Власть над мертвецами

Суп. Прекрасная вещь, как казалось Маккензи. Единственное, что может спасти почти любого не только от голода, но и от холода. Вряд ли кто-то захочет сейчас согреваться алкоголем. Спирт сейчас используют в основном как горючее, да и правильно — нечего пьянствовать, когда каждая минута на счету, особенно здесь, в городе «социалистов»…       Маккензи уже почти уснул в кресле, когда в дверь постучали. Он поднялся, недовольно вздыхая и медленно подошёл к двери. На вопрос «Кто там?» ответа не последовало. Хоть это было и очень опрометчиво — Джек приоткрыл дверь. Там стоял старый тюремщик Нил Аркарт. Маккензи уже распахнул дверь, пропуская мужчину внутрь. Каждый обязан впускать Аркарта, если тот приходит. Маккензи задал вполне нормальный вопрос: — Какова цель Вашего визита, Аркарт? — голос Джека дрожал. Приход этого человека никогда не предвещает что-то хорошее. — Ничего необычного, мистер Маккензи. Нужно лишь ответить на один вопрос… — Аркарт сделал загадочную паузу, нахмурившись, -… один… гражданин сказал мне, что Вы говорили с Алистером Фридманом, причём в начале разговора он, якобы, повысил голос. Скажите, что он сказал и я уйду… Маккензи знал, что если он скажет всё как есть — Фридман может попрощаться с жизнью… Да и сам Джек отправится к праотцам, за то, что являясь работником Центра Пропаганды не донёс на того, кто отрицательно отзывается об СК. — Он…? Он не сказал ничего особенного. Лишь… пожаловался на то, что конструкции в шахте, на нижних уровнях, часто не выдерживают и рушатся. Я ему сказал, что по таких вопросам нет смысла обращаться ко мне — нужно обращаться к тому, кто проектирует эти проклятые опоры. — Джек надеялся, что Нил поверит ему. Если он поймёт, что это ложь — следует ожидать допроса уже через час. Аркарт же лишь засмеялся, — Вот ведь сумасшедший старик! Ладно, Маккензи… можешь спать спокойно. Хорошо, что этот идиот не инженер. Каково было бы его удивление, если бы ему сказали, что даже наш «Красный Валлиец» может сломаться. Лучше бы на самом деле нового автоматона собрали, чем вот таких вот держать в шахтах. Толку от них никакого, только шум поднимают. До свида… кхм. Надеюсь мы больше не увидимся, — Он ушёл, не дожидаясь ответа. Маккензи закрыл за ним дверь и облегчённо выдохнул. Хотя всё равно стоит немного поберечься и подождать пару часов.        Никто так и не пришёл. Можно со спокойной совестью лечь поспать. Всё равно эти два дня у него свободны. Странный вообще режим работы у редакторов. Двое суток и перерыв четыре часа на сон и еду. Не самый комфортный режим. Лучше уж как раньше, ещё до похолодания — 10 часов работы пять дней в неделю и два выходных. Так хотя бы был здоровый сон. А сейчас работаешь до посинения, чтобы прийти домой и тут же завалиться спать. Забудь, что такое друзья и какие-либо развлечения. Справедливо, получать самый большой пай после партийных за то, что сидишь каждый день и ничего толком не делаешь это было бы оскорблением по-отношению к рабочим, которые по полдня всю неделю производят всё самое необходимое. Так хотя бы можно показать, что партия знает о страданиях простых граждан. Наверное единственное более-менее верное решение СК.        После этого в голове Маккензи возник нелогичный вопрос: куда делись лоялисты? Неужели их всех уничтожили в Новом Дублине и окрестностях? Разведчик Кристиан часто рассказывал о том, что они не раз наблюдали передвижения неизвестных по пустошам. Один раз они даже попытались приблизиться к ним, но в итоге оказались обстреляны. Один из разведчиков там и остался. Инцидент замяли, сказав бригадиру, что погибший во время перехода через расщелину соскользнул и разбился. Даже единожды запросили аэростат для разведки с воздуха, когда была хорошая погода. Нашли следы мобильной станции, которые ранее устанавливали генераторы. Может это и есть лоялисты? Так их хотя бы не поймают, а с углём для двигателя проблемы вряд-ли будут. К последним станциям присоединили огромные контейнеры с топливом и провизией. Год-два они могут непрерывно передвигаться и содержать экипаж в сорок человек.        Нужно сходить в госпиталь. Там сейчас один из его знакомых патрульных. Хотя имени его он уже давно не помнит. Здание госпиталя находилось в двух кварталах и при такой температуре добежать до него не составит никаких проблем.        Через полчаса он уже был там. Впустили его не сразу, сославшись на обход. Потом выдали нечто вроде медицинского фартука и впустили внутрь. Он здесь впервые, но то, что он увидел отпечатается в памяти, похоже, навечно. Десятки людей находятся в чудовищных условиях. Многие уже без конечностей из-за сильнейших обморожений. И он видит как через повязки сочится кровь. В воздухе висит один общий жуткий стон, который давит на сознание хуже, чем самая страшная битва или эпидемия чумы. Это место больше похоже на мертвецкую, чем на госпиталь. Маккензи не понимал как его до сих пор не вырвало. Самое худшее он заметил не сразу — в воздухе также ощущается густой запах гниющей плоти, в помещении явно теплее, чем везде, что позволяет телам гнить, а буквально на одной койке с живыми людьми лежат трупы. Большинство уже источают запах. Вот и понятно, почему не за городом, не на его окраинах нет какой-нибудь братской могилы или кладбища. Трупы просто оставляют. Оставляют рядом с живыми. И, вероятно, когда умирают все, их под покровом ночи выносят куда-то. Вот только куда? Нигде в черте города нет не то что следов захоронений, вообще нет следов. Что-то здесь не так. Маккензи явно не стоит здесь надолго задерживаться. Сегодня он точно уже не выйдет из своего жилища. А то окажется в одной куче с этими несчастными.        Мужчина спешно покинул здания бегом возвращаясь в свою обитель. Столь личную и безопасную. Хотя с такими событиями и она скоро станет небезопасна.Нужно уходить. Пообщаться с разведчиками, может даже завербоваться и уйти при первой же возможности. Или он погибнет. И погибнет каждый, кто с ним говорил. И погибнет каждый, кто хоть раз впредь о нём заговорит. Бежать и только бежать. Больше ему ничего не поможет. Он видел и слышал слишком много. Пропустили в эту мертвецкую его только потому-что он пропагандист. Подумали, что захочет прочитать речь, чтобы подбодрить больных… скорее уж мертвецов. Был уже подобный случай. За человеком месяц следили и тщательно проверяли, а потом стёрли из истории Нового Дублина. А он лишь единожды заговорил с ныне покойным лоялистом, сказав, что их идеи и убеждения всяко лучше социалистических. А Маккензи теперь диверсант. Укрывает преступления каторжников, шляется по местам, куда простые люди не имеют права заходить. И, наверное, сдаёт всё это врагу, чтобы они смогли выманить народ из города, или смогли заставить свергнуть СК. Теперь то ясен тот смех. Аркарт не просто смеялся над глупым стариком, он смеялся над тем, что Маккензи лжёт ему и так неумело, смеялся над тем, что ещё один человек будет уничтожен длинными руками социалистов…