***
Вопрос по поводу дальнейшей судьбы выживших не поднимался. Соколов больше не заводил разговоров о планах на Слэкджова. Это стало дополнительным напоминанием, что оставаться в «Песьей яме» дальше было нельзя. За завтраком днëм позже она изложила свою версию дальнейших событий. Пока Аморет говорила, Пьеро уставился так, словно видел еë впервые. Соколов, явно себе на уме, переводил взгляд с Берроуз на коллегу, в то время как Сесилия решила уйти на кухню в самый неподходящий момент. Бренчание посуды затихло, и Аморет поняла, что та тоже слушает. — Вы что, пойдëте сами в бандитское гнездо? Еë слова впечатлили Пьеро настолько, что он впервые за всë последнее время сам вступил в разговор. Изобретатель выглядел просто ужасно: он сутулился ещё сильнее, посеревшее лицо напоминало невыспавшегося енота тëмными кругами вокруг глаз. Если Джоплин и остальные думали сейчас переубедить Аморет, то им следует знать, что такой его вид, словно он следом отправится за Самуэлем — одна из причин, по которой она сейчас преисполнена лихорадочной решительности. — Да, — один раз Аморет уже пересказала тот заготовленный в голове текст, что вчера изложила Соколову, и не оставляла надежду, что этим всë закончится. — Я и Корво работали с ним в поместье Бойлов. Не будь его, мы бы вряд ли преуспели. Аморет, конечно, преувеличивала, но и не врала. Сейчас все еë убеждения были направлены на сомневавшегося Пьеро и вернувшуюся Сесилию. С Соколовым вчера вышло проще, чем казалось, и она надеялась, что он поддержит еë. Однако пока старик молчал. Женщина, скорее всего, испугалась и приняла сторону немногочисленного большинства. Да что уж там, сама Аморет ещё год назад по собственной воле не пошла бы на встречу с бандитом, имей она неудовольствие такое знакомство завести. Это всë было понятно, но раздражало — что им делать, оставаться тут? — Вам захотелось приключений? — Сейчас я вообще ничего не хочу, — Берроуз была уверена, что только что озвучила мысли абсолютно всех в комнате, — но приходится. Поймите: когда все поймут, что Эмили и Хэвлок мертвы, аристократия начнëт грызться за власть. Дануолл сейчас сложно покинуть, а потом они точно устроят блокаду. Мне нечего здесь больше делать, меня тут больше ничего не держит. Я сваливаю из города пока можно, а лучше вообще с Гристоля, и вам советую. Пока что еще ходят корабли с грузом или китами, и я думаю, что не буду первой, кто попросит Слэкджова помочь попасть на такой. Не удивлюсь, если он сам со своими приближëнными задумывается о месте получше. Сесилия замерла с подносом в руке, Пьеро распахнул глаза, а Соколов тем временем посмотрел на неë словно они были единомышленниками. Он словно захотел сказать что-то, но был прерван новой порцией недовольств коллеги. К Аморет вдруг пришла мысль, что Пьеро Джоплин, которого она знала, в столь критический момент вëл бы себя… не так. — А как же Академия Натурфилософии? Там же должны… Аморет! Антон, Сесилия, скажите ей уже что-нибудь! Женщина, поставившая на стол горячий чайник, посмотрела на них испуганно, но Берроуз покачала головой, показывая, что всë хорошо. Аморет повнимательней присмотрелась к учëному. Его трясло, голос дрожал, глаза нездорово блестели. Неужели предательство лоялистов повлияло на Пьеро так же сильно, как и на неë? Или это воспаление мозга, о котором говорило Сердце? «Одно спровоцировало второе», печально предположила Аморет. Еë запал на спор мгновенно иссяк, но она не позволяла терять боевой настрой — не хватало только размякнуть и позволить взять верх тому, что копилось внутри. — В местном хаосе от неë ничего ждать не приходится. Особенно нам, — встал на еë сторону Соколов. — Аморет, я не в восторге от того, с какими людьми Вы собираетесь иметь дело, и надеюсь, что Вы сохраните голову на плечах. Расскажите им больше. Слэкджов может и знает Вас, но не думаю, что его люди там просто пустят Вас. — Вопрос хороший, но я уже над ним подумала. Может, не всей тамошней голытьбе известно, чем именно их вожак занимался первого числа этого месяца, но то, что о его отсутствии они знали точно. Напомню им. Если повезëт, они отведут меня к нему, он точно узнает меня. Думаю, он простит, что я без приглашения и не знаю их приëмных часов. Попробовать стоит. Она остановилась перевести дыхание. — Пока что звучит как надëжный план… — Я старалась. Как Вы себя чувствуете, Пьеро? Учëный взъерошил свою редкую шевелюру на макушке. Кажется, он сдался. — Не спрашивайте. Лучше расскажите, что это за лодка у Вас новая. На которой Вы с Самуэлем вернулись. Вчера все были настолько подавлены, что только Сесилия спросила у Аморет, что случилось с лодкой. Вместо крохотной Арамонт у них теперь было новое почти что судно примерно вдвое больше предыдущего, увенчанное символикой Империи. — Его отказала, — Аморет встала, чтобы дать Сесилии сесть у окна, и посмотрела на завтрак. Есть уже второй день не хотелось. — Уехать как-то было надо, так что мы навестили ангар. Самуэль не хотел оставлять свою лодку, но справился с этой так, словно не было никаких проблем…***
В последний раз Аморет была в городе два месяца назад с Каллистой. За время еë отсутствия центральный Дануолл заметно не изменился — по крайней мере в лучшую сторону. Теперь весь снег сошëл, а то забиравшее из рутины дня ощущение приятной возни ушло в далëкие воспоминания. Они с Сесилией сошлись во мнении, что пристроить лодку нужно где будет менее всего заметно. Женщина взяла на себя управление, с чем на удивление справлялась не хуже Самуэля, а Аморет направляла еë к месту, которое бывший лодочник считал безопасным. Их новый дорогой транспорт потребовал бóльшей скрытности, Аморет вчера первым делом сняла самую приметную вещь — голубой флажок с золотым орлом на носу, а сегодня вместе с Сесилией накрыла тканью мягкие кресла. Теперь они на пару как могли затолкали лодку в кусты и вышли на улицу. — Вы… — несмело начала Сесилия, — Вы пойдëте к Слэкджову прямо сейчас? Сможете поговорить с ним? Уверены, что не хотите, чтобы я была там с тобой? — Уверена. Сесилия посмотрела достаточно красноречиво, чтобы Аморет начала злиться. — Вы как будто ничего не боитесь… — начала она. — Хватит, — попросила в ответ Берроуз. — Я уже всë сказала. А иду одна потому что мне как страшно, и я не хочу бояться за ещё кого-то. Ты это понимаешь? — Да. Конечно, мисс. Аморет кивнула. — Спасибо. Просто… просто сделай то, что от тебя требуется, хорошо? Она отпустила Сесилию восвояси и наконец добилась того, чего так хотела — осталась одна. В последний раз Берроуз видела эти места давно и во мраке ночи, а оттого даже сейчас, при свете дня, еë не покидало ощущение, что она бродит впотьмах. Но как бы то ни было, Аморет не собиралась уходить без улова и упорно (или как скорее сказал бы Соколов, упëрто) следовала пути, который по которому еë направил старый указатель с подписью «Винокурня». До Слэкджова завод, по всей видимости, был допримечательностью, раз удостоился отдельной стрелки на столбе вместе с бульваром Клеверинг с площадью Холджера. Нужная улица не выделялась среди других в том числе, к счастью, и в худшую сторону. Проделывая свой путь, Аморет чувствовала, что помимо всего прочего к еë проблемам теперь присоединилась клаустрофобия — тëмные стены домов, формируя между собой совсем тëмный переулок, уходили далеко вверх, и от этого кружилась голова. Аморет торопливым шагом шла у стен заброшенных домов и магазинов, минуя одного-единственного прохожего. Берроуз задумалась как же близко в прошлый раз, сама того не зная, подобралась к разбойникам, раз активировала одну из их ловушек. Сколько она прошла уже сейчас, а до сих пор не увидела ни намëка на них. Аморет помнила про обитавшую тут Старую Ветошь. Когда она дошла до места, которое было наиболее похоже на еë жилище, то не без удивления обнаружила, что снаружи оно выглядело так, словно хозяйка покинула его. Очень странно, но лучше, чем встретить — немощная на вид женщина пугала до дрожи. Справа от двери на косяке Берроуз заметила приклеенную записку. Дорогуша, не дружи, с плохими ребятками на винокурне. Эликсир не улучшил их нрав, и они по-прежнему обижают моих птичек. Если будешь водиться с ними или их вожаком, я в тебе разочаруюсь. Ты ведь этого не хочешь? Бабуля. Аморет вздрогнула — та будто знала. И пусть Ветоши здесь явно не было, ей захотелось как можно скорее убраться оттуда. «Ну, извините», почти что виновато подумала она. Входом на непосредственно сами земли банды Слэкджова являлся чëрный ход на территории винокурни. Отыскала его Аморет у стыка улицы Бладокс и Боттл-Стрит, за углом давно заброшенной мужской цирюльни. Справа от укреплëнной железной двери лежали плотно утрамбованные бочки от местного производителя, должно быть, оставшиеся ещë с лучших времëн. Под покорëжившимся столом бегали такараны. На нëм самом находился скудный набор из лампы, старой посуды, перочинного ножа и чьей-то шляпы. Между ним и оприходованным под свои цели мусорным баком стояла небольшая жаровня, служившая одним из основных источников света. Вход, само собой, был охраняем: двое «привратников», как назвала их про себя Берроуз, околачивались рядом и успешно прожигали время каждый по-своему. Один, с куцыми рыжеватыми волосами и смешно сидевшим на нëм лиловом пиджаке, стоял в облаке дыма и скуривал сигару, одновременно вливая в себя что-то из фляги. Второй, с необычно широкими плечами для его низкого роста и в жилетке, стоял у огня. Одной рукой рукой переворачивал нанизанную на железную палку выпотрошенную крысу подрумянившимся брюшком кверху, а другой посыпал перцем еë и томившиеся вместе с ней овощи. Идиллия. Аморет как раз в финальным повторяла про себя заготовленный текст, когда еë окликнул тот курильщик в пиджаке заметил, что незнакомка подошла слишком близко. Тогда Аморет поняла, что он нетрезв. «Как бы ещë не был настроен на противостояние», насторожено подумала она. — Эй, тебе чего надо? Иди отсюда. — Нет, к сожалению. У меня нет намерений причинить вам вреда, и потому буду благодарна, если сначала вы меня выслушаете. Я пришла к вам на винокурню, к Слэкджову. Пожалуйста, передайте ему что… Рыжий сделал очередную затяжку и разразился неприятным хохотом. Его напарник, которого про себя Берроуз прозвала Поваром, снял с огня своë творение, и с любопытством потянулся к ним. Конечно, она ожидала такого. — Ага, щас. Ты нас за нос не води. Шла-ка бы ты отсюда, пока можешь на своих двоих. — Может это того, — осторожно вклинился второй, — из «Золотой кошки» пришла? — Ну нет. Девки тамошние компанией приходят, а не поштучно, и хотя бы один болван их сопровождает. Да и ты что, думаешь Слэкджова интересуют потаскухи оттуда, не, у него-то другие, м-м, м-м… приоритеты, — Аморет подумала, что он идеализирует своего главаря, при том даже не зная подходящих слов. — посмотри на неë: рожа смазливая, но не похожа она на проститутку. Аморет терпеливо дала ему время на пьяные откровения, а на своеобразном комплименте едва заметно насмешливо усмехнулась. Повар взглянул на неë с недоумением. В наиболее подходящий, как ей казалось, момент она вставила: — Приблизительно две недели назад ваш начальник был в отъезде. Я работала с ним. И вот теперь надо обсудить некоторые рабочие моменты. Будьте добры… — Хрена с два я пущу тебя! — Да дал бы ты ей договорить, — сказал второй бандит. Незванная гостья заметила, как он не отрывает взгляда от рыжего, и почти что замер будто в ожидании чего-то очень нехорошего. — Мне правда очень жаль тревожить вас, но дело серьëзное, — с завидным для самой себя невозмутимостью продолжила она. — Так что пожалуйста, передайте своему начальнику, что с ним хочет поговорить Аморет. Невысокая, рыжая. Я подожду, и… И Берроуз бы продолжила идти по второму кругу, не будь появившегося в руках привратника сапожного шила. Метка Чужого зловеще блеснула в полумраке. Одного этого хватило, чтобы бандит поубавил пыла, но было поздно. Ни секунды не сомневаясь, Аморет, видя перед глаза замороженных насмерть ею же стражников, устроила для головореза их судьбу. Сразу опомнившись, она посмотрела на своего очередного несостоявшегося убийцу, лежавшего на земле. Его напарник с изумлëнным воплем отскочил в сторону словно мяч. Его побелевшее от ужаса лицо дверью на винокурню, теперь покрытой хорошим слоем наледи. Она виновато посмотрела на Повара. Ей даже стало его жаль. — Я правда хотела по-хорошему. Похоже, вышло только хуже. Он держал в руках перочинный нож, уже раскрытый. Аморет сменила тактику. — Я даже без магии быстро бегаю. Пропусти ты меня, вопрос по поводу твоего друга я как-нибудь… улажу с твоим хозяином. — А какой смысл? Что ты меня убьëшь, что он меня, если узнает, что я ещë и Паоло не смог защитить! — Разница в том, что я одной мыслью могу переломать тебе ноги и руки, а от Слэкджова ты можешь убежать. Мне это надоело, сколько ещё тебя уговаривать? Мне убивать нет большого удовольствия. Бандит размышлял ещё немного. — Ладно, ладно, Чужой тебя побери, ладно! Но… — Что? — Мне придëтся завязать тебе глаза. — Зачем? — возмутилась Аморет. — Если вы не будете дурить, то я ничего вам не сделаю! — Мы всегда так делаем, когда приводим на нашу территорию чужаков. Поверь, ради их же безопасности. Повар стянул со своей шеи несуразный красный платок, служивший ему вместо шарфа. Берроуз, смотря на это, сделала над собой усилие и нехотя согласилась. — Как угодно. Но если ты исподтишка сделаешь со мной что-то или я упаду и сверну себе шею, то поверь, тебе несдобровать.***
С завязанными глазами Аморет чувствовала себя совсем неуютно, но подумала, что у неë хотя бы не связаны руки. Она подождала, пока разбойник оттащит тело убитого в сторону, откроет примороженную дверь и позовëт еë, после чего пошла на звук. Спустя несколько шагов она чуть было не упала и очень настойчиво попросила попросила своего проводника взять себя под руку. Аморет почувствовала, что они зашли на открытое пространство. Во внутреннем дворе винокурни было очень тихо. В какой-то момент некто подал свой грубый голос. Она чуть не подпрыгнула от ужаса, пусть и знала, что это было тем, чем стоило ожидать. — А это ещё кто? — Она со мной. Хочет поговорить со Слэкджовом. — Эй, мы так не договаривались! Она может нас выдать! Что будет дальше… — Глаза разуй, повязку не видно, что ли? — очень устало отозвался еë спутник. — Что будет дальше уже не нам решать, а Слэкджову. С этой лучше не спорить. Иди лучше куда шëл. Аморет провели дальше. После того, как она поднялась по ступенькам, о которых еë заблаговременно предупредили заранее, гостья оказалась внутри помещения. Они прошли ещё какое-то расстояние и спустились на этаж ниже. — Я думала ты скажешь ему о том, что я сделала, — тихо сказала Аморет бандиту, подняв повернув голову к, как ей казалось, его лицу. — Нет желания объяснять. Да и ты не хочешь, чтобы тебя прибили, правда же? Как я и говорил, всë насчëт тебя решит Слэкджов, — он постучал, если верить слуху, по железным прутьям. — Да? Этот голос Аморет узнала. — Ну, мы пришли, — без особой радости оповестил провожатый. Аморет без спроса сняла с себя повязку и вошла. Уже на подходе Аморет поняла, что слово «кабинет» для обители главаря Боттл-Стрит было слишком громким. Рабочий стол, однако, несмотря на затасканность, выглядел даже дорого. Тем не менее, возможность заставить это место выглядеть официально убивал огромный плакат, восхваляющий главное преимущество «Золотой кошки». Вокруг были наклеены мелкие бумажки со всяким, начиная с самих дам разной степени наготы и листовками, завершая своим же объявлением о розыске. Оно выделялось среди остальных — должно быть, являлось своеобразным предметом гордости. По правую руку гостьи находилась доска с кипой приколотых к ней заметок. Немалую часть пространства занимал старый дистиллятор. На нëм криво висела бумажка с инструкцией по применению, а рядом стоял ящик с до боли знакомой стеклянной посудой. Слабо пахло алкоголем, сильнее — табаком. Сам хозяин дымил за столом и что-то читал. Аморет сразу заметила, что где-то бандита хорошо потрепало. На правой руке он теперь носил повязку. Левый глаз был подбит, и над ним виднелся неловкий — как будто наложенный самостоятельно — шов. Тем не менее, выглядел Слэкджов не то, чтобы озабоченным своим положением. Может, это даже хорошо. Вальяжно-расслабленное настроение, перешло в секундное недовольство при виде незванных посетителей, сменилось такой же недолгой растерянностью. Он сунул сигару в пепельницу и убрал ноги со стола. Появление Берроуз смутило Слэкджова. И, конечно, он еë узнал. — Аморет? Чем обязан? Глаза Повара встревоженно забегали. — Эта девушка пришла к нам и говорит, что была с тобой на общем деле в начале месяца. Хочет поговорить с тобой. Настолько сильно, что убила Паоло. Сделала из него ледышку, не успел я и глазом моргнуть! Сам не увидел — не поверил бы! — Ты забыл добавить, что Паоло чуть не оставил шило у меня в животе, — негромко, но рассерженно напомнила Аморет. Она покомкала в руках шарф, который держала в руках и всучила его проводнику. Слэкджов внимательно посмотрел на неë. Аморет не поняла, о чëм именно он думает — не то сделал для себя какие-то выводы, не то захотел одëрнуть, а может и то, и другое. Пришлось потрудиться, чтобы не показать, что это еë смутило. Громкие заявления словно не произвели на бандита никакого впечатления. — Пусть остаëтся. С этого момента она может свободно пребывать на нашей территории. Я запрещаю еë трогать. Оставьте труп где-нибудь в укромном месте, я осмотрю потом его, — велел хозяин, после чего добавил: — А теперь оставьте нас наедине. Повар потупился, что сразу натолкнуло на неприятную мысль, о том, что слова начальника были поняты двояко, и еë визит к Слэкджову станет главной темой обсуждения для его бандитской братии на ближайшее время. Дверь закрыли в другой стороны. — Садись. Слэкджов со звучным скрипом вынул из горлышка тëмной бутылки пробку и налил в прозрачный стакан чего-то золотистого и пенистого. Берроуз узнала часть коллекции, которой некогда гордилась Эсма. — Ты же не против? Будешь? — Нет, — на оба вопроса сразу, — спасибо. — Ты-то хоть девка боевая, но чем вы с Корво думали, когда ты одна потащилась сюда? Он вскользь упоминал твои «особые дарования», но ты же понимаешь, что если эти скоты на тебя всем скопом навалятся, то ни хрена ты своими ведьмиными уловками не сделаешь? И ты правда заморозила этого Паоло? Аморет была другого мнения, но отрицать не стала. — Правда. Пришлось немного припугнуть парней на входе. Извини, конечно, что я взбаламутила твоих ребят, но по-другому их было не убедить, что мне действительно к тебе. — Ерунда. Сейчас и без тебя каждый день сколько людей дохнет, а некоторых шавок давно стоило привести в чувство. Ладно. Почему одна? Где Корво? — Погиб. Вчера. Лицо бандита настолько помрачнело, что Аморет стало не по себе. Наверное, таким видят Слэкджова особо провинившиеся. «Перед казнью», почему-то подумала она. Однако тут же его взгляд весьма красноречиво дрогнул, что заставило задумываться, какого же рода отношения связывали этих двоих. — Кто это сделал?.. — По именам сказать не могу, но я своими глазами видела, — на этот моменте ей будто снова перестало хватать воздуха, но она не подала духа, — что отныне этот человек сам не в лучшем состоянии. Его просто раскромсали. — Хорошо, — изрëк Слэкджов. — Я знаю, что так называемые лоялисты предали вас и отравили Корво. — Откуда? — Мы пересеклись в катакомбах Затопленного квартала. Он оказал мне… определëнного рода услугу, благодаря чему мы, в общем-то, здесь разговариваем. После поделился, тем, что знает и понëсся дальше. Он спешил к пабу. Кто бы ни убил его, уверен, что Корво перед смертью успел прихватить с собой всех предателей на тот свет. — Не всех, но никто их них теперь угрозы не представляет. Слэкджов странно фыркнул, но ничего не сказал. — Двигай стул, садись и говори мне всë, что знаешь, — приказал он. — Ты явно не последние новости пришла рассказывать. Раз уж я должен тебе помогать, то имею право знать больше. Позже Аморет поражалась с того, как смогла рассказать Слэкджову что произошло с логического начала до того, как оказалась на Боттл-стрит. Чувствуя, что всë, что касается Корво, действительно волнует его, она как могла переступила через себя и рассказала подробнее. — Хреново. Хорошо, что ты всë же пришла сюда, а то я бы ничего не узнал о Корво. Так сколько, говоришь, выжило? — Несколько человек, — конкретные фамилии Берроуз предпочла не озвучивать, если только он сам не спросит. — Четверо, если считать меня, точнее. Из тринадцати, чтобы ты понимал. — Уж понимаю. Раз даже принцесса померла… то всë точно уже скатилось в Бездну, просто мы пока что этого не видим. Так чего ты от меня хочешь? — Хочу, чтобы ты помог нам уехать из этого города как можно скорее и как можно дальше. Слэкджов задумчиво посмотрел на доску, увешенной своими пометками, почесал свою рыжую бороду, но не более. Он не выглядел как человек, который был готов решать столь важные вопросы. — А. Конечно, как я сразу не догадался. Все теперь валят из этой дыры, не так ли? Прозвучало так, словно Аморет не была первой, кто обращался к криминальному главарю с такой пользой. И тогда, чтобы опередить возможных конкурентов, Аморет воспользовалась прихваченными козырями — всеми ценными вещами Пендлтона, оставшимися ей в своеобразное наследство. — Это тебе заранее в благодарность. Слэкджов посмотрел сначала на футляры с пистолетом от кузины Анны и украшениями, затем на Аморет. После этого заново до краëв наполнил свой стакан сидром Эсмы. — Что мне сейчас твои подачки? — а потом не то насмешливо, не с горечью усмехнулся. — Что, я настолько похож на человека, который думает только о деньгах? В некоторой степени Аморет действительно так считала. Руководил ли бы Слэкджов целой бандой в другом случае? Говорить это вслух у Берроуз, однако, в мыслях не было. Особенно сейчас, когда у Слэкджова сделался такой вид, что его стало по-человечески жалко. Одновременно Аморет не в первый повторила самой себе каким таинственным — уже был — у Эмили отец. — Не в обиду, — сказала она, при этом подумав «не говори только, что я разбила тебе сердце». Слэкджов сделал хороший глоток, вытер остатки с усов и без объяснений потянулся к доске с записями. Бессчисленные листочки были приклены к ней мелкими канцелярскими гвоздиками, и бандит снял один из них. Это была старая карта Островов с нанесëнными на неë пометками. — Правильно подумаешь, если считаешь, что ты не первая, кто хочет с моей помощью сбежать отсюда. Да я сам хочу свалить из этой дыры. Видишь синие крестики и стрелки? Это наши направления. Выбирай, а уж потом мы разберëмся и расчитаемся. Предположительные маршруты Слэкджова представляли два направления, северное и южное. Первое предлагало отправиться вглубь к Гристоля, где в дальнейшем горе-авантюристы смогут остановиться на приморском Поттерстеде, либо же на гористом Пулвике. Если воспользоваться вторым вариантом, то здесь на помощь приходил корабль на Серконос. Там беглецов могли принять Бастиллиан и Куллеро. Слэкджов внимательно смотрел, как Аморет думает, а та уже сделала свой выбор.***
Метка под перчаткой ярко сияла и переливалась, пока руна грела пальцы и маняще шептала, одурманивая разум. Понадобилось время, чтобы хватка магии Чужого ослабла и Аморет высвободилась из неë, словно птица из клетки. Очень приятной клетки, наполненной безраличием и шëпотом Бездны, назвавшим имя новой способности — «Мираж». Всë это время за ней наблюдал Слэкджов. Не задолго до того, как впитать магию руны, Аморет очень вежливо ответила отрицанием, когда он поинтересовался «нормально ли ей будет, если он снова подымит за столом», так что вместо этого мужчина сильнее пристрастился к бутылке. Берроуз казалось, что того, что он выпил хватало как минимум, чтобы захмелеть, но он сохранял удивительную трезвость. — Ты не отвечала. — Что? — Ты не отвечала, когда я тебя звал. Значит Корво говорил правду — эти ваши еретические штучки так и затягивают в… во что бы то ни было. — Он случаем не упоминал никакого артефакта в виде человеческого сердца? — решила спросить она, раз уж у бандита и защитника короны был настолько высокий уровень доверия. — Упоминал. Что с ним сейчас? Аморет поняла, что не знает. — Полагаю, что вернулся к своему создателю… — ей не очень хотелось говорить об этом. — Где нашëл эту руну? Можно я еë себе оставлю? — Так вот как эта штука называется? Забирай, — щедро предложил бандит. — Это нашëл в доме Ветоши после того как едва вернулся сюда. Раз Корво пришил старую суку, то можно было без опаски осмотреть еë гнездо. — То есть пришил? — осведомилась Аморет, захотев подробностей. — Что случилось? — В детстве я думал, что Старая Ветошь страшная ведьма, а когда вырос то считал, что просто беспомощная старуха, с которой легко сдирать деньги. Удивительно, но вначале я был прав. Мы с парнями устраивали рейд на окраины Затопленного квартала, когда накнулись на неë. Большинство эта бестия просто расшвыряла, а меня чуть не выпотрошила. Корво освободил меня. Собственно поэтому я сейчас такой побитый. Аморет не знала, как правильно среагировать на полученную новость. Ей стало немного спокойнее. — И что ты нашëл в еë доме? — Больше всего меня насторожил самодельный алтарь в кладовой. Возле него такая — атмосфера? — что волосы на затылке дыбом становятся. Да уж. Я бы решил, что смотрителям там есть чем поживиться, не увидь я сам на что эта тварь способна. Там было полно разномастных поделок из костей. Одну забрал себе, чтобы потом получше рассмотреть. Но раз она тебе дала больше пользы, чем мне, то я больше в ней не нуждаюсь. Аморет кивнула и перевела тему: — Я заметила, ты плакат с собой прямо над рабочим столом держишь. Слэкджов самодовольно улыбнулся. — Правда похож? Кстати удивлëн твоим выбором насчëт Серконоса. Мои парни помогут тебе и твоим друзьям сесть на корабль, конечно, но до него на корабле несколько недель плыть. Не боишься? — После того, как я во время шторма побывала в открытом море на лодке которую без слëз не взглянешь и выжила — нет. — Твоя правда, — после недолгого молчания отозвался Слэкджов. — Я теперь тоже думаю поддаться туда. «А ещë это родина Корво и место, где Эмили всегда хотела побывать». — Ты готов попрощаться с местом где набрал авторитет и распустить своих людей? — Ну почему распустить? Тех, в которых я не сомневаюсь, я прихвачу с собой. А ещë у меня много где есть связи. Начну какое-нибудь дело — сделка здесь, договор там, и всë пойдëт как по маслу. Хорошая возможность исправить мои предыдущие ошибки, кстати. — Звучит так, словно ты идëшь на покой. — Ну не скажи. Но хотя иногда я думаю, как было бы здорово устроиться на кресле-качалке в какой-нибудь веранде с видом на море. Молодая служанка приносит тебе вина с сыром, ты смотришь на закат и думаешь, что жизнь-таки хороша, — Слэкджов улыбнулся почти мечтательно. — С другой стороны, это можно провернуть и не отходя от дел. Аморет легонько хлопнула по столу и поднялась со стула. — Надеюсь у тебя всë получится. Но мне правда надо идти, пока Сесилия не решила, что меня здесь прибили, и сошла с ума. Так что, договорились? Через два дня твои Дезмонд, Элиза и Джейкоб приплывут к нашему пабу? — Да. Предупреди своих, чтобы не пугались. — Спасибо. Правда. В таком случае всë же прими вещи Пендлтона. Труд должен быть оплачен. — Таких людей я уважаю. Тогда ступай. Я ещë дам тебе о себе знать. Перед выходом Аморет осмотрела дистиллятор и бутылки. — Так что за чудо-зелье вы тут мешаете? Крашенная вода и сахар? Слэкджов обнажил зубы в самодовольной улыбке и напомнил этим скорее ощерившегося волка, чем довольного человека. Это не в первый раз напомнило Аморет перед кем она стоит. — Да, а ещё смоляная паста. Бу́ковая, две к одному для густоты. К слову о крашенной воде, передавай привет от меня еë автору, как вернëшься. — Откуда? — без удивления спросила Берроуз. — Он пропал. Буквально, как сквозь землю провалился. Ну а я не дурак. Аморет хмыкнула. И вправду.