Auribus Teneo Lupum

      Минут десять мы с Беном лежим, вырубившись прямо на полу в гостиной, когда вдруг в дверь стучат.       Он приходит в себя первым и растерянно мычит, по-прежнему в жопу пьяный, пока я с трудом пытаюсь подняться. Во рту ощущается привкус спермы, и я до сих пор офигеваю от того, чем мы только что занимались. Бен старается устоять на ногах и трёт лицо, а я тем временем, морщась, смотрю на свои мокрые трусики. Что за хрень? Я теперь что, дикое животное?       — Надеюсь, это что-то важное! — рявкает он и тяжело бредёт к двери.       В кои-то веки я с ним согласна. Со стонами я перекатываюсь на живот и хватаю одеяло, чтобы прикрыться, прежде чем наш гость зайдёт в квартиру. Кто, чёрт побери, это может быть? Неужели кто-то из моих друзей наконец-то соизволил объявиться?       Бен, весь такой разъярённый Альфа-самец, высоченный и широченный, распахивает дверь, и я вижу на пороге молодую парочку. Они при параде: парень одет в рубашку пастельного оттенка, а девушка — в платье с цветочным принтом. Оба такие правильные — вот какой я хотела бы быть. К тому же они ещё и Беты, о чём можно судить по отсутствию характерного запаха.       Парень нервно отступает назад.       — Мы… Мы ваши соседи, Кайдел и Генри, и… Ну, нам сообщили, что в этом здании живёт Альфа-пара, которая связана узами. — Он поднимает неоново-розовый флаер, как будто сможет защититься им от Бена. — И если вы что-нибудь сделаете, мы с моей девушкой…       Бен выхватывает флаер и машет им мне.       — Это ещё что за хуйня?       Фыркнув, я поднимаюсь вместе с одеялом, обмотанном вокруг бёдер. Кайдел вытаращивается на меня, когда я подхожу, беру флаер и пробегаюсь по нему быстрым взглядом. Написано там ровным счётом следующее: в здании живёт безымянная Альфа-пара. На сто процентов законное смехотворное собачье дерьмо. Мы официально зарегистрированы, и нас может найти кто угодно.       — Ты думаешь, зачем я собираюсь стать адвокатом? — спрашиваю я, улыбнувшись и хлестнув Бена бумажкой по его широкой груди. Я указываю на Генри, но не смотрю на него. — Чтобы вот такие придурки нас не доёбывали.       — Прошу прощения! — взвизгивает Генри.       Девушка продолжает пялиться, что приводит меня в странное смятение. Я пытаюсь сосредоточиться на том, как ворчит Бен, который полностью игнорит нервно переминающегося с ноги на ногу Генри, но что-то не даёт мне покоя. Кайдел заламывает руки и потирает шею, и я наконец понимаю, в чём дело. Ого! Да она же Омега на супрессантах. Причём тяжёлых супрессантах. И ей, по ходу, хреново.       Забив на Бена, я поворачиваюсь к её парню.       — Какого твоя девушка так сильно накачана?       Тон моего голоса заставляет его среагировать так же, как Беты реагируют на Бена. Генри переступает с ноги на ногу, и Бен, не колеблясь, наклоняется, чтобы понюхать Кайдел. Моргнув, он отстраняется, ощутив её запах, а Кайдел шарахается под взглядом его тёмных глаз. Понимаю тебя, девочка, как никто.       — Доктор… — лопочет он.       — Нет, — перебиваю я, глядя ему прямо в глаза, — ни один доктор этого не допустил бы. — Внезапно разозлившись, я пихаю его. — Ты спятил, что ли?!       В глазах темнеет от гнева. Я злюсь, что этот Бета-самец пользуется Омегой и пичкает её супрессантами. От осознания в моём мозгу что-то пробуждается, и я почти не могу это контролировать.       Кайдел послушно склоняет голову, позволяя Бену вдохнуть аромат её шеи. Она лишь слегка его заинтересовывает, но я чувствую, что её гормоны взбудоражены нашей близостью. Я снова толкаю Генри и сжимаю руки в кулаки; гнев кипит у меня в груди. Я хочу его поколотить.       — Э-э… Ребята, что здесь происходит?       Меня отвлекает голос Джессики. Рядом с ней — По, который тут же ощутимо напрягается в присутствии двух других Альф. Тёмный коридор наполняется людьми.       — Этот чувак ведёт себя как гондон, — бесцеремонно говорит Бен, указывая на Генри. — Дэмерон, понюхай эту сучку.       По, как будто делая одолжение, подходит, чтобы понюхать Кайдел, которая выглядит так, будто вот-вот хлопнется в обморок. Я бросаю разборку с Генри и переключаю внимание на столпившихся вокруг Омеги Альф. Джесс, маяча в стороне, наблюдает за происходящим с растерянным выражением на лице.       Я проскальзываю мимо Бена и По и, шипя на них, закрываю Кайдел собой. Та вцепляется в мою рубашку, когда эти двое начинают рычать на меня в ответ. В нас играют животные инстинкты — странное сопоставление с Бетами, которые сбиты с толку и обеспокоены всем этим. Сколько бы мы ни развивались и ни эволюционировали, в душе мы всё равно звери.       — Прекратите! — рявкаю я.       — Ты не сможешь защитить её от него! — парирует По, приближаясь.       Мы рычим и огрызаемся друг на друга, а Кайдел визжит от страха, обнимая меня своими тонкими ручками за талию. Теперь, когда я в курсе, кто она, я чую тот же омежий запах, какой был у Роуз, и от этого у меня начинает кружиться голова. Я хочу разодрать зубами глотку По, не говоря уже о Бене, который рычит, глядя, как я касаюсь руки Кайдел у себя на животе.       — Перестань её трогать! — требует Бен. — Ты моя пара!       Это злит меня ещё больше — я что, его собственность?! — но я чувствую, как Кайдел трясётся, и ощущаю во рту вкус её страха. Увести её от этих двоих мне гораздо важнее, поэтому, скалясь, я тащу её за собой в квартиру. Джесс отталкивает Генри, когда тот пытается пойти за ней.       Она берёт По за руку, когда мы заходим внутрь, и пытается его успокоить. Бен сердито ходит из угла в угол, пока я помогаю Кайдел сесть на диван. Она буквально прилипает ко мне, и я не могу встать, чтобы вызвать копов. Она примерно моего возраста, и у неё карие глаза, а на макушке две гульки. И я не знаю, кто она такая.       Бен раздражённо почёсывает подбородок.       — Можно эта Омега уже уберётся отсюда?       — Рей, я звоню в полицию, — выкрикивает Джесс.       — Заткнись, Бен! — рявкаю я. — Джесс, скажи им, чтобы прислали скорую. Ей нужно в больницу.       Теперь, когда Генри ушёл и никто не пытается забрать у меня Кайдел, я немного успокоилась. Она молчит, а я, защищая, обнимаю её за плечи, как всегда делала с Роуз. Думаю, Альфа во мне проявилась раньше, чем я готова была признать.       Бен расхаживает перед нами взад-вперёд, скрестив на груди руки.       — Блять, пусть уже перестанет тебя трогать.       — Достал уже. — Я притягиваю её к себе ближе и свирепо на него смотрю. — Что, разве нет бара, где можно напиться?       Он стискивает зубы.       — Прекрасно. ПРЕКРАСНО!       На этом он вылетает из квартиры, не говоря больше ни слова.       Меня охватывает чувство вины и тоски, но я слишком зла, чтобы придавать этому большое значение. Он ведёт себя как мудак. Эта Омега нуждается в моей помощи, и я не могу просто… игнорировать её. Я должна ей помочь.       Голосок хранит молчание, подавленный чем-то более глубоким и сильным, и я не представляю, чем именно. Это всё импульсы, которые эхом отдаются в моей голове. Я обязана защитить эту затравленную Омегу. Мне необходимо это сделать.       После к нам приходят представители соответствующих органов власти, чтобы оценить состояние Кайдел и арестовать её парня. Такое развитие событий меня вполне устраивает. Я сижу рядом, пока её осматривают, а когда решают отправить её в больницу, я увязываюсь с ней, понятное дело, переодевшись в джинсы и чистую футболку. По вместе с Джесс хмуро наблюдают на расстоянии.       До больницы рукой подать. Всю дорогу Кайдел молчит. Её помещают в палату и ставят капельницу, чтобы вывести из организма супрессанты. Передозировка может привести к бесплодию и глобальному психическому расстройству. Несмотря на то, что течка — период неприятный и хлопотный, она всё равно необходима, а чересчур активное её подавление в конце концов приводит к необратимым последствиям.       Розовые стены палаты увешаны плакатами с информацией о течке. Я сижу рядом с Кайдел Конникс, девушкой, которую едва знаю, и держу её за руку, отчего она заливается румянцем. Процедура занимает час или два. Ей понадобится несколько недель, чтобы восстановиться и вернуться к нормальной жизни, прежде чем она снова начнёт принимать препараты. Я читаю плакаты, гладя большим пальцем тыльную сторону её руки.       — … Рей?       Моргнув, я смотрю в её сонные глаза.       — Что такое?       — … Спасибо. — Она вздыхает и закрывает глаза. — Это лучший день в моей жизни.       В груди всё сжимается от грусти. Лучший день в её жизни? Господи Иисусе. Хреново.       Когда процедура заканчивается, медсестра даёт мне рекомендации. Через пару дней наступит восстановленная течка, поэтому, очевидно, Кайдел потребуется защита, но после она вновь сможет принимать препараты. Ей всего семнадцать, и у неё нет ни родителей, ни семьи, которые могли бы забрать её к себе. Я тяжело вздыхаю. Чёрт возьми. По крайней мере, мудака Генри упекут за решётку.       После полудня я выхожу из больницы со своей новой подопечной Омегой, заламывающей возле меня руки. Её запах становится ещё более крышесносным оттого, что лекарства полностью выведены из её организма, и я начинаю понимать, почему Альфы становятся от Омег такими психованными. Почёсывая шею, я нажимаю на приложение Uber.       — Ты не можешь жить с нами, — говорю я ей прямо. — Мы с Беном Альфы, так что это небезопасно. Но моя подруга Пейдж — Омега. Она тебя выручит.       — Спасибо тебе, спасибо.       Мы едем домой, так как я должна убедиться, что насчёт Пейдж всё будет в порядке. Поднимаясь с Кайдел на второй этаж, я чувствую странные импульсы у себя в голове, похожие на тревогу и ревность. Мы лишь немного поболтаем, я не собираюсь её насиловать. У меня и в мыслях такого нет.       Бена всё ещё нет. Бросив ключи на стойку, я думаю, не позвонить ли ему, и вдруг тонкие руки Кайдел вновь обвивают мою талию. Я удивлённо моргаю, чувствуя, как она трётся щекой у меня между лопаток, и ощущаю во рту её вкус. Он сильно отличается от вкуса Бена и других Альф. Она ужасно аппетитная и сладкая, словно конфетка, которую хочется пососать. Это моя слабость, не иначе.       — Я чувствую, что в голове прояснилось, — бормочет Кайдел. — Спасибо.       — Э-э… не за что. — Я отрываю от себя её руки и поворачиваюсь к ней лицом. — Пейдж скоро мне ответит. Тебе безопаснее жить с ней.       Кайдел кивает, но в глазах застывают слёзы.       — Прости. Я так ошарашена. Слишком долго не была рядом с Альфой. Мне просто хочется касаться тебя. Прости.       — Всё в порядке, — смущённо смеюсь я. — Ты долгое время гасила в себе это, верно?       Она начинает рыдать и обнимает меня, отчего я впадаю в ступор. Мозг рвёт от эмоций, столь непохожих на те, что я испытываю с Беном. Я хочу утешить её, чтобы ей стало лучше, и, возможно, немного полизать её шею…       — Мама закармливала меня таблетками ещё с тех пор, как я была малышкой! — всхлипывает Кайдел. — Со мной всё так плохо! У меня никогда не было течки, потому что она говорила, что это отвратительно, и Генри выкупил меня у неё и… и…       О Господи. Я не сильна в этом. Я пытаюсь высвободиться из объятий Кайдел, но её руки словно чёртовы тиски. Чем больше она расстраивается, чем больше изливает мне душу, тем отчётливей я понимаю, что должна быть рядом. Я помогаю ей добраться до дивана, и она заползает мне между ног и ложится на грудь. Сердце колотится, а мысли путаются. У меня всё под контролем. Всё под контролем. Я не буду…       Она утыкается носом мне в подбородок. Я знаю, что она не пытается мной манипулировать — она растеряна, плюс она ещё и ебанутая, как и все мы здесь, — но похоже, она знает, чего я хочу. Она придвигается ближе и как-то странно трётся между моих ляжек. Неосознанно схватив её за бёдра, я зарываюсь носом ей в шею и вдыхаю её аромат. Он приятный. Она пахнет так, как надо. Это именно тот запах, под который я должна трахаться на диване. Омежий запах.       Я упираюсь пятками в диванные подушки и, видимо, трусь о её бёдра. Она стонет и поворачивает голову, чтобы приблизить меня к своему горлу, и я ощущаю её вкус — вкус сладкого греха — именно то, что мне нужно за все мои страдания. Меня переполняют чувства, и я меняю позу, чтобы лечь на неё сверху. Я нужна ей. Я нужна ей. Я нужна ей.       Кайдел начинает извиваться.       — Я доверяю тебе. Я знаю, что могу тебе доверять. — Её длинные ноги обхватывают мои бёдра. — Я хочу жить здесь, с тобой, пожалуйста.       — Хорошо, — бормочу я, по-прежнему нюхая её шею. Я начинаю посасывать её кожу прежде, чем осознаю, что делаю. На вкус просто потрясающе — как соль и сахар.       Я теряю контроль, она теряет контроль, и вот я наконец понимаю, почему гон и течка часто заканчиваются плачевно. В мозг незаметно прокрадывается и внедряется более сильный инстинкт, и я целую Кайдел вдоль шеи, пока она расстёгивает мои джинсы. Она стаскивает их вниз, и я не чувствую твёрдой выпуклости члена, как это обычно бывает с Беном, — лишь влажную ткань и мягкие волоски.       Дальше мы не заходим. Словно опьянев, я посасываю её шею, и мы страстно трёмся друг о друга. Диван скрипит, и мы продолжаем это делать, пока обе не начинаем задыхаться и стонать от оргазма, и даже после него. Не измена ли это? Но мы с Беном даже не встречаемся. И он — чёртов ублюдок.       Это неважно. Со мной Омега, которая меня хочет, и я продолжаю нежно целовать её шею и поддаваться инстинкту. Это похоже на течку, только гораздо хуже. Я так стремлюсь дать ей то, что она хочет, что…       Входная дверь с шумом распахивается, притягивая к себе наши взгляды.       Пошатываясь, Бен заходит в квартиру; его усталые глаза полузакрыты. Он пристально смотрит на нас с Кайдел, лежащих на диване, и я уже жду какого-нибудь грубого комментария о том, как это горячо. Но он захлопывает дверь, закрывается на замок и просто начинает орать. Я интуитивно загораживаю Кайдел.       — Ты МОЯ! — кричит он. — Ты МОЯ, РЕЙ!       Он приближается, явно не соображая, что творит. В голове проясняется, и я встаю, глядя ему в глаза.       — Да пошёл ты! — кричу я в ответ. — Шляешься где-то не пойми с кем!       Кайдел вся съёживается от того, что мы с Беном стоим посреди комнаты, толкаемся и орём друг на друга. Обстановка для неё ужасающая. Он отшвыривает меня в сторону и стаскивает её с дивана за тощую руку.       — Держись подальше от моей грёбаной пары, ты, шлюха ебучая! — произносит он, приблизив её к своему лицу.       — Простите! — визжит она. — Простите меня!       Я запрыгиваю Бену на спину, и мы вваливаемся в столовую. Он падает, потому что в стельку пьян, и мы начинаем бороться — в плохом смысле этого слова. Слишком сильно вцепившись друг в друга, мы кусаемся и дерёмся как разъярённые звери. Я уступаю своему подсознанию.       Всё заканчивается тем, что я наваливаюсь на Бена и душу его обеими руками. Минуту он пристально смотрит на меня, а потом его глаза начинают слезиться. Он кашляет, и я его отпускаю. Мы тяжело дышим и смотрим друг на друга.       В его горле перекатывается кадык.       — Ни с кем я, блять, не шлялся. — Он отшвыривает меня и начинает рыдать. — Пошла ты, Рей! Пошла ты!       Он уносится в спальню, а я сижу в полнейшем шоке и смотрю ему вслед. Ладно… Может, Бен не такой уж и мудак, как я думала.