***
Снизу было слышно, как Пьеро отстукивал сапогом по металлическому полу. При виде девушки мужчина будто бы даже немного обрадовался, но вряд ли продлится долго. После обмена приветствиями Аморет перешла к делу. При упоминании ликëра Пьеро нахмурился. — Это для нашего гостя, — сразу признала она, но всякий случай опустила злосчастную фамилию. — В раздобытый мною ликëре хватает экзотических ингридиентов — лепестки морлийской орхидеи, специи и даже крупица чистейшей переработанной ворвании, — он так старательно перечислял, что Аморет приготовилась выкручиваться. — Однако всë-таки это не моë. В своë время я был наслышан о специфических вкусах Соколова, но всë же не хотел бы его отдать просто так. Это ценный экземпляр. Берроуз тихо вздохнула. — Сколько хотите? — А у Вас есть деньги? — «некрасиво вопросом на вопрос отвечать», мрачно подумала она. — Есть, — уклончиво ответила она. «Осталось кое-что». Пьеро невозмутимо назвал несусветную сумму. — Ладно. Она развернулась и неспешно пошла, как услышала брошенное в спину: — Если хотите пойти за деньгами, то поторопитесь. Я работал всю ночь — вздремнуть хочу. «Ах ты наглая сволочь! Вы с Соколовым похожи друг на друга больше, чем хотите». Однако наносить натурфилософу смертельную обиду желания пока что не было. Тем не менее, Аморет придумала, чем бить в ответ. — Да, я за деньгами. Но столько у меня нет. Я хочу попросить у кого-нибудь в долг. Адмирала я беспокоить не буду, а вот у Лидии или Каллисты, пожалуй, возьму. Авось ссудят на благое дело. Лицо Пьеро было бесценным. Однако в тот момент оно изменилось так внезапно, что Аморет струхнула — как бы учëного не хватил удар. Она недооценила его, но тем не менее Джоплин мог легко обидеться на еë за наглость. Но, похоже, в тот момент его взволновало либо то, что Аморет начала использовать свой дар убеждения в несколько другом русле, либо то, что она вообще отказалась сдаваться без боя. — Ладно! — выпалил он. — Ладно! Я отдам Вам этот экземпляр бесплатно в знак нашей… нашей дружбы. Но тогда всë, что Вы тогда увидели должно остаться только между нами! — Само собой. Четверть часа спустя Берроуз, отправившаяся (или выдворенная?) восвояси, стояла он на улице. Перед этим Пьеро впихнул ей в пузатый сосуд с узким горлышком. За прозрачным стеклом плескалась переливавшаяся оранжевая жидкость. Снедаемая любопытством, Аморет открутила плотно прилегавший колпачок и немного налила на пробу. Пережидая, когда на языке окончательно рассеется горьковатый привкус, она припомнила как Пьеро говорил что-то про ворвань. Отправляясь с добычей к Антону, девушка мысленно извинилась перед стариной Роузберроу за тех, кто пользовался его открытиями не по назначению.***
В ящиках у Хэвлока находилось много вещей. Упаковки с конвертами, пластинками для аудиографа и бумагой, карандаши, ручки, чернила для них… и, конечно, толстые тетради с таблицами, разложенные по скоросшивателям — счета, ещë счета, много счетов. Прежде всего за продукты, но ещë и тëплую одежду, материалы и ворвань, в огромных порциях выделяемую для работ Пьеро. Удивительно, как Хэвлок не запутался в этом всëм, но с другой стороны, жизнь в море в своë время тоже беспорядка не терпела. Теперь, когда его выбросило на берег, бывший адмирал сдружился с бумажками. Со счетоводом лоялистам как-то не свезло, и так получилось, что всеми денежными делами Хэвлок занимался сам. Ударив по стеклу крыльями, с подоконника упорхнула птица. Хэвлок вздрогнул и, вспомнив наконец, что он искал, вынул чистый лист бумаги. Мартин сидел напротив и изредка отпивал из стакана, делая пометки либо в блокноте, либо в многострадальной Чëрной Книге. Он с таким рвением цеплялся за возможность вытряхнуть любую сомнительную деталь из прошлого Кемпбелла, что подчас Хэвлоку становилось противно, как если бы тот вдруг начал возиться в его собственном грязном белье. — Что там с твоими учëтками? — напомнил о себе притихший Мартин. — Нанять бы ещë кого-то в слуги. От одного человека до трëх. Смотрю, с тех пор как Каллиста стала заниматься только Эмили, те двое едва справляются. Смотрю, девушки иногда пользуются помощью Аморет, но этого мало… — У нас так много денег? — поинтересовался Мартин. — Всегда есть те, кто готов пойти за кров и стол. Особенно сейчас. Но ты прав, деньгами и впрямь не очень. Последний выезд Пьеро за материалами пришëлся нам в копеечку, но я сам дурак такое одобрять. Тивианская руда — чем плохи породы Гристоля? И зачем ему перья с острова… острова… Кингспарроу, да. Украшать себе шляпу? Тогда следующий раз пусть жертвует своей подушкой. Новая — уже не такая сильная, однако — волна злости и на свою рассеянность, и на своенравного учëного схлынула. Что ж, будет впредь наука. Адмирал ненадолго умолк, а смотритель отсмеялся. Хэвлок подумал, что ему очень идëт этот его смех. Как бы чуднó это ни звучало. — Уже не такой нервный, что вчера, — заметил Мартин. Негромкий, но четкий голос. — Я рад. Вместо этого Хэвлок готовился услышать насмешки о своей наивности по поводу надежд на коллаборацию Соколова и Пьеро. Но конкретно сейчас Мартин был бы прав: куда там до сотрудничества двух непримиримых скряг, один только упëртый старый осëл Соколов отнял у Хэвлока чересчур много сил и терпения. Подобный вариант развития событий он предугадывал, но не справился с ним. Всë так по-настоящему завертелось, что он последние две ночи почти не спал. И ещё эта старая рана в бедре решила напомнить о себе… почему в последнее время всë будто с рук валится? — Будем сегодня допрашивать Соколова? — Наверное… да. Да, будем, — Фарли не отрывал взгляда от бумаги: он писал ответную записку Пьеро. — Время поджимает. — Хочешь, сегодня я схожу к нему вместо тебя? — С чего бы? Хэвлок озадаченно посмотрел на него, но Мартин только повëл плечами. — Посидишь тут, покопаешься в своих бумажках, раз суша окончально сделала из тебя канцелярскую крысу. Тем более я вижу, что ты в последнее время неважно себя чувствуешь. Это правда — бумажная волокита забирала много сил и времени, но зато хорошо умела перетянуть на себя внимание. Не сказать, чтобы она имела сильный расслабляющий эффект — особенно если смотреть на соотношение доходов и расходов. Да ещë и Пьеро, понимая своë положение, не стремился ограничивать аппетиты, что увеличивало списки его хотелок каждый раз, как они ложились Хэвлоку на стол. — С чего вдруг такая забота? — Мы же друзья, не так ли? Эту фразу он от кое-кого слышал, причëм не единожды. К Мартину он питал больше доверия. Опытный, сильный и решительный, он ходил в такт и обладал некоторой особенной… красотой солдата? У него не было странных заискивающих ноток в голосе или ещë чего-то отталкивающего, что Хэвлок находил у Пендлтона. Но всë же адмирал не забывал, кто перед ним — бывший бандит, прикрывшийся смотрительским мундиром и повидавший трупов не меньше, чем он сам. Намного ли Тиг лучше Слэкджова, с которым не так давно имел дело Корво? — Могу прихватить с собой Корво или девчушку Берроуза, если хочешь. А тут Хэвлок уже услышал едва заметный укол. Юная леди Аморет вчера проявила больше хладнокровия, чем он, намного взрослее. Намного больше. Это удивило: как у ребëнка, привязанного к своей семье, хватило воли вытерпеть поток оскорблений в адрес последней? Похоже, Мартин это тоже заметил. Он вообще очень несколько странно относился к — уже совсем не гостье — девушке. Должно быть, она чувствовала это и сама. Что же, по мнению Мартина, с ней не так? Верно, настала пора спросить прямо. — Я понимаю твоë отношение к Аморет когда она только пришла к нам. Но сейчас почему она тебе так не нравится? Внезапно в тëмных, как сама Бездна, глазах Тига показалась растерянность. Хэвлок хмыкнул. Ну да, никто не говорил, что будет просто. — Просто ты понимаешь, мы так долго и изнурительно строили — да и продолжаем строить, что уж там, — козни регенту, а тут ни с того ни с сего к нам приходит его родственница и разлюбезно соглашается нам во всëм помогать. — У неë есть свои причины… — Принцесса. Да, я в курсе. — И что до сих пор заставляет тебя думать, что это неправда? — Да не знаю я! — выпалил Мартин. — Но я не доверяю ей. Помнишь день, когда она и Карноу уехали в город? — Конечно. Зачем спрашиваешь? — Эмили тогда была с Самуэлем, Тогда я смог пробраться в башню, где живëт девчонка и осмотреть там всë. — Зачем? — повторил Хэвлок. Мартин вынул из страниц своего блокнота листок. На нëм был рисунок — штрихи, но зато их было достаточно, чтобы они складывались в нечто весьма незнакомое. В то, что, на самом деле, было больше по специальности Мартина. — Ты знаешь, что это? — Поделки из китовых костей? Ну, они нравятся всяким любителям экзотики, — он начал раздражаться: что ещë за загадки? — Давай-ка ближе к делу, Тиг. — Такое любовь к экзотике Аббатству вряд ли понравится, — заметил Мартин. — Это я нашел у Берроуз в сумке под кроватью и зарисовал. Извини уж, что не принëс их самих — не хотел, чтобы девчонка поняла, что я в еë вещах копался. Хэвлок растерялся: во-первых, он не знал, что Мартин так хорошо рисует, во-вторых, поводов ему не доверять (как и самой Аморет, однако) не имелось. Но всë же. — Не, ну я слышал, конечно, байки, что эти амулеты от нежелательной беременности защищают и прочую лабуду. Но сам ты в это веришь? Тем более она выросла в семье верховного смотрителя. Думаешь, она бы стала этим баловаться? — В семье верховного смотрителя, может, не стала бы. И да. Я верю. Долг службы, понимаешь ли. Тем более эти амулеты были тëплыми, и… пели. Они непростые, точно тебе говорю. Адмирал вздохнул и потëр переносицу. Всë это было очень необычно, но он испытывал откровенное нежелание забивать и без того пухнувшую от мыслей голову. Мартин, оказывается, «больше» смотритель, чем ему казалось. Ну или ему просто пора начать меньше пить. — Знаешь, Фарли, считаю тебя должно озадачить, что у тебя под боком живëт как минимум один еретик, которая возможно ещë и ведьма. — А я считаю, что вправе, спросить с тебя кто давал тебе право копаться в вещах наших союзников, но не стану этого делать. — Ладно, замнëм. На этот раз. Уже рассвело, Соколов должен проснуться. Я ещё поработаю с час и пойду навещу его. — Предложение обойтись без моей компании всë ещë в силе? — Ну конечно. — Тогда спасибо за заботу. — Ну мы же друзья.***
— Ладно, пора заканчивать. Скорее всего, к нам уже идут. Аморет устроилась на стуле, похлопывая по развëрнутой к Соколову спинке. Берроуз обматывала бинт вокруг кисти с меткой и, в процессе украдкой оглядев Антона, тихо хмыкнула. Кажется, последняя фраза немного разочаровала его, но его тëмные мутные глаза всë ещë блестели. До опьянения, однако, ему было далековато, хотя он не выпускал из рук «подарок» Пьеро. — Я всегда представлял себе Бездну… иначе. Как огромное чëрное Нечто, как всë и ничего, способное менять форму по желанию своего повелителя, и… и… — Антон почти одухотворëнно вздохнул, однако Аморет чувствовала: бдительности он не терял. — Может, оно и так, а хозяин показал всë так, как пожелал, — девушка вдела руку в перчатку и пошевела пальцами, убеждаясь, что всë сидит хорошо. — Я видела еë сине-лиловой. Я бы могла продемонстрировать вам и другие свои способности, если бы… не обстоятельства вашего проживания здесь. Антон открутил крышку и в очередной раз пригубил с горла. Отводя взгляд с мыслью, что Пьеро бы сейчас никогда ей этого не простил, Аморет придвинула стул обратно к стене. — Но Вы бы могли принести мне руны, которые у Вас остались. От которых Чужой передал Вам свою магию. Хотя бы одну. Интересно посмотреть, чем они отличаются от обычных. Аморет среагировала без раздумий: — Нет, — твëрдо ответила меченная, и причина нашлась сама собой. — Не пока Вы в клетке. — Я их спрячу, — не успела она договорить, как начал Соколов. — Уж смогу, поверьте. Хэвлок прав: я не идиот. — В этом я не сомневаюсь. — Смотрю, Вы тоже. Несмотря на… возраст. И у Вас есть вкус, — имел он в виду, наверное, подарок. — Замечательно, если это приведëт к чему-то толковому для нас обоих. Ещё бы. Она и так потратила на Соколова слишком много времени. Аморет подумывала, что было бы неплохо, если бы Антона выпустили и разместили где-нибудь в пабе, однако теперь казалось, что сидеть в клетке ему лучше всего. За последний час старик узнал слишком много, да и к Пьеро подпускать его стало особенно опасно. — Конечно. Наверное излишне повторять, что тема Чужого и Бездны только между нами, да? Улыбка Антона напоминала скорее оскал. «На Тивии, говорят, полно волков…», почему-то вспомнила она. — А если я откажусь? — Тогда я откажусь от своей части сделки. Скажу, что треклятый старик с катушек съехал. Адмирал вчера рвал и метал, так что познакомитесь с местной живностью. — Четко и по делу, — хмыкнул Соколов. Пройдя проверку на вшивость, удовлетворëнная Аморет направилась к выходу, затягивая шнуровку на куртке. — Я тогда оставлю Вас в покое на время. И скажу, что Вы готовы сотрудничать. Идëт? — Ну предположим. Она закрыла за собой дверь. И на выходе сощурилась от солнца — когда Аморет возвращалась к Соколову, то его не было. «Надо же, сколько времени прошло». Сейчас следовало найти кого-нибудь из лоялистов, а лучше Корво, уведомить об удаче и вернуть Лидии ключ от псарни. А потом можно немного позаниматься и своими делами: давненько она не навещала Самуэля, в отличие от Эмили. Теперь подруга проводила с лодочником всë свободное время, у которого, между прочим, скоро день рождения. Правда, когда Аморет зашла паб, еë пыл немного поугас. Холл пустовал — лоялисты далеко не всегда завтракали в ставшей столовой зале, а рабочие разбежались по делам. Одна только Лидия наводила лоск за стойкой. Девушка с благодарностями оставила перед ней ключ и, барабаня пальцами по столешнице, спросила: — Ещë нет чем позавтракать? — Да чего ж нет — мы яйца пожарили. Можно чай сделать, хотя вот Уоллес ещё какао сварил… а что Соколов? — Живëт и здравствует, — хмыкнула Аморет. — Всегда бы так. Пойду я. Спасибо, Лидия. Отдав грязную посуду на мойку, Берроуз отправилась наверх. Из лоялистов ей встретился Тиг Мартин.