***
За пролетевшие года Локи ни разу не встречал во сне вёльву, как тогда, ещё в Йотунхейме. Но в последние месяцы она стала приходить всё чаще и чаще и до сих пор молчала, пугая одним своим появлением. Локи предпочитал не обращать внимания на сны, потому что никаких разговоров в них не происходило, однако предчувствие не позволяло игнорировать вёльву полностью. И вот, когда человеческое тело Бальдра умерло, Локи вновь оказался на границе Хельхейма, ощущая себя вполне реально. Он сразу понял, что видения перестали быть просто видениями, и вёльва явится к нему так, как положено. До сих пор он не мог разгадать причины, почему они пересекались во снах. Локи предполагал, что это связано с его магией и тем, что когда-то он по-настоящему спустился в Хельхейм по указке Одина. Вёльва не изменилась. Она пребывала здесь уже не одну сотню лет, балансируя между жизнью и смертью. Неподготовленный гость мог ужаснуться тому, какой отталкивающей стала она выглядеть, но Локи, видевший её не в первый раз, даже не удивился, когда вёльва выплыла из-за огромного валуна, но осталась в его тени. Губы её кривились в неприятной усмешке, обнажая кривые потемневшие зубы. — Наконец-то ты перестал сопротивляться, Локи, сын Лафея, — донёсся до него шелестящий голос. — Я никогда не противился тебе, прорицательница. Разве я могу? — он смиренно развёл руками. Вёльва в ответ клацнула зубами: — О, можешь, ещё как можешь! Просто не понимаешь всей своей силы, колдун, — ты же не пускал меня в свои сны до сих пор. Локи предпочёл промолчать, потому что не мог ни подтвердить, ни опровергнуть услышанное. Если это и так, то он действовал интуитивно. — Что тебе от меня нужно? — спросил он вместо того, чтобы вести разговор о своих способностях. — Глупый колдун! Теперь, когда всё произошло, ты до сих пор не понимаешь, почему наша встреча состоялась именно сейчас? Он действительно не понимал всего до конца, но одно предположение всё-таки имелось. — Бальдр? — ненавистное имя обожгло губы, и Локи поспешил до боли прикусить язык. Вёльва осталась довольна. — Молодец, хорошо соображаешь. Только медленно, — она прищурила давно потухшие глаза. — Неужели до сих пор не дошло? Человеческое тело брата Тора умерло, а значит, его душа сейчас на пути во владения ужасной Хель. — Предположим, — сощурился он. — Предположим? — расхохоталась вёльва отвратительным каркающим смехом. — Я всегда считала тебя смышлёным, Локи, но сейчас ты глуп как никогда раньше. Любовь настолько ослепляет тебя? Жаркие объятия старшего сына Одина лишают рассудка? Локи недовольно дёрнул плечом, но сказал: — Продолжай. И она продолжила: — В Мидгарде Бальдр лишился границ и познал настоящее зло, которого можно достигнуть. На его руках много крови, но в его душе — ещё больше. Теперь, когда душа, полная ненависти, переправляется через реку Слид, берег Настранд выглядит не таким уж далёким, не так ли? — Ты говоришь о месте Хельхейма, где, согласно твоему старому пророчеству, строится Нагльфар? — И он уже почти достроен, — прошептала возбуждённо вёльва. — Любовь старшего сына Одина изменила тебя, Локи, и повлияла на моё видение будущего. Того, что происходит между вами, не должно было случиться, но так произошло. Ты рискнул остаться с ним, хотя я предупреждала о возможной ненависти, когда Тор потеряет брата. Но вместо того, чтобы оттолкнуть тебя, он стал любить только сильнее, а его ненависть обратилась к Бальдру. Теперь Локи стал яснее понимать, к чему она клонила. Как бы ему ни было отвратительно самое первое пророчество, подобный поворот нравился ему ещё меньше. Раньше Локи знал о ролях, уготованных всем, но теперь, когда пророчество стало меняться, предположить что-либо было очень сложно. — Он занял моё место, — прикрыв глаза, пробормотал Локи. — Занял моё место в Рагнарёке. — И он поведёт Нагльфар, полный мертвецов, на Асгард — теперь уж Хель ему в этом поможет. — Но никаких предвестников конца не было. Один изловил Фенрира — и только. — Давно ли твой царь обращал взор на Мидгард? Конечно, нет, потому что ему неприятно знать что-то о мире, в который был сослан его брат. Он не желал ничего о нём слышать. Поговори со стражем Биврёста и поймёшь, что второго предвестника вы уже упустили. Локи упрямо поджал губы, качая головой. — Ты знаешь моё пророчество полностью, так воспользуйся этим знанием правильно, — прошелестела вёльва и замерла, криво усмехнувшись. — Тебе пора возвращаться. Он снова зовёт. Да, он снова звал его, настойчиво, как и прежде. Сейчас Локи слышал голос Тора не столь отчётливо, но чувствовал, как всё вокруг начинает таять, а его самого настойчиво выбрасывает из сна. Напоследок он успел бросить прощальный взгляд на вёльву, отчего-то не сомневаясь, что эта встреча далеко не последняя. А потом он опустил веки и сдался, чтобы вновь открыть глаза в своих покоях.***
Тор в беспокойстве гладил Локи по покрытому испариной лбу, продолжая мягко звать его и стараясь разбудить. Подобное уже случалось, когда они находились в Йотунхейме. Тогда Локи тоже очнулся далеко не сразу, а крепкий сон на самом деле был встречей с вёльвой, о чём Локи тут же рассказал, но Тор не отнёсся к этому серьёзно. Прощание с Бальдром закончилось около двух часов назад. Парадный зал опустел, и постепенно все, кто хотел с ним проститься и сказать несколько слов, разошлись по домам. Тор остался с матерью, которой сейчас тоже была нужна поддержка. Они в молчании прогулялись по царским садам, а когда совсем стемнело, Тор отвёл её в постель, намереваясь сидеть рядом до тех пор, пока она не уснёт. Но порой он совершенно забывал, какой проницательной могла быть его мама. Она заверила, что о ней можно не беспокоиться — момент действительно был тяжёлым и вряд ли сон придёт быстро, но это нормально. Всё образуется. — Ты не можешь сидеть со мной до самого утра, — сказала мама, не сводя с Тора тёплого взгляда. — Могу и буду, — буркнул он, упрямо держа её за руку. — Тебе есть о ком позаботиться в оставшиеся ночные часы. Иди, — мягко подтолкнула она и пояснила: — Не думаешь, что Локи тоже нужна твоя поддержка? Конечно, он думал. Но разорваться не мог. Не мог просто взять и уйти сейчас, а рядом с Локи беспокоиться о том, как мать переживает утро в одиночестве. — Иди, — снова повторила она до того, как Тор успел что-либо сказать. — Локи плохо сегодня выглядел. Поговори с ним. К тому же мне жаль, что ваши планы сорвались… — Ох, мама, — выдохнул Тор, не зная, плакать ему или смеяться. — С этим мы справимся позже. — Не затягивай, — попросила она. — Не вреди ни себе, ни Локи, если дорожишь им. Напоследок Тор крепко обнял её, удивляясь, насколько ему повезло. Он всеми силами старался походить на неё, отдавая всего себя отношениям, которые были ему дороги. Оступиться в самый неподходящий момент хотелось меньше всего, поэтому Тор послушался и отправился в покои Локи, где обнаружил того спящим. А когда Локи наконец открыл глаза, взгляд у него был встревоженным и напряжённым. Тор сразу понял: — Снова вёльва? Моргнув и уставившись на него, Локи зачем-то сказал: — Тор… Тор улыбнулся. — Рад, что ты помнишь моё имя, — попытался пошутить он, но вышло неудачно, поэтому пришлось больно прикусить язык за очередную нелепость. Ладонь на лбу Локи снова пришла в движение, и Тор заботливо продолжил: — Иногда я боюсь, что ты можешь не проснуться. — Это так не работает, — слабо улыбнулся Локи. — Как Фригга? — Отправила меня к тебе, — честно сказал он. — И не зря. Ответишь на вопрос или нет? — Какой? — Для начала про вёльву. Тор старался действовать как можно осторожнее. За последние года, прошедшие после возвращения Локи в Асгард в качестве его советника, он научился правильно с ним обходиться. Да, это было сложно и периодически приходилось одёргивать себя и напоминать, что с Локи нужно вести себя мягко, без рывков, чтобы тот не воспринял всё слишком близко к сердцу и, что ещё хуже, не разозлился. А злой Локи мог натворить много всего, и с последствиями пришлось бы разбираться очень долго. Поэтому Тор осторожно прилёг на бок так, чтобы ноги в сапогах не пачкали постель, и переместил ладонь на его щёку, обводя линию подбородка большим пальцем. — Да, я снова видел вёльву. Честно говоря, не в первый раз за последнее время, — признался Локи со вздохом. — Ты не упоминал о ней. — Потому что не хотел пускать её к себе в голову. В прошлый раз она предсказывала наше с тобой расставание, — воспоминание было не самым приятным, и Локи нахмурился. Тор тоже хорошо помнил, как уговаривал Локи не воспринимать слова вёльвы буквально, и что любое пророчество можно изменить. — А сейчас? — подтолкнул он дальше. — Сейчас она хотела напомнить о Бальдре. — Она знала, что он умрёт? — насторожился Тор. — Это знали все. Бальдр стал человеком, а людям свойственно умирать быстро. Но теперь его душа отправилась в Хельхейм и… Тор, всё так сложно. Не нужно было ссылать его в Мидгард, — забормотал неуверенно Локи. Но Тор, обхватив его лицо обеими руками и посмотрев прямо в глаза, заявил: — Успокойся. Просто расскажи, что тебя волнует. Я слушаю. Во взгляде Локи поселились волнение и неуверенность. — Это связано с самым первым пророчеством, которое я узнал. — С самым первым? Когда ты спускался в Хельхейм по приказу моего отца? — припомнил Тор. Локи кивнул. — Никто не слышал его полностью, кроме Одина. Теперь полное пророчество знаю только я. — Рагнарёк, — уверенно сказал Тор, припоминая, что говорил Локи на пиру по случаю поимки Фенрира. — Но ведь всё было нормально, разве нет? Фенрир пленён. Ты со мной, — он ласково провёл пальцем по тонким губам. — Уж не знаю, какую роль ты занимал в пророчестве, но сейчас я уверен, что наши отношения не входили в планы мироздания. — Это точно, — Локи хрипло засмеялся, а потом заострил взгляд на Торе и, прихватив прядь светлых волос, стал накручивать на палец. — Испортил меня. Заставил стать хорошим и служить трону. Вернуться в Асгард… — Ещё скажи, что я вынудил тебя разделить со мной ложе. — Конечно! — притворно ахнул он. — Помню, ты желал этого гораздо раньше меня, — тихо добавил Тор, и тут же спохватился — в глазах Локи зажёгся недобрый огонь. — Желать не значит сделать, — заупрямился он. Но Тор нагнулся и приник к его губам, понимая, что они возвращаются к давно пройденному спору. — Так как Бальдр связан с Рагнарёком? — снова спросил Тор, когда они перестали лениво целоваться. Теперь он смотрел на блестевшие губы Локи и думал совершенно не о его словах. — Вместо меня ненависть и злость познал Бальдр, — сказал Локи. — Это была моя участь… но ты выбрал меня, а не брата. Ты любишь меня, знаю. Ты помог мне победить прошлое, которое я не хотел отпускать, научил жить в настоящем. Но Бальдр… место, уготованное мне в пророчестве вёльвы о Рагнарёке, теперь занял он. Тор уставился на Локи так, словно не до конца осознавал, что тот только что сказал. И Локи, видя, что ответа он не дождётся, снова заговорил: — Вёльва сказала, что мы упустили второго вестника Рагнарёка, и посоветовала спросить Хеймдалля о том, что творится в Мидгарде. Ты в последние годы не очень-то интересовался этим миром по понятной причине. — Хеймдалль? — моргнул Тор. — Да, хорошо… можно спросить. — Спросим сейчас, — Локи уверенно отпихнул его от себя и сел, сползая на край ложа. — Или ты хочешь спать? Тор отрицательно покачал головой. Нет, спать он теперь совершенно не хотел, да и всё равно вряд ли уснул бы, ведь голова была забита совершенно иными мыслями.