Стокгольмский синдром

Движущийся по шоссе мотоцикл с двумя молодыми пассажирами рассекал воздух до свиста. Парочка проезжала мимо густо растущих деревьев, которые закрывали горизонт и постепенно чернеющее, но пока ещё розовое небо. Сумерки. Они почти приехали. В этот раз заправку пришлось миновать – у Чонгука закончились наличные деньги, а безналичный расчёт, как всем известно, всегда выходит дороже. Неплохой способ сэкономить для студента, а? Чон гнал, что есть мочи. Так считала Джису, которая вцепилась в мужчину, оплела его торс руками и прижалась со всех сил к его широкой спине. Ей было очень страшно. Ветер, бьющий прямо в лицо (пускай они и в шлемах), нагонял страх, что ты едешь безумно быстро. Это сопротивление... Ким вся тряслась, в то время как Чонгук испытывал небывалый кайф от непонятной змеи, которая ползала у него в животе. Девушка даже глаза жмурила, она не могла оторваться и посмотреть на полусерое-полурозовое небо, на пару одиноких холодных звёзд впереди, на половинку белёсого диска над головой. Эх, хотел бы парень остановиться, чтобы нарисовать эту картинку, да только нужно торопиться, скоро стемнеет. Гнать по темноте ему не хотелось. Он слишком устал. Но сейчас с ним была девушка, которая придавала ему сил простым присутствием рядом. Самым обыкновенным. Он и подумать не мог, что наличие кого-то рядом может дарить такие окрыляющие эмоции. Когда мотоцикл остановился, Ким всё никак не могла отлипнуть от мужчины. Она всё ещё прижималась к нему, пока тот снимал шлем и оглядывался назад. - Всё в порядке? – немного самодовольно поинтересовался он, так как объятия девушки ему очень льстили. Они были нежными и тёплыми. - Зачем ты так быстро ехал? – пропищала она. - Я ехал со средней скоростью. - У меня чуть сердце в пятки не ухнуло... - Извини, - он повернулся полубоком к ней и обнял одной рукой, слабо прижимая к себе; вторая рука держала мотоциклетный шлем. – Но всё хорошо. Мы живы, мы целы, - он снял защиту и с неё. Волосы ниже плеч сильно растрепались и спутались. - Боже, сердце колотится. Они кое-как встали и забрались во внутрь. Внешне дом не изменился, особой разницы с прошлым разом Ким не заметила. У Чонгука будто бы всегда было чисто. Кроме одной из мусорок, она была завалена смятыми комками пожелтевшей бумаги просто до краёв. Она была принесена из его рабочей комнаты и стояла в углу у стены и кухонного гарнитура. - Ого! Что это? – Джису удивилась. Он столько рисовал? - Не обращай внимания, просто неудачные попытки. Рисовал последние три дня ночами, но там перегрузился, что ничего путного не вышло, и это меня разозлило, - ага, конечно, ты пытался рисовать её портреты, какие-то скетчи, пейзажи, но всё сводилось только к окровавленным запуганным девушкам со слезами на глазах. Ты действительно перегрузился, Чонгук. - Не жалко было? С твоими навыками даже партаки выходят красивыми, - девушка бросила кожаный рюкзак на стул на кухне. - Нет, поверь, они правда были ужасными! – о, да. Пока Чонгук уходил наверх, чтобы переодеться и принести какую-нибудь одежду для Джису, девушка не удержалась и схватила одну из скомканных бумажек. Осторожно распечатав одну, девушка удивилась: вся область с рисунком была жирно и неаккуратно заштрихована, как будто он очень разозлился и в безумии начал чиркать карандашом по листу. Она долго вглядывалась в увиденное, пыталась понять, что же там было, увидеть по каким-то контурам, но всё была бесполезно. Поэтому она смяла страницу скетчбука вновь и кинула обратно в корзину до того, как мужчина спустился. - Будешь звонить маме? – Гук подал девушке какие-то треники и белую футболку. – Если хочешь переодеться, возьми это, оно чистое, - какой он заботливый. Выбрал штаны на завязках, чтобы девушка повязала их на талии и не выпала из них, сверху мешковатую футболку. Ему она кажется уютной. Особенно в его одежде. Какой-то собственнический эпизод завладел парнем, он чувствовал нереальную эйфорию от того, что девушка предпочла его, доверилась ему, поехала с ним к нему домой, чтобы помочь с работой. Изумительно. Ведь она ему доверяет. - Спасибо. Я написала СМС, если позвоню ей, она начнёт ругаться. Главное, чтобы она сама не позвонила. - Попросит, что ли, подтверждение, что рядом с тобой Ким Дженни или Пак Чеён? – он поставил кипятиться чайник. - Ни дай Бог! - Воу, то есть она может? – наверняка для Чонгука это было дикостью. Наверняка он жил в хорошей семье, у него были брат с сестрой, любящие мать и отец, и ничего такого с ним не происходило, из-за чего его родители начинали волноваться и контролировать всю его жизнь. Первое время Джису даже одну в комнате боялись оставлять, мама бегала каждые пять-десять минут проверять, на месте ли она, в порядке ли, не плачет. Её мама чересчур переживала. Страдала, ей было больно. Но Ким было больнее вдвойне. Детям всегда больно, когда их родители не могут справиться с трудностями. Особенно с трудностями детей. Джису закрылась в себе, спрятала всю боль от того случая глубоко в себе, чтобы мама с сестрой лишний раз не переживали о ней, видели, что с ней всё в порядке. А всё ли с девушкой было в порядке? Ким была рада, что Чонгук наверняка не переживал подобной дичи, он вырос свободным, творческим, самостоятельным. Его не контролировали каждые пять секунд. Да? Ким глубоко вздохнула, болезненно сморщила губы, медленно моргнула, закатив глаза, и решила перевести тему. - Я тут своей шкурой рискую, а ты даже не говоришь, что ты там напридумывал! – в шутку упрекнула мужчину девушка. - Так ты и не спрашиваешь! – парировал он. - Так вот я спрашиваю! - А я возьму и не скажу! – в какой-то момент они начали по-идиотски улыбаться и трясти головами, когда поочерёдно сменяли реплики. Вот что-что, а парочка из них получилась бы отличная. Одобряю. Нет. - Как это не скажешь? – Джису нахмурилась. - А вот так. Ты вообще видела эту гору? Это у меня утро не задалось, - он указал на всё ту же мусорку. – Ну штук пять из последних... Короче, я так устал, что хочу просто расслабиться! – он выключил вскипевший чайник и плюхнулся за стол, по-детски скуксив лицо. Ковырял заусенец на большом пальце и смотрел в стол. - Но ты же позвал меня к себе, так как у тебя был наплыв вдохновения! – волнение охватило её живот и завязалось тугим извивающимся узлом. Неужели она приехала загород к этому парню зря? - Пока ехали, у меня так голова разболелась, что я перехотел что-либо на свете делать, - он зарылся пальцами в волосы и что-то простонал. - Ты погрел чайник... Хочешь чай? – Джису не стала ему перечить. - Нет, - раздалось басистое по комнате. - Нет? А зачем ты его погрел? - Для тебя? – он перевёл свой томный взгляд на неё, а после откинул голову и приоткрыл рот. Странный он какой-то. – Не знаю, привычка кипятить чайник, когда возвращаюсь домой. Хочешь чай? - Нет, что-то не очень. - А кофе? - Тоже нет. - А я хочу пиво. Будешь? – он резко соскочил со стула, напугав этим девушку, но через секунду она расхохоталась. - Пиво? Споить меня решил? – она прикрыла ладонью свою широкую улыбку. Смущалась. - Четыре градуса. Я тебя умоляю! О каком «споить» может идти речь? – Гук сморщился, будто бы студент с бадуна открыл глаза и не понял, в чьей квартире он сейчас находится. – Если бы я хотел тебя напоить, я бы начал с Вермута как минимум, - он достал две белые алюминиевые банки из холодильника и пошёл с ними к раковине. Сполоснуть горлышко? - А у тебя есть Вермут? – Джису никогда не нравилось это пойло, слишком противный у него был вкус. - Нет, - к чему он вообще завёл этот разговор? Джису нравилась эта разряжённая обстановка. Простая дружеская посиделка, она никому ничего не должна, она вольна делать всё, что хочет. Никто ей не указ на эти пару дней. И даже то, что она, фактически, сбежала из дома, не волновало. Только дарило больше кислорода. Ощущения казались острее и приятнее. Не время загонять себя, время просто расслабиться и отдохнуть. - Так будешь? - Да. Только одну. - А я больше и не дам. Разнесёт тебя тут, полезешь неадекватщину мне делать. А ты, между прочим, несовершеннолетняя. - Ой, смотрите-ка, кто-то предложил алкоголь несовершеннолетней и наконец-то понял свою ошибку! – Ким прокричала это, будто бы демонстрировала это воображаемой публике. Гук вытер баночки с алкогольным напитком, вскрыл и поставил перед Джису. Из своей почти сразу же отхлебнул. - Ой, можно подумать, ты ни разу не пила до этого! Твои подружки наверняка чего-нибудь тебе наливали. - Да, однажды мы пили Мартини, но мне не понравилось. А вот Джен с радостью пила его, - Джису отхлебнула пиво. Обычное, без каких-либо привкусов. И мягкое. - Мартини. Как же дорого звучит это слово, - мужчина в усладе прикрыл глаза. – То ли дело Вермут! В четыре раза дешевле, а вкус тот же. Ебаный. Ким рассмеялась, так как понимала его. - Не любишь его? - Довелось однажды выпить на какой-то студенческой вечеринке у знакомой. Не зашло. - Надеюсь хоть не быстро вышло. - Остришь, мне это нравится! – Чонгук действительно был рад, что Джису расслаблялась рядом с ним. Вроде бы им обоим комфортно. - Так не быстро? - Не быстро. Ни разу не блевал от алкогольного отравления. Да я и пью не так часто. - Когда ты художник и спускаешь все деньги на расходные материалы, а не пьёшь аклоголь, как это делают другие группы, - Ким расхохоталась. - Вообще да, но подожди, ты только что сказала «аклоголь»? Что? Мне же не показалось. - Не показалось! - Только не говори, что ты уже наклюкалась! - Нет, я не наклюкалась, я намеренно сказала «аклоголь», согласись, смешно ведь! - Соглашусь, смешно, но лучше меня не пугай. А то выглядит так, как будто я спаиваю маленькую девочку, которая никогда до этого не пила. - Ты сказал, что редко пьешь алкоголь. - Да, по баночке-двум в месяц. Обычно у меня бывает такой период, когда я чувствую, что я не в порядке. Это связано со стрессом, чаще всего я сильно выматываюсь на учёбе. И я позволяю себе иногда вот так вот выпить. Один... Но с тобой это гораздо приятнее. Банки опустошились на половину. Они сидели в полнейшей темноте за столом на кухне и просто спокойно разговаривали. Правда сейчас уже сильно стемнело, сумерки сменились ночью, поэтому Чон предпочёл включить маленький светильник, который очень тускло освещал помещение, будто бы какой-то ночник. - Я... Очень переживаю за маму. Она так обо мне заботится. С того случая, - девушка не могла нормально сказать, с какого именно; было слишком триггерно, - она так постарела. Она слишком много нервничает. Я стараюсь всем ей угодить, лишь бы она расслабилась хотя бы чуть-чуть, но она... - Только сильнее впивается, да? - Да... Ты... Сталкивался с таким? – почему-то Джису была уверена, что найдёт поддержку в его словах. «Выносить сор из избы» было очень больно. - Нет, никогда. Я вырос со старшими, мой отец никогда не контролировал меня. По сути, хён с нуной меня и вырастили... А он почти не обращал на нас внимания. Был занят своей работой и... и всё, - он отчего-то тяжело вздохнул. Вдруг Ким пришло оповещение о сообщении. Она сразу же достала телефон. - Мама? – Гук тихо включил какую-то английскую песню фоном и снова отпил пиво. - Нет, Чеён, - она что-то медленно тыкала в телефоне. – Сделаем селфи? - Конечно, давай, иди сюда. Ким встала и подбежала к Чонгуку. Именно в этот момент она почувствовала, как мир вокруг начал немного кружиться. Кому-то дало в голову. Она нависла над ним из-за спины, свесив волосы на одно плечо, чтобы они не лезли парню в лицо, Гук поднял банку пива и сделал типичного «зайчика» пальцами, уточку губами и подмигнул одним глазом. В этот момент его мускулистая шея выделилась вместе с родинкой на левой стороне. Джису же просто кокетливо улыбнулась, тоже взяв слабый алкоголь в руку. Фото готово. - Приготовься отбиваться от расспросов на утро, - хотел он пошутить, да только Ким его опередила. - Уже, - она недовольно скуксилась. Прислали голосовое с очень плохим качеством, где Дженни кричит что-то по типу: «Ого, у кого-то будет страстная ночь». - Ким Дженни! Чон смущённо посмеялся, прикрыв рот рукой, а Ким в этот момент незаметно сфоткала его ещё для подруг. Мужчина получился довольно милым на этом снимке. - Запишем что-нибудь им в ответ? – он поиграл бровями. - Обойдутся, - она просто поставила телефон на беззвучный режим и выключила его, откинув на стол. Девушка поспешила сесть на своё место. – Может у тебя есть какие-нибудь снэки? А то мне не камильфо на пустой желудок пить. - Есть сухой рамён, - он явно над ней издевался. – Вот такой снэк под пиво! – Чонгук продемонстрировал большой палец вверх, а после не выдержал и рассмеялся. - Ну ладно! Где твой рамён лежит? - Аха-ха-ха, справа от шкафчика над раковиной! Вверху там, - он тыкнул пальцем, и пока Джису искала упаковку какой-то не очень дорогой лапши, он координировал девушку. – Таким макаром не грех и ещё по баночке распить. - Нет, спасибо, с меня хватит, мне сейчас хорошо! – девушка сразу же резко развернулась, поспешив отказаться от предложения, но что-то она не рассчитала свои силы и ударилась головой об открытую дверцу. - Эй, осторожнее! – он подскочил её обнять и погладить по месту ушиба, как это делают с детьми. - Ты права, с тебя хватит. Но несмотря на боль было весело. Джису рассмеялась. Они раскрыли рамён, поломали его на несколько более мелких брекетиков и по очереди окунали в приправу, а после откусывали. Хруст, бульки, чавканье и смех за разговорами. Чудесный пьяный вечер. Такой романтичный и красочный. Уютный. Джису хотела бы забыть о своих тревогах и просто проводить так время почаще. Мама, судя по всему, не была против, что её дочь «осталась» у Дженни вместе с Чеён, иначе бы она тысячу раз уже позвонила и отругала Ким за самовольство. Пока девушка думала об этом, она не заметила, как Чонгук зарисовал её на салфетке, весьма криво из-за её поверхности, но очень красиво, ибо был важен сам момент. Он напевал в такт песне. Кто бы мог подумать, что Джису ослушается маму? Что уедет к другу и будет пить с ним пиво вместо того, чтобы спать или учиться? Ей так нравился её порыв дерзости, что она сама смогла принять решение позаботиться о себе и нисколечки не пожалела об этом. - Слушай, Джису... Насчёт рисунка, - парень загибал и разгибал край салфетки. Что-то его тревожило. - М? Что такое? - Я... Чувствовал себя весьма не хорошо последнюю неделю, - на вздохе произнёс он. Чонгук просто не знал, как об этом сказать. - Да, ты уже упоминал это сегодня. Сейчас ты в порядке? - Вроде бы да, но... Насчёт рисунка... У меня есть просьба. Я бы хотел нарисовать кое-что... - Не томи, говори уже. - В общем, у меня навязчивый образ в голове есть, который очень мешает мне. Я думаю, если я нарисую эту картину в традишке, то он оставит меня в покое, и я смогу жить, снова дыша полной грудью. - А что за картина? - Жертва. Девушка, убегающая от маньяка. - Ого. Ты... Хочешь нарисовать это? – Джису потеряла дар речи на сколько-то секунд. - Да. Я чувствую, что мне это нужно, чтобы мне стало лучше. Я прямо вижу эту напуганную, полуобнажённую беззащитную девушку, в глазах которой животный страх, а руки и ноги в синяках и крови... - Так, давай без подробностей, это звучит жутко. - Прости. Просто. Это не даёт мне покоя. Сама знаешь, у художников такое бывает. Залезло в голову, значит надо нарисовать, - он лгал. Так не бывает. Может у отдельных личностей, но вовсе не у всех. У Ким никогда не было такого, что она навязчиво хотела что-то нарисовать. А мысли Гука её пугали. Совсем чуть-чуть. Но нет же ничего плохого в том, чтобы попозировать парню? Они нарисуют ей синяки и струйки крови, обвяжут какой-нибудь рваной тряпкой, и Ким будет сидеть всё в том же задекорированном углу и строить из себя запуганную до смерти девушку. Всё же будет в порядке? - Я... Не вижу ничего в этом плохого, но... Я не знаю, получится ли у меня изобразить страх... – Джису, лучше откажись, будешь ведь винить себя, что у тебя ничего не вышло. - Я уверен, ты сможешь. Я так благодарен тебе. Спасибо, что согласилась, ты не представляешь, как я счастлив сейчас. Они закончили пить пиво. - У тебя будет запасная зубная щётка? Правильно ли она поступила? - Да, сейчас спать пойдём? - Да, думаю, нужно. А то времени останется не так много, если мы проспим завтра пол дня. Стоило ли соглашаться? Всё-таки это ню. - Согласен. Они почистили зубы, ещё немного подурачились, но Чонгук заметил, как девушка напряглась. От беззаботной и расслабленной Ким Джису не осталось и следа, девушка слишком сильно погрузилась в свои рассуждения. Они легли спать в разных комнатах на втором этаже каждый со своими мыслями. Чонгук был счастлив, что его подруга согласилась ему помочь с этой ужасной затеей, что она не отвернулась от него. Он определённо ненавидел себя за это, но побороть это говно как-то было нужно. Он уверен, если он нарисует этот силуэт, то все его страдания закончатся. И он просто продолжит жить жизнью обычного студента. Без этого дерьма на душе. Джису же долго корила себя за такой легкомысленный ответ. Сейчас, когда алкоголь уже немного выветрился, и разум снова занял своё почётное место, девушка не могла себе простить, что согласилась на такую аморальщину. Она действительно считала все откровенные фотографии и картины, видео чем-то аморальным, она не видела в этих прекрасных телах эстетики, в отличии от Чон Чонгука. Девушка просто лежала и думала, как она скажет парню о том, что она не хочет в этом участвовать. Он ведь поймёт её? И затаит обиду. Она просто ругалась на себя за такое быстрое согласие. Нужно будет утром отказаться. Она обязательно это сделает. Позднее.