Трудо выебудни

ШАРЫ, Шоколадный торт (кроссовер)
Слэш
NC-17
Завершён
425
автор
Размер:
108 страниц, 15 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
425 Нравится 250 Отзывы 73 В сборник Скачать

Собачий кайф

Настройки текста
— Саш, а ты никогда не хотел покрасить голову в сине-зелено-розовый цирк? — прокричал Звездкин из коридора, чем-то гремя. Беличенко шумно поставил чашку чая на стол и озадаченно тронул свои волосы.  — Нет, не хотел, — протянул Саша, осторожно выглядывая из кухни в прихожую. Сейчас там Вася разгребал один из небольших настенных шкафов и держал в охапке бутыльки тоники, пытаясь не выронить половину на пол. Беличенко тяжело вздохнул и подошел ближе, оглядывая все это разнообразие ярких цветов. Голубой, фиолетовый, желтый, красный, розовый и, конечно же, зеленый. Все тюбики были разной степени старости и использованности, разных коллекций и годов. Но, к сожалению, в ближайшее время у Звездкина вряд ли будут волосы, чтобы их красить.  — Ладно, — немного подумав, вздохнул парень, скидывая все бутылки в один пакет, все же роняя половину мимо, — Арии тогда все отдам. Саша сначала непонимающе нахмурился — мешали соседу что ли все эти тюбики? — а потом оглянул коридор, завязанные пакеты и сумки, открытые пустые шкафы. Вася просто уже начинал разгребать свои многочисленные вещи к переезду.  — А… Все остальное куда? — растерянно спросил Беличенко, отпинывая ногой один пакет. Звездкин легкомысленно пожал плечами и кинул новый пакет в правый угол коридора.  — Половину выкину, половину отдам, что-то с собой возьму, — неопределенно пробормотал он, поправляя очки, — А у тебя размер ноги какой?  — Сорок третий. Вася досадливо цокнул и открыл дверцу следующего шкафчика, вслепую копаясь в нем одной рукой.  — Ну ясно, значит, кеды кому-то другому отдам, тебе не пойдут, — задумчиво пробормотал Звездкин, рассеянно перебирая в руках потертые шнурки своих старых красных кед, до этого пылившихся в шкафу. Парень бросил взгляд куда-то в глубины раскрытого шкафа и, устало вздохнув, потянулся и неуклюже осел на пол, складывая под себя ноги. Саша оттолкнул ногой одну из коробок и уселся напротив, упираясь подбородком в свой кулак и не зная, что нужно говорить. Васин отъезд был все ближе и ближе, а Беличенко до сих пор не придумал, что ему делать. Он ещё даже не осознал до конца, что однажды это все же случится, что переезд Звездкина - не что-то далёкое и эфемерное.  — Знаешь, — отрешенно начал Вася, застегивая какую-то наполненную спортивную сумку, — Раньше все эти штуки мне такими важными казались… А сейчас — просто лишний мусор. Звездкин в подтверждение своих слов зашвырнул кеды куда-то в сторону других пакетов вещей. Обувь глухо ударилась о стену и с шорохом упала в кучу сумок.  — И не жалко все это? — осторожно спросил сосед, заглядывая в ближайший к нему мешок, в котором, как оказалось, лежала зимняя куртка, — Денег же стоило.  — Да я уже и не помню, как все это покупал. Лет десять назад это было, — ухмыльнулся Вася, почесывая бритый затылок, — Да и перевезти это все будет сложнее и дороже, чем заново купить.  — А… Воспоминания? Звездкин безразлично махнул рукой и утомленно подлез ближе к парню, растягиваясь по полу прихожей, падая в чужие некрепкие объятия и ласково потираясь головой о Сашино плечо.  — Воспоминания и в голове у меня могут храниться, — усмехнулся парень, — А вся эта херня — только лишний груз, если честно. Саша вздохнул, прижимая к себе щетинистую макушку, и еще раз оглядел коридор. На языке все крутился вопрос, а не является ли сам Беличенко таким же лишним грузом, балластом, напоминающем о жизни в Барнауле? Однако, как только парень все же решился начать этот разговор, Звездкин улыбнулся и, неловко покачнувшись, встал с пола. Встал с пола и вновь продолжил собирать свои вещи.  — Я сколько раз сегодня просила: выгуляй собаку! Саша сидел за столом, неловко сжавшись, смотря вниз, на свои нервно перебирающие телефон пальцы. Слева от него сидел не менее растерянный Звездкин, смущенно помешивающий ложкой свой чай и смотрящий в пол.  — Мне делать больше нехуй? Я и так на работу к восьми встаю! Саша вздохнул. Он ненавидел присутствовать при ссорах Максима с его девушкой, а сегодня особенно сильно хотел провалиться сквозь землю. Потому что Никонов с Лерой вновь переругивались где-то на кухне, так, что их споры было слышно аж в гостиной, отделенной тонкой перегородкой. Беличенко было так невероятно стыдно, и даже непонятно, за что именно. То ли за поведение своих друзей, за их вечные крики по совершенно идиотским поводам, то ли за то, что вообще притащил сюда Васю, вынуждая и его чувствовать неловкость.  — Тебе так сложно один раз выполнить мою просьбу? Я разве часто прошу что-то? Вечер пятницы проходил довольно специфично. На кухне послышался шум, и в гостиную вошел хмурый Макс, с громким стуком ставя на стол вскипевший чайник и уходя обратно. Никонов во время ссор всегда был чересчур агрессивным и резким. Понятное дело, что на Васю он, наверное, произвёл не самое лучшее впечатление. Звездкин сбоку нервно вздрогнул, прижимаясь плечом к Сашиному плечу и наклоняясь чуть ближе к его уху.  — Саш, я, конечно, все понимаю — это твои друзья… — прошептал парень, неуклюже протирая свои очки, — Но… Они всегда так скандалят? Беличенко обреченно вздохнул и слегка кивнул.  — Очень часто. Вася поджал губы и отпил глоток горячего чая. На кухне опять началась возня и препирания, а потом дверь громко хлопнула, и Лера быстрым шагом ушла в спальню, даже не оглядываясь на двух своих гостей. Это был её коронный номер — посреди спора развернуться и гордо уйти, оставляя злого Макса «думать о своем поведении». Для Саши вообще было загадкой, каким образом эти люди оставались вместе уже почти полтора года, если с самого начала все шло абсолютно так же, как и сейчас. В их доме то стоял просто невыносимый шум, то, наоборот, все было уютно и слишком уж счастливо. Все же Лера с Максом любили друг друга так же сильно, как любили разводить свои пустые скандалы и дешёвые драмы. Беличенко никогда не мог понять этого — для него любые отношения должны быть спокойными, уважительными и постоянными. Семейные ссоры он, если честно, ненавидел больше всего на свете. Вася расстроенно вздохнул.  — Хочешь уйти? — понимающе спросил Беличенко, откидываясь на спинку дивана.  — Да как-то неловко, — неуверенно пожал плечами парень, оглядываясь вокруг. Вообще-то поход к Никону в гости не ладился с самого начала. Во-первых, Саша не рассчитывал, что Лера тоже будет с ними, во-вторых, Саша не рассчитывал, что вечер пройдёт совсем без алкоголя и, в-третьих, Саша не рассчитывал, что друзья будут настолько недовольно и оценивающе рассматривать Васю. И Никонов, и его девушка так внимательно вглядывались в чужое лицо, в подведенные глаза, побритую голову, растянутые тоннели, что даже Саше становилось неловко. Сколько лет они уже дружили с Максом — страшно представить, уже практически всю жизнь, но именно сегодня ему поразительно сильно хотелось врезать своему другу детства. Как минимум из-за того, как неприязненно напрягалось лицо Никона, когда Вася даже мимолетно прикасался или слишком уж долго смотрел на Сашу. Ведь если бы Звездкин был девушкой, такой реакции наверняка бы не было. Саша действительно в свое время уже успел привить другу хоть какую-то толерантность, но все же некую подсознательную гомофобию из него вытравить так и не удалось. А Лера же, имевшая привычку к приходу любых гостей Максима уходить гулять, сегодня сидела вместе со всеми, будто бы случайно вся накрашенная, хорошенькая и правильная. Беличенко ощущал себя какой-то зверушкой в зоопарке, на которую все пришли посмотреть. Беличенко было неловко за своих друзей и за их неодобрение его отношений. Саша тихо вздохнул и вдруг поднялся с тахты, ловя на себе обеспокоенный и растерянный Васин взгляд.  — Я щас вернусь, — пробормотал парень, идя по направлению к затихшей кухне. На маленькой промерзшей кухоньке пахло гарью сковородок, уличной сыростью и дымом от сигарет. Дверь на балкон была открыта настежь, и в квартиру залетал холодный пыльный ветер, неприятно сдувающий волосы с Сашиного лица. Беличенко, тихо ступая по замерзшей плитке пола, выглянул наружу. Максим устало облокачивался локтями на перила и курил, задумчиво смотря куда-то вдаль, даже не удосужившись надеть куртку. В последнее время парень вообще стал слишком часто курить, слишком много пить и мало спать. Саша честно не знал, как может помочь своему лучшему другу. Да тот и сам не слишком-то искал помощи, отвергая всех, кто пытался его поддержать. Быть может, Макс уже слишком сильно погряз во всем этом: в своих странных нездоровых отношениях, в своей выматывающей работе, в постоянных бытовых проблемах и неудачах. Сашину грудь сдавило жалостью.  — Ты чего сюда вышел? — не оборачиваясь, тихо вздохнул Никон, стряхивая пепел с кончика сигареты, а потом чуть язвительнее добавил, — Оставил своего парня одного? И Беличенко, только-только проникшийся состраданием, вновь вскипел злобой.  — Да заебал! — воскликнул Саша, оскорбленно складывая руки на груди, — Я тебя щас ударю, я правда тебя ударю! Никонов обернулся на него удивленно и, скинув бычок куда-то вниз, оперся бедрами о перила, внимательно разглядывая лицо друга.  — А что не так? — непонимающе приподнял одну бровь танцор.  — Да всё! Весь вечер на нас, как на говно смотрел, — обиженно пробормотал Саша. Максим закатил глаза и, сев на старую табуретку, потянулся в карман за новой сигаретой. Беличенко просто не знал, как высказать все свое возмущение, потому что злиться на друга все же не очень хотелось. Никон похлопал ладонью на свободную часть стула, и Саша, тяжело вздохнув, сел вплотную к нему, прижимаясь ногами. Волна тепла от соприкосновения своего бедра с чужим заставила мурашки пробежать вверх по позвоночнику, а лицо заколоть морозом.  — Извини, конечно, я устал просто сегодня, — все же смягчился Макс, вновь прикуривая, — Да и Вася твой какой-то… странный.  — Нормальный, — буркнул Беличенко, ложась головой на перила, а потом добавил, — Вы, наверное, просто мало общались.  — Хер знает, — выдохнул дым Никон, растирая замерзшие руки, — Я, наверное, просто уже отвык от того, что ты с мужиками встречаешься. Саша разочарованно скривился, понимая, что разговаривать об этом не хотелось совершенно. Если свою внутреннюю гомофобию Беличенко успешно подавил, то уж с чужой возиться ему не хотелось. Да и чего ради? Саше и не было нужно какое-то одобрение от друга, чтобы продолжать жить относительно счастливо.  — Лучше с нормальным мужиком, чем с женщиной, у которой истерики каждый день, — все же не сдержался и надулся Саша, лениво отгоняя ладонью сигаретный дым. Максим вздохнул и задумчиво глянул вниз с балкона. Дворик многоэтажки уже давно был темным и безлюдным, что и понятно — в такой мороз ночью хотелось лишь сидеть в своём теплом доме, и сам Саша уже хотел попасть в свою тесную съемную квартиру. Беличенко было просто жутко холодно в одной толстовке, и больше всего он хотел, чтобы Макс быстрее докурил, и они оба ушли уже с мороза. Он волнительно ждал этого, мелко подрагивая и дыша на свои обветрившиеся покрасневшие ладони. Наконец Никон вышел из прострации и устало потер лицо ладонью.  — Да знаю я, вот только люблю её, блять, — заключил парень, выбрасывая сигарету куда-то за пределы балкона, — Ничего не могу с собой сделать. Саша успокаивающе положил руку ему на плечо, чуть виновато опуская взгляд.  — Да знаю я, чувак. И все-таки менять что-то Максим отчаянно не хотел. И Сашины руки опустились окончательно. По дороге домой разговаривать как-то уже не хотелось. Между ними с Васей была уютная тишина — лишь поскрипывал под ногами снег, шумела далекая трасса и иногда разрывали тишину уведомления на телефоне. Саша был слишком уж глубоко в своих мыслях, чтобы строить нормальный диалог. После дома Никона и свидетельств его токсичных с обеих сторон отношений на душе стало как-то липко и неприятно. Беличенко не понимал, какое чувство сейчас сильнее: сочувствие старому другу или облегчение от того, что у него самого сейчас все относительно гладко и комфортно. Парень чувствовал себя тем самым богатым туристом, который приехал в Африку, чтобы посмотреть на местную разруху и в очередной раз убедиться, что у него самого все не так уж и плохо. От этого лишь еще меньше хотелось, чтобы их с Васей отношения превратились в общение на расстоянии. Для Саши это вообще была больная тема — его прошлая девушка тоже съехала из Барнаула. Переехала в Питер и порвала абсолютно все связи в родном городе, в том числе и с Сашей. И Беличенко, в принципе, её неплохо понимал и уважал этот выбор: не все готовы к тяжелым отношениям на расстоянии, а тем более, когда изначально хочешь вычеркнуть Барнаул и все, что с ним связано, из своей жизни. Вот только с прошлой девушкой у Саши даже не было выбора, поехать ли с ней вместе. А теперь Беличенко просто не хватало решимости и уверенности в себе. В их квартире теперь пахло пылью из глубин шкафов, а в темноте коридора было непонятно, куда вообще наступать, ведь весь пол был хаотично завален вещами. Но, когда Саша уже потянулся к выключателю, его руку вдруг резко перехватили на полпути, не давая зажечь свет.  — Вась?.. — удивился парень, но даже не успел договорить, как его резко и решительно прижали лопатками к стене. Беличенко неловко запнулся. Он не видел перед собой буквально ничего, кроме едва заметного блика уличного света в стеклах чужих очков и небольшом кольце в носу. Теплое дыхание парня едва касалось Сашиного замерзшего лица, опаляя контрастом температур. Васина куртка чуть скрипнула, и его холодные большие ладони легли на чужую поясницу, прижимая Сашу ближе к себе.  — Саш, прости меня, — прошептал Звездкин, тяжело вздыхая, — Я, кажется, тебя люблю. Его холодный влажный нос вжался в чужую горячую шею, заставляя поежиться и сглотнуть. Саша не знал, что сказать. Определенно, Вася был невероятно красивым, смешным, хорошим и чутким, и его стоило бы любить в ответ, но Беличенко все же не был уверен в своих чувствах. Не хотелось говорить что-то неискренне, как и не хотелось обидеть парня своим ответом. Но Вася, к счастью, и не ждал никакого ответа.  — Поцелуй меня? — попросил Звездкин неуверенно, слепо тыкаясь носом уже в чужое ухо. Саша тут же охотно выполнил его просьбу. Он мягко нащупал в полной тьме Васин затылок, поднимая его лицо на себя и не с первого раза находя губами его рот, случайно целуя сначала в бровь, потом в нос, и только потом в холодные и обветренные пухлые губы. Вася неловко лизнул его в уголок губ, прижимаясь грудью к чужой груди. Беличенко вжался в стену сильнее под напором Звездкина, который сегодня целовался с ним так нежно, как не целовался, наверное, никогда. Он мягко придерживал пальцами Сашин подбородок, другой рукой все еще слегка обнимая за поясницу, лениво двигая подрагивающими губами. Его холодные очки упирались парню в скулы. Беличенко неуклюже взялся рукой за язычок молнии чужой куртки и с тихим жужжанием полностью расстегнул её. Саша обнял соседа за горячую талию, прижимая ближе к себе. Замерзшие руки поднялись по мягкой ткани свитера выше, гладя спину и обвивая чужую шею. Парень и не заметил, как его ладони неосознанно стали чуть поглаживать Васину голую шею и совсем легко её обхватили в кольцо пальцев. Но вот Вася это заметил. Он испуганно воскликнул, резко разорвал долгий поцелуй и грубо скинул с себя чужие руки, больно ударяя по ладоням, отступая куда-то назад, спотыкаясь о какой-то пакет и шумно со вскриком падая на пол. Саша пару секунд удивленно смотрел туда, где сейчас должен быть Звездкин, а потом ударил по выключателю, зажигая в коридоре свет. Звездкин, распластанный по полу, зажмурился, прикрыл лицо руками и испуганно отполз ближе к противоположной стене, поджимая колени к себе. Что-то в сердце Беличенко до боли жалостливо оборвалось. Саша еще немного неуверенно помялся, смотря на дрожащего парня, а потом все же медленно подошел ближе, садясь на корточки перед тяжело дышащим парнем и мягко прикасаясь к выставленным вперед рукам.  — Вася? Что случилось? — старался говорить спокойно и негромко Беличенко. Звездкин, только услышав его голос, вдруг убрал руки и глянул на парня еще более испуганно и виновато. Саша больше не мог смотреть в его огромные шокированные глаза, он подался чуть вперед и осторожно провел ребром ладони по чужому сожалеюще скривленному лицу. Звездкин замотал головой, сжимая зубы.  — Боже, прости! — искренне воскликнул Вася, суетливо обхватывая ладони парня в свои, — Я тебя ударил? Господи, я не хотел, Саша, прости, можешь и меня ударить! Плечи Беличенко досадливо опали, пока он смотрел на нервно щебечущего Звездкина и его бегающий по полу взгляд. А вся эта короткая паническая атака была всего лишь из-за ладоней на шее. Саша покачал головой и приложил палец поперек чужих губ, мягко призывая замолчать. Поток извинений тут же затих, и Звездкин удивленно поджал дрожащие губы.  — Вась, тебя что… — Беличенко неуверенно сглотнул, — Душили когда-то? Парень тут же забыл обо всех своих извинениях, помрачнел и, откинувшись спиной на стену, обнял себя за подрагивающие плечи. Вася несколько раз загнанно кивнул головой, а затем схватился за виски и крупно задрожал. Сначала он пытался хоть как-то сдерживать себя, быстро моргал и отводил взгляд, но потом все же тихо заплакал сквозь крепко сжатые зубы. Саше было больно от всего этого, невероятно больно. Он сел ближе, крепко обнимая парня и неловко заваливаясь вместе с ним на грязный пол. Боль от удара плечом о пол потонула в волне беспокойства.  — Мой… Бывший… Парень… — прерываясь после каждого слова на нервный всхлип, прошептал Звездкин, — Душил… Меня постоянно… И бил… Вася спрятал лицо в чужой шее, громко рыдая в неё и сжимая в кулаках Сашину рубашку. Он пробормотал еще что-то, но настолько невнятно из-за слез, что Беличенко даже не смог разобрать. От слов о своем бывшем Вася стал рыдать еще нервнее, задыхаясь от тихих всхлипов и переходя на совсем уж невнятный шепот. Насколько же сильно нужно бояться человека, чтобы доходить до истерики от одного его упоминания?.. А Саше хотелось и самому заплакать. То ли от невыносимости чужой боли, то ли от ужасной несправедливости. Звездкин был прекрасным, Звездкин точно не заслужил боли и точно не заслужил рыдать от одного прикосновения к своей шее. И, боже, Саше так сильно хотелось хоть чем-то ему помочь. Дать Васе любящую семью, много хороших друзей, удачные отношения и, как следствие, здоровую психику. Дать все, чего он правда заслужил.  — Все хорошо, он тебя больше не тронет, я рядом, — гладил по голове Беличенко, чувствуя давящую на грудь влагу чужих слез, — Мне так жаль… Звездкин громко втянул воздух ртом и всхлипнул, рвано дыша в шею, шмыгая носом и вытирая щеки рукавом. Его грудь быстро вздымалась от неровного дыхания, а пальцы беспокойно сжимались на Сашиной талии. Беличенко боялся сказать что-то не так, боялся задеть парня еще сильнее, сделать ему больно.  — На прошлой неделе я видел его в магазине, — сквозь слезы шепотом поделился Вася, — Боже, я так испугался, Саш, я только начал забывать о нем. Я хочу уехать отсюда, прости, я так больше не могу. Беличенко кратко поцеловал парня в лоб, прижимая к себе.  — Надо было раньше мне все сказать, — вздохнул Саша, в бессильной агрессии жмуря глаза. Сейчас хотелось просто встать и идти бить ебало бывшему Васи, и этот идиотский порыв надо было просто переждать.  — Он делал со мной столько ужасных вещей, я… я… — Вася прервался, сотрясаясь дрожью, — Я думал, у меня больше никогда не будет нормальных отношений. Я чувствую себя таким грязным и недостойным тебя.  — Это не так, Вась, — прошептал Саша, вытирая пару горьких слезинок со своих глаз. Он немного боялся уточнять, что именно случилось между двумя парнями, не зная, надо ли трогать старую рану. Звездкин казался таким хрупким и больным, что делать ему еще хуже было просто невыносимо.  — Так! После всего, что произошло… Я такой мерзкий, — проскулил Вася, вжимаясь лицом в чужое плечо, — Прости. Саша пораженно выдохнул и обхватил чужую голову, смотря в Васино покрасневшее заплаканное лицо в страдальческой гримасе. Беличенко и не думал, что у парня все настолько плохо, что ему настолько сильно нужна помощь и поддержка. Саша наклонился, гладя чужие щеки и уже не пытаясь остановить свои слезы.  — Вася, это неправда. Ты сильный, раз смог все это пережить и уйти от того парня, — немного подрагивая и заикаясь, сказал Беличенко, не выпуская парня из своих рук, — Я горжусь тобой, правда.  — Спасибо, — всхлипнул Вася едва слышно, упираясь лицом обратно в плечо соседа, — Ты самый лучший. Саша вздохнул, гладя чужую спину. Он не знал, как часто Звездкину говорили хорошие слова, как часто поддерживали, как часто напоминали, что он важен. Очевидно, что не очень-то часто. Естественно, это была вина и родителей, и друзей, и любовников, но больше всего винил в этом Саша сам себя. Он мог бы и раньше заметить состояние Васи, мог бы и раньше предложить поговорить, мог бы и раньше копнуть вглубь чужой навязчивой идеи переехать, мог бы и раньше начать говорить, что ценит парня. Однако начал все равно только сейчас. Беличенко не знал, сколько они так пролежали — обнявшись, на полу среди кучи коробок и пакетов, в куртках и обуви — пока Вася окончательно не успокоился. Звездкин, заплаканный, сорвавший голос, дрожащий и обессиленный уже успел кучу раз сипло прошептать извинения за нервный срыв, за испорченный вечер, за свою вспыльчивость, абсолютно за всё. Кошка лежала калачиком у головы своего хозяина, будто оберегая его, а Саша все никак не мог хоть немного разжать руки и выпустить парня из объятий. Вася выглядел устало и опустошенно. Его воспаленные глаза лениво следили за ладонью Беличенко, глядящей его руку, а щеки опухли и покраснели от слез. Выплакавшись, он все еще казался невероятно несчастным.  — Знаешь, Саша, — хрипло прошептал Звездкин, сглатывая, — Я ни с кем раньше об этом не говорил. Нет, я жаловался Нику или Даше иногда, но они не знают, насколько все было плохо.  — Почему ты не рассказывал? — нахмурился Саша.  — Стыдно было, — безразлично пожал плечами Вася, тихо вздыхая.  — Тебе нечего стыдиться, виноват он, а не ты, — печально пробормотал Беличенко. Звездкин вымученно улыбнулся. От его обычной широкой белозубой улыбки с каждым днем оставалось все меньше и меньше. Чем ближе Саша становился, тем больше Васиной настоящей личности он видел. И от сумасшедшего вечно веселого продавца-консультанта в сексшопе там было не так уж много, как казалось раньше. И, если честно, Вася нравился парню все больше, со всеми своими проблемами, загонами и болью.  — Я думал позвонить в какой-нибудь центр критический, но-о, — Звездкин устало вздохнул, прикрывая больные глаза, — Так и не смог.  — Опять стыдно, да? — предположил Беличенко, поджимая губы.  — Да, я просто… Просто не могу, — бессильно протянул Вася, — Как будто язык отнимается, пытаюсь что-то сказать, а получается только плакать. Жалкое зрелище, честно.  — В Новосибирске запишем тебя к психологу, м? — предложил Саша, все еще наглаживая чужую щетинистую голову. Звездкин грустно вздохнул, зарываясь носом в Сашину толстовку.  — Да, наверное, придется. Беличенко чуть улыбнулся и легко поцеловал парня в висок.  — Все-таки я с тобой в Новосиб поеду, — прошептал Саша. Вася быстро вскинул голову, смотря на него удивленно-радостно. Пару секунд он просто смотрел в глаза парня, будто не веря в услышанное, а потом на его лицо наконец-то вернулась широкая улыбка, которая все же довольно быстро сменилась неуверенностью. Он задумчиво нахмурился, закусывая губу.  — Это потому что я сегодня разнылся? — огорченно спросил парень, — Тебе просто меня жалко?  — Нет, я давно думал, — вздохнул Саша. Звездкин замялся. Ему, очевидно, хотелось, чтобы Беличенко поехал вместе с ним, но не хотелось навязываться. Саша его понимал, он и сам сомневался в решении до последнего. Но все же он действительно хотел бы попробовать пожить на новом месте, тем более, с Васей. В Барнауле его уже давно не ждало ничего нового и интересного — размеренная жизнь, постоянная работа, несколько скучных друзей и, возможно, пара действительно хороших людей. Вася будто встряхнул его будни, поменял многие устои, и Беличенко был безмерно благодарен.  — Ты… Ты не обязан делать это только ради меня, ты же понимаешь? — осторожно спросил Звездкин.  — Ва-ась. Я не обязан, но я вообще-то сам хочу делать что-то только ради тебя, — протянул Саша, заставляя Звездкина удивленно поджать губы и чуть покраснеть, — Я все уже решил. Вася пару секунд неуверенно смотрел в стену, а потом широко улыбнулся и повис на Сашиной шее, радостно смеясь. Он перекатился в центр коридора, нависая на слабых руках над чужим лицом и быстро целуя парня в губы.  — Спасибо, — все еще сипя, прошептал Звездкин, — Я люблю тебя! Саша тепло улыбнулся. В груди было невероятно тепло от того, что он смог вернуть радость на Васино лицо.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.