Сессия в условиях Талига

Подъезжая к особняку Алвы, я запоздало сообразил, что там никому ничего неизвестно. И верно. Слуга открыл ворота, взял под уздцы Сону, спросил, что подавать к ужину. Я лишь вяло отмахивался. Будущее представлялось мне в очень неприятном свете, но сейчас точно хотелось жить. Вряд ли за то, что наворотил во дворце, меня погладят по головке и дадут медаль, однако судьба Мэллит — важнее. Быстрыми и широкими шагами я прошел в дом, по пути велев переседлать лошадь. Поднявшись в кабинет, я стал наполнять кошель золотом. Затем переоделся в дорожный костюм. Предстояло ехать на поиски Карваля и отобрать у него ту бумагу, о которой говорила Катарина. Кто знает, что меня ждет в этом пути? В кабинет очень тихо вошла Мэллит, но ее выдал легкий стук каблуков. Я ничего и не собирался скрывать, только повернулся к ней и поймал на себе печальный и взволнованный взгляд жены. Не собираясь забрасывать меня расспросами, Мэллит молча надеялась, что я расскажу о том, что происходит. — Мэллит, я уезжаю, — произнес я торопливо, бережно сжав ее ладони в своих. — Не знаю, когда удастся вернуться и удастся ли, но я буду очень надеяться на это. Если все пойдет на лад, то через месяц я буду здесь. — Хорошо, Ричард… — Вот, — я вытащил из-за пазухи отречение, — отдашь его Роберу Эпинэ лично в руки и передашь, что я попросил не уничтожать его. Это очень ценный документ. Скажи еще, что шкатулка находится у Луизы Арамоны, и Робер поймет. — Поймет… — повторила Мэллит, грустно улыбаясь. Если не обозлится на меня за Катарину. Если с ним ничего не случится. Этих «если» видимо-невидимо, но лучше об этом не думать. И я с чистой совестью сел за письма. Первое было предназначено для Робера. «Герцог Эпинэ, я сделал то, чего требовали обстоятельства и Честь Скал, но наши пути еще не разошлись. Все зависит от вашего решения. Моя жена Мэллит объяснит вам обо всем подробнее. Я еду на поиски моего сюзерена, по глупой случайности мною преданного, и рассчитываю вернуть его расположение. Я желаю Вам покоя и здоровья. Если вы не считаете герцога Алву истинным королем и несогласны с тем, что я сделал, лучше нам в этой жизни не встречаться. Ричард Окделл». Второе письмо было обращено к Айрис — я просил ее быть несчастному Эпинэ хорошей женой и крысиному семейству — хорошей хозяйкой. Жаль, что Мэллит оставалось совсем немного, но пока она — полноправная хозяйка дома. Пока не приедет Арлетта Савиньяк. Но вдруг они найдут общий язык? В любом случае мне пора. Надо только обнять Мэллит на прощание. — Я люблю тебя, Мэл… — Я люблю тебя, Дик… Последнее объятие, последний взгляд друг на друга. Рыжий локон легко скользнул по моей щеке. И хотелось бы остаться, но нельзя. Времени нет от слова совсем. Предупредив Мэллит о том, что могут нагрянуть чесночники, я забрался в седло и поехал прочь. Конечно, приедут они лишь после того, как Карваль узнает, что Катарине Оллар причинен вред, но предупредить жену стоило. А теперь надо попрощаться мысленно с домом, к которому так привык за это долгое время… Седельные сумки наполнены немногочисленными вещами, Мэллит в желтом платье провожала меня возле ворот. — Я вернусь, — пообещал я, не зная, вру или говорю правду. — А я буду ждать, — в золотистых глазах Мэллит блестели слезы. И я выехал за ворота. Прежде всего стоило поискать Карваля самому и разобраться со Штанцлером. Но старик — второстепенно. Если при генерале не будет его чесночников, возможно, мы даже сумеем нормально поговорить. В надежде на это я отправился к особняку бывшего кансилльера. Найти его оказалось не так уж и трудно. Низкий дом с заколоченными окнами и временными воротами. Постучавшись в привратницкую, я подождал немного, пока привратник с пустым рукавом выйдет. Руку потерял? Хм… — Чем могу служить монсеньору? — Граф Штанцлер дома? — Полчаса уж как… Какая прелесть. Если Карваль там, будет здорово, если же нет, то просто наору на старого и больного мерзавца, а потом поеду искать дальше. Сперва, конечно, лучше, найти Карваля и решить проблему с последним сыном Катарины, но это надо подумать. Заскрипели несмазанные ворота, распахнутые привратником, я смог въехать. — Свести лошадь на конюшню? — Нет. — Тогда я скоро вернусь, — сказал я, спешившись и зацепив поводья за седло. — Да, монсеньор. Особняк разорили альдовские мародеры, слуги отсюда давным давно разбежались, поэтому мне пришлось навалиться на тяжеленные двери, прежде чем войти. С отвратительным, похожим на скрежет, скрипом, они подались. На лестнице ковров не было — вынесли. На верхней площадке красовался безголовый рыцарь. Видимо, мародерам было тяжело тащить эту железку. Дом практически нежилой, но как здесь Штанцлер обитал все это время, меня не волновало. Наконец лестница кончилась, но и здесь окна были заколочены. Неприятно и неуютно здесь, но не надо торопиться уходить. Тяжелая мебель в комнатах была перевернута, пахло застарелой пылью, картины были вырваны из рам. Даже ободрали обивку со стен, а диван покрылся желтой плесенью. Но где же товарищ Штанцлер? Может, в жилых комнатах или в кабинете? Я пошел быстрее и наконец приблизился к приоткрытой двери кабинета. Здесь тоже приоткрыта, но не заперта дверь. Там, за дверью кто-то чем-то шуршал и скрипел, но разговоров и шагов слышно не было. Призраки, что ли, в бумажках копаются? Решившись, я толкнул тяжелую дверь и вошел. Август Штанцлер был в кабинете, стоял рядом с окном, а напротив него стоял Карваль. Вот он-то мне и нужен. А вслед за мной вошли трое южан. Откуда взялись, телепортировались? Чувствую, сейчас будет движуха… — Дикон, мальчик мой, как ты догадался? — прошелестел Штанцлер. — Это было нетрудно, — отмахнулся я, чувствуя, как коробит от этого обращения. А в голове появилась одна великолепная мысль, как можно нейтрализовать Карваля с его документом. Но не сейчас, а позже, чтобы без свидетелей… — Прошу меня простить, герцог Окделл. Дела… — пояснил Карваль. — Пытаемся найти доказательства по делу графини Савиньяк, но здесь не найти даже крыс. — Разрешите мне вам помочь? — Благодарю, но это входит в мои обязанности, — лицо Карваля стало жестким, как и голос. — Однако, мне нужно на несколько часов вернуться в казармы Дювье, успокойте привратника. Он нервничает. — Слушаюсь. — До встречи, Да, до встречи… Я молчал, слушая удаляющиеся шаги, и напряженно думал. Надо было говорить о чем-то со Штанцлером, однако все мне нужные мысли куда-то уплыли. — Мой мальчик… — Не называйте меня своим мальчиком, — вежливо, но сурово попросил я, — потому что я — в лучшем случае мальчик Алвы. И не надо упрашивать меня, чтобы я взял вас с собой куда-нибудь в Надор или еще куда. Вы мне не нужны. — Дикон. Мне нужна твоя помощь, — старик посмотрел на меня с мольбой, а потом оглядел полутемную комнату. — Я хочу жить, хоть стар и нездоров. Багерлее и смерти тех, кто мне дорог, превратили меня в развалину. Помоги мне. — Нет, — отрезал я. — Отстаньте. Мне нужны не вы и неважно, что с вами случится. — Южанин по имени Никола Карваль постарается избавиться от нас обоих. — Догадываюсь… Эр Август, лучшее, что вы можете сейчас сделать — это заткнуться и не донимать меня вашими проблемами. Еще раз повторяю — вы мне не нужны. Потому что вы — лжец и редкий трус. Хотите жить за счет Скал, а потом удрать в Дриксен? Вряд ли получится. — Дикон… — Не Дикон — Ричард Окделл. Повелитель Скал, — кажется, то же самое я сказал Катарине. — Ричард, — он молитвенно сложил на груди ладони, — делай что хочешь, можешь даже убить меня, но не суди мою дочь… — Кого?.. — Катарину Оллар. Мои глаза мгновенно округлились. Но… как?! Какими тайными силами Четверых Штанцлер сумел стать отцом, какая женщина на него посмотрела?! В любом случае, надо взять себя в руки. Дочь старика умерла или родила четвертого ребенка. — Королева — моя дочь… Каролина Борн. Моя жена… Мы были тайно обвенчаны по эсператистскому обряду в присутствии ее величества Алисы. Подругой невесты была Жозефина Ариго, другом жениха — Морис Эр-При. Я уступал Борнам в происхождении и знатности и боялся, что Кару мне не отдадут. Мы хотели сделать путь к отступлению невозможным и боялись скандала. Ее величество… Ее величество Алиса сочувствовала нашей любви… Господи… зачем мне эти сведения? Я, конечно, понимал, что в Талиге слишком большой процент супружеской неверности, но это открытие навеяло на меня что-то вроде ступора. Катарина — не Ариго? Хотя, если вспомнить про ее натуру, неудивительно, что такой же была ее мать. От осинки не родятся апельсинки. — Эр Август, отстаньте. Я не хочу вас больше слышать, — отчеканил я, быстро шагнув к облезлой двери. — Прощайте. О, здравствуйте снова, генерал. Генерал Карваль появился внезапно, словно чертик из табакерки. А шагов я не слышал. Что же, думаю, настал важный и решительный момент, когда большую проблему можно решить одни поступком. Генерал оттеснил меня плечом и шагнул в кабинет. Нахмурился. — Герцог, куда вы уходите? — А, — достав из-за пояса незаметно пистолет, я махнул рукой, — нужно. По делам. — Дикон! — взвизгнул за спиной Штанцлер не своим голосом, и тут же грохнул выстрел. Вздрогнув, я сжал рукоять пистолета и замер. Внезапно так… Штанцлера только что убили, выстрелив в упор, и он упал на истоптанные темные доски. Кровь текла и текла, делаясь большой лужей. Он надеялся, что я его спасу? Настолько отчаялся в потере союзника? В нос ударило запахом паленого пороха и какой-то сырости. Отлично, свидетель убран. Можно действовать. — Есть люди, за которыми часто приходится вытирать грязь, — зачем-то сообщил мне Карваль, убирая пистолет за пояс. — Ага, — согласился я. — Вы, например. Пистолет направлен ему в лоб. Мне передана эстафета стрельбы — прекрасно! Теперь этот южанин не помешает ни мне, ни Алве, ни кому-либо еще. Вот только убить живого человека совсем не просто, пусть и вооруженного. Выхватить свое оружие и пальнуть в меня генерал бы не успел. — Дювье! — позвал он громко, но коротко. Я успел спустить курок, и снова запахло порохом. Карваль упал неподалеку от Штанцлера, с развороченным лбом и спокойствием в темных глазах. Он не успел испугаться и действовал, как положено военному. Теперь трупы двух мерзавцев лежали почти рядышком — ай, какая прелесть! Протопал кто-то за спиной и сильные лапы сдавили мои плечи, прежде чем я успел обернуться. Дювье прибежал узнавать, в чем тут дело, и, судя по его тяжелому дыханию, результат не порадовал. Ну, а я бесславно попался и теперь могу быть обвинен в двойном убийстве. Тройном, если припишут фрейлину. Четверном, если прицепятся к оставлению королевы в опасности. Все, Ричард Сергеев-Окделл, к тебе пришел песец. Есть такой пушной зверь. — Ты… ты… — Дювье от потери горячо любимого генерала явно пребывал в состоянии шока и печали. — Я. Рад встрече. Если я вам далее не нужен, попросил бы вас меня отпустить, а то плечо еще не зажило, — брякнул я, бросая пистолет. Резко присесть и крутануться направо, а затем броситься к приоткрытой двери. За ней никто не стоит, значит можно протопать по лестнице, спеша изо всех сил, выскочить из дома. Неужели, Дювье один тут? Нет, еще какой-то южанин в седле. Но, прежде чем ловко вскочить на Сону и помчаться прочь отсюда, я умудрился врезаться в какого-то третьего человека. Он и сгреб меня в охапку, крепко удерживая. Фиг вырвешься. — Здравствуйте, Рокслей! — хмуро поздоровался Дювье, выходя из дома. — Мы задержали герцога Окделла по подозрению в нескольких убийствах. — Я знаю, — отозвался вассал, не ослабляя хватку. — Мне приказано доставить герцога в Багерлее. — Кем? — Робером Эпинэ. Он передумал. — Хорошо… Подталкиваемый Дэвидом Рокслеем, я направился к его коню. И вот вопрос: меня ожидает ворох новых проблем или мне сейчас улыбнулась удача в лице верного вассала?