— И тебе не хворать. — с усмешкой огрызнулся парень.
— Какого черта ты творишь?! Вернись обратно и заплати за такси, урод! — водитель странно покосился на меня, и я закатила глаза. Гарри хмыкнул, а затем бросил трубку, и уже через минуту ожидания я увидела его, идущего по улице с той же стороны. На ходу он раскрыл кошелек и вскоре отдал деньги счастливому мужчине, пока я яростно вылезла из машины, сразу же уходя в неизвестном мне направлении. — Ты куда ломанулась? — слышу себе вслед после дверного хлопка. — Ты же не знаешь дороги домой! — Боже, оставь меня! — кричу я, привлекая внимание окружающих людей. — Что тебе нужно?! Зачем ты сюда притащил нас?! — Я хотел тебе кое-что показать, а ты горазда только оскорблять меня! — Гарри нахмурился и напрягся. — Знаешь, что?! — я посмотрела на него зловещим взглядом. — Иди ты к черту. — снова разворачиваюсь и иду. Я понятия не имею, куда прокладываю путь, но находится в радиусе одного километра со Стайлсом мне очень не хотелось. Я шагаю достаточно уверенно и быстро, но его шаги безостановочно преследуют меня, только в более умеренном темпе. Вокруг меня проносилось что-то похожее на рыночную местность, я с удовольствием рассматривала палатки по обеим сторонам. Люди продавали самые обыкновенные вещи за большую цену, хотя в супермаркете их можно было купить по дешевке. Я с интересом бегала глазами по прилавкам, остановившись на том, на котором аккуратно лежали сложенные покрывала, пушистые и более гладкие, различных цветов. Вообще, я была человеком-коллекционером, и я любила покупать множество однотипных вещей. Моя слабость — это ковры и пледики для домашней обстановки. Смешно, наверное, но дома у меня отведен целый стенд для пледов. Не заметив, что остановилась, я уже почувствовала Гарри рядом со мной, старающегося смотреть туда же, куда и я. — Извините, скажите, сколько стоит вот этот плед? — Стайлс заговорил максимально вежливо, указывая на милый пушистый плед розоватого цвета, на который пал мой внимательный взгляд. Вот, урод. Он что, почувствовал или что? — Десять долларов. — ответила немолодая женщина, обворожительно улыбнувшись именно брюнету, не мне, хотя я стояла в сантиметре от него. — Солнце, тебе нравится? — он повернулся ко мне лицом, и я чуть ли не подавилась, только лишь кивнув, дабы не зацикливаться на этом моменте слишком долго. — Хорошо, тогда можно нам этот, — он указал на розоватый, — и вот этот, серенький. — С вас двадцать долларов. — снова улыбнулась продавщица, и я хотела ей стукнуть. — Можно пожалуйста с вами сфотографироваться, Мистер Стайлс? Вот старая карга! Но Стайлс не мог отказать, конечно же, да он и особо не горел желанием обделять женщину, живущую от зарплаты до зарплаты, прости господи. Ее волосы выглядили выгоревшими и блеклыми, без какой-либо красоты и блеска. Вместо того, чтобы дождаться, когда этот кромешный пиздец подойдет к концу, я двинулась прочь. — Малия! — он снова крикнул мне вслед, но я снова ушла.***
— Тебе не стоит убегать от меня, когда мы в незнакомом месте. — поучительным тоном проговорил Гарри, когда мы шли в какую-то гору. — Ага, а сам-то ты много знаешь? — рыкнула я, закатывая глаза и спотыкаясь. Он как по дуновению ветра казывается рядом со мной, чтобы придержать за холодные плечи. Да, было нечего скрывать, я замерзла до кончиков пальцев, хотя в пакете было целых два теплых пледа. Гарри никогда не был особо заботливым ко мне, как ни крути. Теперь же он в разы взрослее, но едва что изменилось. — Ты что, замерзла? — шокированным тоном произнес парень, и я была готова закричать «Эврика!» — Держи. — он поспешно достает из пакета нежно-розовый плед и окутывает меня в него, осторожно поглаживая в районе плеч. Чего греха таить, мне было тяжело сдерживать улыбку, родившуюся на лице. Сейчас я почувствовала, будто я и правда важна ему, но все это было отдаленным эхом в пустой голове. Когда мы достигли нужной только для Гарри точки, он принялся расстилать по гладкой траве серый плед и грубо толкнул меня на него. — Прости. Он разрушает во мне все, убивает всю, за что? Он грубый и черствый, но когда в нем просыпается эта лживая нежность, мне так хочется в это поверить. В этот жалкий бред, окунуться в ужасную иллюзию. — Зачем мы здесь? — я прерываю тишину, рассматривая необыкновенной красоты пейзаж дневного города. Столько цветущей природы я еще не видела. Все это было как в сказке, лишь бы еще Гарри поцеловал меня под звездным небом, цены б этому дню не было. Большую часть времени мы сидели молча. Гарри во весь рост развалился на пледе, любуясь на постепенно темнеющее небо, а я зависла в телефоне, листая соц-сети. — Тебе не надоело? — его голос звучал холодно, и я снова почувствовала грусть. Было лучше, когда ты молчал, Стайлс. — Нет. — кратко ответила я, не отводя взгляд от экрана телефона. Тогда, парень поступил самым наглым образом: он, буквально, вырвал из моих рук телефон и кинул его в сторону, благо, там было мягко. А когда я была готова взвыть от негодования, козлина закрыл мне рот рукой, схватив за запястье, сжимая его до холода в пальцах. Он ослабил хватку, когда мои глаза стали наполняться предательскими слезами. — Не ной. — он закатил глаза, ложась обратно и оставив меня сидеть, потерянной в пространстве. — Зачем ты делаешь все это?.. — полностью сломанным голосом проговорила я, смотря куда-то в ноги. Именно в этот момент я почувствовала себя чертовски слабой и хрупкой. Я знала, что сейчас Гарри снова нагрубит и сломит меня окончательно, ведь это работает только с ним. Поверьте, я не смогу перетерпеть его грубости. Он бьет в самые больные места, колет самыми толстыми и длинными иглами, режет без ножа. — Я хотел с тобой поговорить, наконец, но ты создаешь из этого целую проблему! — хрипло выругался он, повысив голос на последних словах. — Хватит винить меня во всем! — я начала откровенно рыдать и кричать одновременно. — Ты постоянно делаешь мне больно, даже не замечая этого, как я могу говорить с тобой?! Как ты можешь вообще на что-то… — не успеваю договорить, как он снова дергает меня за запястья обеих рук и толкает к себе, врываясь своим ртом в мой. Его язык грубо и жестоко бился с моим, он кусал мои губы до привкуса собственной крови, сдавливая хрупкие бедра. Мы стояли на коленях, вдавливаясь в тела друг друга, и я могла поспорить, что Гарри чувствовал удовлетворение, в то время как я заливалась слезами. Внезапно, он отпрял, и его хватка ослабла. В изумрудных глазах не было ни капли ярости, злости, все испарилось. Осторожно подушечкой большого пальца он стер мои слезы и заправил прядь волос за ухо, блуждая по лицу посветлевшими очами. Я проглотила язык, как можно усерднее стараясь не всхлипнуть, когда его руки плавно и максимально нежно спускаются к талии. Убедившись, что я не собираюсь кричать, Гарри снова прильнул к моим губам, только на этот раз без намеков на грубость, и я медленно и старательно стала отвечать на его сдержанный поцелуй. — Прости. — мне в рот прошептал он, снова целуя и спускаясь к шее. Скоро, я лежала под ним, он привычно поместился меж моих ног, лаская алыми губами каждую клеточку моей холодной шеи. Его правая рука выводила узоры на моем животе, когда он приподнял тоненькую футболку вверх. Затем, он спустился еще ниже, дотронувшись до точки наслаждения сквозь ткань джинс. Черт! Я пискнула, хоть ощущение не было таким чуствительным. Только не сейчас, не завтра, не послезавтра, не на этой неделе. Когда Гарри поспешил расстегнуть ширинку, я остановила его руку, улавливая непонимающий взгляд. — Ты не хочешь? — он смотрел на меня равнодушно, будто этот жест совсем его не задел. — Не в этом дело. — изо всех сил постаралась не покраснеть, но, видимо, не вышло, если Гарри стал в голос смеяться, задевая мое внутреннее «я». — Черт, это ужасно… — он встал на колени между моими ногами, исследуя мое лицо и смеясь. — Я не выдержу неделю, Мел. — У тебя есть повод выдерживать, а не трахнуть какую-нибудь другую? — нахмурилась, и парень тоже. — Я не предпочитаю изменять. — ну да, конечно. — А у тебя есть, кому? — усмехаюсь, зля Гарри еще больше. — Представь себе. — теперь, парень стремительно встал с колен и отряхнулся, словно вляпался в густую грязь. — И это не ты.