Просто ноябрь. Просто суббота. Просто утро.

      Когда ты впервые осознала, что она проявляет к тебе интерес не просто как к коллеге по работе и явно пытается флиртовать — впала в легкий ступор от изумления.       Ты тогда только-только «отошла» от крайне болезненного разрыва, и все, чего тебе хотелось — просто спокойно жить. Жить, наслаждаясь тем, что эта невыносимая щемяще-выматывающая боль в сердце наконец-то ушла, и слово «свадьба» более не вызывает желания расхреначить все вокруг в радиусе десяти километров, а еще лучше — ста. (В скобочках: тебя на эту свадьбу еще и приглашали; фразы, что ты выдала в ответ на приглашение, в приличном обществе лучше не повторять.)       Итак, на тот момент какие-либо новые романы были для тебя далеко не в приоритете, но проявления внимания с ее стороны были настолько искренни, настолько трогательны в своей непосредственности, что ты, вяло посопротивлявшись какое-то время, не выдержала и сдалась. Удивляясь сама себе, стала совершать встречные шаги; с этого момента развитие ближайших событий стало абсолютно предсказуемым. "Стекло", да и только...       Было первое свидание, когда вы впервые остались наедине в пустой квартире. Вы тогда смотрели «Хоббита»; максимум, что ты себе позволила — это приобнять ее за плечи, сказав: «Иди ко мне поближе».       На втором свидании она, доверчиво прижимаясь к тебе, тихонько спросила: «Можно тебя кое о чем попросить?» «Конечно», - ответила ты, но ее следующая реплика капитально выбросила тебя из этой реальности: «Поцелуй мне шею...» Кто-то в подобной ситуации, возможно, и нашел бы в себе силы, чтобы отказаться, но ты была явно не из их числа. И стон, что вырвался из ее груди после первого же касания твоих губ, отозвался в тебе сладкой дрожью.       После этого ваше окончательное сближение стало лишь вопросом времени.       Ваш первый раз… Он случился под «Не может быть» - сборник короткометражек по рассказам Зощенко. Тебе всегда нравился этот фильм, но в тот вечер искусство кинематографии было последним, что могло бы тебя заинтересовать. Хотя получилось забавно… Самым краем сознания ты все же фиксировала, что происходит на экране, и случайным образом именно в момент звучания беззаботной песенки «И в жару, и в любой холод где-то здесь купидон ходит», - впервые коснулась ее самого сокровенного места. Ну, а потом вам стало не до фильмов и не до песен…       Так вы начали встречаться.       На работе вы, разумеется, старательно изображали обычных коллег, хоть это и было непросто (и это еще хорошо, что на тот момент вы уже не сидели в одном кабинете). Наедине виделись преимущественно по выходным. Сначала обычно ехали куда-нибудь за город. Ты стремилась показать ей все живописные местечки в окрестностях, куда без машины не особо-то доберешься; вскоре ни одного не изученного вами такого уголка вблизи (да и не очень вблизи) города не осталось. Во время этих поездок вы обычно сидели сплетя пальцы — твоя правая рука с ее левой, разъединяясь только тогда, когда тебе нужно было переключать скорости. Иногда тебя переполняла особая нежность, и ты подносила ее ладонь к губам, легонько целуя.       Ты предлагала ей освоить вождение, но она упиралась, говоря, что не сможет учиться у тебя. Тем не менее, в автошколе потом отучилась и права получила; но даже тогда отказывалась каждый раз, когда ты предлагала ей сесть за руль. Ты относилась к этому с пониманием...       После загородных прогулок вы обычно ехали к тебе домой, смотрели какие-нибудь фильмы (чаще всего — старые советские) и пили коньяк. Говорили «обо всем и ни о чем». Например, ты рассказывала ей о классической музыке, а она делилась с тобой кулинарными хитростями, хотя единственное, что ты могла приготовить, если, конечно, это слово вообще здесь применимо — это сосиски либо пельмени.       Коньяк она обычно разбавляла яблочным соком, но однажды ты решилась на небольшое хулиганство и напоила ее почти чистым — из уст в уста. Как ни странно, но это прижилось и вошло в привычку. С тех пор вкус коньяка ассоциируется у тебя с поцелуем. Ее поцелуем…       В постели она истаивала в твоих объятиях и плавилась от твоих ласк. И наоборот, о да... «Моя маленькая девочка», - шептала она тебе на ухо в самые интимные моменты, и это несмотря на то, что ты была почти на шесть лет старше нее, и на голову выше… хотя в положении «лежа» разница в росте, конечно же, скрадывалась.       На ночь ей приходилось возвращаться домой (иначе ее родители просто с ума сошли бы!!), но были и крайне редкие случаи, когда она могла остаться до утра. Тогда после всех сводящих с ума ласк она, прежде чем заснуть, прижималась к тебе как маленький котенок и просила обнять покрепче. «Ты меня любишь?» - звучал в ночной тиши ее вопрос. «Да, мое чудушко», - отвечала ты, касаясь ее губами там, докуда могла дотянуться, а через мгновение сладкий сон уже накрывал вас мягче любого пухового одеяла.       Ты баловала ее, холила и лелеяла. Дарила розы и разные милые безделушки. Старалась порадовать всеми возможными способами. В один из ваших вечеров даже исполнила для нее приватный танец в кружевном белье, и это несмотря на свою сугубую непластичность и полное отсутствие каких бы то ни было хореографических способностей. Но ей понравилось. Как же страстно и безудержно она благодарила тебя в ту ночь...       Конечно, не все и не всегда было гладко, порой случались разные недоразумения и недопонимания. Она до безумия ревновала тебя; зная о твоей номинальной «бинарности» - ревновала ко всем, и даже прозвала парня, с которым ты встречалась давным-давно, «Голлумом» (ну да, исхудал, бедолага, до крайности!) Но даже сцены ревности в ее исполнении получались какими-то удивительно милыми, хотя, видит Вселенная, ты всегда была верна ей даже в мыслях. Ну и, помимо всего прочего, после подобных инцидентов ваше примирение получалось настолько нежным и страстным, что ты была не против терпеть подобные выходки снова и снова.       Когда же все изменилось? Ты вряд ли сможешь ответить на этот вопрос. Но… Встречи становились все более и более редкими. Неуловимо изменился тон общения. Она начала избегать тебя. Итог получился вполне закономерным и, на тот момент, - уже в принципе ожидаемым. То самое историческое «расставание в Сети»… Нет, она очень обстоятельно, «по полочкам», изложила тебе свои причины и мотивы — что ж, все было обоснованно и объективно, и ты не держала на нее зла.       Так все закончилось.       Ты сравнительно легко перенесла это: после той чудовищной (разумеется, лишь для тебя) «истории со свадьбой» сделать тебе больнее было бы весьма сложно, а все менее болезненное на личном фронте теперь воспринималось лишь как «небольшие неприятности».       Но… с тех пор ты перестала пить коньяк.       Теперь ты отдаешь предпочтение другим крепким напиткам.