Эффект Лазаря

— ...Мидгардцы уже достаточно давно используют технологии, чтобы позволить завести детей бесплодным разнополым парам. Кроме того, две женщины тоже могут завести общего ребёнка, правда, генетический материал в таком случае берётся только у одной, а вторая просто вынашивает ребёнка. И, конечно, без донорского сперматозоида они всё равно не могут обойтись, — увлечённо вещала молодая асинья-целительница, у которой горели глаза от затронутой темы. — С парами из двух мужчин всё ещё сложнее. Однако наши технологии намного превзошли их, поэтому мы могли бы предложить обзавестись по-настоящему общим ребёнком как двум женщинам, так и двум мужчинам, то есть слить две яйцеклетки в первом случае и двух сперматозоидов во втором. Из донорской яйцеклетки, которая всё равно понадобится, будут удалены её гены, поэтому ребёнок будет полностью принадлежать паре. Ну и, конечно, необходима суррогатная мать для вынашивания, но это не проблема — любая асинья сочтёт за честь помочь царской семье! В Асгарде таким не принято заниматься, но это очень, очень интересно! — к концу она сникла, но всё же с надеждой уставилась на застывших Тора и Локи, которые не произнесли ни слова за время её бесперебойной речи. Локи чувствовал на себе вопросительный взгляд Тора, который, как уже успел признаться ранее, умудрился выяснить всё в одиночку и теперь ждал его реакции. Сам Локи, слушая увлечённое щебетание асиньи, наконец-то понимал, почему Тор был так уверен, что его это заинтересует. Оказывается, речь шла действительно об общих детях, вот только он не мог взять в толк, почему Тор вообще был готов пожертвовать чистотой крови аса ради него. Любовь — оно ясно, но царь есть царь. Как будут относиться к преемнику Тора в будущем, если в нём окажется примесь крови йотунов? — Можно с тобой поговорить? — спустя некоторое время спросил Локи, и Тор мгновенно подскочил, позволил отвести себя на несколько шагов в сторону. Он выглядел настолько воодушевлённым, что это начинало пугать. Кто бы мог подумать, что несносный Тор станет настолько жаждать обзавестись потомством! Нахмурившись, он строго поинтересовался: — Ты отдаёшь себе отчёт в том, чего желаешь? Судя по удивлённой реакции, Тор ничего не отдавал. — О чём ты? — О том, что я наполовину йотун, идиот! — зашипел Локи. — Зачем тебе нужно моё йотунское происхождение в наследниках трона? А если кто-то унаследует магический дар? А если глаза будут красными? А если кожа будет синей? Что ты тогда сделаешь? Асы принимают меня как твоего избранника, но такого они точно не простят! Тор серьёзно раздумывал над его словами ровно мгновение, а потом пожал плечами и заявил: — Зато дети будут нашими — твоими и моими. Остальное не важно. У Локи хватило выдержки только закатить глаза. — Со стенкой и то плодотворнее разговаривать, чем с тобой. Ты безнадёжен! — Я тебя люблю… — Да помню я! — ...и хочу, чтобы у нас с тобой было что-то по-настоящему общее. Это шанс, Локи, и, может быть, именно он не просто отсрочит Рагнарёк, а сотрёт возможность его наступления на много тысяч лет вперёд. Локи хотелось считать Тора помешавшимся, но теперь идея действительно выглядела соблазнительной. Кто бы мог подумать, что йотун и ас царской крови вообще способны рискнуть сотворить что-то настолько сумасшедшее! Локи верил в искренность Тора. Они оставались вместе просто потому, что им было хорошо, поэтому всеми силами старались убедить в этом и окружающих. Вестники Рагнарёка уже исчезали, потому что они рискнули начать отношения, поэтому, быть может, в уверенности Тора обзавестись чем-то общим имелся смысл. — Мне до сих пор странно понимать, что именно мы нарушили ход вещей, предсказанных вёльвой, — вздохнул Локи, сложив руки на груди. — Поэтому предлагаю идти до конца. Вместе, — Тор подступил к нему вплотную, игриво кладя ладони на бёдра. — Когда-то ты не мог вынести даже мысли о возвращении в Асгард, когда-то ты отталкивал меня, а теперь живёшь здесь, — он нагнулся и шепнул, чтобы его услышал только Локи: — и позволяешь мне целовать себя в самых потаённых местах. — Тор! — воскликнул он, отшатнувшись. — Это, вообще-то, не шутки! — Разве я когда-нибудь шутил в отношении тебя? Пришлось признать, что нет. Чуть позже, когда они так ни к чему и не пришли, вмешалась целительница, которая явно испытывала к их желанию безумный научный интерес. — Прошу прощения, но Его величество прав — дети в большинстве случаев способствуют улучшению отношения к самой паре, — сказала она. — Разве есть такая статистика? — не уступал Локи, прекрасно помня, к чему ранее приводили попытки Тора по улучшению отношения к нему. В тот день они смогли только поругаться, так и не придя ни к какому решению. Уверенность Тора в том, что это единственный верный выбор, перечёркивалась поспешностью. Хоть Локи и соглашался с ним (рано или поздно царь обязан — обязан! — обзавестись наследниками), всё равно считал, что ещё слишком рано. Весь день ему удавалось успешно избегать встреч с Тором, а под вечер, укрывшись в саду около пруда, Локи обнаружила Фригга. Чтобы отвлечься от утренних событий, он плёл нити магии, а в качестве усложнения придавал им сияющие разные цвета. В итоге над прудом из хаотичного магического шара получались то причудливые животные, то размытые пейзажи, сложить в которые нити было немного сложнее. Он настолько увлёкся своим занятием, что заметил Фриггу, только когда она опустилась рядом на скамью. Вздрогнув от неожиданности, Локи тут же потерял контроль, и магия исчезла, оставив после себя остывающие на поверхности воды цветные блики. — Не хотела тебе мешать, — Фригга улыбнулась, — но не могла не подойти ближе. Красиво. Раньше ты не использовал колдовство таким образом. Локи, подперев подбородок рукой, только пожал плечами. — Лафей подсказал, что это улучшит гибкость магии и её будет проще контролировать. Казалось, услышав имя предводителя йотунов, Фригга не удивилась. — Тор передавал, что вы пообещали вернуть Йотунхейму ларец вечных зим. — Это единственное верное решение, если мы хотим заручиться их поддержкой и доверием, — пояснил Локи. — Как единственное верное решение и то, чтобы у вас двоих появились наследники. Конечно же, Тор обсуждал это с матерью. Как иначе? В конце концов, именно она подсказала, что на пути их союза нет преград, кроме наследников. — Тор просил поговорить со мной? — Локи бросил на неё нервный взгляд, всё ещё испытывая неудобства при обсуждении подобных тем. — Тор не просил, но очень переживал. — Я тоже переживаю, — буркнул он. — Он хоть сказал, почему я против, или просто выставил меня несговорчивым упрямцем? — Тебя беспокоит смешение крови, — Фригга заботливым жестом положила тёплую ладонь на его плечо. — Но неужели тебя бы устроило, если бы Тор не пытался найти именно такое решение? Вопрос был спорным, и как бы Локи ни открещивался разумными доводами, решение было соблазнительным. Конечно, ему льстило, что Тор готов поделиться с ним всем. Вот только проблема, как и всегда, оставалась одна: асы. Хорошо ли они отреагируют, когда узнают, что наследники у Тора будут общими с ним, с Локи? — Не знаю, — честно признался он. — Я не знаю. — Ты упомянул Лафея — своего родного отца. Лафей — предводитель йотунов. Пусть Йотунхейм, как все девять миров, находится в подчинении у Асгарда, Лафей такой же правитель, как и Тор. А ты его сын. Твой союз с Тором уже сам по себе способствует мирному договору между нашими мирами. Понимая, к чему клонила Фригга, Локи покачал головой. — Йотуны не держатся за семейные связи, они не образовывают пары на всю жизнь. И дети не являются предметом ценности, их воспитанием занимаются женщины. Я только один из многих, кто стал отпрыском Лафея, — он невесело рассмеялся. — Но ты не такой, как остальные. — Я полукровка. — И вырос в Асгарде, а теперь живёшь здесь по своей воле. Лафей понял, что связывает тебя с Тором? У Фригги был такой тёплый взгляд, что Локи невольно продолжал этот разговор, хотя не настраивался на него изначально. — Да, понял, — подтвердил он. — А после отпустил вас обоих, хотя в его руках оказался сын Одина, которому он мог захотеть отомстить за грехи отца. И поделился советом о контроле магии. Может, у йотунов другие ценности, но чувства они тоже способны испытывать, — подмигнула она. Локи хотел было сказать, что жизнь им спасло обещание вернуть ларец, но понял, что прошло уже немало времени с того момента. Удивительно, что Лафей не попытался каким-нибудь образом напомнить о данном ему обещании, поэтому, отбросив всё нежелание говорить с Тором именно сейчас, Локи сразу же отправился к нему. Извинившись перед Фриггой, он пошёл прямиком к тронному залу, где обычно в это время Тор заканчивал с решением каких-либо вопросов, и не прогадал. Ворвавшись туда без приглашения, Локи обнаружил Тора, беседующего с двумя ванами. По обрывкам фраз было понятно, что они обсуждали обмен фруктами и овощами, которые растут только в одном из миров. Но стоило Локи остановиться в нескольких шагах, как на него устремились три пары удивлённых глаз. — Нам нужно поговорить, — заявил Локи и глубоко вдохнул, стараясь отдышаться. — Мы как раз закончили, — улыбнулся Тор и, жестом попросив его подождать, проводил ванов вплоть до самых дверей. Как только в зале они остались вдвоём, всё внимание Тора была предоставлено ему. — Что случилось? — Локи подозревал, что выглядел взволнованно, а потом его волнение передалось и Тору. — Нужно вернуть ларец в Йотунхейм, — сразу сообщил он. — Помнишь, мы обещали? Не лучшая идея заставлять йотунов ждать слишком долго, если мы хотим отсрочить Рагнарёк и сохранить мир между Асгардом и Йотунхеймом. К тому же, — Локи покусал губу, раздумывая, станет ли это необходимым аргументом в пользу срочности, — может быть, если мы породнимся через наследников, это ещё больше укрепит мир между йотунами и асами. Тор долго только хлопал ресницами, а потом, без доли шутки, уточнил: — То есть ты согласен? — Я не говорил тебе «нет», Тор. Просто считал, что для Асгарда смешение крови — не самая лучшая идея. Но перемирие с йотунами… это, наверное, нужно Асгарду. — И нам это нужно, — почти с обидой произнёс Тор, имея в виду их двоих. Локи ничего не оставалось, кроме как подтвердить: — Да. И нам. А после надолго утонуть в крепких объятиях счастливого Тора.

***

В Йотунхейме ничего не изменилось с момента последнего визита. Стоило Хеймдаллю открыть Биврёст, в этот раз перенеся их как можно ближе к поселению, на них тут же обрушилась снежная буря. Ветер завывал, кружа хороводы снежинок, снег под ногами был рыхлым и свежим. Тора с ларцом в руках, которому катастрофически не везло с приземлениями в Йотунхейме, Локи пришлось поддержать, чтобы избавить себя от необходимости откапывать его из сугроба. Сияние Биврёста не осталось без внимания — Хеймдалль исполнил просьбу и отправил их к самому поселению. Вигвамы начинались в нескольких десятках шагов от места прибытия, чуть дальше располагались пещеры. Йотуны, первыми заметившие вторжение, уже во все глаза смотрели то на гостей, то на светящийся голубым светом ларец в руках Тора. Спустя пару минут к ним вышел Гуттунг и сказал, что Лафей отправился осматривать расставленные вокруг поселения ловушки, поэтому им придётся подождать. Его взгляд тоже был прикован к ларцу, но Локи твёрдо заявил, что они его дождутся и только потом отдадут ларец лично в руки Лафея. — Будь по-вашему, — прищурившись, согласился Гуттунг и, перехватив копьё, которое всегда носил с собой, проводил их в пустой вигвам, чтобы скрыть от разыгравшейся бури. Им позволили отогреться и даже накормили горячей едой. Локи, наблюдая за притихшим Тором, сразу догадался: — Неужели никогда не бывал в такой метели? Тор, глянув на него исподлобья, поднёс покрасневшие руки ко рту, дыхнул на них и помотал головой. — Сам же сказал, что лучше как можно быстрее вернуть ларец. — А ты меня и послушался. — Ты мой советник. Если я считаю тебя правым, буду слушаться. Локи согрелся гораздо быстрее Тора, поэтому смотреть на мелко дрожащего аса, закутанного в меховую накидку, было выше его сил. Чертыхнувшись, он подсел ближе и требовательно потянулся к нему. — Давай сюда руки. И Тор послушно выпутал их из накидки, сложив вместе и наблюдая, как Локи создаёт вокруг ладоней греющий магический шар. Когда пальцы перестали быть морозного красного цвета, Локи переместил руки на алеющие щёки и держал их до тех пор, пока Тор не сказал: — Теперь мне жарко. — Это не надолго, — усмехнулся Локи и, напоследок погладив его по скуле, перестал колдовать. Им пришлось прождать около трёх часов — не так много, но и не так мало. Когда явился Лафей вместе с несколькими йотунами, снаружи донеслись возгласы, оповещающие о его возвращении. Локи услышал их первым, а потому отреагировал быстрее Тора, который, казалось, впал в сонное состояние от зимнего воздуха и ожидания. Лафей долго о чём-то говорил с Гуттунгом, указывая то в одну сторону, то в другую, а тот только кивал и отдавал распоряжения другим йотунам. После уже Гуттунг что-то сказал Лафею, и они оба обернулись к вигваму, где остановились Тор и Локи. Завидев Локи, Лафей медленно кивнул и жестом пригласил следовать за ним в пещеру. Как ни странно, его постель была пуста. Локи с удивлением посмотрел на неё, стоило только войти в пещеру, но предпочёл ничего не говорить. — Вижу, царь Асгарда решил исполнить обещание, — как бы Лафей ни старался говорить отстранённо, масляный взгляд, прикованный к ларцу, выдавал желание заполучить его сразу же. — Это наше общее решение, — Тор посмотрел на Локи и дождался, когда он посмотрит на него в ответ. — Знаю, что не могу исправить ошибки моего отца, но в моих силах попытаться сохранить мир в девяти мирах, не основанный на страхе, ненависти и подчинении. Лафей криво ухмыльнулся. — Власти без подчинения не бывает, наивный мальчишка. Ты прекрасно понимаешь, что, отдавая ларец, можешь рассчитывать только на моё слово. — Не только, — выступил вперёд Локи. — Вряд ли тебе захочется враждовать с миром, в котором будут расти твои потомки. Казалось, Лафей не сразу понял, что он имел в виду. За время короткого знакомства он ни разу не удивлялся, но сейчас смотрел на Локи крайне настороженно и поражённо. В алых глазах мелькнула догадка, и он перевёл взгляд на Тора, застывшего с такой же решительностью. — Кто бы мог подумать. Я слышал, наука Асгарда превосходит даже мозговитых мидгардцев, но не предполагал, что настолько. Это действительно возможно? Локи позволил ответить Тору. — Да, — кивнул тот. — В наследниках трона будет течь моя кровь и кровь Локи, а значит, кровь йотунов. — Интересный способ заключения вечного перемирия. — Это не способ!.. — горячо возразил Тор. — Ну, конечно, нет — вас же связывает любовь, — издевательски произнёс Лафей. — Очень удобно использовать одного из моих отпрысков в качестве защиты Асгарда от будущих войн. — Да послушай его! — не выдержал Локи. — Ты ведь сам всё понял в прошлый раз. Сам, хотя я ничего не собирался говорить о наших отношениях. Мне никогда не было нужно выступать посредником между мирами, но так получилось, что именно я оказался связующим звеном между асами и йотунами. Неужели ты считаешь, что я, йотун, оскорблённый поведением и Одина, и многих асов, которому было напророчено стать одним из разрушителей миров, так легко перешёл бы на другую сторону? — и добавил гораздо тише: — Тор заслуживает твоего доверия. Локи знал, что требует слишком многого. И он понимал, что как бы ни пытался убедить Лафея в благоразумии Тора, тот всё равно будет продолжать видеть в нём только сына Одина. Локи и сам считал именно так, пока не узнал его с другой, совершенно иной стороны, окончательно приняв мысль: Тор не такой, как отец. — С чего вы взяли, что я собираюсь развязывать войну? — сказал Лафей чуть погодя. — Йотунов до сих пор слишком мало, чтобы противостоять армии Асгарда. Мы живём очень обособленно и не рвёмся к власти, не рвёмся занять лидирующую позицию среди девяти миров. Асы не трогают нас — мы не трогаем их. Даже получив обратно ларец, я бы не стал рисковать жизнями своего народа. Призрачная победа этого не стоит, — рассуждал он совершенно спокойно. — К тому же сейчас вы заявляете, что в будущем трон перейдёт к тому, в чьих жилах будет кровь йотунов. Зачем мне противиться такой великолепной возможности поднять значимость Йотунхейма для Асгарда? Тор, нахмурившись, уточнил: — То есть ты не против? — Конечно, нет! — теперь Лафей откровенно расхохотался. — Может, у йотунов и не ценятся родственные связи, потому что вся наша община одна большая семья, но асы — другое дело. В Асгарде никогда не забудут, кого выбрал царь себе в спутники жизни. Лафею удалось его удивить. Локи никогда не был слишком доверчивым, но почему-то верил ему. С осторожностью и не полностью, но верил. В этом был смысл — йотунам действительно только на руку, если царь Асгарда станет больше ценить и уважать их жизни. Самым напряжённым был момент передачи ларца. Наблюдая со стороны, Локи ожидал подвоха (вот здесь-то и проявилась та крупица, которая не давала верить Лафею полностью) и даже готовился в любой миг воспользоваться магией, но ничего не произошло. Ларец временно погрузили в большой чёрный сундук, а потом Лафей наложил на него охранное заклятие и оплёл магическими нитями. В Йотунхейме они не стали задерживаться. Погода не располагала к прогулкам, а Локи испытывал жгучую необходимость вернуться в Асгард. В мыслях всё равно крутилось осознание, что через несколько месяцев ему придётся вновь вернуться, чтобы забрать сотворённое создание у Ангрбоды, поэтому сейчас любая минута в Йотунхейме служила напоминанием. Проводив их к месту прибытия, Лафей без всяких насмешек пообещал, что ларец будет охраняться и не станет использоваться против асов. — Мы живём так, как живём, и нас можно считать излишне хладнокровными и агрессивными, но мы не безумны. Я не стану жертвовать жизнями ради ненужной войны — мне хватает того, чтобы править йотунами. Девяти мирам есть на кого положиться, — под конец сказал он, и именно в тот момент последнее волнение в Локи успокоилось и исчезло.