Сессия в условиях Талига

Следующим утром после веселого празднества в таверне я торопился, чтобы не задерживать монсеньора. Тот и так был чем-то недоволен, словно его мучило похмелье. Но я, успевший налюбоваться на то, какими порциями Рокэ Алва выпивает, решил, что причина все же в другом. Одевшись и мельком глянув на себя в зеркало, я заметил, что у шляпы достаточно сильно истрепалось перо. Вот блин… К кому бы обратиться за помощью… не к Манрику же. Рыжего обладателя грозной физиономии я слегка побаивался. — Господин генерал, — обратился я, выглянув из комнаты, к проходившему мимо Эмилю, — вы мне не поможете? — Помогу, Дикон, — отозвался тот добродушно. — Что случилось? Запасное перо у него, к счастью, оказалось. Вот и славно — не буду выглядеть на фоне Алвы позорно. В остальном же никаких затруднений я не испытывал — пригладил быстренько волосы, сунул в карман Энн и бегом спустился во двор «Талигойской звезды». Там меня ждала прекрасная белая лошадь. Они разнились с Соной, как день и ночь, но к Соне я привык, а Бьянко, как звали подарок Рокэ, собирался вручить Айрис. На что мне две лошади? Даже несмотря на то, что монсеньор разрешил оставить обеих. — До свидания, — папаша Эркюль смахнул скупую мужскую слезу, глядя, как Рокэ взлетает в седло. — Рокэ, а не сесть ли вам лучше на белого коня? — Фридрих Манрик решил наглым образом нарушить все мои планы. — Фридрих, а не дать ли мне возможность решать самому? Не потерплю лошадей со стороны, — отрезал Алва. Из солидарности к нему я решил не пересаживаться на белую. Или может просто побоялся разозлить — вон какой мрачный монсеньор сидит. Того и гляди рявкнет не хуже Арамоны. Хотя, что это я? Нельзя так плохо думать про этого прекрасного человека. Вот Фридрих Манрик — он да, рявкнет молодецким голосом. А Рокэ вряд ли. Но что-то конь под ним слишком взбесился — роет копытом землю и на Бьянко косит лиловым глазом. Ревнует хозяина к другим коням? Хм, забавно… — Лучше Манрикам не разговаривать с Рокэ Алвой, для их же безопасности, — хмыкнул Эмиль. — Что такое с ним? Вчера был нормальным… — А сейчас? — спросил я невпопад. — А ты посмотри, как Моро бесится. Чувствует гнев хозяина… Ладно, поговорим попозже об этом с монсеньором. Он и вчера был не рад прибытию незваных гостей, так на что же надеяться сегодня? Отчего-то я проникся к герцогу Алва сочувствием. Ведь он наверняка не любит находиться среди разряженной в пух и прах толпы, а скоро будут почести во дворце. Ну ничего. Потом вместе выпьем и я утешу его добрым словом. А пока нас провожали счастливые люди, кричавшие вслед пожелания наилучшего. И я снова был счастлив, несмотря ни на что. Ведь теперь все должно быть хорошо, правда, Создатель? Украдкой посмотрев на бледно-голубое небо, я скрестил пальцы на удачу. В Олларии творилось нечто. Едва мы въехали с эром Рокэ в город, нас встретила восторженно кричавшая толпа — женщины, мужчины, дети. Они махали головными уборами, подбрасывали их. Тут же некстати вспомнилось: «кричали женщины «ура» и в воздух чепчики бросали». Кхм. Я-таки отвлекся. Звенели украшенные яркими лентами колокольчики, но этот легкий звук сразу перекрывали колокола местных храмов. Ленты, гирлянды, цветы из бумаги и воска — все это великолепие окружало нас в осенний сумеречный час. Пока мы ехали, я сосредоточился и вспоминал названия улиц. Город Франциска, так звали короля с портрета в Лаик, Новый город, причины названия которого я не помнил, а потом еще и Старый. Ой! Засмотрелся совсем. Не уронить бы знамя, врученное Рокэ Алвой! Крепче сжав древко, я расправил плечи и улыбнулся. Я — победитель и оруженосец Лучшего полководца Талига и Золотых земель. Через некоторое время, оглушенный голосом труб и пальбой из пушек, я въехал вместе с эром во дворец и неторопливо слез с Соны, последовав примеру Рокэ. Тот тоже не спешил. И мы направились по залам, медленно приближаясь к Большому Тронному залу. Молчаливые пажи открывали перед нами массивные тяжелые двери. Как ярко там впереди! Множество горящих свечей, толпа народу, а вдали двойной трон. Оллары сидели прямо, спокойно, положив руки на подлокотники. На груди у Катарины алела ройя — та самая. На миг мысли вернулись к дню ее рождения. Надела ее в честь приезда победителя, подарившего камень? Мило. А дальше последовало много различных событий, поэтому шла кругом голова. По моим уже пострадавшим от излишнего шума ушам ударила незнакомая, но очень красивая музыка. Гимн Талига? Спрашивать нельзя — опозорюсь или вызову подозрения. Только и заметил, как король важно выпрямился, значит музыка посвящалась ему. — Рокэ герцог Алва, Проэмперадор Варасты, Первый маршал Талига, подойдите к нам. Рокэ приблизился к трону и опустился на одно колено. — Мы, Фердинанд Второй, награждаем Рокэ Алву, герцога кэналлийского и марикьярского, орденом Святой Октавии. Я с трудом удержался от невежливого и неуместного фырканья, когда Катарина Ариго сначала резво вскочила, а потом неспешно и словно бы испуганно спустилась по ступеням. Взяла с красной подушки бриллиантовую звезду на синей ленте, надела на шею Проэмперадора и, в завершение мизансцены поцеловала в лоб. Тот в ответ поцеловал ее изящные пальцы и край платья. Я бы даже назвал эту сцену милой, если бы доверял этой странной женщине, которая потом бросилась снова к супругу. Вот что ей движет: уныние или веселье? От мыслей меня отвлекла новая музыка, а потом грохнули пушки. И много позже, после длительных торжественных речей, король снова встал. Голоса за спиной стихли — всем стало любопытно, что он хочет сказать. Мне тоже. — Рокэ из Кэналлоа, мы наградили тебя как талигойского герцога. Мы наградили тебя как Проэмперадора Варасты, но Первый маршал Талига еще не получил свою награду. Наш великий предок Франциск в память о крови, пролитой за него Первым маршалом Талига Рамиро Алвой, учредил ритуал вступления преемников Рамиро в должность. Пять лет назад ты перед лицом Создателя поклялся кровью быть щитом Талига и отдать жизнь за жизнь короля. Ты верен клятве, как были верны ей твои великие предки. Увы, в Талиге нет воинского ордена, достойного твоей доблести и твоей верности, но мы, Фердинанд Второй Оллар, даруем тебе и в твоем лице всему роду Алва право носить меч талигойских королей и назначаем тебя его хранителем! Посмотрев на безмолвного и убийственно спокойного эра, я улыбнулся. Мою душу переполняла гордость, словно это я стоял на его месте. В зале повисла гулкая тишина, словно затишье перед сильной грозой — Фердинанд снимал висевший за троном меч. Старинный, не блестевший изяществом, наверняка тяжелый. Такими дрались в средневековье, во времена того Эрнани, про которого я читал в найденном любовном письме. Вспомнить бы еще, куда спрятал само письмо… — Государь, моя кровь и моя жизнь принадлежат Талигу и его королю! — серьезно произнес Рокэ, принимая подарок из рук короля. В следующий момент я вздрогнул от вопля, донесшегося с улицы. Что за ерунда? В моей прошлой жизни у меня под окнами так пьяницы, гопники и прочая уличная нечисть не орали, как сейчас! Катарина, к моему удивлению, не стала падать в обморок, но просто нервно дернула цепочку на шее. А Рокэ немедленно пошел на балкон. Логично — куда лучше, чем, проталкиваясь через перепуганную толпу, рваться на улицу. Темная фигура одиноко застыла на фоне багряного заката, а в зал ворвался холодный ветер, трепя занавески. Крики, визги… Я решительно направился за монсеньором, а за мной поперлись несколько любопытных особей. Ух ты!.. Небо нависло над землей и на нем творилось нечто странное. Два радужных круга с примыкающими блестящими полукружиями, а все это пересекает белая полоса. И еще четыре сияющих солнца вокруг главного светила. Кажется, еще корона и щит. Нет, это не было великолепным салютом, как бы я не хотел в это поверить. Странные дела творятся в этом мире, и я, похоже, влип в них по полной программе. Ой, там еще и огромные мечи! И эта красота застыла примерно на час, а потом сверкнуло истекающее кровью сердце вдали и закат продолжал тихо догорать, уступая место ночи. Помнится, в Лаик я слышал что-то подобное от Шабли. Да и в прошлой жизни сталкивался с солнечным затмением. Но это… Это случилось сразу после того, как Рокэ взял в руки Раканов меч. Стоп! А что, если… — Ты видел? — кричал мне вслед Эстебан, сдерживаемый толпой и будучи не в состоянии прорваться через нее. — Нет, Окделл, подожди! — Потом встретимся и поговорим! — отозвался я, помахав ему рукой. — У меня служба! Конечно, у Колиньяра тоже была служба, только чихать он на нее хотел. Ладно, мы все не без греха. Вдохнув свежий морозный воздух, на улице, я залез на Сону и направил ее следом за Моро. Потом мы поравнялись с эром. Для сегодняшнего вечера было очень много впечатлений, я устал, хотел свалиться в кровать и уснуть. А вот и дом Ворона виднеется. Завтра проснусь и обдумаю свою внезапно вспыхнувшую в голове идею. Сухого неприятного треска я почти не услышал, но зато увидел, как Моро внезапно резво попятился, встал на дыбы, а потом упал на дорогу. Что за чертовщина?! Конская эпилепсия?! И опять кто-то закричал… Спрыгнув с Соны, я бросился к коню и его владельцу. — Монсеньор! — Юноша, что же вы так кричите? — флегматично поинтересовался Рокэ, присаживаясь рядом с конем и поднимая его голову. — Задумали перебудить половину улицы? Моро был жив и более того — обиженно косил на всех вокруг лиловым глазом. На Рокэ же ни единой царапины. Сбежались кэналлийцы из дома, затараторили что-то на родном языке. Я бросил уздечку, кивнул Пако на растерянную Сону и подошел к эру ближе. — Тише, девочка, не бунтуй, — погладил по голове перепуганную Энн, что рвалась из кармана. — Не заметил, откуда стреляли? — задал Алва риторический вопрос. — Спросите чего полегче… — Так, понятно… — встав, он повернулся к одному из слуг, взял фонарь и прошел к высокой стене. — Стрелок был в этой нише. Но удрал. Идите в дом, юноша. — Кто бы мог быть… — я задумался, не сразу заметив, что он испачкался в крови. — Даже не знаю. Идите в дом и отдыхайте, а если будут силы, то выпьем с вами. Но спать я не пошел — сидел на ступеньках особняка и мужественно клевал носом. Потирал глаза, зевал, и продолжал сидеть в ожидании, пока Рокэ не соизволил вернуться. Мысль билась в голове одна — Рокэ Алва это Ракан, потому что его род идет от Ринальди, а какой-то злодей узнал, что я осведомлен об этом, и попытался убить меня. Или его. Или обоих. Мысли были дурными, путались, не желали выстраиваться ровными рядами. — Юноша, просыпайтесь, — Алва подошел ко мне незаметно, поэтому я даже испугался. Когда успел смыть кровь и переодеться? — Моро жив? — невольно сорвалось с языка. — Вполне. Через неделю вновь обретет резвость и норов. Энн робко выглянула из кармана и взглянула на меня, словно спрашивая, когда ей уже позволят вылезти на свободу. Усмехнувшись, я взял ее в ладони и чуть позже опустил на стол в кабинете маршала. Покосился на кабаньи головы на стенах, на оружие. Сел в кресло, с наслаждением вытянул ноги и очень захотел прямо здесь и уснуть. Руки мои дрожали, так что наливать вино я бы не смог, и Рокэ сделал это вместо меня. — Я испугался за Моро, — признался эр Рокэ. — Когда он был совсем маленький, его собирались убить, говорили, что он опасен. Но я его взял. Шесть лет назад. Шесть лет назад… как раз перед убийством Эгмонта, если подсчитать… — А можно меч посмотреть? — я отпил и поставил бокал на стол, восторженно глядя на блеск старинной стали. — Я бы не стал. Бесполезная железка… Впрочем смотри, кто тебе не дает. В старинных мечах я никогда не разбирался, однако мне очень понравилась прекрасная работа оружейника. Рукоять украшена самоцветами, которые я принялся пересчитывать, чтобы не отключиться прямо здесь. На месте одного из них темнело маленькое пятно. Но прежде я его не видел. — Ой, эр Рокэ… смотрите… — Хм? Куда и зачем? — Вот, — плохо соображая, я протянул монсеньору меч рукоятью вперед. — Пропал один камень. — Хорошо, мы вставим карас. — Карас? — Да. Это символы Четырех Великих Домов, вернее, Великих Сил, как они изображались в доэсператистские времена. Каждому знаку полагается свой камень. — А почему все они разные? — я ничего в этом не понимал, оттого приходилось создавать вид тупости. — Здрасте! — фыркнул Рокэ. — Это я нанялся блюсти древние обычаи или Люди Чести? Вспомни, у каждой Силы было четыре ипостаси — Рассветная, Полуденная, Закатная и Полуночная, или, если так тебе больше нравится — Весенняя, Летняя, Осенняя и Зимняя. Потому у нас и месяцев шестнадцать, по четыре на каждую силу, а значит, на каждый дом. Ты никогда об этом не задумывался? — Ааа… Нет… — когда задумываться, если столько проблем, а ты еще сидишь в чужом теле из иного мира? — Можно я найду выпавший камень на улице? — пьяная душа требовала приключений. — Нельзя, юноша. Сейчас на улицах опасно. Убийцы, призраки, бродячие собаки и можно простудиться. — А если я очень вежливо попрошу? Как дядя Ларак в письме? — Упаси ваш Создатель! Ладно, идите, юноша, только возьмите Пако и оружие. Надеюсь, отыщете… Времена нынче странные.