Часть 6
10 апреля 2019 г., 22:44
Ника заговорила первой:
-Достань свой телефон. Что ты его всё время прячешь? – Её рука полезла в карман моей толстовки. Я придержал её:
- Ты же знаешь, почему, – с тупой весёлостью ответил ей, но было такое чувство, что мне расквасили нос. С окровавленными зубами я всё равно улыбался , покусывая сигарету во рту. Если бы ад для меня и существовал, то я бы там вёл себя также.
- Да брось. Дай сюда, – и она схватила мой мобильник .Стала включать его.
Тут я наконец пришёл в себя и едва ли не заорал визгливо:
- Нет, не надо! Прошу тебя…
Она сделала глубокую затяжку, пустила едкий дым мне прямо в лицо и буркнула:
- Не бойся ты её. Ну найдёт… Я же с тобой. Ничего не случится.
Я убрал липкую прядь волос с иссохшего лба и произнёс:
- Понимаешь, я не хочу прикрываться тобой. Пользоваться, как защитной стеной.
Я заглянул в запотевшее окно. Красное небо дрожало над трубами. « Я жив, но уже гнию изнутри. По моим жилам течёт трупный яд. Хочешь полюбить меня – вскрой их и выпей токсичный сок из моих вен. Он пахнет васильками. Мы вместе ляжем в ледяную ванну, наполненную терпким потом и мерзкой, склизкой пеной. Наши ногти будут дробиться о кафель и пузыриться. Грязь из пор и сердца – медленно вымываться. Я заплету мандрагору в твои волосы. «Максим»- ты скажешь… Стоп.»
Говорила Ника уже в реальности:
- Максим ! Максим, посмотри, у тебя кровища из носа идёт.
И действительно. Густые тёплые струи осторожно стекали ко рту, собирались во впадинке над запёкшейся верхней губой как от передозировки героином.
- Так и хлещет, – она пыталась спешно вытереть кровь своим рукавом. Несколько капель упало на крестик, который всё ещё висел на мне. Я обратился к Нике:
- Сорви.
-Что, прости? – недоумевала она.
-Я сказал: сорви. Крепко возьмись за сутаж , разорви его со всей силы ,не снимая с меня. Потом брось вон туда. – И я указал дрожащим, впрочем, пальцем в дальний угол подъезда.
-Я не могу, – заморгала она, как будто пыталась удостовериться, это сон или нет.
-Ты же вроде атеистка. Тебе должно быть всё равно, не так ли? – с моим кровоточащим носом я всё больше походил на сумасшедшего маньяка.
- Да, я не верю в бога. Просто не могу… - она , однако ж, резко сорвала с моей шеи крестик. Верёвка врезалась в кожу в нескольких местах.
-Вот так. Молодец. Теперь выкинь, – шептал я холоднокровно.
- Нет. Не буду. Ты совсем спятил.
- Слабачка,– я резко вырвал крест у неё из рук и , зажмурившись до боли, швырнул его в угол напротив. Раздалось жалобное звяканье о сухую плитку. Я улыбнулся на один бок. «Освобождаюсь» - думал я. Наивный.
В эту минуту на лестнице замелькало несколько тёмных фигур в толстых пуховиках и засаленных меховых шапках. Возможно, покупатели смотрели комнату соседей. Все мечтают сбежать отсюда. Почему-то мне пришла в голову мысль обязательно привлечь их внимание. Я поцеловал Нику в шею, в ямку у острых ключиц. Казалось, они были такими хрупкими, что я мог их разбить , прикоснувшись. Сломать о заплесневелые трубы. Её кожа цвета слоновой кости на груди и молочная на шее покрылась чуть заметными мурашками.
- Что ты делаешь? – спросила она. Но , держу пари, ей нравилось.
Мой поцелуй оставил небольшие багровые следы на её теле.
Равнодушные прохожие даже не обернулись.
Она потушила сигарету о каменный подоконник. Достала маленький пробник духов и несколько раз прыснула на себя. Крепкая смесь ванили и ирисок расползлась по воздуху. Слилась с гарью.
- Я всегда так делаю после того, как покурю. На всякий случай.
Потом она шутливо взглянула и брызнула из флакона на меня.
- Чёрт, ты что, с ума сошла? Они же женские.
Ника простодушно расхохоталась, и я вместе с ней.
Весь оставшийся день мы разговаривали уже не друг с другом , а с нашими телефонами. Лень и безысходность. Металл крыш депрессивно блестел на рыжем закатном солнце. Наводил непонятную тоску. Съедала тревога и грусть. Нам не надо было говорить. Выжимать из себя пустые слова. Мы молчали. Обо всём. Цитирую Тарантино: « Иногда лучше просто вместе помолчать».
1 марта