***
— Можно поинтересоваться у вас насчет торта? Адам удивленно посмотрел на кондитера, который не отрывался от работы. Пожилой мужчина увлеченно и осторожно раскладывал карамель в виде жемчужин по периметру коржей. С минуту телохранитель думал: не показалось ли ему, что тот обратился к Адаму? — С чего вы решили, что я могу знать ответ? — осторожно произнес Адам. — Вы — телохранитель принца и леди Джессики, вы проводите с ними достаточно времени, чтобы я хотя бы попытался задать вопрос. Адам перевел взгляд на монитор, где Джессика покидала общество принцев чуть быстрее обычного. — Давайте, хоть попытаюсь ответить, — согласился Хьюз, решив, что терять нечего. Мужчина улыбнулся, прервавшись на секунду для команды младшему повару. А затем продолжил разговор: — Итак, торт для официальной части почти готов. Сделан не так, как я бы хотел, но по всем канонам, что мне дали, — он говорил вежливо, но нотки недовольства были легко слышны. — Ваш вопрос, мистер Коул, — терпеливо поторопил мужчину Адам. Адам переключался с камеры на камеру, следуя за Джесс, и вымученно улыбнулся, когда девушка послала воздушный поцелуй в камеру. Она всё также машинально делала это, когда думала, что Хьюз следил за ней. От взгляда не утаилось, как неловко она стоит у двери в комнату, возможно желая забрать поцелуй обратно, но все же, не поднимая взгляда, заходит к себе. — Так вот, это моя личная инициатива для новой королевы: я хотел бы приготовить отдельный торт не скованный такими… — … традициями? — усмехнулся Адам. — Я бы выразился по-другому, но суть та же. У меня только один вопрос: любит ли леди Джессика сладкое? — А принц? — Адам усмехается, несмотря на то, что настроение упало от подглядывания за Джесс. — Что принц? — Вас не волнует, что любит принц? Мужчина отмахнулся, продолжая украшать часть торта. — Со всем уважением, но сейчас я хочу угодить будущей королеве. Мы не зря полюбили ее за такой короткий срок. Так что? — Что? — Сладкое, мистер Адам. Адам горько усмехнулся и, перед тем, как впасть в воспоминания, ответил: — Обожает. Адам застыл в дверном проеме с рукой, занесенной над включателем. От усталости мозг не понимал: почему горит свет в холодильнике и кто мог оставить его нараспашку. — Это я. Слегка вздрогнув от неожиданности, мужчина улыбнулся, глядя, как из-за тумбочки вынырнула женская рука с ложкой. Не став включать свет, он прошел к холодильнику, напротив которого сидела Джесс. Он посмотрел на наручные часы, от этого жеста девушка поморщилась: — Знаю-знаю, три часа ночи – не самое удачное время для десерта. В своё оправдание могу сказать, что те километры, что я натопала, пока искала кухню, примерно равнозначны этому шедевру. В ее тарелке было мороженое, щедро политое карамелью и обсыпанное орехами. На полу рядом лежали взбитые сливки, словно она не до конца решила, использовать ли их. Адам рассмеялся: — Присоединюсь? — Ко мне? Конечно. К поеданию этой вкуснотищи? Ни за что, — Джесс посмотрела на него, улыбаясь и невинно хлопая ресницами. — Не поделишься и кусочком? — притворно оскорбился Адам, уже забыв, зачем вообще шел сюда. — С чего вдруг? — Я милый. Джесс сделала вид, будто задумалась, оглядывая Хьюза с ног до головы. Вердикт оказался для него неутешительным: — Недостаточно. — Смелый? — Девушка покачала головой. — Сильный? — Снова нет. — Решительный? — Отрицание. — Ну хоть обаяние у меня есть? — Есть. Но где-то на рагу с овощами, а не на десерт. Адам рассмеялся, а девушка отставила тарелку в сторону, наблюдая за брюнетом с улыбкой. — Знаешь, Джесс, я едва не оскорбился, — с усмешкой он взглянул на девушку. Тонкие пальцы скользнули в мужскую ладонь, осторожно кружа по коже, а затем переплетаясь. — Тебя долго не было. — Я рад, что ты считаешь день долгим отсутствием. — Только твое, — призналась Джесс. — Умеешь ты делать меня счастливым парой слов, женщина. Джесс перебралась к нему на колени, его рука тут же залезла под платье, оглаживая бедро. Переплетённые пальцы все так же были вместе. Ее губы опустились на его шею, чтобы сперва поцеловать, а затем носом вдохнуть приятный аромат. Голос Джесс звучал приглушенно: — Здесь есть камеры? Адам отвечает не сразу, пальцы кругами скользят по желанному телу, время от времени натыкаясь на ткань нижнего белья. — Угу, — больше бурчит, чем произносит мужчина, — но нас скрывают шкафчики. — О, так, если я вынырну, то будет запись лишь моих странных гримас? Она выпрямляется, заглядывая в его глаза, и, расцепив руки, кладет их ему на шею, мягко поглаживая. — В крайнем случае, мы можем сказать, что я щекотал тебя, — улыбается Адам, размышляя, насколько серьёзно она говорила. Джессика лишь тихо смеется и наклоняется к нему для поцелуя. К удовольствию Адама, она говорила серьезно.***
Утро встретило Джессику суетой и кучей дел, которые все вокруг считали важными. Лишь благодаря Эмме она сумела тихо позавтракать в компании девушки, Меган и мамы, а также пустой болтовни. Она с радостью слушала о том, как проходила жизнь в Нью-Йорке без нее, и кратко рассказывала о моментах, что случились с ней за последний месяц. К счастью Джесс, обе тактично молчали о том, что она опрометчиво выходит замуж за мужчину, которого знает всего месяц, даже если он и был кронпринцем. — Джессика, — Эмма улыбнулась, после того, как мама Джесс с Меган покинули комнату, и перед тем, как впустить стилистов и помощников внутрь, — я рада, что ты станешь новой королевой. И спасибо за это. Джесс улыбнулась в ответ, они все знали, что это было правильным решением. Трудным. И приведшим не к одной перепалке, но правильным. Кивнув, будущая королева произнесла: — Впускай уже их, а то перевернут от нетерпения весь дворец. — Как скажете, Ваше Величество, — и, несмотря на то, что Джесс поморщилась, продолжила: — А приятно-то как звучит. Люди кружили возле нее словно пчелки, щебеча о предстоящем празднике и перекидываясь последними слухами. Девушка молча позволила сделать ей ранее утвержденную прическу и макияж. Покорно влезла в платье и, только когда все ушли, подошла к зеркалу. Платье едва ли не сияло от белизны, а кружева и жемчуг, которыми была расшита ткань, придавали Джессике утонченность. Ваше Величество. Она невольно улыбнулась. Улыбка получилась едва заметной. Взгляд зацепился за вчерашнюю газету. В Нью-Йорке ей и в голову не пришло бы читать газету, а тут всё принималось иначе.«Кронпринц Ричард славится твердостью и непоколебимостью также присущей его Величеству. Это будущий правитель с твердой рукой и уже четко сформировавшимся представлением будущего Сагара. В это же время леди Джессика является прекрасным дополнением к кронпринцу, воплощая в себе доброту и мудрость, сглаживая углы и предотвращая всякие опасения не любителей кронпринца Ричарда. Будущая королева хоть и не происходит из знатной семьи, но, тем не менее, является осознанным выбором кронпринца, чей союз был благословлён королем и королевой Сагара».
И бла-бла-бла. Джессика усмехнулась. Ваше Величество дополнение.***
— Ричард, ты воюешь с мундиром, уже полчаса, — Адам для пущего эффекта медленно посмотрел на часы. Застегнув последние пуговицы, принц усмехнулся: — И это ты еще не заставил меня надеть кобуру с пистолетом. — Чтобы ты пристрелил будущую королеву? Нет уж. Ричард в сотый раз поправил ворот, начиная уже раздражаться. Поставь его сейчас у алтаря, так он рявкнет согласие и, не дожидаясь ее ответа, приступит к поцелую. — Кольца? — в очередной раз спросил Ричард, вспомнив алтарь. — Всё еще у меня, — терпеливо ответил Адам. Ричард выдохнул, собираясь с мыслями: — Я уже говорил с Джессикой… — Читал вчерашнюю статью? — перевел тему друг. — Народ доволен, не поддерживающие тебя успокоились и с невиданным терпением ожидают, как повлияет твоя избранница на тебя, король и королева в ней души не чают, а этот Питер успокоился, — Адам замолчал на секунду, а затем поднял взгляд на Ричарда. — Правда, возможно, не такого союза ты хотел. Ричард покачал головой в сотый раз, поражаясь спокойствию Адама: — Именно, что на такой и рассчитывал. Но с Джулией. — Рассчитывать и хотеть — разные вещи, дружище. — Я не питаю надежды на брак по любви уже очень давно, Адам. Ричард развернулся к своему телохранителю, внимательно наблюдая за ним. Пытаясь найти хоть зацепку его истинного состояния. — Она станет прекрасной королевой, — ответил Адам на молчаливый вопрос друга. — Я не заслуживаю ее. — Ты — нет, а Сагар — да. Ричард сдержанно улыбнулся, а затем твердо произнес, вспомнив о новой королеве: — Я хочу, чтобы после свадьбы ты стал в первую очередь ее телохранителем. Адам вскинул брови, словно не веря. — Это не совсем разумно, Ричард. — И тем не менее это будет моим первым приказом тебе в качестве короля. Адам нахмурился, словно вспоминая совсем неприятные вещи. Он молчал, не понимая, как может заставить того передумать и нужно ли это делать. Хотел ли он этого. — В чем дело, Адам? Адам ответил почти сразу: — Она сказала, что не будет ждать от меня верности. Что ничего не скажет, захоти я хоть налево сходить, хоть направо, хоть семью завести. Что она не может ни требовать, ни рассчитывать на подобное в свете… свадьбы. Договорив, Адам поднял взгляд на своего друга. Они завидовали друг другу. Они соперничали за Джессику. Глубоко задумавшись, Адам почувствовал злость и огромную усталость одновременно с принятием судьбы. Ричард ничего не ответил, задумчиво глядя в окно, что-то решая про себя. А Адам решил хоть для себя не подбирать слов и договорил то, чего опасался больше всего. Никто так и не осмелился сказать ему об этом прямо, но Адам и так знал об этом. В свете того, что первенец в королевской семье, согласно традиции, должен родиться в течение первого года брака.***
Адам обошел всю церковь, раздавая последние указания страже, и отдал кольца Эндрю, который заверил, что глаз с них не спустит и любовно вооружил их на специальную подушечку. Адам не хотел идти к ней. Совсем не хотел. Точнее, у него не было сил на это. А потому, остановившись у ее двери, с минуту слушал, как заливистый смех Джесс перекликался с болтовнёй Эммы и рассказом ее матери о собственной свадьбе. Он часто и глубоко задышал, пытаясь успокоиться. Нужно было либо зайти к ней, к той, которую он избегал последние два дня, после раздражающего разговора, что взбесил его окончательно. Либо уйти. Джессика скрестила руки, показывая ему, что начинает злиться. Обычно так отгораживаются от других, защищаясь. — Я просто не могу держать тебя и просить хоть о чем-то, — произнесла девушка словно маленькому мальчишке. — Прости? То есть мы пришли к тому, что я могу ходить потрахивать девушек, когда ты будешь с Ричардом? — Я не это сказала, — воспротивилась девушка. — Правда? А я слышал именно это. «Адам, я не могу просить тебя о верности». О верности не просят, Джесс, — он плохо сдерживал злость, а тон девушки, словно всё это нормально, спокойствия не приносил. — Я лишь говорю о том, чего не могу дать сама! — Еще слово, Джесс, и я действительно свяжу тебя и утащу в пещеру, предварительно засунув кляп тебе в рот. — Адам… — Хватит меня просить об измене! — Я не прошу, просто… — Была бы не против? — Адам усмехнулся, уже не скрывая ярость. — Ты просишь. Потому, что так тебе было бы легче. Она не нашла, что ответить. Сдерживая себя, чтобы не отвернуться от него, Джессика со всей оставшейся осторожностью произнесла: — Если бы не ты, мужчина, что появился из ниоткуда и помог мне тогда на площади… — Теперь ты обвиняешь меня? В ее глазах появился страх остаться непонятой, страх, что между ними уже пропасть. Адам чертыхнулся, признавая, что в этот раз не прав. — Нет. Я люблю тебя, Адам, ты сам нашел меня. И у нас было прекрасное время. Ты предложил мне всё, но у меня нет ничего, чем я могла бы ответить. Кроме тайных встреч, которые поставят корону под удар. Поэтому… — Помнишь я как-то сказал тебе, что считал, что Ричарда мне достаточно? — почти не церемонясь вновь перебил ее Адам. — Да. — Мне достаточно и тебя, Джесс. Адам хотел было сделать шаг к ней, но передумал. Джесс уже не защищалась, а обнимала себя руками, находясь на грани слез и злости. — Мы уже всё обсудили неделю назад, мне больше всего понравилась та часть про детей, когда вы неловко косились на меня. Я тоже люблю тебя, Джесс, и плевать я хотел на твои разрешения. — Ты винишь меня, — догадалась девушка. — Не совсем. Я одновременно рад, что ты моя королева и одновременно ненавижу тебя за то, что ты выбрала корону. Виню ли? Нет. Мне точно так же, как и тебе, нечего предложить. Она хотела разбить вазу, хотела вновь кинуть в него книгой, хотела выслушать всё, что он скажет, и хотела заставить Адама понять ее. — Это тупик, — обреченно поняла Джессика. — Тупик, — глухо повторил он, покидая ее комнату. Адам уже занес руку, чтобы постучать. А затем также быстро опустил ее и, словно в спешке, покинул коридор, занимая своё место рядом с женихом. Делая вид, что его совсем не волнует ни Джесс, идущая к алтарю, ни клятвы, что они переписывали и утверждали не один раз, ни восхищенный вид Ричарда, ни обмен кольцами, ни поцелуй. Адам давно определился со своим местом возле Ричарда. А потому занимался своей работой, наблюдая за всеми и охраняя молодоженов. Он проедет прямо за ними по Хезуру, до замка, где Ричарда коронуют, а Джесс признают королевой. Где продолжится праздник, в их честь будут произносить тосты, желая скорого наследника, а вечером прогремит салют, после которого новые король и королева Сагара покинут торжество. И он незаметной тенью проведет их в новые покои. — Мне нужно, чтобы ты позаботился о том, чтобы камеру в этом коридоре перевесили, — Ричард быстро снял маску веселья, погружаясь в усталость. — Она нужна для безопасности, Ричард, — отрешенно возразил Адам. Адам краем глаза наблюдал, как Джессика садится в кресло и снимает каблуки, откидываясь назад. Она не смотрит на него в ответ, зная, что Адам отвернется и проигнорирует девушку. А потому новая королева прикрывает глаза, подставляя себя под его взгляд. — Я прошу ее перевесить дальше, Адам. Будет видно коридор, но не наши двери. — Хорошо. Если это всё… — Адам? — Я бы хотел заняться делами. Ричард выдохнул и кивнул, наблюдая за тем, как Адам покидает их покои. Всё оказалось еще тяжелее, чем он думал. — Ты ему не говорила? — спросил Ричард, не найдя других причин сумасшествия друга и нарушая обещание не говорить об этом после свадьбы. — Мы избегали друг друга последние дни. — Пфф, — не сдержался Ричард, подходя к бару, и налил вина в бокалы, один из них протянул девушке. Джессика приняла бокал и внимательно посмотрела на Ричарда, словно пытаясь прочесть его мысли. Но король лишь слегка отпил вина и сел в кресло. — А ты? Ричард посмотрел на нее слегка уставшим, но тем не менее твёрдым взглядом. Ей показалось в нем даже легкое снисхождение. — Я считал, что он должен услышать эту новость от тебя. — Считал? — Он мой друг, Джессика, и если бы я мог облегчить ему эту ношу простым разговором, то так и сделал бы. Новой королеве не было, что ответить, более того, укол стыда, что она почувствовала от слов Ричарда, стал разрастаться. Ее обида и боль Адама и рядом не стояли. И тем не менее она едва ли не помогала ему избегать ее. Выпив вина, в надежде, что станет легче, Джесс откинула голову проклиная саму себя за проявление эгоизма. — Я не сказала тебе спасибо за… Ричард удивленно смотрел на девушку, начиная внутренне закипать. Он просил ее об этом, он просил стать его королевой, вступить в политические дрязги, лишиться будущего с Адамом. А она говорит спасибо, когда он сделал хоть что-то для нее? — Джессика, — он прервал ее медленную речь, — ты и Адам сделали слишком много. Для меня и страны. А ты даже не из Сагара! Джессика покачала головой, не соглашаясь: — Если кто-нибудь узнает о суррогатной матери, нам этого не простят. Нам не простят любви на показ, Ричард. Не простят мой растущий живот и живот другой женщины, если узнают. Я набивала живот подушками обманывая народ? Или у нас должно быть два ребенка? И зачем нам суррогатная мать, если я могу забеременеть? Ричард наклонился вперед, отпив последний глоток и поставив пустой бокал на стол, он протянул руку к своей королеве, осторожно взяв за ладонь и переплетая пальцы. Его тон, на удивление самого мужчины, был спокоен и тверд, выдавая Джессике секрет, что он плохо спал последние дни, обдумывая всё это. — Если и ты, и суррогатная мать будете беременны одновременно, и об этом узнают, то мы скажем: «Мы прибегли к суррогатному материнству как к крайней мере, отчаянно желая иметь детей. Ваша королева (а мы скажем, что это ты, потому что при моей болезни будут вопросы об отце ребенка) узнала о неутешительном диагнозе и неспособности иметь детей. Но случилось чудо и ее Величество забеременела. Я могу просить у вас прощения лишь за то, что отчаялся так рано». Джессика успокоилась лишь на минуту, затем спросила: — А если накладной живот? — Почти то же самое, но с оговоркой, что нам было стыдно, или что-нибудь подобное в том же духе, за неспособность самостоятельно завести детей. Джессика вновь успокоилась, но Ричард решил затронуть еще более щекотливую тему, что не нравилась девушке. — Если у вас с Адамом будет ребенок, — а он не сомневался, что будет, — и Адам захочет растить его не так, как можем мы: с записью младенца на меня, с тем, чтобы папой он называл меня, с официальными приемами, фотокамерами и жизнью на всеобщее обозрение. Мы можем либо подменить ребенка, если и ты, и суррогатная мать одновременно забеременеете, либо сказать, что ребенок мертв. Девушка сжалась и одновременно странно успокоилась от мысли, что Ричард думал об этом не один час. Что всё будет хорошо в любом случае. Что всё решаемо. Теплота, что разлилась в груди, отогнала стыд, а благодарность заставила потянуть на себя руку Ричарда, слегка поцеловав ладонь. — Это я должен целовать твои руки. Джессика тряхнула волосами, в ней снова появилась легкость: — Успеем еще.***
Адам всё еще избегал Джессику, но уже не мог избегать свою королеву. А потому она, перед тем, как Адам вновь исчез из поля ее зрения, успела сказать ему: — Когда перестанешь питаться собственной болью, Адам, пожалуйста, поговори со мной. Он знал, что она права, знал, что им было бы неплохо поговорить друг с другом. Он отчаянно скучал по ней, хоть и избегал. Даже при том, что Ричард развеял его сомнения насчет детей. И при том, что спали они в разных спальнях, как только перевесили камеру. Ничего кроме официальных мероприятий не указывало на то, что Джесс не его. Но и это так по крошечному мало. Он-то готовился едва ли не к апокалипсису со стонами и отпрысками этих двоих. Ричард рисковал и легко подставлялся за них, конечно, всё обдумав и приготовив подушку безопасности, но, тем не менее, Ричарду могут многое не простить. Адам взглянул на свою королеву: она разговаривала с послом из Франции, смеясь и шутя, изредка говоря на французском, чем льстила послу. Кажется, в университете она учила французский и итальянский. Адам усмехнулся: ну, а какие еще языки могла выбрать такая девушка? Сегодня Адам не сопротивлялся Ричарду и надел костюм, чтобы слиться с толпой на приеме. И когда он заметил подозрительного типа, которого не мог вспомнить, (а перед каждым приемом он просматривал фотографии всех приглашенных), он обратился в рацию: — Крис, проверь того журналиста возле столика с… морепродуктами? Это креветки так подали? Вылепили лебедя. В рации послышался смех и одновременно с ним парень подтвердил, что проверит. Внутри было неспокойно: королю ничего не угрожало, он был в дальнем углу с новым охранником и кучей аристократов. А вот Джесс была всего в паре метрах. Чертыхнувшись, он, как можно спокойнее, направился к девушке. — У вас прекрасный французский, я едва слышу ваш акцент. — Благодарю, изучала его в университете, история и народ Франции интересуют меня очень давно. Можно сказать, вы захватили меня. — Это очень льстит, Ваше Величество. Джессика знала, что он не будет обсуждать с ней политику, она для них ещё не так значима, а потому девушка пока довольствовалась налаживанием хороших отношений и подготовкой почвы для обсуждения этого с Ричардом. — Моя королева, — Адам говорил тихо, но всё же так, чтобы посол услышал его, — прошу прощения, могу ли я отвлечь вас на минуту? Джессика удивленно посмотрела на своего телохранителя, посол сам удалился, обещая разговор позже. — Адам? — она всё так же удивленно смотрела на него, опустив взгляд на переплетённые пальцы. Он машинально взял ее за руку, нежно переплетя пальцы. И даже когда понял свой промах, отпустил лишь через пару секунд, после того, как осознано провел по ладони большим пальцем. Он резко отпрянул, вытягиваясь во весь рост. В наушник заговорили: — Это журналист на замену Тео Райзера, тот всё подтвердил, еще раз обыскали — всё чисто. Адам расслабился: — Прошу прощения, Ваше Величество, просто показалось. Джессика усмехнулась горько и понимающе, и лишь на секунду предоставляя ему ее истинные чувства. — Понимаю, ваша работа, мистер Хьюз. Он не сдержался, ее близость, от которой он бегал, и страх за ее жизнь заставили признаться, а не уйти сейчас же: — Вы мои работа и любовь, моя королева. Легкий поцелуй запечатленный на тыльной стороне ладони, словно обещание самому себе, и, спустя минуту, он вновь у стены, наблюдая за всеми со стороны. Джессика всё еще помнила прикосновение пальцев и взволнованный взгляд Адама, что преследовали ее весь оставшийся прием. Даже Ричард, взявший ее сначала за руку, а затем обвивший талию, не перебил эти чувства. Она улыбалась весь прием, она смотрела прямо на собеседников, изредка шутила и поддерживала Ричарда. И, тем не менее, когда взгляд скользил к углу, где устроился Адам, она раз за разом встречалась с ним взглядом. И они оба смотрели друг на друга неуверенно и с сомнениями. И когда она шла по коридору в покои, попутно доставая шпильки из волос, слушая разговор Адама и Ричарда, после которого последний попрощался и направился в кабинет, Джессика думала о том какого рода сомнение это было. Адам открыл дверь перед ней и зашел следом. Ее немой вопрос был встречен знакомой ухмылкой: — Я — телохранитель, Джессика, вдруг какой-нибудь антимонархист спрятался у тебя под кроватью? Девушка улыбнулась, кладя шпильки на ближайший комод. — Зашел — проверяй. Адам тихо рассмеялся, словно и не было этих избеганий в течение нескольких дней. Но слово сдержал и прошелся по всей комнате, заглядывая в шкафы и под кровать, напоследок проверив ванную. Когда он вернулся, Джессика стояла там же, только вот платье уже лежало у ее ног. — Я… Адам медленно стал подходить к ней, перебив: — Я сам избегал тебя. Сначала из-за того, как много у нас забрала корона на твоей милой головке. К тому же ты еще со своими «свободными отношениями», — девушка только открыла рот, как Адам покачал головой, прося: — Помолчи сейчас, ладно? Я был зол и не знал, что делать. Даже сейчас не совсем понимаю. Будет ли этого достаточно нам? Даже у наших детей, Джесс, будет либо отец, либо мать и король. Если о нас узнают, будет скандал. Да, даже не если, а когда… почему ты так улыбаешься? Джессика улыбалась едва ли не от уха до уха, не способная остаться спокойной. Адам смотрел на нее со смешением восхищения и легкого раздражения. — То есть им будет, о чем узнать? Адам чертыхнулся. — Ты стоишь в одном нижнем белье, как думаешь насколько меня хватит? — Надеюсь на как можно меньшее время. — Это ты просила о разговоре, — заметил Адам. — Я люблю тебя, и возьму всё, что ты сможешь и захочешь дать, — в действительности Джессика больше не знала, что могла сказать ему. — У меня ничего нет, Джессика. Он подошел ближе, опуская голову ей на плечо и принимая своего рода поражение. Кажется, он наступил на белоснежную ткань платья. Адам затаил дыхание потому, что это был последний шанс расстаться. Они всё еще могли разойтись, пока его ладони не легли на ее талию, обвивая, а губы не впились в ее. Пока он не поднял ее, заставляя обвить ногами себя, и не опустил на кровать. До тех пор, пока она быстро не нащупала ширинку, расстёгивая и спуская брюки, не зарылась рукой в волосы, притягивая его ближе. А он не опустился поцелуями на шею и грудь предварительно приспустив лифчик. Пока он не порвал ткань трусиков, откидывая в сторону, и не провел пальцами по влаге, что вскружила бы ему голову сильнее от мысли, что она хотела его. Пока он не проник в нее и не начал двигаться, не сдерживая желания оторваться за все те дни. Пока он не услышит ее стонов, не почувствует, как она притягивает его ближе и ищет губы, как пальцами и ногтями впивается в кожу. До тех пор, пока он не двигается в ней словно голодный зверь и не целует губы, изредка кусая, пока не оставляет засосы на груди, а она – отметки от ногтей. До тех пор, пока она не получит оргазм первая, а он, наконец, не расслабится и не кончит следом за ней, опускаясь на нее, придавливая. До тех пор они всё еще могли отступить. Отступи. Отступи. Отступи. Кажется, его сердце отыгрывало именно эту мелодию. Но ее ладонь осторожно коснулась виска, а затем зарылась в густые волосы.