Сессия в условиях Талига

Вот и закончился суд. Достаточно хорошо закончился, несмотря на все угрозы Альдо и мой длинный язык. Я не хотел, чтобы случилась беда с Айрис и Мэллит, которые, сами того не зная, стали заложницами в ТаРаканьих лапах. Одновременно и больно и горько. Глядя на то, как медленно и спокойно покидает Рокэ зал суда, я готов был зареветь. Но слезы не шли, во рту пересохло, да никто и не поймет моего состояния. А Рокэ Алва скрылся за дурацкого вида плащами гимнетов. Я подло предал его, произнеся лжесвидетельство и нарушив клятву, но потом найду его и все объясню. Обязательно. Чтобы сохранять спокойствие и унять бившую меня мелкую дрожь, я гордо, как Рокэ, выпрямил спину и попытался отвлечься. А потом услышал ворчание старых камней. Моя стихия презирала меня, устав ждать, пока я совершу хоть один благочестивый поступок. Видит Создатель — я их совершал, пытаясь отравить Катарину и Штанцлера, но именно тогда что-то пошло не так и через мою жизнь легла трещина. Я стал отступником. От чего? Теперь не у кого спросить. Истинный Ракан — это не Альдо, а кто-то из находящихся в Ракане людей. Есть все те же веские подозрения, что Рокэ. Он и знает ответы на все вопросы, но не догнать и не спросить… А камни тем временем продолжали о чем-то глухо и недовольно бубнить. Черт! Еще немного и я покраснею прямо. — Тихо вы, — буркнул я чуть слышно. — Ну не смог я… — Вот и наши родичи, в Надоре не смогут, — сурово пообещал какой-то бойкий камушек. — Обнаглели совсем… Но как бы я не хорохорился, поступок казался мне на редкость отвратительным и гнусным. Оставалось теперь молча смотреть на других эориев и надеяться, что на душах у них не разрастается та же серая плесень от ярости на самих себя. Робер, правда, исключение, но об остальных я не мог ничего не знал. — Господа послы, мы высоко ценим проявленную вами заинтересованность и надеемся и впредь на вашу лояльность, — изрек с умным видом Альдо и мне снова захотелось прибить его. — Ваше высокопреосвященство, наш разговор не закончен, мы просим подождать нас в Бронзовом кабинете. Кортней, Фанч-Джаррик, вы нам нужны незамедлительно. Первый маршал, цивильный комендант, гимнет-капитаны, ждите дальнейших распоряжений, остальные могут быть свободны. — Его величество покидает зал, — громко сообщил старший пристав. — Дорогу его величеству Альдо Ракану! Дорогу его высокопреосвященству Левию! Дорогу послам Золотых земель! Дорогу Высокому Суду! Стервятники и твари. Ненавижу. Меня достало смотреть на их гнусные рожи, а особенно на самодовольную альдовскую. Может, натравить на него Энн? Да нет, жалко крыску, ведь она стала моей боевой подругой. Одолжить у Валентина ежа Павсания и подложить анаксу в постель? Размышляя о таких высокоинтеллектуальных вещах, я встал и Ангерран тут же взял меня под руку, бормоча о том, что Алву надо было увести прежде чем уйдет из зала Альдо. Типа нарушает этикет. А ну его, этот этикет, к тварям закатным, все безнадежно испорчено. Но я машинально кивнул. — Это Ворон увел Мевена, а не Мевен Ворона, — расстроено пробубнил мой вассал Дэвид. — Во всем виноват Кракл, — влез Берхайм. — Холодно. Пойдемте отсюда? — Да, — кивнул Ангерран, — так можно и околеть. Да, Ричард? Кстати, вы мне нужны. Идемте со мной. — Не стоит, — я мягко высвободил руку, — мне поможет Дэвид. В чем поможет, я не знал. Но нужно было срочно покинуть это место и остаться в одиночестве, чтобы обдумать все. Про суд, про клятву, про Ракана… А этот упырь в меня вцепился и таращится с видом супермена. Блин, как выкрутиться? Заявление, что Алва это Ракан будет равносильно государственной измене, а я и так вляпался в нарушение клятвы. Ой. Я же забыл про главное — я вляпался еще и в вызов Алве. Некрасиво-то как получилось, блин! Самое время схватиться за голову, но приходилось держать лицо и смотреть на окружающих эориев спокойно и гордо. А Рокслея и правда возьму в секунданты. А впереди ждет дуэль с Приддом. Но это необходимая мера для того, чтобы ТаРакан нас не заподозрил в сговоре против него. Поэтому мы с ним и сцепились возле выхода из гальтарского дворца. Уже вышли все остальные, а мы застыли, сверля друг друга холодными взглядами. — Вижу, вы торопитесь, — изрек я ехидно. — Увы, меня ждут неотложные дела, — ответил он мне сухими словами и коротким кивком. — Подождите минуту. Договоримся о встрече. — Сожалею, но в связи с открывшимися обстоятельствами дуэль между нами невозможна. Более того, будь я более осведомлен, не состоялась бы и предыдущая, — его серые глаза смеялись. — Испугались, увидев меня со шпагой? — Это не очень страшно выглядит, поверьте мне на слово. — Вы забыли, как фехтовать? — я приложил все усилия к тому, чтобы поднять одну бровь, как Алва. Не получилось, жалко. — Хм. В Багерлее нет тренировочных площадок. А Алва справится с вами даже в цепях. — Алва? — что он несет? — А вы предпочли осудить, чтобы не возвращать дом? Ваш план очевиден. — Чего? — Ничего нет проще, чем обменяться парой ударов и отменить главную дуэль из-за раны, скажем, в запястье… Вы же не трусите, вы просто не можете держать шпагу. Так вот, герцог Окделл, я не дам вам такого шанса. Но не волнуйтесь, вы доживете до поединка со своим эром без единой царапины. Если он состоится — Герцог Алва отправляется в Ноху, — я пожал плечами, медленно приходя в себя. — Ну ладно, если вы так считаете… — протянул Валентин, и я подумал, что он довольно мерзко ухмыляется. — Тогда, если герцог Алва неожиданно умрет до утра, то я пришлю вам своих секундантов. — Договорились, — буркнул я. — Все секреты, секреты… Но он просчитался, а я ошибся, потому что Альдо велел мне вместе с Мевеном и Ноксом сопровождать Алву в Ноху. И что, значит, все дуэли отменяются? Не то, чтобы я был против них, но немного радовало то, что моя смерть от шпаги Алвы отменяется тоже. Или он бы не стал меня убивать? А, уже неважно. За предательство можно и убить. Сам же хотел посадить его на трон, сам же и оговорил на суде. Смешно и грустно получилось. А с Приддом мы договорились кое о чем. Значит, мое предательство можно оправдать. В дороге небо казалось зеленоватым, а полумесяц бледно сиял в небе. Нокса передернуло, да и мне было не по себе. Душа сжималась от неприятного дурного ощущения, поэтому после того, как Рокэ усадили в карету, мы принялись трепаться. И далеко не бесполезно… — Я бы предпочел, чтоб мы ехали в Багерлее, а не в Ноху, — шумно вздохнул Нокс. — Не стоит иметь пол-луны за спиной, тем более ржавой. Дороги не будет. Пожав плечами, я поправил плащ. Эти суеверия начали меня порядком раздражать. Как так можно — жить и бояться всего, принимая любой шорох за дурную примету? Одно дело — тема с Четверыми, но остальное — редкие глупости. — Полковник, что с вами? Что-то случилось? — я постарался отбросить раздражение в сторону и быть интеллигентным. — Ничего, монсеньор… Но вдруг Суза-Муза — гимнет? Вы им доверяете? Дурдом «Ромашка» на выезде, честное слово! Я прерывисто вздохнул, понимая, что сильно запутался в происходящем, однако в карету усадили Нокса. Лишь бы перестал ныть и вздыхать. Жаль, конечно, что мне этой возможности не представилось, ведь я типа главный и должен вести всех за собой. Хотя лучше я, чем этот суеверный балбес. Разрешив ему сесть в карету с кэналлийцем, я сглотнул и погладил по голове Сону. Та посмотрела на меня с радостью и к своему ужасу я увидел в ее глазах отблески красного цвета. Еще недавно полумесяц, бывший бледно-желтым, обрел багровый оттенок и это было дурным знаком. И я сам не заметил, как провалился в глубокую и вязкую тьму. — Ричард, проснитесь! Понимая, что бесславно задрых, я открыл глаза и потер их кулаками, надеясь тем самым прогнать мерзкий и липкий сон. А Мевен скорчил обеспокоенную физиономию. Как я умудрился уснуть? Ладно, потом обдумаю сей важный вопрос. Выпрямившись, я пробормотал тихое извинение. — Ничего, герцог, бывает… Во всем виновата луна. — Ага, Ноксу тоже не понравилось. Говорит, луна ржавая. — Ржавая? — Мевен с сомнением посмотрел на ночное светило. — Хорошо, что у нас есть монах с эсперой. — Это из-за гробницы. Мы пробудили духов. — Пожалуй, — отозвался я, прислушиваясь к стуку копыт хромой лошади. — У нас есть солдат на охромевшем коне, пусть он встанет на запятки. — Охромевший конь?.. — Наверное послышалось, — пробормотал я, задумчиво оглядываясь по сторонам. Сухие доски и камни, в поле моего обозрения, не были покрыты плесенью и грязью, как в рассказах Робера. Тот говорил про Пегую кобылу, вестницу смерти, и мне, если честно, очень не хотелось знакомиться с ней. — Но насчет гробниц этих король был прав — уничтожать все, что связано с Олларами, надо от греха подальше, — посетовал Мевен. — Мы скоро приедем на Вдовью площадь, — пробормотал я неуверенно, чтобы сменить тему беседы. Потому что с разорением усыпальницы был категорически не согласен. — Уже проехали ее. Хотите повернуть? Оу, внезапное заявление. Спать надо меньше, Сергеев. А, чего теперь-то страдать… С тоской взглянув на странное светило, я пожал плечами. Ничего не хотелось, а душу захлестнуло что-то мерзкое и грязное, дурное. Захотелось хныкать. Но к черту все эти страдания, надо завершать начатое до конца. В Нохе Рокэ будет безопаснее, чем в столице, а потом я сумею его вытащить. Обязательно. — Мы скоро доберемся до Желтой, а с нее попадем в Ноху, только по другой улице. — Ох, ну хорошо… — я прикусил губу и посмотрел в черную даль. На душе стало еще гаже. Держитесь, монсеньор. Уже скоро я приеду к вам и смогу объяснить причину собственного свинства. На ночной улице царила сонная тишина, мы проезжали мимо темнеющих в полумраке уютных маленьких домиков. Я спрятал руки в перчатках и посмотрел пристально на город Франциска. Скоро его переименуют, а потом, когда Алва взойдет на трон, я настою на том, чтобы переименовали заново. Улыбнувшись, я погладил по голове довольную Сону, та радостно всхрапнула, разделяя мое настроение. Главное, чтобы Придд не устроил никаких сюрпризов — уж слишком мерзко ухмылялся при нашем последним разговором. Тихо вздохнув, я посмотрел на снег, покрывавший кое-где камни улицы. Отчего-то стало тревожно. Но я твердой рукой направил лошадь навстречу факельщикам. — Надеюсь, вы знаете, какая улица ведет в направлении Нохи? — спросил я, чтобы отвлечься от нового приступа тревоги. — Аптекарская, монсеньор. — Проверьте ее. Цивильник поехал, за ним двое солдат. Конские подковы застучали по камням. Через полчаса или минут сорок мы будем в Нохе. Я неторопливо поехал вдоль конвоя кареты. Невольно вспомнился Надор с его луной, огромной и холодно сверкающей серебром. Тем временем Мевен забормотал что-то о своем желании перекусить. Я не разделял его настроения, потому что мрачное предчувствие заволокло душу. Неприятно и холодно внутри, но не объяснишь же так ему и цивильнику. Вкусить пищи им, видите ли, захотелось. Что ж, ладно… Карету взяли в кольцо на всякий случай, а я с тревогой вгляделся в пугающую тьму. Ничего страшного. Пустив Сону рысью, я перевел дыхание. Мы направились к угловому особняку — по логике Мевена нас должны накормить там что ли? Но нет, хренушки нам, а не еда. Валентин говорил, мерзко ухмыляясь, что нас ждет сюрприз. Ага… Загрохотали выстрелы, Сона перепугалась и заржала, сверкнуло белой искрой на фоне инея. Твою мать! Убитый факельщик выронил факел, обожгло соседнюю лошадь и она, сбросив седока, умчалась в туман с обиженным ржанием. Откуда здесь туман? Люди с мушкетами. Сколько их? Да блин, ничего не разобрать и не понять, все смешалось в общую кучу! Хоть ори, матерись и пинайся, как пьяный ежик в тумане… что-то мысли кувырком. Машинально я схватился за шпагу, мысленно благодаря умницу Сону за спокойствие. Но времени на радость мне почти не оставили — кто-то сдернул с лошади. Рванули, бросили на холодные камни, оцарапавшие кожу лица. Руки крепко скрутили за спиной, к горлу приставили острое лезвие. От всех этих неприятных ощущений из глаз брызнули слезы. Чтобы не закричать от боли в локтях, я прикусил щеку изнутри. Помогло. — Осторожнее с ним, он тут главный. Угрюмо буркнув согласие в ответ, здоровяк поставил меня на ноги рывком. Я скосил глаза на преспокойную Сону — другой человек удерживал ее за поводья. Лучше бы она взбесилась и огрела бы этого человека копытами… — Взяли Окделла, господин полковник. — Свяжите руки и к карете. Что с остальными? — Сдались. Придд! Сволочь! Сюрприз, значит, да?! Сейчас я его… А, нет. Ничего я с ним не сделаю, потому что мне действительно связали руки за спиной. И бесцеремонно пихнули в спину, приказывая идти. Трудно дышать и першит в горле, но я переставлял ноги через силу. Хорошо, что убрали кинжал от горла. Мое оружие, кстати, отобрали. И я молча шагал вперед, разглядывая поникших гимнетов. Ну, их не жалко. А Придд где? А Мевен? Хотя вот, последнего вижу. Живой, связанный и с поцарапанным лицом. Нервно сглотнув, я облизал пересохшие губы. — Спокойно, Дикон, только спокойно. Мы ничего не можем сделать, — шепнул он мне. С него сорвали перевязь. Оружия не было тоже, с мундира оторвалось несколько пуговиц. А вдруг это не «лиловые», а кэналлийцы? Задал этот вопрос Мевену, но он не знал. Голова ныла после удара об камни, а сердце отчаянно колотилось. И луны не видно за проклятым туманом. Мое будущее затянуто таким же туманом. Очень быстро затекли ладони — их стало неприятно покалывать. — Дорогу! Подъехала карета из темноты, остановилась, распахнулись дверцы. О как! Нокса убили! Сглотнув, я смотрел на мертвое лицо мужчины, не веря своим глазам. Стало еще страшнее. Интересно, это сделал Алва? А тут еще и дрожащий монах Пьетро подошел, перебирая четки, и Нокса вышвырнули прочь из кареты. Вышел еще один здоровяк… близнец первого, что ли? Невольно вспомнились Катершванцы. А за ним следом… — Факелы поднять! На караул! — Господа, это лишнее! — вылезший Рокэ Алва дал о себе знать — как словами, так и звоном цепей. — Доброй ночи, герцог. Это все-таки вы! Несколько неожиданно, но, не скрою, приятно. Он издевается, что ли?! Гад синеглазый. Я его предал, с треском нарушил клятву, а он! Да что ты смотришь на меня, как на красную девицу?! Если не перестанешь, то сейчас же брошусь к тебе в ноги и буду вымаливать прощение. Да, со связанными за спиной руками — про семейный девиз я не забыл. — Господин Первый маршал, мы в полном вашем распоряжении! Какие будут приказания? — раздался за спиной бесстрастный голос Придда. Чего?.. Я медленно развернулся, дабы прожечь эту лиловую пакость гневным взглядом. Я, ему, значит, Алву привез, меня, значит, тут чуть не грохнули, а все благодарности ему?! Вот же… Нет, не свинство. По-другому как-то называется. А мне надо не забывать о своей роли обиженного и оскорбленного… — Предатель! — завопил я, рванувшись к Валентину. — Подлый предатель! Скользкий Спрут! Отродье! Я убью вас! Да чтоб вас гигантский еж Павсаний сожрал! Кажется, хватит, да и Мевен что-то тихо советует. Скорее всего, заткнуться. Камни вновь расшумелись, неясно что-то бормоча — не понять. Тяжело вздохнув, я ощутил, как кто-то стиснул мои плечи, и немного успокоился, хотя, надо признать, вошел в роль. Надо же представить — гигантский Павсаний. Страх-то какой. — Приказываю. Найдите что-нибудь выпить, успокойте Окделла, снимите с меня цепи и доложите обстановку. Чем располагаете вы, сколько в городе войск, где они? — Тобиас, — велел Валентин, — уберите куда-нибудь Окделла. Подальше. — Подальше не надо, — Алва глянул на меня и вытянул руки, звякнув оковами. — Вдруг пригодится. Ну спасибо, эр Рокэ! За доброту и за ласку. Хотя да, я вам несомненно пригожусь. Если меня не прирежут, как Нокса, лицо которого Пьетро сейчас закрывает шляпой.