Комната, от которой она бежала, все же имела отличия. Стол освободился от блюд с изысканной и тошнотворной едой. Остались лишь свечи, но и они не способствовали освещению: вокруг царила тьма. Стулья, кроме двух, на которых сидела Сара и ее Ночной кошмар, отсутствовали. И вновь она в этом платье, несмотря на то, что перед побегом судорожно едва ли не сдирала его с себя.
— Какая жалость, что он не пришел, да?
Один лишь голос вызывал в ней жар и дрожь. От страха и от воспоминаний, как поддалась соблазну. Сара сглотнула, напоминая себе, что он не может ей навредить. Не может ведь, да?
— Ты вновь думаешь, что я наврежу тебе.
Человек констатировал, звуча с каким-то сожалением. И это сожаление порождало сомнения в голове. Не сразу, но она напомнила себе, что он превосходный актер.
— Ты, — Сара осеклась, когда голос выдал страх. — То, что ты творил — ужасно.
Человек усмехнулся, она терпеть не могла маску, из-за которой трудно было судить об эмоциях. Мужчина встал и медленным шагом, каким подходит хищник к жертве, направился к ней.
— Тебе ведь это нравилось. Я говорил не раз: мы похожи, — слова звучали словно на ухо, залетая в темные углы души. — Твоя мать, к примеру. Разве не нравилось тебе ее наказание?
— Н-нет.
Ладонь ласково прошлась по волосам, отодвигая прядь за спину и обнажая шею. Пальцы, коснувшиеся кожи, обожгли.
— Как мило ты врешь. Но я вижу тебя, Сара.
Одним движением он поднял ее со стула и пересадил на стол. Ладонь легла на шею, слегка сжимая и приподнимая, чтобы лица оказались на одном уровне.
— А я не вижу тебя, — в этот раз слова звучали тверже.
Человек рассмеялся.
— Как же я люблю наши игры.
А затем отстегнул ремень маски, представ перед ней именно таким, каким был в том сне наяву. Без шрамов. Правда, они и не пугали ее так, как ее чувства. Как то несдержанное прикосновение ее пальцев к красивому лицу.
Мужчина улыбнулся:
— Скажи это.
Тело обдало холодом. Сара не опустила лица и так поняла, что предстала перед ним совершенно обнаженная. На первый взгляд его это не интересовало. Мужчина поднял ладонь, коснувшись ее ключицы и тут же покрывая кожу вязкой кровью.
— Что тебе нравилась мысль проучить Дерека, — ладонь скользнула вниз и кровь тут же проступила за ней, медленно стекая вниз по телу. — Что тебе хотелось бы надеть маску на Бобби за трусость, или на Кэнди за ее предательство. Или, к примеру, на Майкла?
Рука покинула тело, отдаваясь в ней опустошенностью. Кровь в мгновение исчезла, но она все так же сидела перед ним без одежды.
— Ведь как он мог не уехать с тобой? — Человек наклонился, дыхание опаляло губы, и Сара приоткрыла рот, со стыдом ожидая продолжения. — Как он мог целовать твои губы…
Мужчина целует ее, легко и осторожно, зная, что она не уйдет, но при этом наслаждаясь актом нежности. Почти милосердия к ней. Губы сминают друг друга, девушка слегка поддается вперед и отвечает на поцелуй. Ее мысли как в тумане и в кристальной ясности одновременно.
— … или касаться твоей кожи…
Его ладони оглаживают ноги, поднимаясь вверх и останавливаясь на талии. Его губы опускаются на шею, лаская. Сара ловит себя на мысли, что неосознанно откинула голову назад, подставляясь поцелуям. Мужские губы медленно покрывают шею поцелуями, опускаясь ниже на плечо и ключицу, иногда скользя языком. Сара вздрагивает от укуса и покрывается мурашками, когда он целует и проводит языком по месту укуса.
— …и чувствительных местечек…
Мужская ладонь проходит вдоль позвоночника, улыбаясь от ее дрожи, вторая поднимается к груди, осторожно обхватывает ее и накрывает большим пальцем сосок. Прерывистый вздох, маскирующий стон, вызывает удовлетворение на лице Человека. Сара ерзает, но боится, что он уберет руки.
— …и не прийти?
Сара заставляет себя посмотреть в лицо мужчине, но ничего кроме заботы и такого же желания не может найти. Лжец.
— Разве я делал тебе больно?
Девушка сжимает зубы, если напрячься она еще чувствовала боль под ребрами от ударов фриков. И от одной ее мысли проступают синяки, фиолетовыми пятнами расцветая на светлой коже.
— Разве нет? — она шепчет, под продолжающимися ласками трудно говорить иначе.
Человек усмехается, но горько. Ладонь покидает ее спину и перемещается на плечо, заставляя ее опуститься на стол. Затем он придвигает ее бедра ближе к краю.
— Ты сама пожелала занять его место. Но я не виню тебя.
Пальцы проходят по синякам, и они исчезают так же быстро, как и появились. Он наклоняется и проходит губами по тем местам, куда били его подопечные.
Поднимается к ее лицу: его глаза напротив ее. Девичьи щеки раскраснелись, и Человек улыбается от этой милой реакции.
— Ты прекрасна.
В этот раз поцелуй не так нежен. Грубый и не сдержанный. Языки сплетаются, и Сара обхватывает его плечи, не чувствуя преграду в виде одежды. Кожа к коже. И вновь жар проходит по телу. Ее ноги обхватывают мужские бедра. Его ладони скользят по телу. Внутри все кипит.
Пальцы накрывают клитор, и она выгибается. Стон вырывается из груди и обжигает его губы в усмешке. Поцелуй прерван, и Человек наслаждается тем, как ее рот приоткрыт от частого дыхания, как она прижимается теснее от его ласки, как сжимает его плечи. Как ее лицо, лишенное страха, полно страсти. Как губы шевелятся и наконец произносят:
— Пожалуйста…
Человек сжаливается. Слишком часто дает ей все, что она попросит. Но в этом и был смысл их отношений, так?
Он медленно входит в нее, наблюдая, как она выгибается, чувствуя, как сжимает его, как ногтями впивается в плечи. Наслаждается тем, как нестерпимо ей становится и как реагирует на него. От его толчков она стонет громче. Хлопки заполняют комнату, наравне с рваным дыханием и стонами.
— Сколько раз мне нужно попросить тебя сдаться и признать очевидное?
Он говорит ей на ухо, опаляя шею. Шепчет, проникая глубже в те самые темные уголки души.
Через секунду под ней не твердая столешница, а собственная кровать в комнате. Толчки не прекращаются. Он обхватывает ее бедро одной ладонью, второй же — ее голову, заставляя заглянуть в глаза.
— Столько мест…
Еще через секунду они в хижине лесника на полу, где они с друзьями играли в уно. Он двигается все жёстче, умело подбирая такт, чтобы она испытывала лишь наслаждение.
— Столько времени…
Они в больнице на той же койке. Ее руки на его шее, она едва ли могла разумно мыслить, поддаваясь навстречу заданному темпу.
— Столько возможностей…
Стол для покера в казино. О’Нил сама приподнимается, целуя Человека. Он сильнее сжимает бедра, останавливается, заставляя чувствовать каждый миллиметр плоти. Девушка пытается ерзать, хоть как-то ослабляя пытку. Смешок прерывает поцелуй. Его глаза горят, и от дьявольского облика его мало что отличает.
— Скажи.
Сара забывает многое, почти забыла причину ее бегства. И даже эта призрачная мысль не помогает ей, от этого правильного ощущения быть в его объятиях. Пальцы проходят по его спине, позже поднимаются к лицу.
— Я твоя.
Человек рычит и делает резкий толчок, от чего ее спина выгибается, а стон срывается с губ. Они на поляне полностью усеянной фиолетовыми цветами. Дурманящий запах забивает нос и кружит голову. Будь это в первый раз, она винила бы пыльцу.
Мужчина целует ее, кусает и не останавливается ни на секунду. Она все шепчет эти два слова, как мантру, то ли прося остановиться, то ли наоборот. Его движения дикие, того времени, что она и не застала.
— Тогда я подожду.
Он не говорит ей, что он — ее, но в этих словах она слышит именно это. Утробный рык, укус в шею, и она чувствует, как он кончает, когда ее тело в легких судорогах обхватывает его.
Яркий свет ламп ослепляет, и Сара прикрывает глаза. Тело еще дрожит, а кожа горит. Она даже касается низа живота, где секунду назад чувствовала его. Или шеи, где остался след от укуса.
— Недолго ты спала.
Сара поворачивает голову в сторону, там все еще ее соседка: женщина лет сорока, читающая газету.
— Только покинули Сентфор.
О’Нил заставляет себя кивнуть, а затем прошептать:
— Спасибо.
Ей стоило забыть все как страшный сон, но метка, словно данное обещание, горела, не давая забыть о себе ни минуты.
***
Чудо, что в разваливающемся доме Адель из крана текли не ржавые помои. Холод воды слегка привел ее в чувства. О’Нил еще чувствовала дрожь от одного взгляда на знакомую маску и тепло объятий Дерека, когда он обнял ее, думая, что это страх.
Отчасти так и было. Но метка горела сильнее, заполняя мысли их последней встречей.
Девушка покрутила в руках пузырек со снотворным, явно принадлежащим Адель. Секунду подумала не принять ли и ей, но отбросила эту мысль и вернула лекарство на место.
Дело сделано.
Сара не думала возвращаться в зал, где еще пили Вишня и Дерек, только кивнула Аарону, который только что покинул небольшую пьянку и направлялся в ванную. Решив отдохнуть, она зашла в свободную спальню, не сильно заботясь о ее хозяине.
Сон пришел быстро, окутав девушку как старую знакомую и приняв в объятия как любовницу. Вскоре объятия обрели и руки. Одна проскользнула под ее голову, вторая легла на бедро в легких поглаживаниях. Дыхание обожгло щеку, а от мужского голоса сердце забилось чаще.
— С возвращением.
Сара развернулась, встречаясь с взглядом темных глаз Человека. Он улыбался и совсем не изменился, хоть для нее и прошло десять лет.
— Скажи это.
Человек рассмеялся, хотел откинуться на спину, но девушка удержала, взяв его за подбородок и заставляя смотреть в глаза.
Взгляд стал хитрым, оценивающим и то, что он видел приходилось ему по духу. Его прельщало, что изменения сотворил именно он. Раскрыл ее как бутон.
Даже когда он все же перевернулся на спину, а Сара оседала его, он не отвел глаз. Не хотел, наслаждаясь ее лицом.
Прежде чем он приподнялся, чтобы вновь почувствовать вкус поцелуя его королевы, он принял новые правила:
— Я твой.
Довольная улыбка на ее лице задержалась ненадолго: Человек стер ее одним поцелуем. Впивался в губы, которые словно целовал еще вчера, и в податливо прижимающееся тело, зарывался пальцами в волосы, пахнущие дурманом.
Сара облизывает губы, а глаза едва ли не блестят, когда Человек не сдерживается и прикусывает нижнюю губу. Она смеется:
— Понравился подарок?
Усмешка растягивает губы, он кивает:
— Все из них. Благодарю.
Язык проходит по старому незаживающему укусу, жжение слегка проходит, а после вовсе исчезает. Легкое разочарование проходит по ней.
— Не расстраивайся, — он смеется, слегка кусает то место и поднимает взгляд на свою Сару. — Новая тебе понравится больше.
— Маска?
Человек поспешно качает головой. Пальцы поправляют волосы, откидывая их назад, легкие прикосновения к лицу вызывают жар.
— Нет, как я могу лишить себя удовольствия созерцать твое лицо?
Сара не отвечает, но он и так понял, что ответ ей пришелся по вкусу.
— Пойдем. Теперь моя очередь дарить тебе подарки.
***
В лесу, взявшись за руки, приносили обеты двое влюбленных. Окружали их все те же странные человечки, которых люди называли фриками или страшилами. Те слов этих не боялись, скалились в ответ и пугали людей, хохоча от сверкающих пяток.
Двое приносили обет, не отрывая взгляда друг от друга. Все присутствующие смотрели на них. Даже шесть новоприбывших, пополнивших ряды семьи. Они забыли свои имена, забыли прошлую жизнь, забыли, что она была одной из них. Под их волосами еще можно было разглядеть ремни масок, но никто и не думал их снять.
Двое принесли обет. Человек, слегка улыбнувшись, надел на ее палец кольцо в виде фиолетового цветка. Девушка стала равной ему. Равной королевой в королевстве уродцев.
Нагнувшись, он поцеловал ее, недолго, едва сдерживаясь среди их свидетелей таинства.
— Не у всех историй есть счастливый конец, — Человек отвел прядь волос за спину и поцеловал уже щеку, замечая, как мурашки покрыли кожу девушки. — Но, Сара, эта история точно не из их числа.
