Демонический принцип

— Какого хрена ты творишь? — сквозь зубы процедил распалённый Чонгук, дикими глазами уставившись на демона в дверном проходе. На Мина, стоящего за его спиной, он обращал внимания не больше, чем на декорацию. — Тебя стучаться не учили? — Учили, — Чимин развёл руками и нехорошо усмехнулся, дёргая уголком пухлых губ. — Но если бы я постучался, твой дружок за это время успел бы смыться от нас. — Вот именно! — Чон бесился, взмахивая руками и вскрикивая. — Что вам от него надо?! Юнги с неконтролируемым интересом наблюдал, как у демона дёргается глаз. Удивительно, как быстро этому парню удалось повлиять на его невозмутимую бесячую рожу. Мину понадобилась неделя ужаснейшего поведения, чтобы Пак впервые зарычал на него, не сдерживаясь. А этот вывел его из себя за какие-то жалкие несколько слов. Что странно (а может, и не странно, ведь Чимин рассказывал об очень избалованном тонсене), так это то, что всё это, похоже, было для них не впервой. — Ничего сверх меры, — Пак всё ещё сохранял остатки невозмутимости, пока не срываясь с вежливого тона на приказы. Под маской бурлило раздражение. — Просто узнать, кто его последний наниматель, и всё. — Узнай это без него! — Не могу, Чонгук-и, — вздохнул и едва заметно поджал пухлые губы в улыбке. — Время поджимает. Поэтому я предпочту самый быстрый и прямой способ, — невозмутимо шагнул вперёд. Чонгук дёрнулся, сильнее закрывая собой Тэхёна, который всё ещё прижимался к его спине, как моллюск к раковине, пряча лицо. — Вали отсюда! — на смену разгорячённому румянцу на щеках младшего от злости выступили красные пятна. — Нет. — Пошёл нахрен! Убейся! Можешь рассказывать Намджун-хёну, мне плевать! Я прикажу Гаморе, чтобы она тебя съела! Пока они спорили, Тэхён, уловивший момент, медленно попятился назад, отлипая от спины Чонгука. Маску, которую стянул в порыве нетерпеливости, он так и не нащупал, поэтому перед посторонними людьми становилось ещё некомфортней. Так или иначе, выход был только через окно, которое находится рядом с пожарной лестницей, для подобных случаев. Юнги, который тоже не мог найти момента, чтобы вставить и слова, заметил это. — Лови его! Не трать время! — раздражённо шикнул он, пихая демона в спину, тоже начиная злиться из-за бессмысленной перепалки, в которой даже не имел возможности вставить свои пять копеек. Чимин тут же забыл про младшего, метнувшись в сторону наёмника. Чонгук опередил его на доли секунды, не давая схватить парня, и, сам хватая его за локоть, буквально выдернул из лап демона. Чиминова рука прошла совсем рядом с его плечом, захватывая лишь воздух. — Чонгук, — процедил Пак, скаля зубы и опасно загораясь глазами. — Я пришёл не в игры играть. Нам нужно узнать, кто приказал ему стрелять в меня. Чон на секунду завис, застывая в одной позе и переваривая сказанное. Тэхён за его спиной напрягся, готовый в любой момент кинуться к окну и сбежать. Комната наполнилась напряжением. Он не знал, почему медлит, да и вообще, почему так сильно рискнул и зашёл к Чонгуку, вместо того, чтобы уносить ноги. Но почему-то ему было важно, что скажет младший. Пытаться убить (убить даже, технически) два раза хёна, один из которых растил парня с малых лет — это тебе не шутки. Сердце против воли хозяина сжалось, готовое к отторжению. — Ну и что? — Чонгук фыркнул и прищурил глаза, сжимая руку прятавшегося за ним парня. Тэхён от удивления икнул, широко распахивая глаза. — Так тебе и надо. В тебя всё равно пули обычно почти не попадают, так хоть поймёшь человеческую боль, Нечисть-хён. — Да я испробовал на своей шкуре тысячи калибров тогда, когда Вселенная ещё даже не планировала твоего рождения, ребёнок! — Я хотя бы не ною, что мне испортили одежду, каждый раз, когда меня пыряют ножом! — Конечно! В таком случае ты ноешь, что умираешь! — Я хотя бы могу умереть! — И что в этом хорошего?! — Не знаю! Но это по-крайней мере лучше, чем иметь возможность сделать и получить что угодно, но вместо этого бессмысленно скитаться по миру! Юнги, слушавший всё это с обессмысленным выражением лица, выпал из транса и раздражённо выдохнул воздух носом, отталкивая стоящего перед ним демона в сторону. Раз он не может разобраться со своим тонсеном, то Мин сделает это сам. — Эй, ты! — Он обращался к парню, прятавшемуся за спиной Чона, даже не смотря ни на последнего, ни на Чимина. — Не притворяйся глухим или немым. Я знаю, что ты прекрасно можешь отвечать на вопросы, только не хочешь. Тэхён молчал. Чонгук хотел что-то сказать, но что-то в миновом взгляде остановило его. Чимин внимательно наблюдал, с интересом разглядывая парня и его выражение лица. Высокомерное, надменное, решительное. Когда Мин идёт к цели, то не видит преград. Особенно когда это касается устранения всяких ублюдков. — Мне плевать, сколько он тебе заплатил, — продолжал он. — Плевать, что это твоя работа и кодекс вас, наёмных убийц, или что там ещё, не позволяет тебе развязать язык. Если ты не скажешь мне то, что я хочу, я убью тебя. — Нет! — вскрикнул Чонгук, глядя на демона дикими глазами немой просьбой. Всем было ясно, чьими руками Мин выполнит обещание. Чимин даже не взглянул на него, полностью поглощённый этой ситуацией. Он словно подпитывался, как вампир. Энергией. Утолением собственного любопытства, жажды к новым развлечениям. — Хочешь жить, расскажи мне о своём последнем нанимателе, — Юнги будто не слышал его, распуская по комнате напряжение. — Имя, место жительства, статус в обществе, кличку любимой кошки, без разницы. Всё, что знаешь. Абсолютно. Этот человек унёс жизни многих невинных девушек и навёл шумиху в прессе за последние несколько месяцев, пугая народ. Можно было делать это по-тихому, без таких громких заявлений, как трупы пропавших в общественных местах, но он захотел сделать представление... Мне без разницы, знал ты об этом или нет. Но ты, Наёмный Убийца, зарабатывающий на отбирании чужих жизней, можешь сделать хоть что-то хорошее в своей. Напряжение. Все были, словно натянутая струна, готовая порваться и ринуться в бой. Где-то посреди грудной клетки похолодело, застыло. А потом запульсировало, словно почувствовавшая смерть бабочка перед глоткой паука. Он почувствовал, как сильно напряглась спина Чонгука, понимающего, что если Мин отдаст приказ, он не сможет остановить демона, но всё равно готового сражаться. Даже не глядя, чувствовал ледяной взгляд голубой радужки парня, переодетого в девушку, и спокойный, изучающий взгляд тягучих тёмно-карих глаз Пака, замеревшего в сладком предвкушении. — Не смей, — прошипел Чонгук, сжимая зубы и расширяя защипавшие глаза, когда демон, разрушая звенящую тишину, сделал шаг в его сторону. — Прости, Чонгук-и. Напряжение накалилось, готовое вспыхнуть. Один шаг до ненависти. До слёз, до криков и боли, шипящей в стенках внутренних органов. Вспарывающей грудную клетку. Один шаг. До разбитого сердца только что встреченного человека, успевшего стать почти по-настоящему дорогим. Шаг... — Я скажу. Разбивая тишину. Чимин остановился. Чонгук повернул голову, удивлённо взглянув на него. Юнги едва скрыл довольно приподнявшиеся уголки губ, но не смог скрыть этого в глазах. — Я скажу то, что знаю, — голос слегка охрип. — Мне плевать на собственную жизнь. Я не знал ничего о девушках. В моих правилах убивать только тех, за кого платят. — Замечательно, — улыбнулся Юнги. Чимин шагнул обратно и отошёл от парней, становясь рядом с ним. Чонгук опустил руки, всё ещё настороженно глядя на демона и не зная, как реагировать на неожиданное согласие Тэхёна. Тот кивнул ему, запахивая полы полурасстёгнутой рубашки с причудливым узором и выходя из-за крепкой спины. — Скажи мне, кто это. Ким открыл рот, чуть хмуря брови и больше не пытаясь скрыть лицо. — Это…

***

— Чёрт возьми, он всё время был у нас под носом, — бурчал Юнги, поначалу собираясь с размаху открыть наполовину стеклянную дверь. Но потом вспомнил, что нельзя привлекать лишнее внимание, и аккуратно придержал её, в последний момент остервенело хватая ручку и не давая ей удариться о стену по другую сторону. После того, как их буквально выставили за дверь номера этот чиминов наглый тонсен и его наёмник, они отправились в Агентство, чтобы забрать кое-какие документы. Чимин раньше позаботился (по его просьбе, конечно) о том, чтобы у них были подробные досье на всех подозреваемых (даже на тех, на которых очень сложно что-либо собрать). Но кого об этом просить, как не всесильного демона с внутренним доступом ко всей криминальной информации? — А уж я-то как удивлён, — хмыкнул Чимин, закрывая за ним дверь и больше подтрунивая, даже не пытаясь сделать по-настоящему серьёзный вид. — Не ври, — чертыхнулся Мин, ступая по полутьме на второй этаж. — Уж кто-кто, а ты навряд ли исключал такое положение вещей... Давай быстрее, — раздражённо шикнул он, не задумываясь хватая демона за руку и затаскивая в кабинет, параллельно нашаривая рукой выключатель. Загорелся мягкий свет. Лампы на стенах, похожие на белые бумажные фонарики, осветили просторный пустой кабинет с белыми стенами и потолком. Лёгкий беспорядок после тяжёлого рабочего дня, когда Сокджину лень было убираться, а рабочие часы секретарши уже давно кончились. Удобный стол из лакированного дерева на современный лад. Пара небольших серых диванчиков, с виду напоминающих нечто среднее между полноценной мебелью и мягкими пуфиками, только твёрдыми. И ярко-розовый ворсистый ковёр, конечно, — куда же без него! Позади стола с серым креслом, между двух больших зелёных растений в горшках, была дверь на округлый балкон, чья перегородка была засажена растениями. — Вот он, — проговорил Юнги, недолго разгребая в кипе бумаг нужный документ. Повернулся, тоже без раздумий по привычке хватая демона за рукав чёрной кожанки. — Пошли. Нельзя, чтобы она вернулась домой раньше, чем я. — Вернулась кто? Юнги почувствовал, как руки холодеют. И, что самое сильное — где-то под грудной клеткой, кажется, одним тонким плотным плеском расползается почти физически обжигающая изморозь. Он резко оборачивается, мгновенно усиливая это ощущение. Как вспышкой. В дверном проёме стоят они все. Сокджин, Хосок, Юнджи. Не хватает только его противной тётки и сгоревших родителей, чтобы собрать всю родню. Пронзают его холодными всезнающими глазами. Он чувствует себя так, словно его протыкают сотни ледяных игл, и ему хочется рефлекторно схватиться за Чимина ещё сильнее, но он знает, что этим только спровоцирует их, поэтому отпускает его рукав. Паку это не нравится, но это едва ли становится замеченным. — И когда ты собирался нам рассказать? — Сокджин сложил руки на груди. Слова пронзали, как штыки. — Когда умрёшь? Когда вернёшься с расследования? Или когда скормишь свою душу демону?.. Или же всё вместе? — Никогда, — заключает всё сказанное в одно слово Хосок, прищуривая глаза. Взгляд Юнги метнулся на Сокджина. Потом на нехорошо затихшую сестру и на поджавшего тонкие губы Чона. Знают? «Знают» — подтвердилось в голове, словно болезненный удар пианино по пальцам. — Я… Собирался, — на выдохе, выдавил, соврал. — Хорошо, — преувеличенно активно кивнул Хосок. — Тогда, когда мы сделаем всё что нужно? Когда? Можно… Нет, лучше прямо сейчас. Ты ведь узнал, кто стоит за убийствами? Теперь ты можешь не нарушать свои дурацкие принципы. Он больше тебе не нужен. Юнги чувствовал на себе пронзительный взгляд демона. Чимин молчал, наблюдая за ситуацией. Подмечая что-то, улавливая. Разбираясь. На этот раз, без своего фанатичного любопытства, — понимал, что всё плохо. И чуял подвох в словах Хосока. Мину, даже несмотря на ситуацию оставившему между ними практически незначительное расстояние, хотелось схватить его за подол кожанки и потянуть, слегка повисая, словно маленькому ребёнку. Неизвестно, зачем. Он всё равно не мог. Ладонь, которая минуту назад цеплялась за чиминов рукав, жгла, чесалась. Это холодило его изнутри едва ли не сильнее, чем то, что сейчас происходит. — Как вы узнали? — перевёл тему, облизывая губы и слегка пятясь назад. Сокджин не ответил, молча прожигая их ледяным взглядом. Он точно не хотел отвечать на этот вопрос. — Как вы узнали? — повторил Юнги, делая голос напористее. Ему снова никто не ответил. — Намджун, — неожиданно хмыкнул Пак рядом с ним. — Он рассказал бы ему даже код от своего драгоценного сейфа. Хотя, наверняка он провернул это так, что тот даже и не подумал, зачем это ему нужно. — Заткнись, — голос Сокджина прозвучал неожиданно, сквозь зубы. Словно оглушённый. Мин ещё раз облизал губы. Когда он нервничал, он всегда это делал, именно поэтому они такие обветренные и слегка покусанные, и помада сестры на них долго не держится. Он так и знал. Чимин явно знает о чём-то, о чём не знают они. Умрёт он или нет, но хотя бы узнает, в чём здесь загвоздка. И если все карты всё равно раскрыты, то почему бы не развернуть и чужие. У него-то уж точно есть туз в рукаве. — А вы разве не знали? — голос Чимина звучал сладко, как патока. Он прислонился поясницей к столу и сложил руки на груди, паскудно ухмыляясь и откровенно наслаждаясь тем, что может свободно издеваться над Кимом. — Директор Ким Сокджин и мафиозный босс Ким Намджун же бывшие… — Закрой рот, — угрожающе, сквозь зубы, широко раскрывая глаза. Сокджин почти прорычал, едва не срываясь на крик. — …Влюблённые. Повисла тишина. Такая звенящая, что отдавала в ушах. Стрелка часов отбила ровно два часа ночи. — А может, и не бывшие, — закончил и пожал плечами, хмыкнув. — Кто его знает. У них всегда всё было через жопу. — Хватит! — вскрикнул Ким, выходя из себя и хватая с соседней полки какую-то старую потрёпанную книгу с кожаной обложкой. — Я избавлюсь от него прямо сейчас! А с тобой мы позже поговорим. Он что-то зашептал. Едва слышно. Шёпот был похож на шелест листьев, какой был, когда они все вместе выбрались в поход в сильный ветер. Все. Вместе. Только Сунволь не хватает, но она и в тот день наотрез отказалась лишаться цивилизации. С первым словом, прошелестевшим губами Сокджина, Чимин закашлял. Шёпот. Согнулся пополам и закашлялся. Шёпот-шёпот-шёпот. Повалился ладонями на пол и харкнул кровью. Густой, тёмной. Почти что чёрной. — Чёрт, — проговорил Мин, падая рядом с демоном на колени. Не задумываясь, коснулся его щеки ладонью, оглядывая тёмную кровь, стекающую с пухлых губ по подбородку. Пак накрыл его руку своей загорелой ладонью, поглаживая его кожу большим пальцем. На секунду, кажется, только на секунду — ему стало легче. Мин поднялся, протягивая ему руку и одновременно оглядывая обстановку. — Нужно отсюда уходить. — Не смей, — прошипела Юнджи, до этого стоявшая молча рядом с дверным косяком, опустив тёмную чёлку на глаза. Она понеслась вперёд, собираясь мощным разворотом ноги отбить чиминову руку, протянутую к миновой бледной ладони. Тот схватил её за лодыжку, несмотря на состояние. — Неплохо, — усмехнулся он сквозь чуть скорченную от боли гримасу, но абсолютно искренне. — Но недостаточно, чтобы победить меня. Юнджи зашипела, едва не срываясь на рычание. Дико, необузданно. Вырвалась. С расширенными глазами и леденящим взглядом, глядя только прямо, словно в состоянии аффекта. Паку пришлось увернуться от прямого кулака, ловя его в свою ладонь и зажимая. Освободилась, отвлекая на мощный пинок, уходя от которого пришлось податься назад, тем самым выпуская её руку. От хука справа ему пришлось резко пойти влево и слегка крутануться. Ни один удар не попадал. Даже в таком состоянии Чимин сохранил свои силы, к тому же Сокджин слегка замедлился, проговаривая сложный язык. Мин заметил, как мускулы на лице девушки дрогнули. — Мать твою, Юнги! — кричала она, сквозь потёкшие слёзы и гнев, не отрываясь от боя и продолжая наносить демону удары, которые он безошибочно, хотя и отвлекаясь на кашель, пикировал. — Ты же обещал, что мы всегда будем вместе! Близнецы Мин, чёрт возьми! Всегда неразлучны, словно сиамские! Лжец! Как ты можешь бросить меня и умереть! — Не навреди ей! — крикнул Мин, сжимая кулаки и глядя на то, как девушка едва не пробила защиту брюнета. Он стоял, застыл на месте, не зная, что ему делать. Юнджи всего на миг отвлеклась на него, прикрывая глаза, чтобы сморгнуть горячие слёзы. Ударила с мощного разворота ноги, демон пригнулся. Он чуть раздражённо шикнул, глянув на Мина, и ткнул её куда-то в изгиб шеи ребром ладони. Девушка пошатнулась, широко распахивая глаза. И упала. Пак подхватил её, аккуратно кладя на диван. Шёпот. Шёпот-шёпот-шёпот. Сокджин входит во вкус, ускоряясь. Чимин был всё больше похож на высушенный скелет. Загорелая кожа болезненно бледнела, скулы проявились сильнее, под глазами выступили синяки. По сравнению с обычным своим состоянием, он еле передвигался. Юнги схватил его за руку, метнувшись в сторону выхода, но там патрулировал Хосок. Почти в центре, между дверью и столом, стоял Сокджин с книгой в руках. — Хочешь сбежать — убей меня, хён, — прошипел он, яростно прищуривая глаза. Юнги пятился, сжимая чиминову ладонь сильнее. Всё дальше, дальше. Пока не упёрся поясницей в край деревянного стола и идти стало некуда. Внутри свербело, скреблось, болезненно. От этой ситуации горький ком стоял в горле, и с другой стороны он не знал, что вообще творит — почему отказывается от спасения? А с другой — всё его естество упрямо стояло на своём. Мозги кричали: сделай правильный выбор. Сердце нашептывало: уже, мать твою. Когда сидел на кухонном полу с окровавленной рукой, поджав под себя ноги и подавляя желание закричать. Громко, разрывая глотку, выпуская все накопившиеся эмоции наружу. Так, чтобы все услышали. Чтобы все поняли его чувства. Он хотел донести собственную боль до чужих сознаний. Настолько, что даже готов был умереть. Он огляделся. Сокджин на секунду приподнял глаза от книги, встречаясь с ним потемневшим взглядом. Хосок уже поднимал руку, направляя на Чимина пистолет. Пак выглядел настолько плохо, что Юнги сомневался, что эта пуля не свалит его с ног. А в том, что она попадёт, он не сомневался, — Хосок меткий стрелок. Выбор. Уже сделан. Как бы больно не было. Так горько. Разворачиваясь на пятках, Юнги выдохнул. Не сомневаясь в том, что делает, выпустил чиминову ладонь из своей, толкая его в грудь. Отталкивая. С такой силой, что ослабевший демон не смог даже сопротивляться, только широко распахивая красные глаза. Чимин полетел спиной на окно, которое было от них меньше, чем в полуметре. Пуля, пущенная Хосоком, пролетела мимо. Едва не задевая его собственный лоб. Кто-то что-то выкрикнул, но он не слышал. Время словно замедлилось. Он поймал широко распахнутые взгляды Хосока и Сокджина, подаваясь вперёд и делая быстрый шаг. На секунду поджал губы, но сразу, только отвернувшись, поменял взгляд и больше не колебался. Большое стекло разлетелось под чиминовым телом острыми осколками. Сначала — по форме его головы. После — пошло трещинами и образовало после него дыру с неровными краями. Послышался звон разбитого стекла, но Юнги чувствовал себя слишком оглушённым, чтобы его слышать. Он слегка разбежался, отталкиваясь от земли. Схватил Пака за рубашку на груди, притягивая к себе. Почти невесомо отчаянно поймал своими губами чужие в воздухе. А потом опустился и прижался щекой, зажмуриваясь и чувствуя, как замирает сердце. Послышался звук хлопка тела о землю. Почти вместе с ним — звон сотни стеклянных осколков, разбивающихся об асфальт. Сокджин перестал читать текст из книги, бросая её и кидаясь к разбитому окну. Хосок тут же бросил пистолет, делая то же самое. На асфальте перед небольшим зданием Детективного Агентства были только стеклянные осколки. Посреди них, словно портя их чистоту, расцветали пятна запёкшейся крови. — Ушли, — оглушённо выдохнул старший.