— Тейлор, МакМанус хочет видеть тебя у себя в кабинете, — сказала офицер Уителси.
Джастин поднял голову и улыбнулся ей. Уителси была из тех немногих надзирателей, которые не насмехались над ним. Нет, она не была милой или дружелюбной, но не проявляла и открытой враждебности.
— Что происходит? — спросил он, следуя за ней.
— Не спрашивай, — коротко ответила она.
С момента начала его новой жизни прошло три недели. Джастин был изумлён тем, что, похоже, нашёлся тот, кто готов был его защищать. Сперва он забеспокоился, чего этот мужчина хочет от него, но оказалось, что тот просто проявляет дружелюбие. О’Райли и сокамерник Джастина, Ричи, предостерегали его, чтобы он не верил никому. Но в Чаки было что-то притягательное.
Чаки Панкамо был натуралом — и хоть и убийцей, но не насильником. В этом он заверил Джастина с самого начала. Было странно состоять в группе геев, но ходить в столовую и проводить свободное время с итальянцами — несмотря на то, что Чаки был единственным среди них, кто время от времени разговаривал с ним.
Благодаря этому у Джастина было много возможности наблюдать за тем, что происходит вокруг. Для него это стало чем-то вроде развлечения. Его уже предупредили, насколько безумным бывает Тобиас Бичер, а теперь он видел, что Бичер враждует с Шиллингером из арийского братства. Джастин не знал, что между ними произошло, но был уверен, что рано или поздно выяснит и это.
Он работал в тюремной библиотеке, в обязанности входило помогать библиотекарю расставлять книги на полках. Неделю спустя ему велели также отвозить тележку с книгами в камеры смертников и тех, кто находился под обеспечивающим арестом. Джастин понятия не имел, каким образом получил это назначение, но жаловаться было не на что.
Некоторые заключённые любили ставить книги не на то место просто ради забавы, так что в основном работа Джастина заключалась в том, чтобы возвращать их на нужную полку. Также он втайне начал помогать другим арестантам с учёбой. Они не хотели, чтобы другие знали, что занятия у них идут неважно, поэтому приходили в библиотеку, и Джастин показывал им, как сделать то или иное задание. Чаще всего он давал советы по математике, орфографии и чтению; иногда делал чужие задания сам и отдавал их тем, кто должен был их выполнить.
Пока офицер Уителси вела Джастина в кабинет МакМануса, у него возникло странное чувство. Казалось, что кто-то наблюдает за ним; такое уже бывало прежде. Многие заключённые говорили ему, что он чертовски похож на девчонку. Джастин не хотел ввязываться в неприятности, поэтому просто игнорировал насмешки. И всё же ощущение, что за ним наблюдают, было неприятным. По-настоящему неприятным.
— Садись, Джастин, — сказал МакМанус.
Этот человек, начальник Изумрудного города, старался очеловечивать заключённых, обращаясь к ним по именам. Немного непривычно — учитывая, что с момента прибытия все называли его Тейлором.
Джастин сел на жёсткий пластиковый стул и стал ждать, что будет дальше. Он уже выплакал все слёзы. Они закончились в первую же неделю здесь, как раз тогда, когда он встретил Чаки. Он плакал в своей камере, и тут вошёл Чаки и велел ему прекратить. Сказал, что, плача, он выглядит слабым, а уж если ты гей и попал в тюрьму, то должен казаться сильным.
Затем Чаки взглянул на Джастина ещё раз и вздохнул. Сказал, что с его белокурыми волосами до плеч, голубыми глазами и мягкими чертами лица удивительно, что он до сих пор не стал ничьей собственностью. Это было странное начало дружбы, и всё же она началась именно тогда. Вскоре Джастин уже играл с Чаки в карты; порой к ним присоединялись и другие итальянцы.
— Джастин, обычно я не разговариваю с заключёнными об их адвокатах. Но меня попросили передать тебе сообщение.
— Что за сообщение? — Джастин был окончательно сбит с толку. Его адвокат был ужасен, но он не понимал, какое отношение к этому имеет МакМанус.
— Завтра с тобой придёт увидеться адвокат. Тебя просят позволить ему взяться за твоё дело.
— Кто просит? Моя мать едва смогла позволить себе нанять лузера, который дал признать меня виновным на основании косвенных улик. У моей лучшей подруги вообще нет денег, она не сможет нанять никого.
— Ты знаешь Брайана Кинни?
— Брайана? Брайан нанял мне адвоката? — Он даже не знал, каким образом Брайану стало известно о его новой жизни. В тюрьме.
— Мистер Кинни не просто нанял тебе адвоката, он нанял самого лучшего. Марк Льюис — настоящая акула, я поражён, что у этого парня хватило на него денег.
— Брайан всегда был мажором, он приобретает всё самое лучшее вне зависимости от его стоимости. Передайте ему спасибо, но — нет.
Джастину до сих пор становилось больно при одной мысли об этом мужчине. Он действительно думал, что помогает, но Брайану на это было наплевать. Всем было наплевать. Дебби не разговаривала с ним, игнорировала его на протяжении всего того времени, что он обедал в её закусочной. Эмметта, казалось, расстраивало то, что приходится не общаться с Джастином, и всё же он не общался. Майкл был, без сомнения в восторге оттого, что Джастин проебался. Мел и Линдси, разумеется, тоже с ним не разговаривали.
— Джастин, я действительно думаю, что ты должен пересмотреть своё решение. Я просмотрел твоё дело, твой адвокат должен был работать гораздо лучше. Я не знаю, виновен ты или нет, меня это не касается. Но что я обязан делать, так это присматривать за заключёнными в своём блоке. Я думаю, тебе следует по крайней мере выслушать мистера Льюиса.
— Я подумаю об этом. Это всё, сэр? — спросил Джастин, и в его голосе невольно проскользнула горечь.
— Да, это всё. — МакМанус сделал офицеру Уителси знак отвести Джастина обратно в его камеру.
Этой ночью Джастин лежал на своей койке без сна, думая, что ему делать. Свет давно выключили, и только надзиратели время от времени проходили вдоль ряда камер, проверяя, что в них творится. Тем не менее, кое-что привлекло взгляд Джастина. Он увидел, как Уителси вывела Бичера из его камеры и повела прочь из города И. Оглядевшись по сторонам, Джастин понял, что за этим наблюдает не только он. Похоже было на то, что Шиллингер улыбается у себя в камере.
На следующее утро Бичера нигде не было видно. До Джастина доносились всевозможные слухи. Забавно было, сколько людей придумали свои теории. Некоторые считали, что у Бичера и Уителси роман. Рибаду заявил, что Уителси помогла Бичеру сбежать. Впрочем, оставалось непонятным то, что перекличка уже состоялась, и Бичера на ней не было. Это означало только одно: кто-то наверху знал, где он находится, поскольку тревогу так и не подняли.
Правда выяснилась вскоре после обеда. Шиллингер заплатил Уителси за то, чтобы она убила Бичера, но та записала их разговор на диктофон. Сейчас Шиллингер был в карцере, а Бичер распевал безумные песенки по всему городу И.
— Мы должны избавиться от Адебизи, — сказал Шибетта.
Джастин мысленно простонал; Питер Шибетта оставался всё тем же. Он только что получил обратно кухню, которой до этого управлял Адебизи. И было ещё что-то, связанное со смертью его отца, чего Джастин не мог понять. Обычно Питер лучше скрывал свою ненависть, но сегодня, казалось, был не в состоянии с ней справиться. Чаки никогда не говорил о делах в присутствии Джастина, но Питер часто срывался на эмоциях. Джастину он напоминал избалованного маленького ребёнка, ему следовало бы лучше понимать, где он находится.
Взглянув на часы, Джастин понял, что пора встречаться с адвокатом, которого нанял Брайан. Если Брайан действительно решил позаботиться о нём, то ему придётся прийти лично, чтобы объяснить, почему он вышвырнул Джастина из своей жизни, а теперь объявился снова.
— Мне надо пойти увидеться с тем, кто, возможно, будет моим новым адвокатом, — сказал Джастин Чаки, вставая из-за карточного стола.
— У тебя новый адвокат? — спросил Чаки.
— Возможно. Мой бывший нанял мне какую-то важную шишку. Парня по имени Марк Льюис.
Чаки присвистнул.
— Дьявол, он стоит больших денег. Правда, не защищает тех, кого считает виновными. Поэтому за моё дело не взялся. Возможно, то, что ты ещё совсем мальчишка, играет тебе на руку.
— Я его ещё даже не видел, — обиженно ответил Джастин. Он не был мальчишкой — уже полтора года как.
— Да неужели, Солнышко, — Чаки рассмеялся.
— Считай, что мы об этом не говорили, — проворчал Джастин и подошёл к офицеру Армстронгу, чтобы тот отвёл его в зал для посещений.
***
— Эй, Рибаду, что там за история? — спросил Мигель Альварес, указывая на Панкамо.
— Что ты имеешь в виду?
— Какого дьявола мафиози защищают Тейлора?
— Итальянцы не защищают Тейлора, его защищает Панкамо.
— Но почему?
Всё это сбивало Мигеля с толку. Он никогда не видел, чтобы Панкамо защищал кого бы то ни было, кто не принадлежал к его маленькой группе.
— Ты когда-нибудь был в зале для посещений, когда к Панкамо приходили его жена и дочери?
Альварес на секунду задумался.
— Нет.
— Дочери Панкамо похожи на него. Все трое высокие, смуглые, темноволосые. А его жена — невысокая светлокожая блондинка. Ещё у него есть сын, самый младший из детей. Мальчик похож на свою мать, и около десяти лет назад, когда ему было тринадцать, он сказал родителям, что является геем. Панкамо воспринял это не слишком хорошо, и год спустя мальчик сбежал. Я думаю, Панкамо защищает Тейлора в качестве своеобразного искупления.
— Его сын так и не вернулся? — спросил Альварес, не особо интересуясь ответом.
— Нет, Панкамо до сих пор его ищет. Это стало сложнее с тех пор, как его посадили.
Да, это всё объясняло.
— Спасибо, — сказал Альварес Рибаду. Он понятия не имел, каким образом старику обо всём известно, но был рад, что это так. В Оз было особо нечем заняться, кроме как сплетничать и строить заговоры.
***
В зале для посещений было несколько заключённых, встречавшихся со своими семьями. Джастин увидел О’Райли и его жену. Ещё там был Поэт — с теми, кого Джастин определил как его мать и девушку.
А ещё — одетый с иголочки чернокожий мужчина. Похоже было на то, что его костюм стоит больше, чем дом родителей Джастина.
— Мистер Льюис? — спросил Джастин.
— Мистер Тейлор, я рад, что вы смогли встретиться со мной сегодня.
— Что ж, чем ещё мне было заняться? Полагаю, я мог бы отправиться в спортзал и позволить арийцам позубоскалить надо мной. Или посмотреть телевизор — и меня снова полапал бы кто-то из байкеров.
— Мне жаль, что вы находитесь в столь суровых условиях.
Джастин не услышал в голосе мужчины искреннего сочувствия. Да и с чего бы? Его работой было защищать его, но не беспокоиться о нём.
— Скажите Брайану, что я не нуждаюсь в его помощи.
— Мистер Кинни сказал, что вы можете ей несколько сопротивляться.
Джастин приподнял одну бровь. Это не было похоже на Брайана.
— Ладно, он сказал, что, возможно, вы будете вести себя как придурок.
Вот это уже напоминало правду.
— Скажите Брайану, что если он хочет, чтобы я принял его помощь, ему придётся прийти увидеться со мной лично, не просто позвонить по телефону.
Джастин ненавидел тот факт, что единственная причина, по которой он может заставить Брайана прийти к нему, это то, что, возможно — возможно, — Брайан хочет извиниться. Впрочем, это была не более чем мечта; этого никогда не случится.
Джастин покинул зал для посещений, не обращая особого внимания на то, куда его ведут. Он просто следовал за надзирателем. Только когда у него за спиной закрылась дверь, он осознал, что находится не в том месте, в которое предполагал попасть. Насколько он мог понять, это была уборная тюремного персонала. С чего бы надзирателю было запирать его в уборной, оставаясь по другую сторону двери? Джастин обернулся — и был изумлён, увидев Питера Шибетту.
— Что за чёрт? — спросил он.
— Я хочу, чтобы ты оставил Панкамо в покое. Иначе у нас с тобой будут проблемы. Люди начинают болтать. Я не могу позволить, чтобы наша репутация оказалась подмоченной из-за педика.
Последнее слово Питер произнёс по-итальянски, поэтому Джастин не понял его — но догадался, что оно означает.
— Чаки — мой друг, — его голос дрогнул. Это была правда, Чаки был его другом. Его единственным другом в Оз.
— Больше нет — если только ты не хочешь, чтобы что-то случилось с твоей маленькой подружкой Дафной.
— Что за чёрт? Её это не касается.
Джастину было всё равно, каким образом Шибетта узнал о Дафне; это было неважно.
— Как только ты разорвёшь дружбу с Панкамо, я с тобой соглашусь.
Угроза была ясна. Не дружи с Чаки — или Шибетта сделает так, что что-то случится с Дафной.
— Хорошо, — проворчал Джастин и принялся стучать в дверь. Надзиратель отвёл их с Питером обратно в город И.
