Сессия в условиях Талига

Падая в черную неизвестность, я искренне думал, что нахожусь в колодце. Или что-то вроде того, но нет, это оказалось круче. Вместо сильного удара об каменистое дно этой дыры, я вдруг оказался во дворце. Именно в королевских покоях, где на розовом пушистом ковре лежал мой бывший эр. Закрыл глаза и лежал на том месте, где упала фрейлина. Верхняя часть туловища на ковре, ноги — на мраморе. Как я попал во дворец? Но ведь я не толкал Розалин… Что касается девицы Дрюс-Карлион, то она лежала рядом с Рокэ. Такого соседства он словно бы не замечал. — Эр Рокэ… — пролепетал я, не в силах произнести больше ничего. — Я пришел за вами. Вы… Тут меня словно током ударило, когда он повернул голову в мою сторону. Мой эр был слеп. И тот ли это эр? И если нет, то как их различать? Оба — синеглазые, белокожие, темноволосые. А со слепым человеком я общался в первый раз. И отчего-то стало неловко. — Окделл? Не лучшее время и место для встречи. Лучше уйдите, эрэа сейчас вернется и ей не понравится, что мы беседуем. — Катарина Оллар не вернется! Она умерла во время родов! — почти прокричал я. — И это устроено мной, я оставил ее одну в пустых покоях… здесь… — только сейчас до сознания дошло, что совершил я тогда, по сути, чудовищный поступок, но по крайней мере, оставил ей шанс выжить. — Можно сказать, что я убил ее. Вот. — Вот как? Роскошно, — Алва приподнял бровь. — Ладно, если твой кинжал с вепрем при тебе… — Нет, этот куда-то потерялся… Есть другой, эр… — я достал кинжал, брошенный Карвалем. — Тогда пройди в кабинет — там, на стене должен висеть кинжал в синих бархатных ножнах. Трехгранный клинок, на нем клеймо в виде вихря. Принеси его. — Но эр Рокэ, нам надо уходить! Вы — король! А с вашими глазами мы что-нибудь придумаем… — Ричард Окделл! Обойдя мертвую фрейлину, я зашел в кабинет. На шкуре черного льва было развешано оружие, в том числе и кинжал в синих ножнах. Я взял его и вернулся. Рокэ продолжал с преспокойным видом лежать. Он здесь что, спать собрался? — Нашел? — спросил он спокойно. — Да. — Молодец. Теперь подойди к инкрустированному столику, который в углу. На нем лежит ключ. — Лежит… — собственный голос показался мне затравленным. — Сними с меня цепи. Он еще и закован! А мне показалось, что послышался легкий звон, но нет. Рокэ еще удавалось не выдавать наличия оков моей невнимательности. Когда я был в цепях, будучи в плену, то звенел ржавыми железками без конца. И я отбросил цепь подальше, почувствовав нервное напряжение. Но очень скоро я почувствовал спокойствие, потому что эр Рокэ был рядом. Волновала только его слепота. Последствия прыжка в дыру или что-то иное? Тут Рокэ пошатнулся, поднимаясь, и я его поддержал. — Спасибо. Полгода в кандалах — очень неприятно, — посетовал он. — Но вы уже давно не заложник, — нахмурился я. — Лжекороль мертв, город взят! Наверное, пришел Лионель… Вы же не хотите возвращаться в Ноху? — Нет, разумеется. А на воле слепому делать нечего. Лучшее и единственное, что я могу, это умереть. И я умру, но без цепей и от собственной руки. Еще утром я и мечтать не мог о таком счастье. — Я вам сейчас умру! Зря я что ли расставался с жизнью?! Чтобы вытащить вас отсюда. Вы сядете на трон, и… — Не смеши меня, Дик, — сказал он с непонятной злобой. — Все, теперь убирайся. — Нет. Я не уйду. Либо мы уйдем вместе, либо останемся. — Дикон, когда все уляжется, выбирайся из города и скачи в Гальтары. Анакс тебя примет. — Вы — мой анакс! Хотя я вас и предал, но это произошло по его, Альдо вине… — Балбес, — с отеческой теплотой промолвил Алва. — Неужели ты не понимаешь, что я не хочу жить? — Зато я хочу, чтобы вы жили! Ради Талиго… Талига… да кошки с ним, с названием, ради страны! — Тогда тебе придется стать вором. Если собираешься прятать слепца, по следам которого кинутся все нохские крысы, тебе понадобится много золота. Открой бюро. Там лежат королевские кошельки, а на туалете стоят шкатулки с драгоценностями. — Хорошо. Я нашел кошели, туго набитые монетами, а потом выбрал самые неприметные драгоценности. Алой ройи среди них не было. Потом получил задание найти в тайнике, в спальне, плащ с капюшоном и фонарь. Рокэ тем временем разбрызгал по комнате благовения, с надеждой на то, что это отпугнет собак. Когда сборы были закончены, Алва подошел к статуе мужчины с кабаньей головой, что стояла в углу, плеснул розовым маслом на ее подножие и что-то нажал. Раздался щелчок и человековепрь сдвинулся — открылся черный колодец прямоугольной формы. — Все, Дикон, — голос Рокэ звучал тихо, — дальше будешь водить меня за руку. — Хорошо… — от переполнивших меня страха и смятения не получилось сказать больше ничего. Ни подбодрить, ни утешить. Я прыгнул сюда, чтобы вывести наружу Алву, а попал в какие-то глюки. Или нет? Время покажет… Но ведь Рокэ сейчас должен быть далеко от Олларии, так зачем вернулся в столицу? Лестница оказалась узкой и крутой, а фонарь светил плохо. Я шел впереди и держал Рокэ за руку, стараясь идти как можно более осторожно. Этот ход был очень старым. Очередная «дорога королев», вроде той, по которой убежала Бланш с маленьким Эркюлем Приддом, не иначе, но Катарину она не спасла. Свет фонаря плясал на бесконечных ступеньках, а я больше всего боялся упасть. Мы спустились в какие-то подземелья. Над головой — толщи земли и камня, но раз это просуществовало так долго, то вряд ли обвалится, так что я не боялся. Наконец, лестница кончилась, но спускаться мы продолжали. Стало еще более сыро, с глухим стуком разбивались падающие с низкого потолка тяжелые капли воды. Если это смерть, то довольно интересная. Что будет дальше и есть ли где-нибудь тут настоящий Рокэ? А то, кажется, я в них запутался. — Эр Рокэ, куда мы идем? — Надеюсь, что домой. Или что-то вроде того. Пока смотри под ноги. Это да, из-за бесконечных выбоин, выступов и щербин я рисковал подвернуть ногу, к тому же постоянно спотыкался здесь. Фонарь — плохой помощник. Несколько раз я мог бы упасть, если бы Алва не держался за мою руку. Рокэ же начал сначала насвистывать, а потом тихо напевать. От этой песни становилось гораздо легче на душе и растворялся страх. — Мы уже под рекой, эр Рокэ? — Мы уже. Потом мы вместе искали черепки разбитой амфоры. Точнее, искал я, освещая землю и пытаясь нашарить черепки, а Рокэ указывал, где приблизительно это может быть. И вот, наконец они показались. Рокэ сделал широкий шаг вперед, присел, ощупал пол и стал что-то делать, но я не видел, что именно. Он напевал при этом песню, слова которой были мне уже знакомы.

Судьба моя — звездный иней, Звезда над дорогой дальней, Звезда над долиной синей, Звезда на холодной стали…

— Идите ко мне, только медленно. Держитесь стены и представьте, что вы наполовину в ней. Ноги ставьте друг за другом. Пятку к носку, носок к пятке, и тихо. — Сопеть можно? — Нельзя. Все потом. Я осторожно пошел вперед, надеясь на удачу. В голове звенело. Песня не прекращалась, но пел ее уже не Рокэ, она звучала в памяти. Очень хотелось поверить, что мы все-таки выберемся отсюда. Главное — не отступаться, не оглядываться. — Вы при шпаге? — Нет, эр Рокэ. Отобрали. — Я вам не эр, молодой человек, попробуйте это запомнить. Сколько от нас до осколка с ручкой? — Шага полтора. Точнее больше моего шага, но меньше двух. — Тогда марш за угол. — Может лучше я? — Кыш за угол, говорю. Шагнув за угол, я замер, не видя, что делает Алва. Не хотелось навлекать на себя его гнев после того, что уже случилось. А песня продолжала звучать глухим отголоском чего-то звонкого. Я закрыл глаза и ничего не видел, лишь слышал неясный шорох. Здесь не страшно, даже несмотря на то, что Рокэ слеп. Ой. И тут он бросился ко мне, встал рядом и стиснул мою руку, давая понять, что настала пора остановиться. Раздался треск и грохот — с потолка повалились древние плиты, замуровывая проход навсегда. Теперь ни одна королева не сможет убежать дорогой королев, потому что ее не стало. Как зачарованный, я слушал ворчание упавших мокрых камней, недовольных, что их потревожили. Что-то говорили про Зверя, про Смерть. Про Скалы, но я не расслышал. Слишком глухо бормотали. — Ричард. Идемте. Теперь близко, да и дорога получше. Когда упремся в дверь, найдете четыре гвоздя. Два ближайших к замку и два у средней петли. На них надо нажать одновременно. Дайте мне руку. Сжав ладонь Алвы, я, не оглядываясь, зашагал в тоннель. Здесь все было обшито досками, исчезли ямы и выбоины, идти стало куда легче. Рокэ рассказал, что недалеко располагается тайное убежище Катарины, собственно, туда мы и направляемся. Слуг в доме не было, сам он заколочен и заперт, а осенью какая-то вдова, нанятая самим Алвой, приедет наводить порядок. Рассказав мне все это, Рокэ стал петь. — Расскажи мне о море, моряк, ведь из моего окна я не вижу его. Расскажи мне о море, моряк, ведь я ничего не знаю о нем… Расскажи мне о море, моряк… Расскажи… Наконец, мы вышли к двери. Кхм. Четыре гвоздя, значит? Их тут, судя по всему, сорок четыре! Но, если побороть истерику, можно разглядеть две пары восьмиугольных шляпок, отличающихся от остальных. Я, подумал, надавил пальцами на медные звездочки и раздался щелчок. Потом нажал на дверную ручку, навалился на дверь. Все. Мы куда-то пришли, а куда — Чужой его знает.