Дневник Ская Эраклионского

Брендон был в ужасе. Его охватывала глубокая паника, заставляя всё тело содрогаться. В гневе на собственного податливого папочку, что так безумно любит стелиться ковриком под ноги Его Величеству Эраклионскому! Своё «фе» юноша немедля высказал отцу и оторопевшей от столь грязных слов своего примерного сына матушке и, рявкнув на весь дом единое слово — «нет!», он тут же покинул стол, так и не завершив свой ужин. А ведь Брендон был очень голоден, сегодняшним днём в школе на уроке физкультуры с друзьями он гонял мяч в любимом футболе и упорно раз за разом вырывал у противников из параллельного класса победу. Правда, уже тогда, ликуя с парнями со счастливыми улыбками и утирая пот, Брендон заметил на себе чересчур заинтересованный взгляд одной известной личности. Если бы личность эта была лишь на столичную школу известна, но, увы, пришёлся простой мальчик — уроженец семьи главного советника правителя Эраклиона, по вкусу ему — знаменитости всего королевства, как и вся его великая семья голубой кровью наделённая. — Этот… блондинистый ублюдок! Раз принц, думает, всё позволено?! Думает, может любого, если пожелает, своим сделать?! Всё обстояло именно так — с завтрашнего дня слово «свобода» исчезнет из лексикона Брендона, а словосочетание «личная жизнь» всюду будет сопровождать один назойливый юноша с золотой диадемой на голове. Чуть позже обычного сегодня вернулся домой Брендон и пообедать не успел, а матушка лишь начала трудиться над ужином. Так что юноша лишь яблоко и апельсин из корзинки на обеденном столе выбрал и вернулся в свою комнату, а после и спешно душ принял — ведь так аромат спагетти с особым соусом матушки манил, что оставаться под приятной тёплой водой не хотелось больше ни минуты! Тогда Брендон встретился с отцом — папа только-только вернулся с работы и тут же сел за стол, лишь разулся и умылся. Как обычно, уставший и голодный — король Эраклиона совсем морит свою «правую руку». Брендон всё чаще раздражается, колит отца в рёбра резкими словами, что, каким бы великим правителем он ни был, нужно образумить монарха, чтобы он не мучил своих подчинённых. Но отец всегда отмахивается, говорит, что это он сам спешит всю работу исполнить и желудок пустым оставляет, только бы на ужин к любимой семье успеть и откушать блюд дорогой жены, а не профессионалов в кулинарном искусстве дворцовых поваров. Сегодня же беседа, едва ужин начался, зашла о другом — о разговоре, который король Эраклионский Эрендор завел со своим главным советником ближе к окончанию рабочего дня — время, когда слуги в коридорах дворца как раз склонялись в трепетных поклонах пред вернувшимся из школы Его Высочеством принцем. Перед этим величественные отец и сын говорили — принц попросил короля об аудиенции, и спустя несколько минут в царские кабинеты был приглашён главный советник. Слова короля ему сначала не понравились, но после, обдумав его приказ, отец славного сына, одарённого в разносторонности ума и физической силе, задумался, сколь удачна будет отныне жизнь его дорогого сынишки Брендона. — Стать личной собственностью принца?! — возопил Брендон, роняя вилку, подскакивая со стула. Спагетти соскользнули с зубцов, по белой скатерти размазался томатный соус. — Я?! — Никакой не собственностью, Брендон, — покачал головой удивлённой реакцией сына Гарнот. Уравновешенный внешне и внутренне, и что бы не случилось, никогда духом не падающий, главный королевский советник уверенно до своего сына доносил важную информацию о его будущем: — Отныне ты будешь рыцарем Его Высочества Ская Эраклионского, его телохранителем, оберегающим от всяких невзгод. Это благородное дело и знатная должность при дворе, Брендон. Лишь единым словом Его Высочества ты был избран и в мгновение достиг тех высот в столь раннем возрасте, каких твоему непутёвому папе пришлось добиваться столетиями… — с доброй улыбкой покачал головой Ганот и сделал глоток воды. Да едва не поперхнулся от выкрика разозлённого сына: — Никогда! Пошёл этот королевский выро… отпрыск на Омегу! Черти подери его в Обсидиане! Я не желаю быть его вещью! Ни за что! — Брендон! — охнула матушка Микаэлла. — Прекрати! Сейчас же! Это не только значимая должность при короле, но и приказ самого Величества! Желание наследника престола! Ты не смеешь отвергать его! — А иначе что?! Казнь?! — Брендон! — шикнула Микаэлла, раздражённая поведением ранее примерного сына. — А что? Ведь ваш любимый король ничего иного не знает, кроме головы с плеч рубить! В причинах и подтекстах он не желает разбираться и просто убивает неверных! Конечно же, у нас процветает демократия! А сын его величественный пошёл в драгоценного отца!.. — Брендон, — вдруг опустил отец серьёзно, взор его пронзил сына, и Брендон ощутил себя морально и физически скованным. — Это не шутки и не просьба. Собирай необходимые вещи. Завтра за тобой заедет карета, экипаж доставит тебя во дворец. Позже ты сможешь вернуться домой и забрать остальное. О школе не беспокойся — с Его Высочеством вы посещаете одно учебное заведение, расположенное у нас в столице. Тебе не придётся переводиться и расставаться с друзьями. В мгновение Брендон осознал — выбора нет, отныне его жизнь в руках отпрыска королевской семьи. *** — Не переживай, Брендон. Мы же не навсегда расстаёмся, как принц не будет нуждаться в защите — ты сможешь вернуться домой. Но и о долге забывать нельзя — Его Высочество — будущее нашего государства. *** «Раз такова моя судьба, и я ничего не смогу изменить… Нет, ещё кое-что, что исправить в моих руках. Мировоззрение юного принца Эраклионского отныне частично будет в моих руках. И если оно соответствовать желаниям мирного народа и требованиям демократии не будет… я могу попытаться направить его на верный путь. Но то, в чём я глубоко сомневаюсь — что мы хоть когда-то сможем стать друзьями!» Почему же насчёт дружбы с принцем Брендон был столь категоричен? Ведь Скай Эраклионский возраста почти такого же и школу посещает одну и ту же, хоть и на несколько классов выше благодаря своим отличительным успехам и глубоким знаниям. В его окружении есть не только дворяне и слуги, но и простые ребята, с которыми дружит с сам Брендон. С виду принц — обычный юноша, лишь этикету обучен, в учёбе лучший, а ещё элегантный, красивый… даже слишком… возможно… Но сущность его истинная скрыта глубоко под маской дружелюбия к простолюдинам. Именно — с чернью ему вести дела не по вкусу, порой, во взгляде его чистом небесного цвета мелькает неприязнь и скука. Даже на перерывах между занятиями в школе принц предпочитает больше проводить время с книгами, чем с людьми, и всегда выглядит величественно, что для Брендона равнозначно заносчивости. Был простой юноша Брендон заинтересован в принце, обучающемся не только в одной школе, но и в едином классе, но не чересчур, подобно остальным — видел в нём человека, лишь о себе думающего и своей короне. С таким человеком не то что дружить — просто разговаривать Брендон не желал. Лишь то, как в глазах его будет стоять приказ подчинения… Не хотел Брендон увидеть следующим утром эшафот, потому что не сдержал своих кулаков и ударил эту напыщенную золотую личность. — Почему ты так уверен в том, что нам не стать друзьями? Но разве мог сказать об этом прямо самому принцу? Единое колкое слово, даже истины полное, и плечи Брендона лишатся головы. А отец — своей любимой высокооплачиваемой должности, которой столь долго добивался и своим умом действительно заслуживает работы под рукой короля. А его семья, которую он более никогда не увидит, навсегда покинув этот мир, будет сослана за пределы королевства. Но матушка столь крепко любит родной Эраклион!.. Решил Брендон, пусть он отныне для будущего потерян, то хоть родительское счастье сохранит. И будут они уверены в благополучии своего сына на столь великой должности — рыцарь Его Высочества принца. Уже на следующее утро за Брендоном к самому порогу дома его прибыла карета, запряженная двойкой чёрных как ночь лошадей. Красиво ржали кони, перебирая копытами, кучер подстёгивал их, пока гнал вновь к вратам дворца гостя дома королей и… нового жителя золотых стен замка. Брендон почтительно приветствовал короля и королеву Эраклионских, внимателен, придирчив и пронзителен был их взгляд. Рядом в тронном зале, подле руки Его Величества, располагался довольный отец нового сквайра принца Ская. Удовлетворён был правитель Эрендор, улыбкой ответила также и монархиня Самара, после чего выдав снаряжение — лёгкие латы, клинок на поясе его закрепив, отправили юношу служить своему молодому господину. И первая же беседа их… не задалась. — Я не желаю водить отношений с принцем. Я — простолюдин, а ты — наследник престола. О какой дружбе может идти речь? Скай искренне не понимал, что он делает не так. Отец всегда говорил ему, что всякий будет счастлив быть подле него — самого наследника престола. Любой пожелает говорить с ним лицом к лицу, держать его за руку, бдеть над его защитой денно и нощно. Но не этот юноша. Простой телом, простой душой, простой улыбкой… Брендон покорил сердце юного принца Ская и тот пожелал видеть независимого, но дружелюбного одноклассника рядом. Предлог был — должность рыцаря наследника трона Эраклиона была свободна. И Скай, возвратившись домой из школы, вырвался из-под надзора вечно следующих за ним по пятам слуг и стражников, и высказал отцу своё желание. И вот на следующий день Брендон был перед ним. В одеянии рыцаря он выглядел не менее прекрасно и внушительно, чем в футболке и шортах на том уроке физкультуры, когда и завладел он своей улыбкой и добрым сияющим взглядом сердцем принца. Но… Не было той улыбки. Не наблюдал Скай и взгляда доброго, сияющего, словно солнце отражающего. Брендон был недоволен, всем своим видом, не страшась наказания короля, он являл злость. И нелюбовь к наследнику трона. — Но я ведь простой человек! — пытался оправдаться златовласый юноша. Невинные голубые глаза, словно сами небеса. Шёлк волос, лучи солнца впитавших. Нежность лепестков розы его тонкой кожи. Даже тон его голоса, каждый его жест — всё в нём благородством напитано, словно аромат свежести и цветов вокруг него витает. Брендон скривился и отвернулся. — Нет! Ты принц! — Брендон! — Нет! Я сказал — нет. Нечего тебе портить свои нравы общением с грязной чернью. Скай замешкался. Он пытался оправдаться, но силу слова своего утратил. Перед этим человеком. Человеком, первым, кто посмел сказать ему — принцу, такие резкие слова. — Но ведь я… общаюсь с друзьями в школе. И они принимают меня как друга!.. — Ты совсем глупый? — слова Брендона ударили принца по ушам. Златовласый юноша сжался, старательно отводя взгляд. Ему стало очень больно. — Вижу, по твоему лицу, тебе такого никогда не говорили. Впрочем, в долгих размышлениях я понял, что лучше уж мне голову снесут, чем всю жизнь прислуживать золотому мальчику. Но больнее принцу стало после. — Почему ты… меня ненавидишь?.. Я сделал тебе что-то плохое? Если это так — скажи! Я всё исправлю! — Ничего. И делать ничего не нужно. Пока что, до тех пор, пока не станешь королём. А пока тебе нужно учиться верному мышлению, а не ведению монархии рукой твоего черствого отца, что принимает лишь абсолют в правлении единого лица — себя. А ты даже не понимаешь, как люди относятся к тебе… Сколько бы я не замечал принца в компании парней и девушек, утверждался всё сильнее в нескольких причинах общения со столь величественной личностью. Ребята в школе, кто посильнее нравом и готов бороться до конца — все поближе хотят к принцу, мол, авось повезёт, и королевская семья заметит мои таланты, мою искреннюю улыбку и желание начистить их туфли. А девушки мечтают носить корону будущей королевы Эраклиона и облачаться в одеяния монархини, под руку тебя взять и гордо вышагивать рядом с Его Высочеством. Все хотят с лёгкостью прыгнуть из грязи в короли. Принц потупился. Сначала он молчал, но всё же заставил себя найти слова. Обронил он вопрос: — А ты? — огорчённо произнёс Скай, утирая слёзы. После слов своего рыцаря он осознал истину –у него никогда не было настоящих друзей. Все видели в нём лишь принца, лишь шанс оказаться на вершине. Брендон ошеломлённо осёкся — он довёл принца до слёз! «Что же делать?..» — Я?.. — уронил оторопевший рыцарь. — Да, — Скай утёр лицо платком и заговорил, скрывая истину за тонким флером лжи о рыцарстве: — Я выбрал тебя в рыцари, потому что увидел на футбольной игре твоё крепкое телосложение, энтузиазм и счастливую искреннюю улыбку. Я увидел в тебе отличного человека, и на вид простого, на внешность миловидного… Но ты определённо несчастен, что оказался здесь, подле меня. Это из-за неприязни ко мне? Из-за того, что я принц? Или… дело в моём характере?.. Брендон наконец вновь посмотрел на принца. Скай Эраклионский, лицо его отныне было бледным, а нос и глаза — красными и влажными. Губы и брови опущены в мольбе и печали. Славный малый, милый юноша, почти ангел. Не скажешь, что ему уже шестнадцать — кажется, он едва достиг четырнадцати. К тому же и был вовсе на голову ниже восемнадцатилетнего Брендона. Молодой рыцарь принца заговорил. И говорил он, выражая боль и скорбь по утраченному. Из-за единого слова принца — будущего их королевства. — У меня была жизнь. Планы и мечты. Хобби и стремления. Я планировал продолжить учиться на другой планете, а после выбрать достойную должность. Найти хорошую девушку и создать семью. Так же, как мои родители. Но из-за твоего желания, одно лишь слова принца, и моя жизнь рассыпалась на кусочки. Она была собрана вновь, но всё имеющееся утратила. И теперь я принадлежу тебе. Вот почему ты мне ненавистен, принц. Когда по щекам Ская вновь потекли слёзы, Брендон не вытерпел и бросил: — И прекрати реветь. Становишься похожим на девушку. Опустил голову юный принц. Словно поникшая лилия после грозы. Проронил, будто каплю ушедшего дождя со своих лепестков, слова юноша: — Прости… Брендон. *** «Слёзы его были искренними. Неужели я сомневался?..» *** — Просто ты не понравился моему сыну. Наверное, он ошибся в своём выборе. А теперь, если это всё, иди. — Да, Ваше Величество, — поклонился Брендон и покинул кабинеты короля. Брендон был в глубоком недоумении. Что это означает? Вчера его забрали из дома, заставили облачиться в эти странные, стесняющие и тяжёлые одежды сквайра, предстать перед королём и королевой на поклон и… провести сутки, тревожась о защите принца. Всё, что делал Скай, едва завершилась на очень грустной ноте первая личная его беседа с новым рыцарем Брендоном, это учился. Брендон, расположившись в кресле его гостиной, изредка, как и полагается рыцарю, личному телохранителю, проверял состояние наследника, его самочувствие, общий вид и не угрожает ли ему какая-то опасность. Даже соскользнувшая на его голову с полки высокого стеллажа у стены его кабинета большая книга. Но Скай был спокоен, сосредоточен и очень тих. Принц кропотливо изучал параграфы различных учебников и писал конспекты. После к нему приходили некоторые неизвестные лица, которых Брендон, отложив книгу, проводил крайне подозрительным взглядом. Углядев знак короля на груди Брендона, они, поклонившись новому рыцарю принца, представились преподавателями по этикету, языку, литературе и математике, а после прошли в кабинет. Брендон слушал лекции, что читали принцу мужчины и женщины, доносились до сквайра также редкие вопросы самого Ская. Но уверенности полон был его голос. После обед, ужин — Скай предложил Брендону откушать вместе за одним столом, всё равно ему следить за безопасностью наследника, да и наверняка сквайр ещё не видел плошки супа перед собой и крошки хлеба во рту. Рыцарь согласился. Как и подобает сквайру, Брендон попробовал немного каждого блюда первым и проверил тарелки и столовые приборы принца на предмет отравы. Всё было в порядке. Скай же, проследив за действиями своего рыцаря, сообщил, что ему нет необходимости делать этого, даже если эта обязанность прописана в договоре. Пищу уже проверили личные слуги. Ели юноши в молчании. Ночь провёл Брендон в соседних покоях. На его прикроватном столике, поражающем искусной резьбой по дорогому белому дереву, как и все обставленные роскошной мебелью комнаты, предоставленные ему царственными родителями Ская, лежал ключ от покоев принца на случай, если наследнику будет угрожать опасность. В таком случае было бы лучше поселить их в одних стенах, но ночевать с принцем в одной постели… И следующим утром после завтрака юношу приглашает к своему трону на поклон король Эраклионский и сообщает, что он уволен. Что принцу он не понравился. Что он может возвратиться к нормальной жизни. Что его семья останется на арендованной земле, проживать в своём доме в столице королевства, а отец сохранит свою должность главного советника. И… Как такое понимать?! Но вскоре всё стало ясно, как белый день, вновь взошедший солнцем на Эраклионе. Все вопросы бывшего рыцаря получили ответы. Едва после третьего урока в школе Брендон встретился со Скаем. Увидел он сначала удивление. А после — его грустную улыбку и прошептанное губами лишь — «спасибо». *** На днях застал Брендон, готовясь к уроку по биологии, беседу своих одноклассников. Группа девушек и юношей что-то активно обсуждали, на лицах их была некоторая тревога, что переплеталась с искрящимся интересом. Брендон взобрался на подоконник фойе и, устремив взгляд в книгу на параграф о строении скелета человека, слушал разговоры: — Говорят, у принца ранее был рыцарь. Он сам его выбрал себе. Его даже видели вместе с ним однажды на улице! — Правда?! А сфоткали? Лицо видно?! — Нет… увы. Ничего не разглядеть. Лишь то, что волосы короткие каштанового цвета. — О… Ещё среди всех эраклионцев одного мужчину с каштановыми короткими волосами искать! Теперь и в сердце Брендона зародилась тревога — его поймали! В тот день, когда он едва заступил на новую должность, они вместе шли в школу! Стараясь не выдавать волнение, Брендон усиленно делал вид, что анатомия человека заботит его больше других вселенских проблем и вопросов. — А что случилось-то? Неужели его уволили? — Ну, больше принца с рыцарем не видели. Видимо, он не подошёл ему, не понравился или ещё что-то. Но с тех пор Его Высочество лица не поднимает, темнее туч на небе летнем ходит… — А может, они с рыцарем стали хорошими друзьями, а грубый король прогнал парня за единую оплошность? И сыну запретил общение с ним водить! Вот и печалится теперь. — Да… ведь он такой же человек, как все мы… Тяжело терять друга, когда и так живёшь на иголках под контролем родителей тиранов и задушенный правилами этикета, когда в тебя пытаются впихнуть ещё пару бесполезных учебников по документации!.. — Так говоришь, будто сама принцессой являешься! Ха-ха!.. — Просто мне по душе королевские заботы, вот и разузнала много-много всякого о жизни монархов. Я же не какой-то там неуч, как ты! — Ах ты!.. Ну держись!.. — Ха-ха!.. *** Отныне слова друзей-одноклассников головы Брендона не покидали. Отчего тревоги донимают принца? Не было это его дело, но оставить этого маленького ангела Брендон почему-то не мог. Поэтому дабы узнать причины его беспокойства, предполагая, что они как-то связаны с его скорым увольнением, Брендон дожидался принца у ворот школы. И едва последние ученики покидали территорию учебного заведения, появился он — юный златовласый мальчик с девичьими чертами лица и тела. Голова его была опущена, в руке своей, как и прежде, он сжимал ручку сумки, набитой тетрадями и учебниками. А после он поднял голову. И оторопел, вскинув взор выше. — Ой! Брендон… — Есть минута? Нужно поговорить, — просто сказал юноша и, услышав неловкое и крайне стеснённое: — Д-да… Хорошо. Увёл принца от ворот в сторону, к небольшой аллее, где за густыми кустарниками и высокими деревьями, под раскидистыми кронами никто их не увидит. Удостоверившись, что рядом нет никого, кто мог бы подслушать, опустил взгляд на Ская. Увы, лишь опустил, ведь принц был довольно низким для своего возраста. — Что ты… О чём ты хотел поговорить? — замялся наследник престола, совершенно не похожий на будущего короля. — Почему ты расстроен? Что тебя гложет? Ты ни с кем не разговариваешь в школе, — прямо спросил Брендон. И услышал в ответ удивительное: — Да я… больше ни с кем не общаюсь. — Что? Почему? Скай объяснил, словно бы боялся принц глядеть в глаза своему… бывшему рыцарю: — После твоих слов я осознал истину. И порвал всю эту иллюзорную дружбу. Без грубости и ссор, просто прекратил общение. Они продолжали тянуться ко мне, но я мягко попросил их больше не лезть ко мне с беседами и вопросами. Наверное, теперь они ненавидят меня так же, как и ты, — натянуто и очень грустно улыбнулся Скай. Брендон же, ощущая колкое чувство вины, теперь объяснил невинному душой и телом принцу несколько иную истину, видимую им глазами простолюдина: — Возможно кто-то и испытывает неприязнь… Или некоторые из оставленных тобой псевдо-друзей злятся, что теперь им своих целей придворными стать — не достичь. Но как однажды я услышал разговор, они немного беспокоятся за тебя. Ведь ты порвал любые связи, всю дружбу с одноклассниками и ребятами из других классов в один день и после пребывал в печали. Они видели — тебя что-то гложет. — А… ну… — Скай старательно отводит глаза, но не смотреть на Брендона не мог. И вся искренность стояла в небесах, обращённых на простого парня, случайно связавшегося с этим золотым ангелом. — Расскажи. Что тебя тревожит? — ровно спросил Брендон. — Я… не могу сказать, прости, — Скай отступает на шаг и пытается убежать, но Брендон хватает его за руку — сильный, не вырваться. — Отпусти! Я не скажу! — Скай! — Нет… — уронил принц, ощущая, как на душе теплеет, когда впервые назвали его по имени. — Тогда ответь: почему король уволил меня? Почему ты больше не захотел меня видеть? После тех горьких слов правды, коей ты не слышал своими нежными королевскими ушами, я опротивел тебе? Нет… его имя, никогда не обронённое без треклятого титула наследника престола… лишь потому что его произнёс он, Брендон — дорогой ему человек, счастье которого он хотел вернуть и сохранить. Отпустить, отдалиться и позволить ему жить своей прошлой верной жизнью. Не заточать в золотой клетке, чтобы он, подобно болванчику, уже с рождения закованного в цепи принца развлекал. Но разве мог Скай об этом сказать? Он слаб и нежен, духовно и физически, пусть и умён, но с Брендоном — простым парнем из простой семьи ему не сравниться. И даже слова, столь простых слов он не мог ответить! — Потому что… не хотел, чтобы ты страдал. — Ты… отпустил меня? — оторопел Брендон. И тут же его бросило в озноб ярости, и он сжал запястье принца, дёргая на себя: — Пожалел?! — Больно… Брендон… Я не жалел тебя. Я просто хотел, чтобы ты жил той жизнью, о которой мечтаешь. И которой… живёшь сейчас. Той, какой хочешь. Я долго думал об этом, о твоих словах, и понял с трудом, ведь мне такого не понять, и что такое — собственный выбор пути жизни — мне не известно. Мне предначертано быть принцем, а после — стать королём, исполнять лишь единственную работу и жениться на потомственной леди-принцессе. И я не имею права выбора. Поэтому… прости за моё возвышенное самомнение. Отныне ты свободен, и я надеюсь, что ты сможешь добиться желаемого. — Скай… Щёки опалило румянцем. — Прошу, на называй меня так!.. — Тогда ответь мне ещё на один вопрос. Почему ты вновь плачешь, а в глазах твоих глубокая грусть? — Просто я осознал кое-что очень важное для меня, — Скай счастливо улыбнулся сквозь слёзы. — Брендон, ты мой первый настоящий друг. И я обрёл мечту — я хочу, чтобы ты был моим рыцарем, и мы всё время проводили вместе. Но я не хотел этого говорить и обязывать тебя, — Скай утёр слёзы и воспрянул духом. — Я… Сердце забилось быстрее. Скай взволнованно сглотнул, перехватив медленно руку Брендона. И опустил, украдкой заглядывая в глаза юноши: — Я влюблён в тебя. Рука соскользнула. Брендон ошеломлённо отступил и едва не упал, споткнувшись о корень дерева. — Ч-что?.. Скай, ты… Вновь назвав принца просто, лишь по имени его, он побудил его счастливо заулыбаться. Сжав руки у груди, Скай заговорил проникновенно и мечтательно: — Я влюбился в тебя ещё год назад, на школьном фестивале. На школьном спектакле ты играл мечника-отшельника, проживающего в горах. Я гулял в окружении друзей, которых отныне оставил, и мы скрылись от дождя в зале. Сначала меня заворожила твоя игра. А после на поклоне, на последней минуте я увидел тебя настоящего. Но ни слова сказать не смог бы, встреться я с тобой тогда лично. Поэтому чувства затаил. Но они стали лишь расти!.. И я решил признаться. Но не знал, как завести беседу, как подружиться, как… — Скай замешкался, стиснул кулаки, сильно закусил губу и вздохнул с дрожью. — Я решил пригласить тебя на должность своего рыцаря. Так бы мы неизбежно начали дружеское общение! Но… Скай грустно улыбнулся, подняв взгляд небесных глаз на Брендона. — Ты сказал мне… те слова. Разозлился на меня. Говорил, что я глуп. Ты не желал и словом со мной обмолвиться… Ты словно с порога моих покоев… — Скай вновь вздохнул, Брендон и со счёта сбился. — Уже возненавидел меня. А как он ярился! Как громил свою комнату в злости на этого действительно глупого белобрысого принца! Брендон, у которого внезапно отобрали свободу, неистовал. А теперь… открылась столь трогательная правда. Истина заинтересованных взглядов наследника престола в его сторону. Сердце юноши внезапно затрепетало. Отчего-то захотелось Брендону подойти и обнять его. Уберечь и его самого, как рыцарь своего принца. И его сердце от терзаний. — …как и мой отец — он с детства в крепкой дружбе с королём Домино Орителом, — говорил Скай далее, что Брендон, мечась в своих думах едва разбирал его слова и понимал смысл его фраз. — Я так завидовал ему всё это время! И так хотел найти себе парня! «Девушку нужно было искать!» — хотел было крикнуть оторопевший Брендон. Но от улыбки лучезарной принца, от взора влюблённого, от сияния его — наконец признавшегося в любви, души, слова застряли где-то в глотке. Юноша сглотнул и выровнялся. «Он… такой милый…» — Ты… ты зол на меня? Тебе противно? — выдавил из себя Скай. Кажется, принц был готов не только убежать, едва услышит положительный ответ на свои только что прозвучавшие вопросы. Он мог сбежать из жизни. Принц Эраклионский растёт очень чувствительным добрым и понимающим юношей — то слышал и то осознал, немного пообщавшись с ним, Брендон. Поэтому, удостоверившись, что будущее королевства может быть более светлым, чем ему казалось, и что он сам может повлиять на него, Брендон выровнялся, встряхнулся и, отпустив вздох, с улыбкой сказал: — Я согласен. — Что?.. Внезапно испуганного принца обнимают. Крепко, заботливо, с теплом тела и сердца. Скай оторопел, не веря своему счастью. Того, что видит, того, что ощущает. Того, что слышит прямо сейчас! Ах! — Я согласен быть твоим рыцарем вновь. — Правда?! И это не из-за моих слов?! — промямлил, взбудораженный златовласый мальчик. — Частично. Но только с одним условием — ты не будешь ограничивать мою свободу. Брендон отпустил Ская. И услышал в ответ громкое и бесконечно счастливое: — Да! Ты сможешь в любой момент вернуться домой! И делать всё, что пожелаешь! Но только… в пределах закона, хорошо?.. — Хорошо, — Брендон потрепал милого принца-ангела по голове. — Прости меня за те резкие слова. Хоть и были они поучительны, я должен был сдерживать себя. Но Скай и не желал вспоминать. Вину держать на Брендона. Его душа только радостью бесконечной полнилась. — Так ты… ты! — Скай, окрылённый счастьем, едва не кружил голову Брендону своей улыбкой широкой и взглядом сияющим. — Ты… этими объятьями… ответил на мои чувства? Брендон поразмыслил немного и решил ответить… немного искренне: — Считай, что этот так, — юноша почесал скулу несколько смущённо. — А теперь возвращайся домой. У ворот тебя ждёт экипаж?.. Как внезапно на вновь занявшего пост рыцаря набрасываются со слабыми объятьями и целуют неловко в губы. Чистые голубые глаза с желанием, но всё ещё полные невинности, смотрели столь близко в его изумрудные. Это пока что. Вскоре руки его обретут силу. Разум — опыт, дополнив сухие знания из книг и слов преподавателей. А чувства окрепнут. Останется лишь одно неизменно — прекрасный мальчик ангел, выросший и перевоплотившийся в сияющего серафима с клинком в руках и облачении специалиста первокурсника Красного Фонтана, по-прежнему остается милым добрым мальчиком, который одним тёплым летним днём признался своему рыцарю в любви.