Сессия в условиях Талига

Я смотрел на герцога Алву во все глаза, и мне казалось, что человека красивее я в своей жизни не встречал. Синеглазый и темноволосый мужчина смотрел на меня спокойно несколько секунд, а потом блеснул белыми зубами, улыбнувшись другому человеку, пожилому в сутане. Впрочем, довольно восторженно пялиться, Сергеев, а то потом от Эстебана услышишь о себе много нового и интересного. Что там говорить надо? А! Клятву. Точно. — Я, Ричард из дома Окделлов, благодарю Первого маршала за оказанную мне честь. Я клянусь исполнять его волю и служить ему и в его лице служить Талигу. Отныне бой герцога Алвы — мой бой, его честь — моя честь, его жизнь — моя жизнь. Да покарает меня Создатель, если я нарушу клятву. Да будет моя шпага сломана, а имя предано позору, если я предам своего господина. Обещаю следовать за ним и служить ему, пока он не отпустит меня… Сердце колотилось где-то в горле, а перед глазами мир был столь ярок, что глазам было больно. Поймите меня правильно, я не был готов к тому, что стану оруженосцем этого человека. Да, я хотел с ним познакомиться, но не жить же у него три года! — Первый маршал Талига слышал твою клятву и принял ее. Отлично! Теперь что делать? Ой, что-то я переволновался, ведь видел же, как однокорытники топали к своим эрам. И мне надо к своему. Вот только бы не споткнуться! Все, пора успокоиться. Подойдя к его креслу, я прикоснулся губами к протянутой руке. Эстебан, судя по своему довольному виду, прикладывал немыслимые старания, чтобы не ржать. Мысленно пообещав Колиньяру самых страшных кар небесных, я скользнул за спинку кресла Алвы. Интересно, зачем ему сын мятежника? И главное, спросить некого! Эстебан же, сцобака страшенная, будет только ехидничать, я его знаю. Не к Штанцлеру же обращаться. Тот заведет старую песню про то, какой Рокэ Алва козел. Ну или что-нибудь в этом роде. Самого спросить? Хм, а почему бы и нет. Попозже только. — Оставайтесь здесь, — изрек тот самый Алва. — Угу. Крысе надоело сидеть в такую жару в кармане и она высунула любопытную мордочку наружу. Как бы аккуратно спрятать её крысейшество обратно в карман? У Эстабана вон, уже глаза, размером с два суана. И такие же круглые от удивления. Благо, никто из высокопоставленных господ ничего не заметил. Пользуясь моментом, я чуть отвернулся от толпы, а потом очень быстро пересадил крысу в другой карман. Больше она не высовывалась. Видимо, нашла там засохший кусочек сыра. Откуда только, гм… И в каком виде он спустя столько недель… Оу. — Юноша, — обратился ко мне Рокэ Алва через несколько минут, — пойдемте. Так, спрашивать «куда» глупо, поэтому неопределенно кивнул, чтобы это можно было истолковать как угодно. И с чего он меня юношей обзывает? У нас в универе и то по фамилиям кличут, а тут что за беспредел? Герцог я или нет? Но ладно, возмущаться буду потом, а сейчас надо за ним следовать, чтобы не отстать. Оставалось надеяться, что маршал не практикует поедание Окделлов на завтрак, обед и ужин, вопреки представлениям Мирабеллы. Вскоре я сел на Баловника и поехал за ним. Крыса жизнерадостно копошилась в кармане, иногда выглядывала, но едущий спиной ко мне Рокэ того не замечал. И хорошо. Еще потребует животинку выкинуть. А уж у него в особняке я радостно распишу ему все ее достоинства. Улыбнувшись, я сразу в красках представил себе эту сцену, как обычно утрируя… Рокэ, грозно (наверное, он так умеет, не знаю): Не будет в моём доме крыс! Я, уверенно: Но эта крыса — мой друг и талисман! Она приносит удачу в дом, хранит книги от других крыс, может выгуливать кота и ещё штопать носки! Друг и талисман тем временем весело отплясывал кэналлийский танец в кармане. Однако, нашел он себе там, видимо, не только сыр, но и касеру. Что-то мои мысли понесло не туда. А вообще, было очень интересно ехать и любоваться на город. Голову занимали очень дурацкие мысли. А не хочет ли Алва прибить сына врага, а от меня ждут предательства Рокэ? Если и ожидают, то заколоть во сне я его не собираюсь, пусть сами мучаются, если неймётся. Имею же я совесть в конце концов. Да и клятву произнес такую… душевную. Не хочется попадать под последствия, если нарушу. Не дело это — клятвами разбрасываться. Что-то мои мысли опять не туда унесло. От жары наверное. А тем временем мы подъехали к поместью. Вот так местный Д’Артаньян ступил под крышу дома опять же местного Рошфора. Особняк был двухэтажным, неброским. А я ожидал, что у такого человека, как Рокэ Алва, будет здесь почти дворец. Ну ладно, он один живет, семьи и детей нет наверное… Я слез с Баловника и смуглый паренек тотчас увел моего коня. Того страшного черного зверя, на котором ехал новоявленный эр, забрал слуга постарше. И правильно. Мы вошли в особняк и я принялся озираться. Коридор широкий, я шагал поодаль от Алвы. И вдруг сюрприз — Энн полезла на свободу. — Да стой ты! — вполголоса прикрикнул я на крыску, пытаясь удержать животинку от побега наружу. Крыса посмотрела на меня снизу вверх так, словно сверху вниз. И поползла преспокойно дальше. Да елки-палки! Но с другой стороны все понятно, если бы меня посадили в карман на пару часов и запретили вылезать, я бы тоже обиделся. — Юноша, с кем вы разговариваете? — уточнил Рокэ Алва, медленно ко мне разворачиваясь. Блин, вот непруха. Сказать про крысу — может приказать её вышвырнуть (придётся скрывать животинку), соврать про то, что сам собой… Нет уж, репутация шизика мне не нужна. Решать надо было быстро, так что я выбрал из двух зол меньшее, быстро признавшись под внимательным взглядом синих глаз: — С крысой, эр! Не в том смысле, что она мне отвечает, вы не подумайте… — Хм… — заинтересовавшись, Рокэ повернулся ко мне. — Интересно. Взяли вы ее, видимо, у Арамоны, на постоянное пользование? — Честно одолжил до конца жизни этого чудного животного! — широко улыбнулся я, демонстрируя Энн. — Когда эрэа Энн состарится и умрёт, я верну её, правда-правда! Видимо в моих словах эрэа Энн что-то не понравилось, поэтому меня цапнули за руку. Не так чтобы сильно, но чувствительно. — Твою же… — согнувшись, зашипел, баюкая повреждённую конечность. — Ни капли благодарности, дамочка мохнатая! А дамочка, нагло на меня посмотрев, скользнула обратно в карман. Рокэ усмехнулся. Что смешного? Его бы так покусали… Я уже собирался обидеться, когда он сделал мне предложение, от которого невозможно отказаться. — Пойдемте, юноша. Обработаю вашу руку, к тому же надо поговорить. — Спасибо, — сквозь зубы прошипел я. На руку будто плеснули кислотой. Это что ж за крыса такая, что так разодрала? — Это было бы очень кстати. Пока мы шли в кабинет Алвы по широкому в старинном стиле коридору, крыса несколько раз высовывалась и смотрела на меня виновато. Я игнорировал ее взгляд. Вообще я обиделся. В голове роились всякие ужасы, которыми меня потчевал когда-то дядя-медик в детстве. Чумные крысы, трупный яд, заражение крови, лекарства в средние века, некроз… Гспди, сгинь-пропади, выкидыш больной фантазии! Вот и кабинет. Я тут же, особо не дожидаясь приглашения, уселся в кресло. Рокэ хмыкнул, сел в соседнее. — Снимите перчатку. — А? — я глянул заинтересованно на кабаньи головы на стене. Видел такие в каком-то музее. — Снимите перчатку с укушенной руки. Положите руку на стол. Захотите кричать — кричите, — читал инструкции Алва. — И выпейте это. Передо мной оказался бокал с чем-то прозрачным. Водка. Приехали. Не долго размышляя, быстро осушил ёмкость. Напиток обжёг горло и, казалось, «пробил» носоглотку, мозг, и черепную коробку. А потом сознание накрыло мутно-белой пеленой, хорошо хоть успел стянуть перчатку. Что делал Рокэ с моей бедной конечностью, я, естественно не видел, только чувствовал. Можно кричать, стало быть? Просто кричать я не умею, я могу беспрестанно материться от боли. Поэтому совершенно спокойным голосом я крыл по матушке чёртово животное, которое я, придурок косорукий, не умею нормально держать. Просто, без изысков. — Твоюматьтвоюматьтвоюмааать… — Оригинальный надорский диалект, — заметил Алва уже когда закончил свою работу и забинтовывал мою руку. Боль стала легче, но меня теперь трясло. И хотелось куда-нибудь прилечь. — Это не надорский, — пробормотал я заплетающимся языком. — Лаикский. — За столько лет там мало что изменилось, полагаю. — Ага… крысы вот шастают, — продолжал я бубнить. — Антисанитарию развели. Капитана бешеного посадили. Или он при вас тоже был. Ужас какой. — Юноша, я бы с радостью поговорил про речевые обороты талига, но вы пьяны. Крысу у вас изымать не надо? Ну вот и хорошо. Рокэ дернул за какой-то шнур на стене и вскоре вошел подросток, моложе меня на несколько лет. Он и помог мне выйти за дверь. Вот так весело и началась моя жизнь после Лаик.