***
Pov Гарри Стайлс Год назад мы с ребятами окончательно поняли, что в группе One Direction больше работать не можем, поэтому, скоро по всему миру разлетелась весть о нашем «временном» распаде, чтобы уж не усугублять состояние фанатов, которых у нас накопилось сумасшедшее количество. Я даже не мог себе когда-либо представить, что мы дойдем до такого результата. Сейчас же, я, как и все остальные ребята, занимаемся сольными карьерами, и я стал настоящей рок-звездой своего времени, недавно выпустив альбом «Harry Styles», и, как я понял, больше всего фанатам зашли три моих песни: «Kiwi», «Sign of The Times» и «Sweet creature». Первую песню я посвятил Ариане, с которой я расстался значительно давно, не потерпев ее халатного отношения к нашему ребенку-девочке по имени Каролина. Да, именно о Гранде эти строки: «I think she said «I'm having your baby It's none of your business» Эту песню я обычно исполняю последней на своих концертах, так как она самая жесткая и зажигательная. Следующая песня — это «Sign of The Times», которую я, вероятно, написал от балды, но что-то особенное таилось в этих строках: «Remember everything will be alright We can meet again somewhere Somewhere far away from here» Эти слова часто заставляют моих фанатов плакать, а меня задуматься о чем-то глубоком и серьезном, и я часто выгляжу отстраненно от концерта, больше погруженным в глубокий океан раздумий. И нет, я ни разу не забывал слова, отвлекаясь от пения. Последняя песня, пожалуй, самая важная, самая откровенная и самая серьезная в моем альбоме, так как к ней фанаты относятся с особенным притяжением и внимательностью. Каждый раз, когда я исполняю «Sweet creature» вживую, фанаты никогда не выкрикивают, не мешают петь и стараются исполнять песню со мной в унисон, не сбиваясь ни с одной ноты. Это безумно вдохновляющее чувство, действующее на меня с каждым разом. Собственно, эта песня и для меня многое значит, ведь она посвящена ей. Той, чье имя я все еще слышу в своей голове, той, чью внешность я помню наизусть и той, чей голос иногда поет мне колыбельные во снах. Помню, я начал писать этот текст еще мальчишкой в своей комнате, когда Малия спала, а у меня был прилив вдохновения. Помню, тогда я еще пообещал, что когда-нибудь допишу эту песню. Дописал. У меня часто спрашивают: «О ком эта песня? Неужели о Тейлор?», но я, будучи крайне снисходительным, заговариваю людям язык. Вообще, какое-то время меня недолюбливали за пошлость посреди концертов 1D, а интервьюеры часто спрашивали о моем отношении к матерям фанатов и прочие провокационные вещи говорили. Отвратительно, не правда ли? Они думали, что я встречаюсь только с популярными девушками, они думали, что я гей! Вот, до чего дошел прогресс. Но сейчас, будучи одиноким серьезным мужчиной с хмурым выражением лица в обычный момент, с короткой аккуратной стрижкой* и распрямленными кудрями, я все еще умею улыбаться как ребенок. Но правда, это явление редко случается, ведь рядом нет никого, кому бы я мог так улыбнуться. Кстати, есть еще одна песня, называется «Only Angel», которую я тоже посвятил Малии, когда узнал о ее новой татуировке — Ангельские крылья. Я решил, что эта песня максимально сможет передать ее сущность, внешность и все в общем. Да, я часто о ней думаю, если вы спросите, но мои мысли не материализуются…***
Pov Амалия Хоран Наши дни В кои-то веки тур Найла подошел к концу, и он с минуты на минуту должен заявиться ко мне домой с огромным багажом усталости, радости и спокойствия. Тем временем я и Софи готовим еду на кухне, обсуждая предстоящий главный бал года «Met Gala». Недавно огласили списки приглашенных, и я одна из них в этом году. На самом деле, я очень признательна тому факту, что буду присутствовать на главном балу года, увижусь со своими кумирами, когда мне было 16-17 лет. Тема бала — «Camp»*, когда участники должны нарядиться максимально вульгарно и вызывающе, но и со вкусом тоже. Я без понятия, что собираюсь надеть, но мы с Gucci активно работаем над выбором лучшего наряда. — Хочешь ярко одеться или подобрать строгий вариант? — спросила Софи, с серьезным лицом пихая огурец в рот. — Даже не знаю. Склоняюсь к более строгому, чем чему-то выдающемуся. — вдыхаю. — Хотя, если я оденусь ярко, то это будет более вульгарно, ведь так? — отвлекаюсь от резки овощей и заглядываю в зеленые глаза подруги. — Ну, я принимаю огромнейшее, — она прикрывает глаза в улыбке, взмахивая руками, — участие в выборе твоего наряда, так что!.. Звони Майклу, поехали.***
От длинного до короткого, от пышного до обтягивающего, от блестящего до матового, от шикарного до простого. И что выбрать? Передо мной красовались десятки вариантов, большинство которых выглядели крайне строгими, но именно под стиль Кэмпа. Майкл очень долго рекомендовал мне одно из платьев, но я все еще бьюсь в тяжелом решении. Вдруг, мой взгляд непроизвольно останавливается на пышном черном платье, выполненном в очень красивом дизайне*. Верхняя часть платья — это широкое декольте прямо до пояса, а грудь закрывали черные узоры цветов, а также лепестки роз, которые были разбросаны в верхней части юбки. Юбка состояла из двух слоев — черная шелковая подкладка, а на ней — капроновая, где и расположено множество черных лепестков. Я улыбнулась, подходя к произведению искусства ближе и прикасаясь к нему кончиками пальцем, ощущая какую-то приятную энергию. — Нравится? — улыбнулся черноволосый мужчина в два метра ростом. — Надень, я думаю, тебе пойдет. Все платья, каждый костюм был предварительно пошит специально для меня. В самом начале с меня взяли все мерки, потому каждое платье должно садиться как влитое. Улыбаюсь, проходя в раздевалку и освобождая себя от ненужной одежды, а затем принимая помощь Софи в попытке надеть мне платье. Пару минут, и оно на мне. Такое шикарное, воздушное, таинственное и невероятно красивое. — Ты будешь самой красивой на балу, Мел. — на лице подруги заиграла широкая улыбка, и я усмехнулась тому, что меня все еще называют «Мел».***
Ни единой складки, никаких изъянов, неровностей, шероховатостей, все идеально, как и утверждал Майкл, который, кстати, тоже приглашен на Met Gala и будет ходить все время со мной, как сопровождающий. Мои пепельные волосы были закручены в легкие кудри, спокойно уложены на плечи. На ногах красовались черные туфли на высокой подошве и тонком каблуке «а-ля лабутены». Я безумно боялась, что платье случайно попадет мне под ноги, и я покачусь колобком прямо по красной дорожке, но Майкл был уверен, что все пройдет шикарно, как мы и планируем. Вокруг десятки камер, красная дорожка раскидывается в одну сторону, повсюду много прожекторов, декораций, всяких цветов и карет. Я грациозно выхожу на красную дорожку, пока Майкл копошится сзади, поправляя удивительно странный галстук с самой странной расцветкой, которую я когда-либо видела. Я слышу, как фанаты кричат мое имя, слышу, как журналисты просят меня посмотреть в их объектив, но почему-то, я прежде всего разглядываю округу, удивляясь этой красоте и изумительности. Вижу знаменитостей в красивых платьях, но мой напарник утверждает, что я выгляжу лучше всех, и я незамедлительно киваю, позируя на камеру. Просят покружиться — и вот, платье развевается на ветру, красиво разлетаются лепестки роз, а мои руки находятся на воздухе, блестя аксессуарами. Уверена, кадры получились потрясающие. Чисто случайно вижу на красной дорожке Найла и удивляюсь, почему он надел именно эту рубашку, а не какую-то другую. Брат улыбается, поспешно направляясь ко мне и оценив мой прикид взглядом, заиграв бровями. — Выглядишь сногсшибательно, Малия! — он приобнимает меня за плечи, и я слышу, каким сильным потоком он вдыхает воздух. — И пахнешь тоже!.. Усмехаюсь, стараясь продвинуться дальше, по ступеням вверх. Следующий этап ничем не отличается от прежнего: пройти, сфотографироваться, идти дальше. Мы вертимся перед камерами, стараясь допускать минимум разговоров, не отвлекаться и не смотреть по сторонам. Но тут, мое внимание привлекает яркое платье Кендалл Дженнер, которая в этом году решила прийти в оранжевых перьях, на удивление. Ее сестра, Кайли, тоже далеко не ушла, вся в перьях, идентично. А рядом с ним стоял стройный мужчина, фигура которого мне показалась настолько знакомой, что я поистине отвлеклась от фотосессии, вглядываясь в сторону. Мужские плечи, виднеющиеся под прозрачной рубашкой черного цвета, широкие брюки на высоченной талии, которые сели ему прямо по размеру, кстати, они доходили, наверное, впрямь до его груди. Вдруг, Найл меня окликивает, и я возвращаюсь к журналистам, дружелюбно помахав в камеру рукой. Мы двинулись дальше, иногда переговариваясь с проходящими мимо актерами и певицами, а особенно с Леди Гагой, которая привезла с собой коляску с бидонами и надела сотни платьев за один раз. Смешное зрелище, честно говоря, но я не могла позволить себе посмеяться навзрыд, так как размазала бы макияж. — Малия, прекрасно выглядишь! — говорит мне Хейли Бибер, одетая в нежно-розовое платье. — Спасибо! — подмигиваю и поворачиваюсь к брату, который, похоже, увлекся фотосессией. Между созданием фотографий, я осознаю чувство пристального взгляда на себе, словно кто-то намеревался просверлить во мне дыру. Конечно, это был особенный взгляд, раз я так быстро среагировала. Повернув голову вправо, я увидела мужчину. Того, кого видела пару десятков минут назад, всего в черном, да в галантных туфлях с каблучком. На этот раз он стоял ко мне передом, и я могла разглядеть знакомые татуировки сквозь рубашку, которая невероятно ему была к лицу. Он изменился, повзрослел, возмужал, набрался смелости прийти в женской рубашке, знаете ли. Даже ногти накрасил, чего уж тут. А его руки… они были такими же красивыми, как и раньше, только множество колец украшали их в два раза сильнее. Я поднимаю взгляд на его лицо и вижу серьезное выражение, изучающее меня от А до Я. Гарри. Мне потребовалось еще полминуты, чтобы осознать, что рядом с ним крутились-вертелись сестры Дженнер, которые совершенно, наверное, не знали о моем существовании. А Стайлс все смотрел, сверлил меня взглядом, но не мог заговорить, находясь на достаточно отдаленном расстоянии. А я и не желаю говорить, знаете ли. О чем? О его новой сольной карьере? Да, признаю, альбом хорош, мне понравились все песни, чего греха таить, да и сам он стал в разы привлекательнее, чем был когда-то. Но любовь ушла, завяли помидоры, и если я и чувствую сейчас что-то, то только то, что я рада его видеть и рада, что он смог добиться того, о чем мечтал.