Лемегетон

Соболезнования, понимающие взгляды, бесконечные слова поддержки - Саске был окружён этими атрибутами до самой ночи, но ничего, помимо страха, чувствовать ему не удавалось. Потому что никто из многочисленных знакомых и близких друзей семьи, решительно никто не знал, о каком Итачи идёт речь. Они с Наруто бежали от одного богатого дома к другому, надеясь услышать что-то вроде "Мы очень соболезнуем вашей с Итачи утрате", "Передайте наши соболезнования и старшему брату" или "Вы трое всегда были членами нашей семьи, это общая утрата". Но всегда было лишь "Вы двое", "вы с отцом", "ты и Фугаку". Никакого Итачи. Будто его никогда не было. От переполнявших эмоций Саске несколько раз грубо нахамил ни в чём не виноватым людям, один раз даже Наруто не выдержал - рявкнул что-то вроде "да не говорите о нём так, будто его никогда не было" и вылетел из принимавшего дома. Ближе к десяти вечера совершенно ясно стало одно: ни о каком Итачи Учихе в Токио никто не знает. Семья Учих последний десяток с лишним лет состояла только из двоих людей - Фугаку и Саске. Можно было поднять архивы, можно было обратиться в полицию. Но, миновав стадию отрицания за несколько часов, Саске уверенно перешёл на хорошо знакомое поле, где его ждал родной гнев. - Это чепуха, Саске, - не унимался Наруто, но голос его звучал совсем не твёрдо, будто сам он умолял, чтобы Саске убедил его в собственных словах. - Мы же не поверим какому-то демону? Мы ведь поверим Итачи? Итачи, с которым всю жизнь прожили? - Что ты о нём помнишь? - прошипел Саске. Он обдумывал этот вопрос, выслушивая бесконечные соболезнования, и ответ уже нашёлся. Ничего. Он не помнил об Итачи ничего конкретного. Лишь эмоции, которые тот вызывал, лишь его образ, который казался эталонным, лишь безграничную любовь и благодарность за то, что был рядом. Но ни одного события, ни одного конкретного общего воспоминания. Ничего. Ровно до того дня, пока Наруто не приехал к ним из Японии. До того дня, пока не умер отец. Именно тот день ознаменовал начало всего этого ужаса, именно оттуда начинаются воспоминания. Конкретные действия Итачи, которые он мог вспомнить, а не абстрактные эмоции типа "я его очень любил", "всегда пытался быть похожим", "он очень добр ко мне". Наруто молчал несколько минут. Они больше не шли по тёмной пустой и совершенно неосвещённой улице, просто стояли. Саске выжидающе и, чего греха таить, с надеждой смотрел на друга. Тот, широко раскрыв глаза, смотрел куда-то в пустоту. С каждой секундой его дыхание учащалось а лицо в тусклом лунном свете приобретало близкие к состоянию паники очертания. - Помню, что уважал его всю жизнь... - начал бормотать Наруто, отчаянно пытаясь натолкнуть себя хоть на что-то. - И любил, будто родного брата. Я... Я... Теперь они смотрели друг другу в глаза и отчётливо понимали: невозможно полностью забыть всё о человеке. Особенно, если воспоминания хранятся не в одной голове, а в двух. - Помню как он вошёл в комнату, где тот потолок, который ты ненавидишь, - пробормотал Наруто. - Я тогда такой... - Прилив нежности к нему почувствовал. - сухо продолжил Саске. Молчание. Их бешеное сердцебиение слилось в унисон и обоим казалось, что звук исходит не изнутри, а снаружи, таким громким он был. - Пусть этот патлатый и далеко не наш друг, он явно знает больше, чем мы, - фыркнул Узумаки. - Однозначно, - кивнул Саске. В голове всё ещё не укладывалась эта ересь. Но, вспоминая разговоры с Сиире и даже Данталионом, ему всё же удалось вырвать из памяти ещё одну важную вещь. И вещью этой было имя - Алмадель. - Видите ли, господа, выбраться оттуда не сильно просто. Особенно, если ты - часть проклятого ордена. - фыркнул Джирайя, поглаживая белоснежную кошку. - Ну да, ну да, - начал Наруто, но в очередной раз был прерван. - А тебе, белобрысый, спасибо, кстати говоря, за то, что очень мило бросил меня там одного! Саске на протяжении всего разговора стоял молча и пытался сообразить, хочет ли он вообще знать правду. Если даже такая вещь, как любовь к брату, - подделка, то что ещё они могли подделать? С того самого момента, как Сакура забрала их из Японии и спустя несколько дней, Учиха переосмысливал собственную жизнь. Пытался найти то, чья подлинность поддаётся сомнению, но мысли каждый раз возвращались к старшему брату. Благо, Сакура, как и остальные её подданные, занимались своими делами и в дела двух уже бесполезных смертных больше никто не лез. Их охраняли легионы покойного Данталиона, которые теперь подчинялись воле нового хозяина - смертного, и пока ещё живого Наруто. И все свои силы на протяжении нескольких дней парни тратили на то, чтобы, не привлекая внимания ордена, вытащить оттуда Джирайю. - Да, да, бедный Джирайя! - скривился Наруто. - Мы, знаешь ли, тоже не сильно жизнью наслаждались! - Джирайя, в ордене должны быть рукописи с историями родов, которые хранили сигилы, - Саске, утомившись слушать бесполезные фразы, всё-таки встрял в разговор. - А что такое? - нахмурился мужчина. - У меня дома была история рода Учих. Дом, увы, сгорел. Но она мне всё ещё нужна. В воздухе повисло короткое молчание, во время которого Джирайя тщательно изучал все изменения в лице Саске, а их было предостаточно. Он заметно постарел - выглядел лет на тридцать, заметно исхудал, заметно озлобился. Озлобился настолько, что если раньше он и не слыл человеком приятным, то в контрасте с новым собой старая версия Саске была эталоном обаяния и доброты. - А ещё я хочу знать всё о деятельности Итачи за последние дни, - всё так же жестко проговорил он, чем ещё сильнее насторожил Джирайю. - С кем говорит? О чём говорит? За что голосует на собраниях? И Джирайя на интуитивном уровне точно знал, о чём говорит Саске. Он заметил в Итачи нечто странное уже давно, но ранее приписывал это принадлежности к роду, который стоит на стороне Сакуры. - Он не позволяет им её призвать, - произнёс Джирайя. - Так ведь это потому, что я его просил, - воодушевился Наруто, тщетно пытаясь найти хоть какую-то истинную связь между ними. - Я ему объяснил, что она на нашей стороне. Мы говорили об этом. - Наруто, всё не так радужно, - серьёзно сказал мужчина. - Он лишь убедил всех не спешить с этим. А сам день и ночь готовится к обряду казни демона и других обучает. Никто не понимает, откуда у него эти знания, но он связал всё, что у нас было, воедино и заполнил пробелы. Половина ордена теперь считает его новым лидером, другая половина - до смерти его боятся. - Что с Нагато? - поинтересовался Саске. - Выбивает с него объяснения чуть ли не каждой фразе. Ничего не принимает без логичной предыстории. Но у твоего брата пока что ответы есть на всё. Нагато опасается, что Итачи как-то связан с демонами. Не может же человек за день собрать всё, что орден собирал веками. Саске и Наруто мрачно переглянулись, что было замечено Джирайей. - Объясните? - спросил он. - Самим бы понять. - фыркнул Саске. - Найди книгу, принеси нам - мы всё расскажем. И уже тогда будем думать, что делать. Саске был готов к расспросам, возражениям и тому подобному, но Джирайя просто молча кивнул, развернулся и ушёл. В определённые моменты этот старик умел удивлять своей практичностью - он совсем не был идиотом, коим пытался казаться. - Если выживу - будет моим духовным наставником, - выдохнул Наруто, глядя ему вслед. Саске фыркнул, хотя эта фраза его весьма позабавила. Если выживут - им понадобятся стаи психологов и экзорцистов, думал он. - Что скажешь? - холодно спросил Учиха. - А что сказать... - устало выдохнул Наруто. - Таки думаешь, что он - Алмадель? - Сиире сказал, что нашёл его. - Сиире мог соврать. - А мог и не соврать. - Тогда получается, что Итачи - бессмертен? - приподнял брови Наруто. - Ему ж лет с миллион! - Он великий маг и алхимик, всё логично. - А как он заставил нас думать, что он - наша семья? - не унимался Узумаки. - Он великий маг и алхимик, всё логично. - злостно повторил Саске. - Да как он внешность-то изменил?! Ты же говорил, что у него лицо перекошенное? - Он великий маг и алхимик. - Да зачем вообще он всё это сделал? Зачем он перебил всю твою семью и свёл тебя с ума, чтобы освободить Сакуру, если всё равно в итоге хочет её убить? Саске молчал. Он, в принципе, знал ответ. Картина потихоньку складывалась из кучки пазлов и выглядела она уныло. И всё же понять одну вещь ему не удавалось: кто из них убивал - Алмадель или Сакура? Это она отравила жизнь его матери и отца? Или он, двигаемый не то любовью, не то чувством долга. - Почему Сиире её предал? - спросил Саске. Этот вопрос, несомненно, имел большое значение, но всё же меркнул на фоне остальных вопросов, поэтому думать об этом Саске начал только сейчас. Он медленно зашагал в сторону старой квартирки, служившей им убежищем последние несколько недель. Наруто поравнялся с ним и пока не собирался нарушать тишину - в голове у самого было слишком много мыслей, которые требовалось расставить по местам. - Ты мне объясни, как это так, что он до сих пор жив и она ничего не знает, - пробормотал под нос Наруто, будто обращаясь к самому себе. Саске в очередной раз посмотрел на товарища почти с восхищением, про себя отметив, что Наруто - персонаж мощный и есть причины, по которым он еще живой. - Ну, по сути, он рассказал тебе об их предательстве... Мы сто раз это обсуждали и, справедливости ради, шифруемся мы не очень. Не понимаю, как она всё ещё не поняла... - Наруто, ты помнишь тот день, когда у меня сгорели руки? - внезапно спросил Саске и задумчиво взглянул на них. Он всё ещё чувствовал боль, но настолько привык к ней, что не обращал внимания; кожа медленно приобретала менее красный и пугающий оттенок. - И? - Сиире был не первым, кто сообщил мне обо всём. Они оба остановились и в очередной раз обменялись многозначительными взглядами. - Она сказала, что тебя ранил Люцифер, - прошептал Наруто. - Именно он, вероятно, снился мне... И говорил со мной. - Сиире с ним... - Узумаки схватился обоими руками за волосы и шумно выдохнул. - А так как Люцифер - не последняя фигура на доске... - Она ничего не знает, - закончил Саске и ухмыльнулся. Сакура стояла у разбитого окна, как когда-то Маракс и безучастно наблюдала за жизнью на улице. Она выглядела прекрасно: её длинные розовые волосы были уложены в высокий конский хвост, а облачилась она в длинное чёрное вельветовое платье со стальным корсетом, на котором умелый мастер высек древние письмена. Она медленно повернулась, когда услышала скрип входной двери и спустя секунду встретилась с холодным взглядом Саске. Молчание могло бы затянуться и стать слишком очевидным, если бы Наруто не издал нервный смешок и, почесав затылок, не произнёс: - Ты просто великолепно выглядишь. Сакура, не отводя глаз от Саске, ответила: - Спасибо. Я приглашаю вас обоих на бал. - На бал? - переспросил Наруто. - Какой бал? - Завтра утром два войска встретятся на Армагеддоне. - она всё ещё обращалась лишь к Саске. - Завтра - последний день Земли. И сегодня я даю прощальный бал своему войску. И вам. Вы тоже его часть. - Что?! - вскрикнул Узумаки. - Завтра конец света?! Я не готов! Почему нельзя было предупредить за неделю? Я бы хоть бегать начал... - Наруто, заткнись, - выдохнул Саске, хотя прекрасно знал, почему тот валяет дурака. - Как это будет? - Так, как описывали во всех священных писаниях. Гора разверзнется и превратится в поле. Наши войска встретятся. Кто-то победит. После короткого молчания Сакура снова заговорила: - Я хочу, чтобы священник тоже присутствовал. - Так всё это время вы готовились к балу? - оскалился Саске. Сакура нахмурилась, но спустя мгновенье её лицо снова приобрело спокойное выражение. - К войне. - Мы придём! - широко улыбнулся Наруто. - Давно не развлекались! Только пожалуйста, скажи мне, что вы все будете в человеческом облике. - Не беспокойся... - произнесла Сакура, явно думая о чём-то другой. - Все будут теми, кем должны быть. И исчезла. - Ой йой, - шумно выдохнул Узумаки. - Доживём до утра? - Если и до этого - да, то до следующего - точно нет. - фыркнул Саске, будто это была самая очевидная в мире вещь. - Надо Джирайю снова достать. Без священника туда не пойду. - Крутая идея. Надо с ног до головы крестами обвешаться! Пока Саске кое-как отмывал себя в большом медном тазу, кто-то оставил одеяние для бала на кровати. В помещении не было совершенно никого - лишь мужская одежда, сильно напоминающая ту, в которой была Сакура: черный вельвет, только на их фраках были железные погоны с теми же древними символами и железные запонки. Пока Наруто в очередной раз пытался вытащить Джирайю из монастыря, Саске обдумывал свой план. План, которого, разумеется, не было. В этой ситуации умнее всего было не строить никаких надежд и стратегий - лишь держать при себе клинок и пытаться остаться в живых и сохранить жизнь Наруто. Он пока ещё точно не знал точное количество своих врагов. Но список пополнялся чуть ли не каждую секунду. Саске нехотя оделся, сел на кровать и попытался просто ни о чём не думать. Разумеется, ему это не удалось. Замысел Итачи всё ещё не был ясен, как и замысел Сакуры, как и замысел Люцифера, как и замысел Бога. Только замысел Саске был для меня очевиден уже тогда - в момент, когда сам он ещё не ведал, чего хочет. А замысел его был прост - всех их убить. Все эти дни он не мог успокоиться и перестать злиться. Злоба охватила каждую клеточку его души, она забралась во все мысли, во все движения и даже дыхание. И он ждал момента, когда наконец сможет выплеснуть её. А пока она медленно разрасталась, покидая оболочки его физического тела, пленяя пространство, в котором он находился и выходя даже за эти рамки. - А вот и мы. Представ... Ого! - Наруто остановился в дверях, глядя на мирно сидящего на кровати Саске. - Выглядишь великолепно. - Для вас тоже оставили. - произнёс Учиха. - Для нас? - поинтересовался Джирайя. - Нет, мы пойдём в лохмотьях, а ты - в прикиде "здасте, у вас есть минутка поговорить о Боге", - съязвил Наруто и набросился на тонкую дорогую ткань, радуясь хоть чему-то хорошему за последнее время. Джирайя с некой настороженностью глядел на вещи, но всё же поддался соблазну и, последовав примеру Наруто, начал переодеваться. - Что-то успел найти? Принёс книгу? - между делом спросил Саске. - Не принёс, но прочитал, - ответил Джирайя. Вид у него, стоит отметить, был мрачный и слегка озадаченный. - И что там? - Там есть его имя... И вся информация о нём. Так же, как и о тебе. Саске и Наруто одновременно нахмурились, взглянули друг на друга, затем - на оратора и по одному его виду поняли - это не конец истории. - Эта книга - рукопись от начала века. Ваши имена записали туда несколько лет назад. Но тот, кто сделал это, честное слово, идиот. Чернила ещё не высохли - он закрыл книгу и твоя страница со страницей Фугаку превратились в кашу. А страница между ними - с именем Итачи не пострадала.... Её не было там, когда ваши имена записывали. Её вставили позже... - О чёрт, - выдохнул Узумаки. - Это не всё. - нахмурился Джирайя. - Я сверил почерк... Страницу извлекли из средины книги. Итачи Учиха... Он существовал... Лет двести назад. Холод. Приступ паники. - Готовы вальсировать, мои сладкие?! - Вассаго в идентичном чёрном костюме появился у окна. Его всегда тщательно прилизанные серые волосы казались прилизаннее обычного. Он широко улыбался и клык выглядел ещё длиннее. Все трое подпрыгнули на месте от его появления. - Священник, - скривился Вассаго, - И тебе привет. Ну всё, пора, пора. Выглядите превосходно. Прекращайте строить козни, у вас для этого целая ночь впереди! - Добро пожаловать в Деринкую! - пропел Вассаго. Саске, оказавшись в этом месте, шумно выдохнул в унисон своим друзьям. Они оказались в просторной пещере, хорошо освещённой десятками горящих факелов. От просторного зала, в котором они оказались, вели, по меньшей мере, десять лестниц и с их ракурса было видно, куда ведут некоторые из них - в такие же огромные залы. - Это чудо построили хетты, - любовно прошептал Вассаго. - После, конечно, пришли первые христиане и довели дело до совершенства. Это подземный город. Когда-то здесь жило очень много людей. Пока они не призвали нас и мы всех не убили. Теперь это склеп. Ну, пора! Он громко засмеялся и направился вниз по центральной лестнице. Они миновали несколько залов поменьше, в некоторых из них всё ещё головой вниз висели человеческие скелеты, заботливо укутанные паучьей паутиной. Саске вдруг вспомнил Какаши - священника, которого убили ради сообщения и почувствовал отвращение ко всему, что связано с городом и с Сакурой. Это место в очередной раз напоминало ему о том, что человеческая жизнь для демона - пыль. Спустя минут пять они оказались у огромной каменной двери. Вассаго опустился на одно колено, коснулся двери ладонью, прошептал что-то себе под нос и поднялся. Дверь с шумом распахнулась. Они услышали музыку - но никто не смог сразу понять, что это за инструмент. Плавная мелодия скользила по помещению и не вызывала у смертных гостей ничего, кроме дрожи и страха. И Саске совсем скоро понял причину - это была не музыка - а человеческие стоны и крики. Звук доносился снизу и, взглянув под ноги, Учиха обнаружил, что стоят они на мелкой решётке. А под ней - живые люди, грязные, усталые, худые. Они стонали и плакали одну мелодию и большего извращения он и представить себе не мог. Весь зал наполняли люди и их ручные чудовища. Каждого гостя можно было бы назвать красивым, если бы не очевидное уродство, отличавшее его от обычных людей, как рты на руках у Данталиона или длиннющий клык у Вассаго. Саске на секунду задумался, где изъян на смертной оболочке Сакуры? Наруто обнаружил, что белая кошка и здесь следовала за ними по пятам, и в этом плане он не отличался от остальных гостей. Только его кошка была именно кошкой, а не летучей мышью с крысиным хвостом или крокодилом и длинными паучьими лапками. - Боюсь представить себе угощения, - испуганно оглядываясь по сторонам, прошептал Наруто. - Братья! - стоны стихли и раздался голос Сакуры. Он казался властным и жёстким настолько, что Саске не сразу понял, что говорит именно она. - Эпоха подходит к концу. Завтра на рассвете будет дан последний бой в истории мира. И мы победим! Толпа разразилась громкими криками. Такими громкими, что трое смертных поморщились и закрыли уши руками. Затем перед их глазами предстало зрелище, которое лишь Саске ранее видел - между ликующими демонами на задних лапах проходили крысы, держа в передних лапах разные духовые инструменты. Играли они так громко, что заглушали даже снова начавшиеся стоны с нижнего этажа. Все трое стали белее мела - единственным порывом было бегство, однако возможности для этого никто не видел. Лишь спустя несколько минут ликования все начали немного притихать и приём снова походил на обычный бал в обычном особняке, за исключением некоторых очевидных деталей. Демоны будто болтали между собой и Саске даже стало любопытно, о чём они вообще могут говорить. Он ухмыльнулся этой мысли и поймал на себе обеспокоенный взгляд Наруто. - Ещё скажи, что тебе здесь нравится, - прошептал он. - А вообще-то довольно мило. Со вкусом. - съязвил Учиха и ухмыльнулся хмурому священнику. - Вы, идиоты, вообще понимаете их мотивацию? - обеспокоенно спросил тот. - Мотивацию? - удивился Наруто. - Мозги включи, придурок, - прошипел ему на ухо Джирайя. Они стояли в самом углу зала, ближайшие уши находились в нескольких метрах, но всё равно смертные чувствовали чье-то присутствие. Джирайя стоял за спинами Наруто и Саске и, приблизившись почти вплотную, быстро шептал им на ухо: - Господь не то, что не простит их, даже если они и убьют Люцифера, - он бросит их в огненную яму, где они будут гореть вечность. Им в любом случае не будет прощения. Почему это они всё равно стали на Его сторону? - Ну, Сакура вроде как обещала... - начал Наруто. - Кому обещала? Алмаделю? - фыркнул Джирайя. - Который, если верить вашим теориям, обосновался в ордене и собирается её убить? Я что-то не наблюдал эту счастливую пару вместе... - Ещё недавно ты ею восхищался... - фыркнул Саске. - Ещё недавно я не знал, что не всё между этими голубками так просто и не такая уж святая эта королева Ада. Мы, ребята, впутались в драку, которая нам не по силам. Надо выбираться. И Наруто, и Саске мысленно согласились с мудрыми словами священника, но, опять же, выбраться было невозможно. - Ну, мой хороший! - Вассаго вернулся к ним в сопровождении нескольких незнакомых демонов и с огромным кубком в форме черепа в руке. Саске при виде этого кубка закатил глаза, подумав, что могли бы придумать что-то более оригинальное, а то посуда меркнет на фоне обслуги. Вассаго же приобнял Наруто за плечи одной рукой и потащил в свою компанию. - Расскажи моим друзьям чудесную историю моего освобождения! Да, да! Это тот самый смертный! Наруто схватил побледневшего Джирайю за рукав и утащил с собой. Саске уже сделал несколько шагов, дабы присоединиться к ним, но боковым зрением уловил изящную фигуру Сакуры, медленно направляющейся к нему. - Ты не в восторге? - спросила она почти невинно. - Очень даже в восторге, - холодно ответил он. - Особенно от музыки. Очень впечатляет. Чья идея использовать смертных? Он злобно взглянул на собеседницу. Но она, казалось, была готова к такому ходу разговора и сохраняла полное спокойствие. - Это традиция. И они давно мертвы. - Смерти же нет? Сакура еле заметно улыбнулась. - Ты прав. Не до определённого, мало кому известного момента. - В таком случае они живы. - Не в том воплощении, в котором ты сейчас. - Но я этим стану, - холодно возразил Саске. Сакура замолчала. Она несколько мгновений пристально вглядывалась в сохранявшего внешнее спокойствие Учиху, затем осторожно начала: - Ты видишь в этом неуважение к вам? - Это объективно. - Они грешники, - попыталась оправдаться королева. - Я тоже. - резко ответил Саске и вызывающе взглянул ей в глаза. - Что изменилось? - спросила она. - Откуда ненависть? Я её чувствую, хоть ты всё это время и пытался объяснять её разными глупыми причинами. - У меня есть несколько вопросов. На долю секунды всё вокруг померкло и они оба оказались в городе. Саске, осмотревшись, понял, что хорошо знает местность - на этой улице находилось несколько популярных в городе салунов и за углом - небольшая церковь. Раньше этот факт его веселил. - Музыка и мне не по вкусу. Сакура повернулась и начала медленно, но уверенно шагать вперед. Саске последовал её примеру. - Я готова тебя выслушать, Саске. - Как-то раз ты сказала мне, что вы можете влиять на человека сквозь сны. - И твои руки этому доказательство, - подтвердила Сакура, слегка нахмурившись. - Ты делала это со мной? Она резко остановилась и озадаченно взглянула на собеседника. - Лишь однажды, - призналась она. - Я слушаю. - Когда ты впервые коснулся моей клетки. Мне нужно было... Нужно было кое-что сказать. - Сакура опустила взгляд и, набрав побольше воздуха, продолжила. - Саске, мы слабы в сигилах. Чтобы как-то проявить своё присутствие приходится копить энергию много лет. Много сотен лет. Даже тысяч. Мне нужно было сказать кое-что... И она снова замялась. - Сказать кое-что Алмаделю? - ухмыльнулся Саске. - Напомнить ему о том, что он обещал тебя освободить? Каждое следующее слово звучало громче предыдущего, с ещё более ощутимым отчаянием и злостью. - Чтобы не позволить ему сомневаться?! Чтобы, истребив мою семью, использовать меня в своих бесовских играх?! Неужели он сам так боялся к тебе касаться? Неужели требовалось убивать мою мать, убивать моего отца, промывать мне и Наруто мозги?! Неужели ты настолько ему отвратительна?! Она тяжело дышала несколько секунд и взгляд её цеплялся на разные части искажённого злобой лица Саске. Но самообладание вернулось и королева произнесла почти холодно: - Кто? - Сиире, - не раздумывая, ответил Учиха. Ему было совершенно не жаль выдавать того, кто натолкнул на мысль. Сакура шумно выдохнула и опустила глаза, будто бы за эту долю секунды она успевала оплакать предавшего её брата. - Я не скажу, что это ложь, - тихо произнесла она. - Но и всей правды ты пока не понял. - А правда в том, что у меня никогда не было старшего брата? В том, что меня жестко надули и использовали? - рычал Саске. - В том, что ты, спасая мир, без сомнения разнесешь его половину в хлам? Ты не любишь людей. Ты нихрена не филантроп. Ты - обычный бес, который пожелал быть похожим на человека, чтобы Отец хоть немного, хоть на секунду тебя снова полюбил! Чтобы хоть кто-то тебя полюбил! Как он это сделал?! Саске подошел к ней вплотную и приставил к шее Сакуры врученный ею же нож. - Отвечай, тварь. Как он свёл нас с ума? Зачем он это сделал? Говори. Сакура меланхолично, будто безучастно опустила глаза на нож, затем - подняла их и взглянула ему в глаза. Она снова выглядела так, как в его первом сне о ней - невыносимо грустной. - Саске, наше присутствие в принципе отравляет жизни людей... Все, кто хранил мою сигилу - мертвы. Они умирали рано, не своей смертью. Сходили с ума, болели. Я убила твою семью, но они позволили мне это сделать. Никто из Учих никогда не хотел отказаться от меня, я делала ваше существование наполненным смыслом. Вы чувствовали себя великими. Вы готовы были платить любую цену - и платили её веками. Моё присутствие отравило и твоих родителей. Но это был их выбор, Саске! Их собственный! Её глаза наполнились слезами и она смотрела на него почти умоляюще. - Я убила твою семью, но, по сути, они сами убили себя... Учиха дрожал от злости и, глядя в её полные слез и отчаяния глаза, не мог понять, где истина. Сакура совершенно не боялась клинка у горла, она не боялась его гнева, не боялась быть убитой. Он чувствовал, что всё, чего она хочет, - объясниться. Чувствовал, что его мнение почему-то для неё важнее жизни. Но злость унять не мог. - Я тебя о другом спросил, - прошипел он. Саске решительно отложил анализ её слов о родителях и вынесение вердикта о её невиновности на потом. - Саске, он бессмертен. Он и есть родоначальник Учих. Вы одной крови... Только... Только он, следя за вами, следил и за миром, за знамениями. И ждал. Он обещал освободить меня. Сделать так, чтобы я была свободна, чтобы я исполнила свой долг. - Почему этот урод сам этого не сделал?! - закричал Саске, не в силах справляться с нахлынувшей болью и злобой. - Почему сам не освободил тебя?! Слёзы ручьем полились из глаз Сакуры и она, не моргая, смотрела на лицо Саске. Он почувствовал досаду. Почувствовал потребность вытереть эти слёзы. Почувствовал, что то, что она дальше скажет, принесёт ей боль, равную которой ощущает и он сам. - Потому что демон и тот, кто его призывает связаны... - прошептала Сакура. Слезы неконтролируемым потоком рассекали её бледные щеки и, казалось, будто она перестала дышать. - А он больше не хотел... Он не хотел... - Быть связанным с тобой... - шёпотом закончил Саске. Внезапное движение за её спиной привлекло его внимание и Учиха едва успел, обхватив талию Сакуры, оттащить её в сторону. Он почувствовал теплую липкую жидкость на её спине и лишь спустя мгновенье осознал, что это её кровь. Перед ним стоял высокий старик с перебинтованным правым глазом, а от локтя его левой руки начинался стальной клинок, которым он и нанёс рану. Позади старика сгущались мрачные, движущиеся тени и Саске понимал - это его легионы. Вот только идентифицировать личность незнакомца он не мог. Однако старик сам решил представиться: - Тридцать третий дух, великий губернатор и могущественный принц Гаап, - он слегка поклонился. - Очень приятно, - кивнул Саске и, подхватив обмякшее тело Сакуры на руки, бросился бежать. Он не считал эту идею разумной, но и глупой её бы не назвал. А, осознав, что впереди огромной стеной сгущаются тени, идея с бегством приобретала черты мудрости. Следующие за Сакурой легионеры, поклявшиеся служить ей, могли удержать и демона, и его армию, пока он доберется в нужное место. А на этот счёт у него были идеи. Он бежал вперед по улице со всех ног, стараясь не обращать внимания на кровь, Сакуры, которая почему-то была ужасно горячей, и не слушать ужасные вопли дерущихся бесов у него за спиной. Саске сосредоточился на одной мысли - Хьюги, вероятно, мертвы. Ведь именно они были хранителями его сигилы. Он бежал вперед, не оборачиваясь, и повернул за угол, чтобы добраться до единственного безопасного места. Безопасного лишь для него. Саске на секунду замялся на пороге церкви, но решил, что внутри у неё больше шансов, чем снаружи. Он пока не мог понять, как относится к ней: еще полчаса назад Саске искренне желал ей смерти, а сейчас пытался спасти её жизнь. Запирать дверь не было никакого смысла - он об этом знал и время тратить не стал. Никто не войдёт. Но и Сакуре здесь не жить. Он, дрожа всем телом, прошел вперед между рядами и положил её на пол прямо под иконой с изображением Иисуса. - Кто вы? - спросил тихий голос. На шум двери вышел старый священник в рясе. Он выглядел немощным, но очень добрым и, увидев раненную девушку, чья кровь растекалась по каменному полу, глаза его наполнились решительностью. - Я позову лекаря! - Прячьтесь, - зарычал Саске, стоя на коленях то ли перед иконой, то ли перед Сакурой. - И ни за что не покидайте церковь. Что бы вы не услышали - не выходите отсюда. Прячьтесь! Сейчас же! - Я могу... - Не можете. Послушайте меня - и просто спрячьтесь. То ли безумный вид Саске, то ли его решительность, то ли слёзы на его глазах, но что-то из этого заставило старого священника повиноваться. Он, дрожа всем телом, скрылся за стеной. Саске взглянул на Сакуру. Она достаточно себя оправдала, чтобы в итоге он жалел о её смерти. Злость на этого демона не ушла, но тратить на неё драгоценное время он не собирался. Дрожь никак не удавалось унять, ничего, что могло бы ей помочь, в голову не приходило и Саске лишь беспомощно смотрел на то, как темнеет её светлая кожа, будто что-то сжигает её изнутри. - Нет... - шептал он, дрожа. Его взгляд метался от одного предмета к другому, но зацепиться было не за что. - Господи, нет... Да успокойся уже! - закричал Саске. - Успокойся! Хватит над всеми издеваться! Ты же сам посылаешь эти напасти, сам сбиваешь всех с пути! Верни её мне! Спаси её, чёртов ублюдок! Он заплакал. Он чувствовал, как бешено бьющееся сердце вырывается из груди. Он дрожал. Он скулил. Он будто сам умирал. - Пожалуйста... Господи, не дай ей умереть. Это я её сюда принёс... Это была моя дерзость. Защити её. Спаси её. Сохрани её. Внезапно зал наполнился грохотом быстро отворяющейся дубовой двери.