***
Поданная карета была тёмной, и Аморет впервые отметила, что это как никогда отражает её внутренний настрой. Дядя уже ждал её внутри: в дорогом камзоле, накрахмаленной рубашке. Невпопад снова напали мысли о погубленном чумой отце. Кальдвин Берроуз был ему старшим братом. Выходит ли, что он косвенно виновен в смерти своего брата? Думал ли он об этом? Аморет сама старалась этого не делать — не знала, но чувствовала, что будет. Мерцающие салюты показывали веселье Бойлов заметно издалека. Их довезли до самых ворот, где вытянувшийся по стойке смирно вежливый привратник пустил их внутрь. Вечеринка имела место быть в саду. Уже при входе можно было расценить красоту происходящего. На клумбах цвели пионы, к фонарным столбам букетами были привязаны связки золотых воздушных шаров, визуально усиливавших освещение. В глубине двора парнишка в одеждах прислуги запускал в небо неутихающие салюты. Взрывы от них приглушались шумом воды в фонтане. Аморет, по всем правилам этикета шедшая с дядей под руку, отметила несколько беседующих дам. Одна из них обмахивалась веером. Две девицы в фартуках с разносили подносы с мелкими пирожными. Бойлы устраивали подобные приёмы каждый месяц (Берроузы всегда в приглашённых) руководила ими каждая из сестёр по очереди. Сегодня королевой вечера была Вейверли. — Хайрем. Вейверли сама вышла поприветствовать их, без сопровождающих. Аморет спешно освободила руку дяди, тактично отходя в сторону. Женщина одарила его лёгким поцелуем, оказавшись в его объятиях. Её ладное платье оттенка цветущей вишни переливалось в золотистом цвете. — Здравствуй, моя дорогая. Впервые за продолжительное время на лице лорда-регента появилась лёгкая улыбка. Раньше никогда Аморет не была против их отношений, но сейчас нахмурилась. Вейверли знала которая порой в буквальном смысле вешается ему на шею, удаётся вызвать у Берроуза больше эмоций, чем у неё самой. — Как поживаешь? — Как всегда замечательно, — лицо Вейверли сияло от счастья. — Молодец, что нашёл на меня время и приехал со своей племянницей. «Нельзя сказать, что он раньше не находил». — Ну как, Аморет, — она обернулась уже к ней, — сегодня веселимся? Берроуз улыбнулась. — Уже пришёл лорд Кемпбелл, он там, с Эсмой, — Вейверли махнула рукой в сторону места всего действия. — Ты можешь поговорить с ним когда пожелаешь, Хайрем. — Спасибо. Я, пожалуй, отлучусь ненадолго. Приступ подозрительности, усиленно подавляемый Аморет, немного ослаб, когда тот отошёл к четырём неким господинам к богатым костюмах. Аморет осталась с Вейверли одна. Впрочем, если немного приноровиться, то пребывание с ней перестанет быть похожим на сухое выполнение родственного долга. Участок сада, в котором разворачивалось веселье, был средним во величине и по периметру усеянным верандами, с уже сервированными столами. Цветочные кусты были фигурно обрезаны, а у выхода на местность располагалась самая заметная деталь — вынесенное слугами фортепиано. За ним сидела девушка в голубом сарафане (видимо, обученная слуга), что-то негромко поигрывая. На скамейке рядом устроился смотритель Кемпбелл, а возле него, положив голову тому на плечо, находилась Эсма Бойл. Оба словно прибывали в некой летаргии, и не обратили внимания на Аморет, когда они с Вейверли прошли мимо них. Поодаль находилась узкая дуэльная площадка, где решалась судьба Бойлов, которым не повезло угодить на дуэль. Вейверли рассказывала, что это единственная часть дома ею нелюбимая, и от которой ей хотелось бы избавиться, но сёстры Бойл не решались на это из уважения к предкам. По словам Вейверли, у них остался собственный футляр с парой пистолетов — оппоненты жребием решали, чьим оружием стреляться. Женщина божилась, что теперь этот футляр пылился в качестве семейной реликвии. — Вижу, ты решила навестить меня в своём новом платье, — Аморет потёрла многослойную юбку. — У тебя необычно яркие красно-рыжие волосы, я решила, что тёмный зелёный выглядит немножко приглушённым, и от того твои локоны будут выделяться ещё сильнее. А серебристый поясок тебе идёт. — Спасибо, мисс Бойл, — при разговоре с ней Аморет всё время чувствовала себя очень рассеянно. — Какая «мисс»? Хоть не «леди» или «госпожа», — Вейверли издала смешок. — Называй меня по имени, дорогая. Мы ведь с тобой подруги. Всё ты никак не привыкнешь, — притворно-обиженно проворчала она. — Хорошо. — Это ещё не все приехали, — вещала Вейверли. — На месте Пендлтоны, лорд Кемпбелл, Шоу, Пратчетты… ждём ещё Кармайнов, да, много кого. А чего я последних-то вспомнила… ах да! Они с собой сына хотели привезти. Он твоего возраста и очень хорошенький, поэтому я думаю, что он тебе понравится. — А может не… — осторожно предположила Аморет. — Что «нет»? Прекращай стесняться! Вместе со своим достопочтенным дядей ты посещаешь уже далеко не первый мой приём, а так и не познакомилась ни с кем. «Просто мне нравятся девушки», — некоторые действия Вейверли так и подначивали Аморет ответить с каверзой, но каждый раз она останавливалась. Она опасалась, что женщина не поймёт и, что ещё хуже отношения с ней испортятся. — Это не страшно, Вейверли. Значит, ещё просто не пришло моё время. — Меня радует, что это тебя не волнует, милая, — мягко продолжила женщина. — Несмотря на то, что тебе уже скоро пятнадцать. Помнится, у меня, Лидии и Эсмы уже были кавалеры… Аморет в этом никогда не сомневалась — вопреки некоторой присутствующей у неё «глуповатости», и Вейверли, и её сёстры были женщинами откровенно красивыми, лет тридцати, потому они никогда не были обделены чужим вниманием. А ещё вкупе с богатством — порой не только мужчин, и не самым положительным. — У меня ещё и просто так немного друзей. — Я слышала об этом от Хайрема. С кем ты общаешься? С принцессой Эмили? — Да. — У вас сильная разница в возрасте, так? Сколько ей? Семь? — Десять. И она славная. Мы рисуем и играем, когда есть свободное время. — Но ведь у такой прелестной девушки вроде тебя не только этим должно быть занято свободное время, так? — она чуть понизила голос и лукаво улыбнулась. — Ну… — раньше Аморет была щедрее, а сейчас с трудом могла вытянуть из себя хоть что-то. — Ладно, — подытожила Вейверли, и обвела взглядом не меняющуюся обстановку сада; девушка за фортепиано наигрывала другую мелодию. Вокруг неё собралось несколько танцующих парочек, а Кемпбелл продолжал сидеть в обнимку со своей пассией. — Идём в дом. Пока Кармайны не приехали, у нас есть время. Я тебе покажу новую отделку в своей комнате, и расскажу, что было. Внутри особняка непривычно пусто — только слуги бегали туда-сюда то с угощениями, то с грязной посудой, изредка переговариваясь или кланявшись хозяйке с гостьей. Привычно место фортепиано в музыкальной комнате пустовало. Там служанки уже старательно натирали пол. — Проходи, цветочек, — Вейверли услужливо открыла двери, впуская Аморет. Нынешняя отделка спальни Вейверли отличалась только цветом — раньше она была золотистой, как те воздушные шары, а теперь стала чернильно-фиолетовой, словно ночное небо. Аморет показалось, что старая отделка была лучше. — Выглядит неплохо, — Аморет пожала плечами. — Хотя старая обстановка была посветлее. — Я помню, — Вейверли оказалась возле серебристого трюмо, и уже перебирала бесчисленные безделушки. — Подожди. — Что ты ищешь? — У меня были для тебя парные браслеты. С такими бантиками, как раз под цвет платья. Тебе должно понравится. А кто делал тебе прическу? — Вероника. Это гувернантка. — М-м, ясно. Ты не будешь против, если я тебе переделаю? — А зачем? — Мне кажется, пучок, который она тебе сделал слишком… строгий. На Ткацком квартале я нашла для тебя самое лучшее платье. Видишь, какая пышная юбка. И под неё пучок? Нужно что-то утончённое. Лидия поучила меня и Эсму кое-чему. Сейчас-сейчас. Не спорь, мы сейчас сделаем настоящую красоту. Аморет покорно повиновалось, хотя времени на это у неё уже и не было — Вейверли стянула с неё массивную заколку и принялась основательно копаться у неё в волосах, распуская тугую косицу. Аморет вздохнула и, терпеливо почесав нос, посмотрелась в зеркало. Вейверли всегда была такой, но Аморет заметила, что раньше не реагировала на её поведение так раздражённо. Разоблачение дяди действительно озлобило её и заставило отстраниться от всех, даже от Эмили. Или тут правильнее сказать — особенно от Эмили. Странно, что Вейверли никак не отметила эти перемены. Или она действительно не заметила? —…эти Кармайны действительно сильно запаздывают, — посетовала Вейверли, распуская ей прическу. — К сожалению, с этой чумой мало какой приём проходит без каких-то заминок. Пендлтоны, вон, тоже опоздали. Однако, когда они прибыли, Морган и Кастис прямо рассыпались в комплиментах и извинениях. Последний преподнёс мне шикарный букет, — свободной рукой Вейверли показала на пышный букет из белых лилий в красивой вазе, на который Аморет сначала не обратила внимания. — Один из них поставили в спальне Эсмы, а другой дожидается Лидию. А их младший брат, Тревор, кстати, приехал раньше них и вовремя. — Странно, что они приехали раздельно, — вставила Аморет для поддержки разговора. — Есть такое, — согласилась Вейверли. — Ты бы видела, маленький, щуплый весь такой, бледный. Как будто вообще не хотел приезжать. Слухи говорят, что он не в ладах со своими старшими братьями. — Быть может… — Но это уже их дело, какие у них тёрки, — слова шли вразрез с тем, как у Вейверли неприлично ярко горели глаза от любопытства. — Хотя поговаривают, у них в семье что-то не сложилось. Тревор обычно остаётся в тени, а его братья в это время — любимцы публики и дам. Как ты думаешь, кто из них симпатичнее? — Ну… они ведь близнецы, — Аморет вообще от силы видела их раза два, и не умела отличать братьев друг от друга. — Мне больше нравится Морган. Он смешно шутит, умеет делать комплименты и знает, как вести себя с женщиной. Настоящий мужчина! Но с твоим дядей он не сравнится, — поспешно добавила она. В том, что они с Хайремом нравились друг другу, можно было не сомневаться: достаточно посмотреть на их поведение, когда они видятся друг с другом. Вейверли никогда бы не решилась на то, чтобы изменить своему влиятельному любовнику, но пофлиртовать с другими богатыми мужчинами — запросто. Это Аморет осознала уже давно, но теперь назревал другой, более значимый вопрос. Знает ли Вейверли о том, какой переворот планирует Берроуз? В таком случае, она бы могла без особых проблем снабжать его финансово. Можно подумать, что Хайрем ничего не рассказал Бойл, дабы та не разболтала ничего, особенно ей, Аморет. Но она не исключала и той возможности, что Вейверли не такая глупая, какой себя показывает, и, возможно, вместе с ним уже планирует убийство императрицы. Дружба с Вейверли была призрачной — Аморет считала, что всё хорошее отношение Бойл к ней основано на приятных ассоциациях с дядей и, возможно, желании так укрепить их чувства ещё сильнее. Аморет иногда не упускала возможности посетовать Эмили на то, как Вейверли много сплетничает с ней и болтает «по-женски». Та кивала и соглашалась. Обычно это мёдом оседало на душе Аморет, хотя порой ей казалось, что та просто поддакивала, потому что не любила регента. — Как-то так, — голос Вейверли немного охрип. — Я тебе по бокам косы заплела и скрепила заколкой. Идём на улицу. Во дворе веселье успело смениться шумихой и вознёй. Несколько дам картинно ахали, мужчины качали головой (некоторые недобрым словом обмолвились о зачинщике всего произошедшего). Эсма, неизменно не отрываясь от Кемпбелла, каким-то отрешённым взглядом наблюдала за происходящим. Девушка за пианино продолжала работу, но её почти не было слышно из-за людского гомона. Чуть поодаль на скамейке устроились старшие Пендлтоны, неприлично открыто хихикающие над чем-то. Аморет нахмурилась. В этом ей чудилось неприкрытое злорадство. Сама она так и не могла ничего понять, толпа заслоняла взор. Но это продолжалась — увидев решительно направляющуюся хозяйку, гости врассыпную отхлынули в разные стороны. Стража разнимала двух господ — младшего Пендлтона и ещё одного, которого Аморет назвать не могла. Второй слишком эмоционально пытался вырваться вопреки сильной хватки стражи и госпожи в тёмном платье, примирительно поглаживающей её по плечу. Пендлтон же пусть и выглядел раздражённым, но по сравнению с ним казался сдержаннее. — Что произошло, лорд Шоу? — звонко поинтересовалась Вейверли. — Он посмел во всеуслышанье сказать, что моя жена походит на чумную крысу! — не сказать, чтобы леди Шоу была наделена выделяющейся красотой, но крысу она напоминала разве что двумя передними зубами, которые были чуть длиннее, чем надо. Лорд Шоу стянул с руки тёмную перчатку, и бросил её к ногам Пендлтона. По всем правилам. — Господин Тревор Пендлтон, имею право вызвать Вас на дуэль! — такой поворот удивил толпу еще сильнее. Близнецы рассмеялись. Аморет развернулась к ним, словно бы желая узнать, что с ними не так, но те не заметили её. Вызываемый ответил Шоу со всей аристократической холодностью, хотя сама ситуация, особенно с тем фактом, что уже сама пострадавшая постаралась уладить ситуацию, показалась Аморет нелепой.***
Состоявшаяся шумиха сумела не перерасти в скандал. Пендлтон и Шоу предпочли покинуть приём. Аморет заметила, что на их уход Вейверли и Эсма отреагировали облегчением. Почти сразу же после ухода скандалистов приехали запоздавшие Кармайны — отец семейства и его сын, который, кажется, был здесь впервые. Вейверли поспешила повести Аморет знакомить её «с потенциальным кавалером». Самого кавалера звали Адамом. Тёмными вьющимися волосами и походкой он чем-то даже напомнил ей Корво. Узнав, что Аморет племянница самого лорда-регента, посмотрел на неё с удивлением и с какой-то благоговейной опаской. Аморет не очень это понравилось, но она промолчала. Адам и Аморет никак не взаимодействовали, пока Вейверли и лорд Кармайн разговаривали между собой, на них самих не обратили внимание. —…а Аморет тоже занимается шпагами. У нас даже осталось несколько рапир от моего дяди. Устроим показательный бой? Аморет и Адам уставились друг на друга, застигнутые врасплох. Мальчик тут же потупил взгляд в землю, смутившись. Аморет отчего-то стало неловко перед ним, хотя самой было не особо понятно, что за бой для услады внимания и где его будут проводить. Скорее всего, на бывшей дуэльной площадке, но одно дело парировать удары с Ревиаль, другое — сражаться, пусть и показательно, с незнакомым человеком. Лорд Кармайн — приземистый мужчина средних лет в дорогом костюме — одарил оценивающим взглядом Аморет, и кивнул. — Да, пусть. Что скажешь, Адам? — Да, я согласен, — взволнованно ответил мальчик, и это ещё сильнее заставило Аморет смутиться. Она постаралась улыбнуться ему как можно дружелюбнее. Тот заметил эту попытку и тоже улыбнулся, но как-то нервно. — Вы в первый раз тут? — спросила Аморет. — Да. Отец тут много раз бывал, но только сейчас меня взял. В первый же раз отправлять такого стеснительного юношу на показательную дуэль — не самая лучшая идея. Скорее всего, Кармайну хотелось, чтобы сын с первого раза зарекомендовал себя в местном обществе. Аморет захотелось сказать Адаму, что волноваться всё же не стоит (понимая, что на его месте чувствовала бы себя так же). Вейверли быстро вернулась откуда-то — и Аморет сразу поняла, что та куда-то уходила — и бодро заявила: — Кастис согласился быть судьёй. А оружие сейчас принесут. Не всем интересно, конечно, но ничего страшного. Волнуетесь? — она посмотрела на ребят. — Ну, не особо, — повёл плечами Адам. — Это всего лишь бой, — немного с прохладцей сказал Кармайн, строго посмотрев на сына. Аморет посмотрела на взволнованного мальчика. Дядя от неё тоже требовал собранности, но не так открыто, как здесь, порой убивая уверенность. — Пошли. Рапиры, которые им выдал Кастис Пендлтон (на выходе Вейверли пояснила, как различать близнецов: Кастис был в белой жилетке, а Морган — бордовой), были похожи на те, с какими тренировалась Аморет, что немного облегчило её перед предстоящим боем. Она встала с левой стороны напротив Адама в белых перчатках, которые им дали, чтобы клинок не скользил в руках. По-хорошему, стоило надеть экипировку, но ни она, ни Адам не рискнули об этом заикнуться, да и Вейверли скорее всего отказала бы им из-за неимения таковой. Действительно, в наблюдателях было немного: сами близнецы, Вейверли и лорд Кармайн, а затем к ним присоединились Берроуз, Эсма, Кемпбелл и ещё двое незнакомых гостей. Остальные продолжали гулять по саду или сидеть в беседках, к тому времени уже распространившись по всей разрешённой территории поместья. — Что же, предлагаю действовать по круговой системе, — начал Кастис. — Бой ведётся шесть минут, до пяти уколов. Должно быть несложно. Идёт? — Да-да-да, — затараторил Адам. — Хорошо. — Ан гард! * — Кастис говорил не настолько залихватски, как это делала Ревиаль. — Алле! ** Поединок действительно оказался коротким. Часть волнения Адама передалась Аморет — лезвия жалобно звякнули, стукнувшись друг о друга, и ребята не сразу начали бой, а только спустя пару секунд. Отбивая удар по правилам боя, она осознала, что неправильно держит рукоять. На следующем ударе Адам провел ответную атаку. Это считалось нарушением правил, но Аморет сама вяло отреагировала — ладони вспотели, перчатки были великоваты и сползали. Аморет получила два укола, и в отместку нанесла нанесла один в плечо. Потом она смогла наверстать упущенное. Но это не помогло — количество уколов оказалось равным. — Уколы равные, ничья. Обоюдное поражение, — пожал плечами Кастис. — Но вы все молодцы. Аморет и Адам вернули шпаги слугам. Она постояла возле Хайрема и Вейверли. Дядя положил ей руку на плечо. — Неплохо, но можешь лучше. — Я знаю, — Аморет убрала руку. После того, как она узнала о заговоре, то всячески избегала любого физического контакта, и сейчас для неё было бы лучше, переключись дядя на Вейверли. Аморет действительно могла лучше, но мадам Ревиаль скорее всего оценила это как «хорошо». Женщина никогда не завышала заслуг ученицы, но вместе с тем не была излишне прохладной или строгой. Аморет с ней было хорошо, и она не жаловалась. Но сейчас ей стало совсем не до занятий. Причём, она не каждый день соревнуется со новыми незнакомыми юношами. — Да какая разница, — возразила Вейверли и потрепала Аморет по голове. — Это же не какие-то там учения или состязания высокого уровня. Я просто хотела так познакомить ребят. — Этот парень тоже беспокоился, — заметил Берроуз. — Аморет, в следующий раз, пожалуйста, будь поувереннее. — Да, конечно, — сдерживая непонятно откуда взявшееся раздражение, Аморет отошла от парочки подальше. Адам оказался возле фортепиано. Эсма с Кемпбеллом куда-то подевались, да и служанка, которая играла, тоже, так что они остались вдвоём. Аморет протянула ему руку: — Может, это не совсем по правилам светского этикета, но позвольте пожать Вам руку. Адам посмотрел на неё, смахнул длинную чёлку и вдруг улыбнулся. У него было милое лицо и тёмные глаза. На вид он был немногим младше неё. — Конечно! — живо отозвался тот, беря Аморет за руку, а свободной прихлопнув возле себя. — Садитесь. Аморет приняла предложение. Было приятно осознавать, что она оказалась как можно дальше от дяди и Вейверли. Их наличие рядом только нагнетало обстановку, при полном незнании, что делать дальше. — Хорошо. А Вы тут в первый раз, как я? — Нет, на самом деле, — ответила Аморет. — Я тут довольно давно. У моего дяди его подруга, леди Бойл. Она часто нас приглашает. — О. Ясно. Простите, а какая Ваша фамилия? Я мало кого знаю. — Я Аморет Берроуз. А мой дядя — Хайрем Берроуз. Адам, кажется, смутился ещё больше. — Это же сам лорд-регент и глава тайной службы. Моё уважение, миледи. — Нет, — поспешно закачала головой Аморет, — не стоит, Адам. В конце концов, я не принцесса Эмили, — стараясь не показывать смущения, отшутилась она. —…но похожа, — кажется, это должно было послужить комплиментом. Адам посмотрел куда-то на цветы и перевёл тему: — А Вы давно занимаетесь фехтованием? — спросил Адам, чтобы поддержать разговор. — Мне было семь лет, когда дядя настоял на том, чтобы я отправилась на занятия. — О… я всего лишь восемь месяцев. Мало, чтобы хорошо сражаться. — Как по мне, это больше искусство, чем как драка, — Аморет позволила себе похлопать его по плечу. — Есть, конечно, соревнования, но я никогда не участвовала в подобном. — Всё только впереди. — Дядя ещё думает устроить мне уроки стрельбы из огнестрельного оружия. Пару раз мне доводилось стрелять из пистолетов. Правда, это оружие городской стражи. Сказав это, Аморет тут же успела пожалеть, надеясь, что Адам не будет спрашивать о том, как оружие попало ей в руки. Это было история двухлетней давности, когда Эмили предложила извести миног в озерце на заднем дворе. Тогда девочки взяли два пистолета со склада. Аморет до сих пор не могла понять, как на это согласилась. Дядя тогда был готов рвать и метать, и от его гнева Аморет спас разве что папа. Хотя и он не одобрял такого поступка. — У них оно не самое лучшее, я думаю, — ответил Адам. — Но мне нравится эта идея. — Да, нравится, — эхом отозвался мальчик. — Я успел пообщаться, когда приехал. Лорд Шоу тоже не остался равнодушным. Это вызвало у Аморет неожиданный смешок. — Я об этом и не подумала. Занятное утверждение, друг. Хотя он действительно обиделся, Вы бы его видели. — Уж представляю. Ребята ещё недолго помолчали. Удивительно, но это первый раз, когда Аморет смогла расслабиться после того, как правда вышла наружу. Не так давно за фортепиано вновь появилась служанка. — Леди Аморет, а не хотите ли потанцевать?