Bad Romans

Серхио выглядывает из-под футболки, и сердце его мгновенно переходит на галоп. Сине-гранатовые полосы выглядят в раздевалке Мадрида так чужеродно и вызывающе, что он чувствует возбуждение почти сразу. Все в замешательстве смотрят на Ивана, стоящего посреди раздевалки. — Блаугранас? — наконец удивлённо спрашивает Иско. — Отличный подарок после сегодняшнего матча... — фыркает Лукас. — И что с ним делать? — Да он сам всё сделает, — говорит Лука. — За дверью согласился утешить вас всех. Слышишь, капитан? — оборачивается он к Серхио. — Уж ты-то не будешь против? — Я?.. — теряется Серхио. — Не передумал? — Я?.. — растерянно повторяет Серхио. — Ну а кто, я что ли? — огрызается Лука. — А ты? — оборачивается он к Ивану. — Не передумал? Дверь открыта... — Иван упрямо молчит и не делает к ней ни одного движения. — Нет? Тогда заприте её кто-нибудь: вас пятеро, он хоть бы с этим количеством справился... — Значит, лично ты в утешении не нуждаешься? — уточняет Серхио. — Лично меня он позже утешит. Персонально, — улыбается Лука. — Я пока просто посмотрю, чему он научился. Все хохочут и улюлюкают, Иван бледнеет, закусив губу. — Если не передумал, — Лука подходит к нему и проводит ладонью по щеке. — Начни уже... — С кого? — хрипло спрашивает Иван. — С Тибо, — Лука внимательно смотрит в серо-зелёные глаза. — Ему, бедному, от тебя сегодня досталось... — Да уж... — фыркает Иско. — Гол был отменный! Все снова ржут, Иван подходит к сидящему на скамье Куртуа, становится на колени и кладёт ладони на его бёдра. Смех замирает, и Тибо, подняв взгляд на Луку, нерешительно спрашивает: — Ты серьёзно?.. — Да ладно, — улыбается Лука. — Это шутка. У швейцарских интеллигентных мальчиков вряд ли хватит духу на что-то большее... — Один из швейцарских интеллигентных мальчиков вставил тебе сегодня, Тибо... — Иван обхватывает его за шею и притягивает к себе. — Надеюсь, тебе понравилось?.. — Браво! — кричит Васкес. Все аплодируют. — Сука... — шепчет Куртуа, хватает его за крашеные вихры и прижимается к губам в злом поцелуе. Снова раздаётся улюлюканье. Руки Тибо спускаются по спине Ивана, сжимают его задницу, ладонь ложится на его пах. Иван поднимает ладони кверху, будто в игре, и стоит на коленях неподвижно, закрыв глаза, пока Куртуа терзает его губы. — Надеюсь, тебе тоже понравится, блаугранас... — шипит он, отрываясь наконец от Ивана, и, сдёргивая шорты с трусами, снова хватает его за волосы и тянет к полувозбуждённому члену. — Не хочешь это остановить? — подходит Серхио к Луке. — Это его выбор... — Глаза у Луки совершенно тёмные. — Он в любой момент может встать и уйти. Разве он связан по рукам и ногам? Ты видишь на нём верёвки? — Вижу... — говорит Серхио, глядя, как Иван старательно вылизывает головку. — Чёрт... — выдыхает Куртуа и засаживает член глубоко в глотку Ивану. — Ты действительно его неплохо обучил! — подаёт голос Иско. Его глаза возбуждённо блестят, бутылка с водой падает из рук, он тянется к своим шортам. — Чего мне это стоило, ты бы только знал... — смеётся Лука. Серхио кладёт ладонь на его плечо, и тот оборачивается: — Потерпи, Чехо, наступит и твоя очередь... Да расслабься ты, говорю же, это шутка... — Да, — встаёт Иско. — Потерпи, Чехо. А сейчас мой черёд... — Кто это определил? — подаёт голос Лукас, не сводя глаз с Ивана. — Я. — Иско подходит к Тибо и треплет его по плечу. — Эй, брат, ты его совсем не возбуждаешь... Дай мне попробовать... Он дёргает к себе Ивана, проводит пальцем по покрасневшим припухшим губам и говорит: — Всегда любил блондинок... И они на меня западали... — Все они были слепыми? — ухмыляется Иван. Васкес снова аплодирует и кричит: — Боже, я уже люблю этого парня! — Только после меня... — зло говорит Иско и наотмашь бьёт Ивана по лицу. — Эй! — кричит Серхио и подаётся вперёд. Лука хватает его за футболку. — Не лезь не в своё дело, капитан... — шипит он. Иско проводит языком по рассечённой губе Ивана, слизывая кровь, толкает его на пол, стаскивает шорты и бельё и переворачивает на четвереньки. — Футболку оставим... — говорит он. — Хочу видеть, что подо мной блаугранас. Крем какой-нибудь у нас есть? — оборачивается он, стягивая себя трусы и надрачивая. — Не на сухую же его трахать... Хотя соблазн очень велик... — Держи! — кидает ему тюбик Асенсио. Он уже давно возбуждён, полотенце не скрывает этого, хотя большую часть времени он пожирает глазами Серхио, который, кажется, видит в раздевалке только Ивана. — Я следующий... — Отлично... — Иско ловит тюбик, выдавливает добрую половину на ладонь и, обильно смазав себя, пытается протолкнуться в Ивана. — Чёрт, расслабься хоть немного, об тебя член сломать можно... Иван утыкается носом в скрещённые руки, прикусывает кожу на запястьях, чтобы не стонать от боли, но отрывается на секунду, чтобы выдохнуть: — Осторожнее, Аларкон... А то снова лазарет... Лишний вес... — Блядь... Ты допиздишься сегодня... — Иско резко входит и начинает равномерно двигать бедрами, тяжело дыша. — Господи... — сжимает зубы Иван. — Я понимаю, почему, ты сидишь на банке постоянно... Разве может быть что-то хуже твоей техники? Учись у своего капитана... Лука прыскает, Серхио смотрит на него странно. Иско рычит, выходит из Ивана, рывком переворачивает его на спину и кивает Куртуа, сидящему рядом и сжимающему в кулаке напряжённый член. — Не хочешь найти своему шлангу другое применение, Тибо? Заткни этой суке рот. Куртуа сползает на пол и, нависая над лицом Ивана, говорит: — Давай вначале ты... А то мало ли... зубы... Иско закидывает ноги Ивана себе на плечи и одним сильным толчком входит. Иван закусывает губу, пытается отдышаться, из уголков глаз выступают слёзы. Тибо шлёпает головкой члена по его губам, заставляя открыть рот и проталкивается как можно глубже. Иван давится, и Серхио не выдерживает: — Хватит... — тихо говорит он. — Ни хрена, — отвечает Васкес. — Я тоже люблю блондинок. Извини, Марко, я больше не могу... А ты пока поглазей на капитана... Он скидывает с себя одежду, подходит к Ивану, и Иско уступает ему место. — Ты будешь последним, Чехо, не переживай, — говорит Лука. — Теперь только Асенсио остался... Не говори только, что тебе это не нравится. Серхио прислушивается к себе и с ужасом понимает: да, ему нравится. Нравится это предвкушение, запах секса в раздевалке и распластанное на полу тело. Он, не отрываясь, смотрит, как входит в Ивана член Лукаса, как Иско сжимает соски Ивана сквозь ткань футболки, задирая её, дроча над его торсом, как течёт струйка крови из уголка разбитого рта Ивана — рта, в который с таким рвением погружается Тибо, стоны наслаждения и боли. Это кружит голову, создаёт ощущение нереальности — словно он в дешёвом примитивном порнофильме, Серхио сдаётся, скользит ладонью под резинку своих шортов и вздрагивает, когда слышит над ухом голос Асенсио: — Тебе тоже нравятся блондинки, Сесе? — Боюсь, что да, — выдыхает Серхио. Марко фыркает, роняет с бёдер полотенце, перешагивает его и направляется к Ивану. Он хлопает Лукаса по плечу, он, обернувшись, издаёт недовольный возглас, но выходит из Ивана. Тот мычит, и Куртуа, выгнувшись, шепчет: — Всё... Сейчас... кончу... Он делает два глубоких толчка, и громко стонет, Иван отталкивает его, упираясь в живот, с отвращением вытирает с губ белые капли. — Как я на вкус? — спрашивает Тибо. — Как бельгиец... — морщится Иван. — Люблю его, — твёрдо говорит Лукас и впивается в его губы, отпускает, сжимая пальцами вялый член Ивана. — Ну что же ты, принцесса? — Прости, — с трудом улыбается Иван, обхватывая его плечи. — Не стоит на проигравших испанцев... — Посмотрим... — усмехается Асенсио и, перевернув его на бок, пытается резко войти. Первую минуту у него ничего не получается, и Иван снова закрывается руками, стонет: — Господи, Марко... Ты даже здесь не в состоянии попасть... Лукас ржёт на всю раздевалку и снова целует его в губы, шею, задирая футболку выше, — в грудь, не прекращая дрочить. — Я женюсь на нём... честное слово! — жарко выдыхает он. — А тебе это... нравится? — спрашивает Серхио Луку. Тот смотрит на Асенсио, выкручивающего руку Ивану и с силой вбивающегося в него, Васкеса, который не может оторваться от губ Ивана, Иско, одной рукой придерживающего закатанную футболку Ивана, а другой дрочащего и кончающего с рыком ему на живот, Тибо, лениво лежащего на лавке и наблюдающего за товарищами, и упрямо повторяет: — Это его выбор... — Ты уверен? — Серхио чувствует, что он больше не может смотреть, как чужие руки лапают это тело, которое он вожделел так долго, как не его член входит в него, он направляется к Ивану и поэтому не слышит, как Лука шёпотом отвечает: — Нет... — Дорогу капитану! — хохочет Лукас, отрываясь от Ивана. — Пошли все в жопу... — бормочет Серхио, отодвигая Асенсио. — Я только что там был, — ухмыляется Марко. — Ну и хватит с тебя... — успевает сказать Серхио перед тем, как Марко прижимается к его губам, заставляя запрокинуть голову. — Твою ж мать... — стонет Лукас, кончая на сине-гранатовую футболку. Марко трётся о Серхио, не отрывая от него губ, тот чувствует его вибрирующие стоны, ладони, шарящие по его животу, забирающиеся в шорты. — Ну давай уже... — говорит Серхио, отрываясь от губ Марко, проводит ладонью по его горячему члену, сжимает яйца, и Асенсио, задохнувшись, кончает ему в ладонь. Серхио вытирает руку о шорты, тут же отворачивается, сгребает Ивана и просто прижимает к себе, покачиваясь, словно баюкая. Нежно прикасается губами к влажным ресницам, вытирает пальцами капли спермы со щеки, стаскивает заляпанную белыми пятнами футболку, укладывает на пол. Иван покорно разводит ноги, прикусывая кожу на запястьях. Серхио берёт его руку, целует полукружия зубов на коже, нависает над ним, потом прижимается и шепчет в самое ухо, приглаживая непокорные крашеные вихры: — Прости... Не стоит на затраханных хорватов... *** Серхио просто сидит, не пытаясь помочь. Все разошлись. Лукаса пришлось вытолкать взашей силой, пообещав, что телефон Ивана он непременно спросит. Что вообще в голове у Васкеса, интересно, какой на хуй телефон? Неинтересно, на самом деле, но Серхио нужно занять чем-то собственные мысли. Иначе совсем невыносимо смотреть, как обнаженное тело на полу сначала сворачивается в тугой клубок, а потом пытается собраться обратно в человека. Красивое, кстати, тело. Но, Серхио, смирись. Теперь максимум, что остаётся, — дрочить на припрятанную сине-гранатовую футболку. Отстирать только от спермы, крови и слюны — и можно заново заляпывать. Серхио решается подать голос, а то Иван, похоже, не подозревает, что он не один: — Когда у вас игра? Иван разворачивается так резко, что чуть не падает. Смотрит, будто не узнаёт, выдыхает и садится обратно на пол, с отвращением рассматривая свои скомканные боксеры и шорты. Потом отвечает: — Через две недели. Нормально. А ты чего тут? Встал всё же на затраханного хорвата? Виагру у Переса одолжил? Серхио не намерен препираться, достает из сумки чистую футболку, суёт в дрожащие руки. Ждёт вопроса, и он тут же звучит: — Лука? Серхио хочется то ли разбить голову этому придурку, то ли биться о стену самому: — Ушёл. Сказал, чтобы я о тебе позаботился... — Хорошо. Заботливый... — усмехается Иван. Серхио молчит, наблюдая, как он одевается, морщась, и спохватывается: — Душ? — А ты мне спинку потрёшь? Блядь, на хуй. Утоплюсь, заодно и помоюсь. — Что? Иван подходит, наклоняется, задирая Серхио подбородок: — Не лезь не в своё дело, капитан. И уходит, едва переставляя ноги. В голове мелькает название старого фильма: «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?»