***
Тем временем в гареме — Карин, я тебя не понимаю! Шехзаде позвал тебя, а ты что?! Сидишь тут! Что с тобой случилось? Почему ты не идёшь к нему? — Дениз уже неизвестно сколько времени выпытывала у Карин причину, по которой та не хотела идти в сад. — Дениз, как ты не понимаешь, он меня обидел. Я не буду бежать к нему по его зову. Или я должна переступить через себя и как собачка побежать к нему? Да никогда такого не будет! — венецианка встала с места и начала ходить из стороны в сторону. — Ты не слышала какие обидные слова он мне сказал! Он мне сказал, что ему плевать на то, что я для него делаю, что я приду и уйду! — Что, прям так и сказал? — недоверчиво спросила черноволосая — Нет! — девушка резко повернулась к подруге лицом — Он сказал, что я — никто! —Карин… Но ведь… Так и есть… — Дениз, мне больно осознавать, что я рабыня. Очень больно… И вот я влюбилась, и что делает тот, ради которого я готова умереть? Указывает мне на место, говорит, что я никто, говорит, что таких как я у него будет тысячи… — сев, рабыня легла на колени подруги и начала тихо плакать, другие же невольницы, заметив, что Карин плачет, закатили глаза и ушли по своим делам. — Карин… Милая… Его так воспитали, дали понять, что он может получить всё, что захочет и пожелает… — А меня как по-твоему воспитывали?! Да, согласна, я… — Карин, почему ты здесь? Тебя ждёт Шехзаде, — к рабыням подошла так же самая служанка, которая сказала красноволосой сообщение от Саске. — Я… Я не… Я не пойду… — немного взволнованно сказала рабыня, отводя взгляд в сторону. — Как это не пойдёшь?! Ты хоть понимаешь, что с тобой могут сделать за это?! Тебя в Старый дворец отправят! Если вообще не казнят! — Я… Я плохо… — Знаешь, если ты сейчас не пойдёшь к Шехзаде, я отправлю другую наложницу к нему! — перебивая невольницу, прокричала та. Услышав это, лицо Карин исказилось ненавистью к этой служанке. Венецианка не хотела идти к Саске, хотела показать, что она не будет бегать к нему только по одному его зову, но позволить другой пойти к нему равносильно смерти. Выбор очевиден… — Не надо, — сказав это, рабыня взяла платок, накинула его на голову и направилась к выходу из гарема, нервно теребя руки.***
Тем временем в раздевалке — Теперь всё? — с надеждой спросила Сакура, которая уже неизвестно сколько времени сидела на этой чертовой табуретке и ждала, когда закончат её наряжать. — Ино, сколько можно?! Я уже устала! — Что, так к Шехзаде хочется? — с усмешкой спросила блондинка. — успокойся, осталось только подобрать платок, и пойдёшь ты к своему ненаглядному. — Ино! — поворачивая голову к подруге, крикнула рабыня. — Так, не вертись! Иначе уйду и запру тебя! — сказав это, невольница взяла белоснежный платок и одела его на голову подруге. — Все, иди к своему… — договорить девушке не дал платок, который прилетел ей прямо в лицо — Ино, ты идёшь со мной. Заодно с Саем пообщаешься, — с усмешкой сказала рабыня, а после, встав, вышла из комнаты.***
Тем временем в покоях Хюррем Султан Хюррем стояла перед зеркалом и снимала с себя украшения, одновременно с этим женщина ждала, когда придет её слуга и скажет, что Сакура провела ночь с Наруто. Сняв с себя корону, она села на кресло, которое стояло рядом с зеркалом, и жестом руки приказала служанке начать делать массаж. — Сакура уже у Наруто в покоях? — Простите, Госпожа, но я не знаю. — Ясно, хорошо. А где Сюмьбюль? Я его не видела с самого утра, — снимая серьги, спросила женщина. — Он сказал, что лично проводит Сакуру до покоев Шехзаде. — Как только он закончит, пусть придёт ко мне, — сказав это, женщина встала с места и подошла к окну. — О Аллах, прости меня, но я не могу по-другому. На трон должен взойти Наруто, иначе меня и всех моих детей убьют. Я не хочу брать больше грех на душу, но видно не получится, вновь я разрушаю чужую жизнь… — с этими словами Хюррем села на диван, открыла книгу и начала читать.***
Тем временем в саду Карин подошла к фонтану и, сев на скамейку, осмотрелась по сторонам. Поняв, что рядом нет никого, девушка встала и хотела было пойти дальше, но заметила, что её край платья зацепился за гвоздь на скамейке. Печально вздохнув, рабыня подошла обратно и, отцепив ткань, поняла, что испачкала руки. — Ещё лучше, — подумала невольница. Вытереть руки ей было не обо что, поэтому она вымыла руки в фонтане— Вот почему ему не пришло в голову, чтобы он сказал, где именно ждёт меня. Теперь придётся обойти весь сад… Повернувшись, девушка увидела, что рядом с ней стоит Саске, который усмехался над ней, но вместо того, чтобы залиться смехом, подошёл к ней и сам вытер ей руки. Рабыня мило улыбнулась, выдернула свои руки из его, но он успел схватить её, а после прижал к себе. — Я не разрешал уходить, — вдыхая аромат волос невольницы, сказал Саске. — Я не привыкла исполнять приказы, — венецианка пыталась вырваться, но парень крепко держал её, и вместо того, чтобы отпустить, наоборот прижимал к себе ещё сильнее — Отпустите. — Знаешь, я тоже не привык этого делать. — Шехзаде, отпустите меня, и вообще зачем Вы меня сюда позвали? Прийти ночью в сад… Только Вы могли такое придумать. — Карин, а не слишком ли нагло ты со мной разговариваешь? Не забыла, что перед тобой стоит будущий Султан? — юноша резко повернул девушку к себе лицом. — Простите, Ваше Высочество, — немного с сарказмом произнесла она. — Карин, ты хоть иногда можешь быть нормальной? Только пришла, а уже успела испачкаться; ты, наверное, всегда была такой. — Мы знакомы несколько дней, а Вы уже думаете, что все обо мне знаете? — раздражённо спросила рабыня, а после вырвалась из хватки Саске и отошла от него. — Шехзаде, а Вам не кажется, что пора бы уже спуститься с небес на землю и понять, что Вы самый обычный человек, и Вам не дано узнавать людей за одну секунду? — Ещё никто так со мной не разговаривал, — черноволосый начал приближаться к венецианке, а она, наоборот, делала шаги назад, но вскоре поняла, что идти ей некуда. Сзади была стена, а спереди — тот, на которого она была обижена. — Карин, тебе мама не говорила, что нельзя так разговаривать с принцем? — Моей матери было не до меня, — тихо прошептала она, надеясь, что он не услышал. — Моя мама всему меня научила и я благодарна Богу за то, что у меня такая мать. — Знаешь, я тоже благодарен Богу, — наклоняясь ближе к лицу красноволосой, сказал он. — Ведь… Если бы он не дал жизнь твоей матери, то тебя бы тут не было, — сказав это, юноша поцеловал ее, не обращая внимания на то, что рядом стоят стражники, служанки, которые могли начать собирать про них сплетни. Ему было все равно на них. Для него сейчас самое главное она. Саске и сам не понимал, что с ним происходит. Он со всеми всегда грубый, на его лице редко можно увидеть улыбку, он всегда такой, но только не с ней. Почему-то всегда, когда она рядом, Саске хочется улыбаться, смеяться, радоваться жизни, но когда её нет, весь мир для него теряет свои краски, ему кажется, что даже родная мать не может дать ему то, что дала эта взбалмошная, вечно недовольная, привередливая, но одновременно с этим и добрая и, наверное, самое главное для него, — она не желает власти. Ведь все люди вокруг Саске желают, чтобы он стал Султаном только для своей выгоды. Фактически каждому второму в этой империи это выгодно, но ни один из них не спросил, хочет ли он сам этого? Конечно, хочет и не для того, чтобы быть Султаном, а просто для того, чтобы жить. Для всех Шехзаде есть два пути. Первый — стать Султаном и жить, второй — умереть от руки своего старшего брата. Таков закон Фатиха*, который был создан Мехмедом Завоевателем. — Саске… — томно произнесла девушка, оторвавшись от уст парня. — Зачем мы сюда пришли? — Мне было одному скучно… Если честно, я сам не знаю, зачем, — сказав это, юноша поцеловал рабыню в дразняшей манере, а после бросил взгляд на слуг, те сразу же ушли, ведь никто из них не хотел разгневать Шехзаде. — Саске, то, что ты сказал утром… — А что я сказал? — перебил девушку, заправляя алую прядь за ухо. — Ну то… Ну… Ты… Не важно, — наконец сдалась невольница, отводя взгляд в сторону. Она не могла ему сказать это. Он либо забудет про неё, либо он казнит её. — Ну раз это не важно, то как ты смотришь на то, чтобы прокатиться на лошади? — Что? — непонимающе переспросила венецианская. — Ночью? На лошади? Когда все нормальные люди спят? — Да, а что? Ты вроде бы говорила, что готова на всё ради меня и моей любви, а сейчас боишься ночью прокатиться на лошади со мной? — Ради любви? Что? — Ради моей любви, — вновь проговорил парень, а после поцеловал ее в лоб. Девушка улыбнулась, а Саске взял её за руку и повел в сторону конюшни.Тем временем в покоях Шехзаде Наруто
Наруто сидел за столом и пытался сосредоточиться на работе, но мысли вновь и вновь возвращались к его служанке и её словам. Парень понял, что работать дальше не сможет, что было плохо, ведь скоро он отправится в поход, и надо трудиться в поте лица, но что делать, если разум, тело и сердце требуют отдыха? Только подчиниться. Встав, юноша заметил, что уронил стакан, и вещи были разбросаны. — Сакура меня завтра убьёт, — подумал блондин и невольно улыбнулся. Подняв чашку с пола, Наруто принялся собирать вещи, а после этого снова сел за стол, ведь вспомнил, что забыл поставить на одном указе печать. Взяв сургуч*, парень поднёс его к свечке и, растопив его, поставил на бумагу, а после взял свою печать и приложил к листу. Вскоре он услышал стук в дверь. Блондин крикнул «Да!», не поднимая головы, а когда поднял, потерял дар речи. Перед ним стояла Сакура в белоснежном платье и шелковым платком на голове. Она смотрела в пол, не смея поднять головы. Парень встал, подошёл к ней и хотел было спросить, почему она пришла к нему так поздно, но не успел. Рабыня спустилась перед ним на колени и поцеловала подол его кафтана. Наруто не мог вымолвить и слова. Он не ожидал, что она согласиться стать его наложницей… Его… Но она любит другого… Юноша молча отошёл от неё и сел обратно за стол. — Уходи, — только и смог сказать блондин, не желая делать ещё что-либо. — Что? — удивлённо переспросила невольница, которая точно этого не ожидала. — Шехзаде, но почему?.. — Ты разве меня не слышала?! Я сказал уходи! — крикнул Наруто, понимая, что ни за что бы её не отпустил, если бы не знал, что она его не любит. — Я… Я никуда не уйду, — сказав это, рабыня подошла к столу и стала рядом с ним, а блондин же, не ожидав этого, встал перед в плотную. — Что мне сделать, чтобы ты ушла? — прошептал Наруто ей в губы, а руки тут же обняли её за талию, а разум ушёл в сторону, уступая страсти. — Я не уйду никогда, даже не надейся на это, — сказав это, девушка сама поцеловала его в губы, не желая больше ждать.