Прекрасная быль

«Его проклятие — день, его спасение — ночь. Дорожный плащ — его тень. Он до бесед не охоч. В том уголке, где темнее, в несоблюдении доль, В нагроможденьи камней живет Воздушный король.»

Комнату Си Чэню выделили одну из тех, что находятся в бесконечном коридоре. Казалось, что его, как очередную коллекционную книгу, задвинули на определённую полку. Не то, чтобы его задевало это безразличие… но было обидно, что его забыли. О нём действительно забыли. Оставили в комнате и всё. Каждое утро в комнате на столике под окном появлялись фрукты и вода, за день вазы с фруктами сменялись на разные кушанья, появлялись прочие напитки и яства. Была ещё дверь, за которой находился маленький бассейн и прочие удобства. Жаловаться было не на что. Комната была просторной и полной света. Самым впечатляющим было окно напротив кровати, во всю стену. Оно вызывало восхищение и, в тоже время, неловкость. Си Чэню было неуютно засыпать и просыпаться в этой комнате — казалось, что сквозь это окно за ним наблюдает весь мир, позже Си Чэнь стал завешивать его покрывалом. Имелись ещё книжные полки, книги были абсолютно разными, но все настолько старинные и интересные, что юноша готов был потратить всю жизнь на их чтение. Но всё-таки одиночество было очень тяжёлым. Даже Вэнь Нин, с того самого момента, как проводил в комнату, больше не появлялся. Обследовать замок он никак не мог решиться, но любопытство пересилило. Бесконечный коридор пугал, но Лань Си Чэнь, минуту подумав, направился в предполагаемый конец коридора. Со стен на него осуждающе смотрели прекрасные существа, поэтому он старался не смотреть на шедевры живописи, пока не заметил одну занимательную картину. На ней одно из существ стояло рядом с человеком. С женщиной, не столь прекрасной, но изящной и живой. У женщины был тёплый взгляд, несмотря на серебристый цвет глаз, и широкая улыбка. Лицо её казалось знакомым. Мужчина рядом с ней был прекрасным и холодным, как сталь. Но, несмотря на такие различия, они держались за руки. Их пальцы были переплетены, а запястья связаны какой-то золотистой лентой. Но больше всего Си Чэня поразило то, что женщина была беременна — её вторая рука лежала на уже округлом животе. Наверное это одна из легенд о появлении заклинателей… — Красивая сказка, верно? — прозвучало совсем рядом. Наследник главы ордена Лань обернулся и встретился взглядом со своим похитителем. — Это какой-то сюжет из легенды? — Си Чэнь решился задать вопрос — Нет, это рисовал ребёнок для своих родителей. — Но ребёнок не мог так точно и красиво всё изобразить! — Сколько обычный человек не будет держать в руках меч, тот никогда не поднимет его в воздух. Почему же ты думаешь, что ребёнок не смог бы это нарисовать?.. Вэй словно не желал слушать ответ собеседника, стоял, уставившись прямо перед собой на переплетённые руки пары. — У них родился ребёнок? Это он рисовал? Со стороны юноши повеяло холодом, и Лань Си Чэнь решил больше не задавать вопросов — вдруг у хозяина замка настроение плохое. Вэй развернулся и направился дальше по коридору, Си Чэнь двинулся следом. Они прошли мимо нескольких картин, остановившись у той, где вся земля тонула в крови, а над этим адом в небесах парила чья-то фигура. В море крови тоже различались некоторые фигуры, простирающие в мольбе руки к небу. Казалось, что весь этот ад устроил именно силуэт, паривший в небе. — Какой ужас… Это тоже рисовал тот ребёнок? Но зачем?! — вырвалось у Си Чэня. — Чтобы не забыть, — ему спокойно ответили. — Зачем помнить такой ужас? Вэй ничего не ответил, он смотрел на картину. Заинтересовавшись Адепт ордена Лань заглянул в лицо юноши через плечо и испугался. На лице блуждало явное удовольствие, губы расплылись в удовлетворённой улыбке. Несмотря на эту безумную ситуацию, он оставался таким же прекрасным. Только сейчас Си Чэнь понял, кого ему напоминала беременная женщина. Она была точной копией этого юноши, разве что черты были более мягкими и добрыми. Перед ним стоял тот самый ребёнок, которого выносила и родила та женщина с картины. — Ты и есть тот ребёнок! Вэй перевёл на него взгляд, и его лицо словно превратилось в холодную маску. И тут до Си Чэня дошло — фигурой в небе тоже был этот человек. Теперь Лань Си Чэнь испугался по настоящему. К кому он попал? Это существо безумно, если получает удовольствие от вида чужих страданий. — Ты боишься, — между тем заметил Вэй. — Этих людей убил ты? — он ткнул пальцем в картину. В ответ ему лишь спокойно кивнули. Лань Си Чэнь коснулся рукояти меча, но кажется этим лишь больше подхлестнул юношу. Он рассмеялся. Сделал выпад вперёд, Си Чэнь машинально вытащил из ножен меч и с силой всадил его в грудь юноши. Пальцы сами разжались и рука опустилась, а Вэй стоял, пронзённый лезвием насквозь, и улыбался. Потом сделал шаг и очутился рядом со своим пленником. Его крепкие руки обняли Си Чэня: — Надо же, Лань Хуань… А как всё хорошо начиналось. От этих слов мурашки пробежали по спине Лань Си Чэня. Вэй повис на нём без чувств, Си Чэню казалось, что тот уже умер. Неужели так всё и закончится? Сам того не замечая Си Чэнь плакал. И звал Вэнь Нина. В сердце теплилась надежда, что ещё не поздно, что он не станет убийцей безоружного.