***
Веснушчатый парень уже заварил две чашки ароматного кофе и сел за стол, ожидая своего соседа. Джон никогда не любил одиночество. То одиночество, которое он стал постоянно чувствовать с четырнадцати лет. С возраста, когда умер самый дорогой человек в его жизни — собственная мама. Любимая сестрёнка Марта всё ещё продолжала одаривать несчастного старшего брата любовью, но иногда она такая непонимающая. Джон чувствовал себя чертовски одиноко. И как же в сердце стало тепло, когда с ним просто так начал общаться какой-то парень. Его не было рядом с кудрявым, он даже не видел его, но уже перестал быть таким одиноким и несчастным. Это было то самое общение, когда ты мог написать о своих проблемах поздно ночью, а он тебе ответит, утешит, скажет что-то ласковое, приятное, а потом пошутит, и вот ты уже смеешься в три часа ночи, когда только десять минут назад горько рыдал. То общение, когда ты всегда должен был быть готовым к внезапному «поговори со мной, там сильная буря за окном, мне страшно» посреди дня. И они не видели друг друга, и они знали друг друга лишь два месяца, но уже излили почти что всю свою душу. Наверное, Александр даже и думать не может о том, какое счастье он подарил маленькому веснушчатому солнышку. А как же сильно сердечко хотело выскочить и отправиться в дальнее путешествие от потока новой энергии, когда Лоуренс до конца осознал, что он теперь даже жить не один будет. При чем жить не с кем-то там он будет, а с самим Алексом Гамильтоном, с этим прекрасным человеком, немного безрассудным и торопливым, но чертовски умным и красноречивым.***
JL: Алекс, гром сильный, ты там как? AH: Ну как… Неплохо, относительно. JL: Ты не говорил, почему тебе так плохо от этого. Может поделишься? Чтоб полегчало? Я не настаиваю, Ал, всё нормально. AH: Я… Просто на Карибах как-то разыгралась буря. Пол нашего городка разрушило, многие люди погибли. Я был один на тот момент. Совсем. Тогда я не сильно боялся, но через какое-то время обратил внимание на то, что при каждом ударе грома появляется желание свернуться комочком и уйти подальше… Вот и я, Александр, девятнадцать годиков, будущий юрист, боится грома, молнии и всего этого, ахах. JL: Алекс, это дерьмово, ты знаешь? Прости. AH: Раньше это был мой секрет, но… Ты счастливчик). Чтож, подожду новостей от тебя. Я не настаиваю, нет. JL: Мне было четырнадцать. Мама была очень сильно больна и в один день просто не проснулась. Отец омрачнел ещё сильнее прежнего, а нам с братьями и сестрами стало… Сам понимаешь, что это. AH: О боже, Джон, я не знал, прости пожалуйста, господи. JL: Но не будем же о плохом, да? Сейчас у меня есть ты, ха-хах :)***
Гамильтон щелкнул пальцами прямо перед глазами Джона и тот немного вздрогнул, захлопав глазами. — А, Алекс, я просто задумался, — Лоуренс улыбнулся чуть шире, так как легкая полуулыбка не покидала его. Он даже и не заметил, как погрузился в свои мысли и отстранился от мира. Кудрявый отпил немного кофе и взглянул на Алекса, который подошел к плите и стал жарить обычную яичницу. Гамильтон бросил взгляд на Джона и пальцем указал сначала на самого Лоуренса, а потом на сковороду, как бы спрашивая о желании в еде, — А, нет-нет, я не буду, спасибо, — Алекс пожал плечами и продолжил жарить себе яица, а по прошествию двух минут уже сидел напротив Джона.'О чем задумался? '
Парень даже не заметил, как ему под руку прилетела бумажка. — Боже, Ал, откуда ты их берешь везде? Лоуренс посмеялся, а в ответ Александр улыбнулся и вскинул брови. Но на самом деле Джон ещё раз задумался. Не на столько долго, конечно, но… — Знаешь… Я просто не думал об этом раньше, но я всё это время был очень-очень одиноким, понимаешь? То есть, я жил с отцом, но он меня не особо любил. Я каждый день видел братьев и сестёр, но у нас не было очень крепких отношений. Я общался со своими одноклассниками, но я всегда оставался белой вороной. А потом я просто ушел из дома. Подальше от этой чертовой Южной Каролины. В Нью-Йорке я тоже был сам не свой первое время… Не в своей тарелке, понимаешь? А потом появился ты. Вроде, просто парень в интернете, который решил написать, но… Такое чувство, будто мы знакомы больше года уже. Ты так близок, и я чертовски ценю это, стараюсь быть таким же для тебя, потому что перестал быть одиноким. А потом меня нашли Лаф и Герк и они теперь мои лучшие друзья. Я просто обрел здесь и сейчас то, о чем так давно мечтал. И я просто хочу, чтобы ты знал это, Александр. Гамильтон слушал это настолько внимательно, насколько было возможно. Казалось, он успел вспомнить просто все. Отца, лицо которого Алекс не помнит. Маму, которая так не вовремя покинула этот свет. Старшего братишку, с которым его разлучили и даже дядю Пита в виселице… Он чертовски понимал все это, ему не составило труда понять Джона. Он посмотрел на Лоуренса таким многозначительным взглядом, что словестного ответа просто не нужно. Они правда вели себя так, будто знакомы вечность, если понимали друг друга вот так, одними глазами. — Но не будем о плохом, да? — Джекки широко улыбнулся и целемудренно отпил кофе, будто это все окончательно решило.