На коленях не только мир

Десять месяцев назад

Роджерс просунул широкую подрагивающую ладонь под тяжелый затылок, сжал в кулак длинные темные волосы и дернул руку вниз, заставляя Солдата задрать подбородок, подставить ему шею. От чувства полного обладания мощным телом, распластанным под ним, кружилась голова, отключались мозги, давая зеленый свет одним животным инстинктам. Губы Стива прошлись по гладко выбритой скуле, скользнули на пульсирующую голубую вену. В ушах зашумело, сердце колотилось где-то в горле, и он толкнулся бедрами, вызывая у Солдата тихий сдержанный выдох. Как же это бесило. Роджерс делал для него всё. Он любил его. По-своему. Его прохладную бледную кожу, от которой просто нельзя было оторваться, его яркий рот и горячий язык, неуверенно отвечавший на жаркие властные поцелуи, широкую грудь, тяжелый аккуратный член, который было бы приятно глотать, если бы Солдат только позволил. Но вместо наслаждения бывший сержант предпочитал неподчинение. Вместо мира выбирал войну, и первая ночь, обещавшая Роджерсу исполнение всех его желаний, чуть было не закончилась так и не успев начаться. Капитан, упоенный победой, обретенной властью, алчно жаждущий единственного подходящего приза, начал срывать форму с Солдата, как только за Рамлоу закрылась дверь зала совета. Став на колени перед субъектом своего вожделения, едва коснувшись внутренней стороны его бедер, он был сбит с ног, харкая алой слюной на мраморный пол. Азарт от схватки за трофей залил глаза красным цветом, выжигая в Капитане Гидры последние моральные устои. В помещении было уничтожено всё до последнего гвоздя, залито кровью, как после забоя свиней, а запах пота и спермы выветривался больше суток. Перед глазами Роджерса проносились воспоминания, как яростно выл Солдат, стараясь скинуть его с себя, как горели огромные потемневшие глаза, как часто вздымалась блестящая грудная клетка. Как невероятен и красив он был… Ещё толчок в горячее нутро, доводящий до мерцающих искр под веками. Он бы сейчас всё стерпел, да пусть бы Солдат всадил ему нож под ребро, как в тот второй раз, два месяца назад, когда Роджерс затащил его в свою комнату, только не лежал сейчас безвольной отрешённой куклой. Стив лизнул прокушенную солоноватую кожу на шее тихо дышавшего партнёра и, не прерываясь, резко начал вбиваться ему между ног, взглянул в глаза. Агент заторможено поймал его взгляд и отвернулся. Капитан сокрушенно выдохнул и едва ли не заскулил от накатившего раздражения. Еще одна такая выходка, и с эрекцией можно будет попрощаться. Не замечая посеревшего лица нависшего над ним любовника, Солдат приподнялся на локтях и безразлично оглядывал темно-синие стены. В груди Стива заклокотало ядовитое варево, щедро приправленное обидой и злостью. Одним плавным движением он вышел из Солдата, улавливая, как тот облизнул пересохшие губы, и склонился над его животом. Крепкие ладони легли на бедра, легко поглаживая и фиксируя в одном положении. Казалось, агент перестал дышать. Стив медленно вёл мокрую дорожку кончиком языка вниз, ощущая пальцами, впивающимися в кожу, как трясется тело его любимой жертвы. Захватив головку горячим ртом, Роджерс услышал, как вымученно застонал Солдат, выгибаясь в спине и сильно откидывая назад голову. Громко сглатывая, он невольно раздвинул подрагивающие ноги ещё шире. Ну неужели. От мысли, что Солдат, наконец, сдался, Кэп не смог сдержать довольную ухмылку и вновь вернулся к оральным ласкам, заглатывая пульсирующий член глубже в горло. Думать о том, что агент совершит сейчас удар под дых, совершенно не хотелось, хотелось думать о том, что он просто хочет его, хочет Стива. Плохо контролируемый стон вновь повторился, подтверждая рассеянные мысли и доводя Роджерса до горячки. Солдат конвульсивно дернулся, и в горло Кэпа затекла теплая вязкая сперма. Стив был вне себя. Он отстранился, вытирая губы тыльной стороной кисти, и во все глаза смотрел на растерянное выражение лица любовника, с покрасневшими щеками, припухшими губами и влажными сверкающими колодцами глаз. Роджерс, освещая улыбкой едва ли не всё ночное западное побережье, расслабленно взял его за бионические пальцы и медленно потянул на себя. Сердце стучало, как колеса поезда по рельсам. Солдат, резко подскакивая на кровати, вырвал ладонь из длинных изящных пальцев. Улыбка Роджерса, искривляясь, словно в сюрреалистическом сне, исчезла. — Да что не так, черт тебя дери?! — захрипел Капитан, подрываясь к занявшему оборонную позу Солдату, и по лицу последнего он понял — ответа, как всегда, не последует. Рамлоу несся вверх по лестнице, тяжело гоняя легкими застоявшийся воздух. От воя сирены закладывало уши, и без того рвущееся в груди сердце будто вибрировало в унисон проклятому сигналу. Уворачиваясь от пришибленных сотрудников, он спешил добраться до блока «А» до того, когда оттуда можно будет выносить одни трупы. Последний этаж он преодолел, перескакивая через несколько ступеней сразу. Он просто поверить не мог, что это снова произошло в его смену. — Ёбаный Роджерс и его недоёбаный Барнс! — хрипел он, вваливаясь в коридор и выхватывая на бегу шокерные дубинки. Грохот и крики доносились из дальнего левого поворота, кончающегося тупиком и комнатой Капитана. Брок замедлился, чтобы по инерции не врезаться в стену, и влетел в широкую спину Джека Роллинза, оттаскивающего под руки потерявшего сознание бойца. — Командир, — на гидровце не было живого места, — они друг друга едва не убили, а Солдат совсем плох. Смачно плюнув под блестящие берцы, Брок, расталкивая кричащую разгоряченную толпу бойцов с побоями разной степени тяжести, сунулся в раскуроченное место обитания спятившего Гидра Кэпа. От зрелища, представшего перед глазами, нервно дрогнули руки. Озлобленному владыке мира и раньше срывало резьбу, но он никогда не доводил своего любимого питомца до предсмертного состояния. Сжав зубы до скрежета, Брок в один прыжок преодолел расстояние до замахнувшегося рукой Роджерса и, сбивая его с ног, воткнул в спину потрескивающее оружие. — Угомонись, Кэп, а то ведь потом рыдать будешь! — шипел он, всаживая второй шокер в незащищенный бок противника, и тот яростно взвыл, падая на заляпанный пол. Брок, тяжело дыша и не веря в столь скорый и быстрый успех, отпрыгнул от тут же вскочившего босса и судорожно сглотнул. Синие глаза безумно пылали, рот кровоточил, правая рука висела безжизненной плетью. Да он еле держался на ногах. Бросив уничижительный взгляд за спину Брока, Стив, подволакивая ногу, направился к выходу. Бойцы, старательно отводящие глаза от едва одетого главнокомандующего, в абсолютном молчании прикинулись ветошью. — Чтобы к моему возвращению этого здесь не было, — тихий безэмоциональный голос, разошелся жутковатым эхом, от которого в груди командира всё окутало холодом. Капитан скрылся за расходящейся толпой покалеченных зевак, а Брок обернулся на валяющееся на полу тело. Он присел рядом, оценивая причинённый ущерб, и устало выдохнул. Пульс был. Солдат, щедро пополняя расползающуюся под собой лужу крови, едва дышал. В груди булькало и клокотало, что наводило на очень неприятные мысли. Лицо за завесой мокрых черных волос блестело красным цветом. По всему правому боку расползались сиреневые гематомы, чередующиеся с глубокими рваными ранами. В ногах валялся окровавленный вырванный кусок трубы с кусочками кожи и мяса. Рамлоу потёр лицо, собираясь с мыслями, и, не веря, замотал головой. Он помнил, как Кэп оприходовал своего ручного зверька в прошлый раз. Тогда ему показалось, что оба чокнутых садиста всё между собой решили, пролили кровь и остались довольны, но это… — Солдат? — командир осторожно потянул приоткрывшего один глаз недотрупа за ставшей алой бионику. — Надо встать. И он встал. Медленно, скаля оставшиеся зубы, хватаясь единственной рабочей рукой за подставленное плечо хендлера. Едва приняв вертикальное положение, он конвульсивно согнулся и выблевал желто-красную кислую желчь. Брок скривился, но рта открывать не стал. Толку-то…   — Погоди, — Рамлоу подцепил пальцем свисающую с края перевернутой кровати простынь и накинул на сбитые плечи шатающегося парня. — Нам в мед блок, дотащишься или вызвать бригаду? — Брок внимательно следил за опущенной головой, за лицом, по которому, как на мгновенье показалось, скользнула прозрачная капля. Он весь обратился в слух, пытаясь уловить сорвавшийся хриплый тихий голос: — Я пойду сам. Рамлоу, призывая на помощь всех богов, закатил глаза. Солдат, оставляя за собой кровавый след от левой ноги, медленно побрёл по вмиг опустевшему коридору, не обращая на командира никакого внимания. Промариновав себя в тихом бесполезном бешенстве, Брок развел руками, хлопнул себя по ногам и, собрав разбросанные шокеры, поплелся следом. — Я ловлю себя на мысли, что начинаю скучать по старым добрым денькам, когда мне всего-то надо было прикрывать твою спину или расчищать дорогу короткими очередями, — Брок нагнал его и взглянул на отрешённую измученную маску вместо лица. — Кто бы мог подумать, что вскоре мне придется прикрывать твой голый зад грязной простыней, — он невесело хмыкнул, нажимая вперед Солдата на кнопку вызова лифта. Повисло молчание, в котором хрипы и клокот в груди стоящего рядом бойца заставили командира потрясенно закрыть глаза и громко вздохнуть. Створки шахты разъехались. Солдат, медленно кренясь в сторону, шагнул внутрь и безжизненно свалился на быстро вскинутые руки хендлера. — Солдат? — Рамлоу, оседая на пол вместе с телом, откинул длинные локоны с шеи и приложил два пальца. — Твою мать! — рявкнул он, саданув по кнопке со значком «4» и крепче перехватил свою ношу. Пульса не было.