Auribus Teneo Lupum

      Через пятнадцать минут Пейдж заходит за Кайдел. Та рассыпается в извинениях, но я лишь неловко от неё отмахиваюсь. Как только она уходит, я чувствую, что вновь могу вздохнуть свободно, и при мысли о том, чем я только что занималась, меня начинает подташнивать. Голосок потихоньку возвращается ко мне, вытесняя то, что овладело мной раньше, в его логово. Фу-у-у! Какого чёрта со мной происходит?       Я заглядываю в комнату Бена и вижу, что он лежит на кровати под новым синим одеялом. Он оглядывается на меня и укрывается с головой, как капризный ребёнок. Закатив глаза, я неторопливо подхожу к кровати, всё ещё чувствуя вину, хоть и не должна. Мы ведь даже не встречаемся.       Я сажусь у него в ногах.       — Прости, что задала тебе жару, — произношу я, на что он лишь хмыкает в ответ.       Поведение Бена начинает действовать мне на нервы, поэтому, забравшись на кровать и устроившись у стенки, я пытаюсь стянуть с него плед. Вцепившись в него, Бен рычит, и я отвечаю тем же, продолжая его стаскивать. Всё это — долбаный бред. Но я всё равно продолжаю, просто чтобы его позлить. Это ж моё любимейшее занятие.       Бен резко садится на кровати и хватает меня своими ручищами за плечи. Он опять с голым торсом, и моя уверенность вновь начинает хромать на обе ноги. Я, как обычно, вся съёживаюсь под взглядом его злющих тёмных глаз. Видимо, если поблизости ошивается недоступная Омега, я превращаюсь в полную идиотку. Зато сейчас я с Беном, как он того и хотел.       Он стискивает зубы.       — Ты вся ею провоняла. — Его хватка усиливается, и я морщусь от боли. — Прими душ и возвращайся.       Меня так и подмывает сказать ему, чтобы засунул своё мнение себе в задницу, но я слезаю с кровати и делаю то, что он сказал. Благоухая чистотой и свежестью, я заглядываю к нему в спальню, опасаясь, что он смотрит порнуху или ещё что-нибудь, но нахожу его всё в том же положении. Похоже, он спит.       Когда я забираюсь к нему в постель, Бен разлепляет глаза. Он не улыбается, но приподнимает одеяло, чтобы впустить меня в свой тёмный и тёплый мирок. Я делаю вид, что мне противно, когда он прижимает меня к груди и кладёт подбородок мне на макушку. От него разит виски.       — Я всё ещё в хлам, — говорит он после паузы, — но… э-э… извини, что сорвался.       — Да всё нормально.       Мы ненадолго замолкаем. В квартире на удивление тихо, и я рада, что стены здесь не слишком тонкие. Какой богатый на события…       — Перед ними довольно трудно устоять, верно?       Я поднимаю на Бена взгляд.       — Перед Омегами?       Он кивает.       — Ну да. — Перевернувшись, он ложится так, что мы оказываемся лицом к лицу; на его губах играет самодовольная улыбка. — Добро пожаловать в мир Альф, малявка. Вот подожди, встретишь течную — мне тебя оттаскивать придётся.       — Говнюк! — шиплю я, ведь лучшая защита — это нападение.       — Я к тому, что это было горячо, — продолжает Бен, — но ты не можешь трахать кого ни попадя. Так, Рей, и венеряк подцепить недолго. — Он хлопает глазами и смеётся. — Ты когда-нибудь гуглила «синюю вафлю»? Дай-ка телефон, я покажу тебе…       Он хватает меня, и я начинаю кричать — видела я эту «синюю вафлю» — и пинаться, чтобы сбежать от него. Бен кидает меня на живот, встаёт коленями между моих ляжек и непотребно лапает меня своей огромной рукой, удерживая на месте, как тогда, в гостиной. Я рычу и визжу, пока он показывает мне фотки, которые находит очень забавными. Он смеётся, уткнувшись в мои волосы, я тяпаю его за руку, и всё у нас хорошо.       Так мы умудряемся прожить вместе неделю. Обычно Бена никогда не бывает дома, и я решаю пригласить в гости Роуз и Финна, чтобы узнать его получше. Парень он неплохой, даже несмотря на то, что отобрал у меня лучшую подругу. И Роуз с ним счастлива. В конце концов, только это и имеет значение.       Пейдж заботится о Кайдел, держа её подальше от нас с Беном. А однажды я прихожу домой и вижу, что он выкинул тот проклятый диван, потому что чувствовал её запах.       — Ты чёртова ищейка, что ли? — рявкаю я, тут же позабыв о приятном времяпрепровождении с Роуз и Финном. С ними расслабляешься и как будто чувствуешь себя в своей тарелке, чувствуешь, что тебя понимают… Даже не знаю, как объяснить.       Бен хмыкает, положив огромные руки на спущенный край спортивок. Он любит ходить без футболки, на случай если я забуду, что у него пресс накачанный.       — Не хочу, чтобы о ней хоть что-то напоминало, — лаконично отвечает он. — Купим другой. Тебе ведь нужны шмотки и прочая хрень, верно?       — Обойдусь без твоей благотворительности.       Он лениво подходит ко мне с ехидной ухмылкой, и я уже знаю, что он собирается сказать какую-нибудь отвратную херню, чтобы меня завести. Да, я глотала его сперму, но это не значит, что мы вдруг стали лучшими друзьями.       Тёмные глаза Бена смотрят оценивающе.       — Поддерживать свою собственность в хорошем состоянии — не благотворительность.       — Вот оно что! Твоя собственность? — Я приподнимаюсь на цыпочки, чтобы испепелить его взглядом. — Думаю, федеральные органы власти с тобой не согласятся.       — Мы во многом расходимся во мнениях. Такое случалось каждый раз, когда меня отправляли за решётку. — Он тычет мне в лоб средним пальцем, отчего я теряю равновесие. — Тату я получил как раз из-за этих расхождений. Ну, малявка, поехали. Может, ты наконец перестанешь одеваться, как маленькая проститутка.       — Маленькая прос… — От злости перехватывает дыхание. — Я нормально одеваюсь! Я ношу красивые юбки и чистые джинсы…       — Твои сиськи вечно на виду. — Бен тянет за блузку, демонстрируя свою правоту, и довольно хмыкает, когда видит вышеупомянутые сиськи. — Хотя смотрятся они неплохо.       Я шлёпаю его по руке, а он обхватывает меня за талию. Рыча, я кусаю его и ладонью защищаю железу от его блуждающего рта. Бен фыркает и пытается убрать мою руку, игнорируя зубы, сомкнутые на его плече, а я при этом пошатываюсь на цыпочках. С нами явно что-то не так.       Он просовывает руку под юбку, которую, очевидно, ненавидит, и щиплет меня за задницу. Я взвизгиваю и обеими руками отталкиваю его лицо, а Бен с минуту стоит молча. Он вздыхает, и я ощущаю на ладони его язык. Вскрикнув, я начинаю трясти влажной рукой, и он, воспользовавшись удобным случаем, прижимается губами к моей железе под челюстью.       На секунду я обмякаю, и ему приходится подхватить меня на руки. Бен оступается, и во мне закипает гнев, как только его губы отрываются от шеи. Это будто выключатель, и это чертовски раздражает.       — Просто пытаюсь выключить твоё нытьё, — смеётся он, когда я прикрываю горло ладонями.       Я касаюсь спиной острова и выгибаюсь, когда Бен склоняется надо мной, целуя нарочито звучно. Он покусывает мои пальцы, защищающие железы, и неспешно толкается пахом мне между ног. Дыша мне в волосы, он снова тянется к юбке, как собака к кости, и я пытаюсь сомкнуть бёдра, чтобы его остановить. Но мои ляжки разведены, и я не могу ничего поделать с нижней частью тела, не обнажив при этом горло.       Бен грубо разворачивает меня, и мне приходится ухватиться обеими руками за остров, чтобы не слететь с него. Прекратив меня дразнить, он лезет руками под юбку, к трусикам. Тяжело дыша, мы устраиваемся поудобнее, и я толкаю задницу к паху Бена, заставляя его сдавленно застонать. Он изо всех сил старается не потерять надо мной контроль, и я самодовольно наслаждаюсь вкусом победы. Отлично.       Затем его пальцы находят клитор, и моё самодовольство с жалким всхлипом улетучивается. Он наваливается на меня, рыча, когда мне удаётся отпрянуть от его губ. Я скольжу босыми пальцами по полу, а Бен тем временем находит то местечко на шее, прикладывается к нему ртом и нежно посасывает, поглаживая меня между ног. Всхлипнув, я поворачиваю голову так, чтобы дать ему лучший доступ к горлу. Он придвигается ближе и убирает мои волосы в сторону, перекатывая кожу между зубами, а я извиваюсь от его прикосновений.       — Нам, наверное, стоит заняться сексом перед вязкой, — шепчет Бен, прижимаясь членом к моему копчику. — По ощущениям вязка гораздо сильнее.       — Как бескорыстно с твоей стороны предложить мне это, — бормочу я в ответ.       Он накрывает ладонью моё влагалище и осторожно вводит средний палец.       — Удивительно, но я стараюсь быть милым. Тебе правда не надо, чтобы твой первый раз был с Альфой в гоне. — Он издаёт болезненный стон. — Ты охеренно тугая.       Прижавшись щекой к прохладной столешнице, я начинаю покачиваться на носочках, кусая нижнюю губу, когда Бен толкается пальцем глубже. Я настолько мокрая, что почти не чувствую трения, и охаю, когда он медленно добавляет второй палец. Этого всё равно недостаточно. С каждым толчком голосок в моей голове причитает и вопит непристойную чушь, которую я сдерживаю, прикусив губу до крови. Я не лишусь девственности, прижатая к кухонному острову. Это должно быть по-особенному.       Бен проводит кончиком языка по дремлющей железе. Нас разделяют только его спортивки и мои стринги, при этом и те и другие, я знаю, пропитаны моими выделениями. Он за пару секунд может полностью в меня погрузиться. От этой мысли я издаю стон, и, услышав его, Бен мурлычет — будто хвалит меня.       — Хочешь лечь? — хрипло спрашивает он.       Я киваю. Бен вытаскивает пальцы и обсасывает их, пока ведёт меня за руку в свою спальню. Сердце колотится, а коридор как будто ходуном ходит. Я хочу этим заняться, но не знаю, сколько в этом желании меня, меня настоящей.       Бен притягивает меня к груди и целует, и я приподнимаюсь на цыпочках, целуя его в ответ. Он пытается расстегнуть первые несколько пуговиц на блузке, затем, проворчав что-то, просто срывает её одним махом. На заплетающихся ногах мы подходим к кровати и, целуясь, отчаянно стаскиваем друг с друга оставшуюся одежду. Я стягиваю с него спортивки, обхватываю член, и Бен, замерев на миг, стонет мне в губы. Он обхватывает мой затылок и целует меня, спускаясь до железы, в которую всасывается ещё сильнее, чем раньше. В ушах звенит, а во рту ощущается пряный привкус.       Слава богу, на члене пока нет узла; вздрогнув от воспоминаний о нём, я размазываю по головке бусину предэякулята. Хотя бы раз мы должны сделать это на трезвую голову.       Альфа-мозг начинает активизироваться, когда с меня слетают юбка и трусики. И, кажется, он врубается в то, что происходит, гораздо позже меня; я напрягаюсь, стоит Бену усадить меня на край матраса. Он крепко обнимает меня за талию, проводит пальцами по волосам на затылке, чтобы я не трепыхалась, и кладёт на кровать. Я хочу этого, правда хочу, но мой Альфа-мозг — та ещё гордая сучка.       Бен становится на колени между моими бёдрами и, накрыв нас одеялом, кусает железу сильнее. На минуту волна удовольствия умиротворяет, и я с облегчением вздыхаю. Располагая нас поудобнее, он меня не отпускает — и это правильно, ведь если он это сделает, я ему глаза выцарапаю. Я улыбаюсь про себя, опьянённая гормонами, феромонами или что там пульсирует у меня в железе.       Мы не в состоянии долго разговаривать. Бен на секунду отпускает меня, чтобы спросить: «Ты уверена?», на что я шиплю и брызжу слюной, словно разъярённая кошка, впиваясь ногтями ему в спину. Он рычит от боли и прихватывает железу жёстче, почти до крови, на что я расслабляюсь и виновато всхлипываю. Ну, мне, по крайней мере, удаётся кивнуть.       Он придвигается ближе, притягивая моё колено к своему бедру, и я чувствую, как в меня утыкается головка члена. Задыхаясь, я приподнимаю бёдра и впиваюсь ногтями в его лопатки, хныкая с каждым дразнящим толчком. Бен блаженно выдыхает и просовывает руку под подушку у меня за головой, медленно продвигаясь глубже, давая мне то, что я хочу. Презерватив был бы сейчас к месту… да-да.       Поначалу это необычно — как будто моя плоть слиплась, а он её раскрывает, но по ощущениям это просто охуенно. Альфа-мозг отключается, и я всё громче и отчётливее слышу голос, бормочущий о щенках.       то, что надо, заливается он трелью, ах… как хорошо он растягивает… пара       Бен отпускает железу и вылизывает нежную кожу, мягко двигая бёдрами, чтобы глубже в меня войти. Вцепившись в его спину, я только и могу, что охать и ахать, ёрзая пятками по матрасу вне себя от кайфа. Каждый раз, когда он лижет железу, я намокаю всё сильнее, чувствуя давление и наполненность Беном. Я слышу, как он тяжело дышит мне в шею.       — М-м… охуеть! — вырывается у него. — Ебать, это похоже на… — Он нежно прикусывает мою челюсть, когда я мяукаю от наслаждения. — Хорошая девочка. Моя умница.       Я извиваюсь, мыча всё, что приходит в голову. Не знаю почему, но от удовольствия мне уже на всё пофиг. С утробным рыком Бен полностью погружает в меня член, затем покачивает бёдрами. Несмотря на то, что он удерживает свой вес на предплечьях, я зажата под ним и чувствую себя необыкновенно спокойно и умиротворённо. Что-то, что я не в состоянии контролировать, полностью поглощает мою тревогу.       — Пожалуйста, — умоляю я, не зная, о чём и прошу.       Очевидно же, что Бен не может прочесть мои грёбаные мысли. Он целует меня в щёку, пока всаживает член, и я слышу, как в унисон с его рывками скрипит кровать. Я цепляюсь пятками за его икры, трусь об него клитором, а он матерится и снова кусает мою шею. Это просто обычный секс, у нас с ним даже нет полового цикла. На что же тогда, чёрт возьми, похоже то, другое?       — Что? — кряхтит он. — Хочешь кончить? Хочешь, чтобы я наполнил тебя спермой? — Бен тяжело дышит и опять матерится. — Блять, ты охуенно тугая!       — Щенки… Хочу щенков. — Я блуждаю взглядом по потолку и двигаю бёдрами.       Хотя на самом деле нет. Наверное. Мои мысли путаются, и я пытаюсь подаваться навстречу, вцепившись в его спину. Он большой и сильный, и подарит мне больших и сильных малышей. Всё просто.       Он фыркает, как будто смеётся.       — У тебя даже течки сейчас нет, маляв… — Он чмокает меня в щёку, не закончив фразу. — Думаю… это уже не смешно.       — Это никогда не было смешно, — говорю я, задыхаясь.       — Да это пиздец как смешно… и не съезжай с темы. — Бен скользит рукой по моей ляжке и шепчет мне на ухо: — Теперь ты хочешь, чтобы я уложил тебя на лопатки?       Я краснею.       — Ты можешь не болтать?       — Нет. — Он утыкается носом мне в висок, придвигаясь ближе. — Ну что, перевернуть тебя на живот и дать то, чего ты так жаждешь?       Меня пронзает дрожь возбуждения, а тупой блядский голос решительно соглашается с этой идеей. Бен вытаскивает член и плавно переворачивает меня на живот; я вскрикиваю, когда он рывком поднимает мои бёдра. Одеяло сползает с нас, и он вновь толкается в меня с низким стоном. Я кусаю подушку и тяжело дышу. Господи Иисусе! В этой позе проникновение гораздо глубже и, пожалуй, её я предпочитаю больше.       Бен сжимает мои бёдра и замирает.       — … Ладно. Я кончу, если мы ещё раз поменяем позу. — Он тяжело дышит и стонет. — Блять, хреновая была идея.       Мне до смерти охота пошевелить бёдрами, но я молчу и жду, пока он возьмёт себя в руки. Большими пальцами он потирает мою задницу и, внезапно наклонившись, наваливается сверху. Его рука опускается между моими ляжками, и я, не в силах противиться порыву, подаюсь навстречу его прикосновению.       Он довольно выдыхает мне в волосы и целует меня в висок.       — Вот так я повяжу тебя и дам щенков, которых ты так хочешь.       — Блять, да заткнись ты…       Бен дёргает меня за волосы и сильно кусает воспалённую железу. Я выгибаюсь и сдавливаю член, ощущая внутри острую боль. Кряхтя, он вбивается в меня быстрее, а голосок по-прежнему вынуждает меня нести долбаную ахинею.       Я смущённо поскуливаю, чтобы хоть как-то угомонить себя, и кусаю щёку. Болтливый рот Бена сейчас занят, присосавшийся к моей шее, и чтобы кончить, мне достаточно пары минут. Мои драматичные стенания и дрожь увлекают и Бена следом, и он, похоже, одновременно со мной замечает, что тут что-то не так. Я хмурюсь в подушку, тяжело дыша, пока ослабевает оргазм, и ощущаю давление внутри, в то время как Бен бормочет себе под нос: «нет, нет, нет».       Глаза в ужасе округляются, и на миг я перестаю дышать, понимая, что Бен выпускает в меня узел. Я знаю, что он не может ничего поделать и буквально застрял во мне, но всё равно шиплю и шарю по изголовью кровати в попытке за него зацепиться. Рыча, Бен хватает мои руки и прижимает их к кровати, рядом с головой. Он снова кусает железу, вдыхая и выдыхая шумно и быстро с каждым бешеным толчком бёдер. Я чувствую, как член внутри дёргается и пульсирует, накачивая меня спермой. И это, вообще-то, классно.       Когда его оргазм стихает, Бен охает и почти падает на меня. Его руки дрожат у моей головы. Я чувствую себя на удивление спокойно, хотя от узла внутри слегка пощипывает.       — Вот же твою мать, — хрипит он. — Прости… Я понятия не имел… — По его телу пробегает судорога, и он сжимает в кулаке простыню до побелевших костяшек. — Сука, опять.       И секунд через десять он кончает снова. Я это чувствую. Задыхаясь, Бен трясётся и изливается в меня, но я не возражаю. Сглотнув, я с секунду наблюдаю за его смятением, а потом он переворачивает нас набок. По-прежнему запертый во мне, он сворачивается калачиком, как и я, и обнимает меня своими огромными руками. Голосок наконец-то доволен.       — Это происходит только по пьяни или когда у меня гон, — признаётся Бен. — И обычно я знаю, что это случится. Больно?       — Немного. Я в норме. — Я ёжусь, чувствуя, что он вновь пульсирует. — Видимо, твой хер знает, что я могу сбежать.       Дрожащей рукой он накрывает нас одеялом и только кивает в ответ, скуля мне в волосы. Бен покрывает моё лицо нежными поцелуями и просовывает ладонь мне между бёдер, чтобы я переживала это вместе с ним; я глажу его руку у себя под головой. Всё это настолько обалденно, что я чувствую себя как во сне.       Наконец мы засыпаем, а когда я просыпаюсь без Бена внутри, мы сонно разрешаем эту проблему. Он ласково лижет железу и медленно двигает бёдрами, пока я счастливо вздыхаю, легонько водя ногтями по его спине. На этот раз мы оба чувствуем, как набухает узел, но я слишком возбуждена, чтобы останавливаться. Беднягу Бена клонит в сон, и он только пыхтит, когда его тело выкачивает всё больше и больше спермы, и… Это должно быть странно, но ощущается нормально.       Я зеваю и тоже начинаю дремать. С Беном всё в порядке… наверное.