Даже если от нас только пыль и останется — Мелодия эхом продлится в веках, И тебе пропоет ее, Вечная Странница, Теплый ветер, играя в твоих волосах. Ветер в волосах…
Марко Поло «Ветер в волосах».
Он видел её всего лишь пару раз, но каждое её появление заставляло его сердечко измученно ёкать. Измученно, потому что отчаянно. Он не знал кто она, как её зовут. Очень хотел узнать — правда, но как обычно трусил перед незнакомыми людьми, в особенности, девушками. Девушки казались ему непонятными, загадочными существами; их облик трепетал таинственностью — никогда не знаешь, что у них на уме. Заговоришь — отвернутся, засмеются ли? Вот загадка! Вик понятия не имел, что будет, если он попробует окликнуть незнакомку.***
Туман стелился по камням совсем как в тот день, когда она впервые увидела его в рассветный час сидящим на валуне и вырезающим что-то из дерева. Босые ноги чернели грязью, а остальное тело выделялось зеленой рубахой и коричневыми штанами. Но восхитил её больше аккуратный короткий хвостик на затылке и странные узоры на правой стороне тела. Сегодня она снова его заметила. Парень гулял в тумане и играл на дудочке нежную мелодию, которой вторили просыпающиеся птицы. «Чудесно!» — подумала Маша и, ступая лёгкими шагами, вышла из-за деревьев на облитую рассветной дымкой поляну. Музыка стихла, и парень резко обернулся. Маша от неожиданности отступила и слегка смутилась. «Хороший у него слух, — отметила она. — И глаза такие красивые; зеленые, как у меня». — Кто ты? — хрипло спросил он, сжав до побеления костяшек дудочку в ладони. — Меня зовут Маша, — девушка почувствовала, что новый знакомый не прост, и добавила: — Дриада. — Дриада? — недоверчиво переспросил он. — Никогда не слышал о таких.***
— Никогда не слышал о таких, — Вик наморщил лоб, припоминая, что дриады в их краях никогда не водились. Не местная, может? Но, однако, он слегка расслабился — наконец-то можно не скрывать свою истинную сущность. Потом осторожно обошел девушку, стесняясь прикоснуться к её хрупкому телу. Оно сияло бледным зеленоватым светом; кожа, покрытая лёгким загаром, прекрасно гармонировала с длинными тёмно-русыми волосами и одеждой, сделанной из травы. Она напоминала чистый сияющий родник посреди диких, нетронутых пейзажей леса. — Откуда же ты? — спросил он, снова оказавшись перед девушкой. — Из Греции. Путь не близкий, но мне нравится путешествовать и исследовать. Тут такие чудесные пейзажи… И растения! — она мечтательно улыбнулась. — Самые интересные, чем мне довелось видеть. А я побывала много где: на побережье Μαύρη θάλασσα¹, в степях, на Руси… — Вик внимательно слушал, ему тоже всегда хотелось повидать мир. — А зовут-то тебя как? — вдруг спросила Маша, прерывая свой рассказ. — Я чувствую — ты не человек, — и смерила его изучающим взглядом. — Это так? — Меня зовут Вик. Эльф. Тоже путешествую, пока что по городам и селам, вместе со своими спутниками. Мы приехали в этот город совсем недавно. Менестрели, так сказать. — Так вы много общаетесь с людьми? — удивилась Маша. — Я… Я предпочитаю вести исследования в одиночку. Иногда приходится обмолвиться парочкой слов, но не более. — Мало, кто на это решается из нашего рода, да ты и сама это знаешь. Мы лишь выступаем. И более того, мы эльфы-изгнанники. Девушка, тянувшая руку к дудочке, дабы рассмотреть получше, встрепенулась, и глаза её засверкали интересом. — Почему? Вик не успел ответить. Только-только его начали затапливать грустные воспоминания о скитаниях, как раздался протяжный звук. Так дули в рог пастухи, когда собирали скот в стаю на пастбищах, чтобы отвести домой. — Мне пора, к сожалению. До встречи! — пропела нимфа и умчалась так быстро, что после неё остались только изумрудные искорки.***
Вик желал сделать сегодняшний день прекрасным для своего душевного состояния. Пришел на тихую поляну, окруженную вечнозелеными елями и туманом, и стал напевать тихую мелодию на дудочке, вторя трелям просыпающихся птиц. Только вот после неожиданной встречи с этой лесной нимфой — дриадой, кажется, — он понял, что его желание не сбылось. Он понял, что скатывается. Скатывается по лестнице радости, скатывается по холму всей жизни и входит в мрачный, темный зал воспоминаний. Тех воспоминаний, которые были самыми липкими, мерзкими, постыдными… А жизнь ведь до них была хороша. Каждый эльф рождается в прекрасной обстановке, так же проходит и вся его дальнейшая жизнь. Красивый дом, любящие родители, дикая, девственная природа; танцы на закате, великолепное любование волшебством ночи и лунным светом… Но даже здесь существует тьма. Тихая, незаметная, пока не приложишь усилия. Пока не оступишься слегка, ненароком. И тебя уже вполне осознанно толкнут в пропасть свои же. Если не изгонят, повесят за руки на дерево в качестве жертвы Цернунну². Ведь лучшая жертва — это пойманный свояк-предатель, которого нужно убить, чтобы он не принёс больше вреда племени. Эльфийское королевство прекрасно только потому, что они не оставляют порочных душ в живых. Эльфы — идеал красоты, изящества и чистоты. Вик хотел таким быть, но всё разрушила одна маленькая оплошность. И… маленькая ли?.. Полтора года назад он встретил чудесную девушку из племени целителей — волшебных существ из горных широт (по виду они похожи на эльфов, но их кожа фиолетового оттенка и расписана отличительными узорами целителя). Девушку звали Вэлл. Вик привел её в своё племя, которое проживало в лесу на равнине. Его сородичи приняли её весьма радушно — в конце концов целители тоже добрые духи, как эльфы и дриады, например. Только концу всего послужил случай. На Вэлл, которая являлась принцессой своего народа (но не любила упоминать об этом), велась охота. В один прекрасный день кочевые племена злобных степных монстров вторглись в поселение, в котором проживал Вик, и перебили половину его жителей. Вэлл поставила ультиматум: либо покончит жизнь самоубийством, либо отдаст особую силу, которой её наделяет статус принцессы, при условии, что они тут же уберутся из деревни. Кажется, мерзким монстрам не очень-то хотелось терять то, за чем они охотились долгое время. Вэлл добровольно отдала силу, но, как и ожидалось, после этого она перестала иметь для кочевников ценность и её убили, выстрелив из лука. Перед смертью она успела передать Вику свою силу целителя. Он до сих пор помнил её последние слова: «Помни, что ты должен дарить только радость окружающим, что бы ни случилось в твоей жизни. А теперь — прощай…». Узоры на его теле — всё, что от неё осталось. Но ещё — это напоминание о суровом изгнании из племени. Эльфы не терпят ошибок. А он подверг опасности всех своих родных.***
Среди долин, лесов и гор Летит по ветру звучный хор. Летит, как вы того хотели, Как пожелали менестрели… Нежная мелодия лилась подобно легкому ветру теплый весенний день — медленно, не торопясь, но словно освежая. День, полный суеты должен был закончиться именно так. Перед сном следовало, расслабиться и помолиться. Народ так и делал: слушал и покачивался в такт, хлопая в ладоши. Но потом Арт — лидер их музыкальной группы — вдруг улыбнулся, хитро блеснул зелёно-жёлтыми глазами и взмахнул обеими руками. Остальные музыканты сразу поняли намек и весело переглянулись. Вик снова поднес дудочку к губам, уже быстрее перебирая пальцами по её отверстиям, и музыка из ритуально-затяжной превратилась в шальную и веселую.Марко Поло «Странник»
Сгрудившийся вокруг народ издал призывной клич и рассыпался по всей площади, начав плясать. Вот рядом мелькнула рыжая копна волос, а чуть далее фиолетовое платье. Вик улыбнулся. Улыбались и его спутники. Арт дергал струны гитары, Кира играла на скрипке, Фил постукивал широкой ладонью по бубну. Каждый из них излучал чистый позитив и одновременно получал его от танцующих вокруг людей. Они тоже были изгнанниками общества как и Вик. Побитые жизнью они старались принести что-то хорошее в этот мир, чтобы не отчаяться, не загнить, не потерять себя. У каждого были свои истории, свои тайны. Арт, например, в детстве остался сиротой: матери никогда не помнил, отец — умер от чахотки. От Фила отказались родители, оставив его сестрам милосердия и заплатив при этом крупную сумму. А Кира была родной сестрой Вика, которую выгнали вместе с ним, когда она заступилась за брата. Они основали группу, случайно встретившись у ночного костра и разговорившись. С инструментами проблем не было. У каждого уже имелось хоть что-то. Вик сам вырезал себе дудочку. Кира забрала скрипку при уходе из племени. Фил, который подрабатывал пастухом у одного богатого господина, тайком зарубил его теленка и сделал из его кожи бубен (конечно, ему после этого пришлось бежать). У Арта была гитара, доставшаяся от отца, с которой он никогда не расставался… Неожиданно Вик, вылетая из задумчивости, заметил в толпе, помимо яркого калейдоскопа одежды, какую-то фигуру, слабо светящуюся зеленым. Она мелькнула перед глазами всего на несколько секунд, но он был уверен, что ему не померещилось. Люди вели себя как обычно, словно не замечая присутствия волшебного существа. Возможно та, о ком он, оставалась невидимкой? Когда выступление закончилось, Вик спрыгнул с ящиков, которые служили им сценой, и протиснулся через толпу к Маше. — Откуда ты?.. Дриада взмахнула своими тоненькими ручками и, понизив голос до шепота, ответила: — Только не здесь! Ты же понимаешь, меня никто не видит. А насчет тебя могут заподозрить что-то неладное! Она потянула чуть оторопевшего Вика с площади к узким темным улочкам, а потом в сторону леса. Недолго попетляв по слегка заросшим тропинкам, они вышли к озеру. Водная гладь поблескивала и сияла бликами; вокруг царила тишина; птицы не пели; даже ветер не шумел в кронах деревьев. Маша присела на валун, покрытый мхом и лишайником, и пригласила Вика сделать то же самое. — Ох, у тебя такая интересная жизнь! — воскликнула она. — Наполнена эмоциями, творчеством, чудесным делом. Я обожаю музыку! Сладкое пение птиц, журчащий родник… Симфония природы прекрасна. А эти веселые мелодии, которые вы создаете с помощью инструментов, ещё прекраснее! Вик немного смутился от похвалы, но не мог с ней не согласиться. Музыка действительно стала делом его жизни, частью его самого.***
— А эти веселые мелодии, которые вы создаете с помощью инструментов, ещё прекраснее! — слова лились непрерывным потоком от чистого сердца, и Маше нравилось видеть, как радуется её похвале Вик. А ещё ей нравилось, когда люди (или волшебные существа) улыбались. Но улыбка этого эльфа-менестреля воспринималась трепетнее, поднимала волну тепла во всём теле, заставляла что-то щекотать в животе. Лишь моргнув, Маша заметила, что Вик тоже смотрит на неё, не отрываясь. Его глаза искрились в свете сумерек какими-то золотистым блеском и напоминали плоды оливковых деревьев, растущих целыми садами в её родной Греции. А кожа была чистая, без единого изъяна, как и у всех эльфов. Маше в этом момент так хотелось наделать глупостей. И она наделала. Ощутила вкус его губ одновременно с током по всему телу. «Что же ты делаешь?» — спросил внутренний голос. «Всё, что так жизненно важно», — ответил ему мозг, слегка отключившись, когда Вик ответил на поцелуй. Маше не хотелось отрываться ни на секунду. Но это занятие действовало так опьяняюще, что она вдруг брякнула то, что первое пришло в голову: — Эльфы же боятся воды? Или это всего лишь миф? — и тут же пожалела о сказанном. Вик отстранился, и лицо его приобрело раздражённое выражение. От былого момента не осталось и следа. — Ненавижу этот стереотип, — он нахмурился. — Но если ты собираешь информацию о волшебных существах, я могу доказать и прямо сейчас. Маша не успела среагировать, как Вик, оттолкнувшись от валуна, прыгнул в озеро и достаточно далеко от берега. Атмосфера вокруг неожиданно приобрела зловещий характер, нимфа почему-то сразу догадалась, что случится, если он не выберется из воды. — Вик! Выходи! Здесь… — «Здесь живут русалки-морянки³», — хотела сказать она, но тут в свете закатного солнца блеснул влажный чешуйчатый хвост. — Что это? — вскричал Вик, с бешеной скоростью плывя к берегу. — Это никогда не водилось в наших краях! Маша до боли хотела помочь ему, но не умела плавать. Ей оставалось лишь мучительно наблюдать, как противное зеленоватое существо с лохматыми русыми волосами до пояса выходит на поверхность и с быстротой молнии хватает Вика за ногу своей влажно-поблескивающей рукой. Вик забарахтался и закричал. Сердце Маши сжалось, отчаянно захотелось прыгнуть в воду, но эльфа уже утянули на самую середину озера, он исчез под водой. И тут мир замер. Маша, осознав только через пару секунд, что произошло, зарыдала, спрыгнув с камня, упала на траву. Маленькие кулачки бездумно вырывали траву клочок за клочком. Даже безграничная любовь к природе не могла устоять перед горем. И тут память неожиданно подкинула звуки дудочки. Нежная мелодия Вика заиграла в голове, вызывая дрожь в теле и мурашки по коже. Вот, что осталось от музыканта. Вечная мелодия. Вечный след на Земле.