На опушке

Киллиан вернулся с покупками через несколько часов. Продукты для них, молоко и бутылочки — для Эммы и Бэя. — На первое время, думаю, должно хватить. — протянул Джонс, немного устав, кинув прядильщику мешочек с остатком монет. — Держи. Потратил я не так уж и много. Теперь его черёд сидеть с детьми. А в это время Дэвид и Румпель готовят обед на кухне. -…и вот однажды ночью, два брата остались на корабле одни — отец их бросил, сбежав… — рассказывал Киллиан детям, как вдруг Дэвид окликнул его. — К столу! Джонс обернулся и изумился: стол и вправду был уже накрыт. Весь. И только сейчас, глядя на всё это, мужчины почувствовали в полной мере, насколько же они проголодались за этот день. — Тут же на целую роту! — удивился пират, садясь за стол. — Ну, это на весь оставшийся день. — ответил Дэвид. — Нам ещё нужно поспать. Он и Румпель тоже сели за стол. Прядильщик пораженно наблюдал за тем, как пират уплетает уже третью тарелку его похлёбки. — Это я готовил. — с ухмылкой бросил Румпель, думая, что пират решил, будто это — блюдо Дэвида. — Я знаю. — просто ответил Джонс. — Но очень вкусно. Эта фраза смутила обоих, а Дэвид задумчиво промолвил: — Нужно решить, как будем жить дальше. — Ну, а что тут решать? Завтра вы снова остаётесь на хозяйстве и с детьми, а я — за покупками. — пробормотал Киллиан, прикончив ту самую третью тарелку похлёбки, сытно облизнувшись. — Нет. Деньги скоро кончатся. Не только у Румпеля они есть. Я немного прихватил из дворца, когда бежал с Эммой, но надолго этого не хватит. Вот что: еду попробуем сберечь до завтра ещё… чтобы хватило. Ты, Джонс, отправишься в соседнюю деревушку — там есть коровы — детям молоко. — он говорил сбивчиво, но понятно, затем обратился к Румпелю. — У тебя были животные? — Только овцы — для пряжи. — У меня тоже. И собака, с парой лошадей. Но завтра мы лучше просто починим загон для овец — тот, ветхий, что был рядом с хижиной. А пока мы будем там, Киллиан… — Присмотрю за детьми. — кивнул пират. За окном только-только начало темнеть — мужчины отправились спать.

***

Следующий день для Киллиана Джонса начался неприлично рано. В пять утра, когда солнце только-только вышло из-за горизонта, Дэвид и Румпель уже были на ногах, бодрые. А Джонс что-то проворчал в подушку и перевернулся на другой бок. Румпель было хотел его разбудить, чтобы привыкал, что деревенская жизнь начинается, едва только солнце выплывает на небо, но Дэвид остановил его: — Пусть пока спит. А после всё стихло. Киллиан проснулся где-то через три часа. Дети дружно заплакали, и Джонсу пришлось встать. — Иду! Уже иду! Эмма, Бэй, пощадите меня! Пират буквально свалился с кровати. — Ну, матросы, что случилось? — спросил он, подходя к их колыбелькам. Тот взгляд, полный мольбы, которым малыши его одарили, говорил без слов. — Ясно, вы голодные. Молока со вчерашнего дня осталось немного, но им должно было хватить. И, на удачу, не прокисло. Пока малыши ели, Киллиан видел в окне, как принц и прядильщик чинили загон для овец. Вскоре Румпель зашёл в дом, сменив его на посту. — Что ж, тогда я пошёл за молоком. Киллиан взял немного монет и вышел из дома.

***

Прошла неделя. За это время они успели войти в привычным ритм жизни. Постепенно. Например, на днях Киллиан вернулся домой под вечер, пьяный в стельку. Хороший такой… в смысле, что он на ногах не стоит и навалился на дверь. — Я вернулся! — нараспев воскликнул он. Дети, спавшие в своих кроватках и разбуженные этими пьяными воплями, заплакали. — Ты займёшься детьми, а я — поговорю с ним. — Дэвид опустил руку Румпелю на плечо. Прядильщик кивнул — принц знает лучше него, что сказать в такой ситуации и как справляться, и побрёл успокаивать малышей. — Эх, никто меня, несчастного, не встречает, никто меня не любит! Ох, и кому я сдался? — выл Джонс раненным волком. — Не пугай детей! — прошипел Дэвид и подошёл к пирату. — О, мой принц пришёл! Пришёл! Джонс кое-как отделился от двери, к которой словно бы приклеился, и подошёл неровной походкой к Дэвиду, протягивая ему руки, чтобы обнять, но так бы и рухнул на пол, если бы Дэйв не удержал его. От пирата за версту несло перегаром, более того, весь дом успел пропахнуть его ароматом. Руки Дэвида упирались в грудь Джонса. — Ты такой тяжёлый… — пробормотал принц. — О, ты мне льстишь. — отмахнулся Киллиан и потянулся к губам Дэвида. Принц, игнорируя это, одарил пирата несколькими отрезвляющими пощёчинами. — Дэвид, перестань! — взмолился Джонс. — Могу сказать тебе то же самое. — снисходительно улыбнулся принц. — Ты же на ногах не держишься! Я понимаю, от старых привычек сложно избавиться или отучиться. Но мы и не запрещаем, ты знаешь. Но, кроме нас, здесь дети. И ты сам согласился жить с нами. Потому, пожалуйста, не смей больше напиваться до такого состояния. — отчитал его Дэвид, целуя тёмные волосы пирата. — Ты не выгонишь меня? — почти жалобно спросил он. — Нет. — это ответил Румпель, что только-только заново уложил детей. — Ни он, ни я. — Мы любим тебя. Дэвид осторожно опустил пьяного пирата на постель, Киллиан заснул.