My Ultimate Hero Academia

      Сколько Изуку себя помнил, отец всегда был в постоянных разъездах, которые зачастую затягивались на многие месяцы. Однако едва он переступал порог, то первым делом бросался обнимать своего маленького сына. Иногда Изуку и вовсе ощущал прикосновение жесткой щетины лишь сквозь сон, а с утра отца уже не было. При этом, несмотря на то, что многие важные моменты их маленькой семьи произошли без его физического участия, Изуку никогда не покидало ощущение, что отец всегда рядом, как бы далеко он ни находился.       Каждый праздник или любое мало-мальски значимое событие обязательно проходило в компании монитора, с которого улыбался папа. За всё время он смог лично поприсутствовать лишь на одном дне рождения сына, правда, следом его вызвали на работу прямо посреди празднования. При всём этом Изуку никогда не испытывал какой-то злости или обиды за практически полное отсутствие отца дома. С малых лет мама смогла ему донести, что «папа так много работает, чтобы мы были счастливы, и однажды наступит тот самый день, когда ему больше не придётся работать». Время шло, и Изуку терпеливо ждал, когда же наступит «тот самый день».       Самым запоминающимся стал девятый день рождения. Отец в то время находился в самой отдалённой части земного шара — Антарктике. Его нередко приглашали в разные уголки планеты, как хорошего специалиста в области биоинженерии, пару раз включали в состав сезонной экспедиции на международной станции Эко-Нельсон, и вот впервые пригласили на зимовку на одну из американских баз. Инко изначально подготовила сына к тому, что отец может не выйти на связь по многим причинам, главной из которых были непредсказуемые погодные условия суровой полярной зимы. Изуку понимающе кивнул, однако в душе, как любой ребёнок, надеялся, что мама зря паникует и всё будет хорошо.       С друзьями у Изуку не заладилось с детского сада — с того самого момента, когда остальные дети узнали, что у него нет причуды. Тем не менее мама продолжала упорно приглашать в гости Кацуки и соседских ребят на каждый день рождения. Стоило отдать им должное — это был единственный день в году, когда они не издевались над Изуку и вели себя вполне прилично. Без прецедентов, вроде запиханного за воротник торта, конечно, не обходилось, но мамы, увлечённые болтовнёй, не особо обращали внимания на то, чем занимаются дети.       Этот день рождения тоже поначалу ничем не отличался от предыдущих: гости собрались ближе к трём, вручили подарки имениннику и сели за стол в ожидании праздничного торта со свечками. Пока Инко и Мицуки возились на кухне, Кацуки исподтишка отвесил Изуку девять «поздравительных» лещей. Это была такая негласная традиция. Потирая ноющий затылок, Изуку с грустью подумал, что чем старше он становится, тем больше вероятность сразу после «поздравления» получить сотрясение.       Друзья Кацуки залились хохотом. Их мамы, обсуждавшие маникюр, вяло попытались их успокоить, как вдруг на кухне раздался жуткий грохот. В гостиной на секунд пять воцарилась мёртвая тишина, после чего все, не сговариваясь, ринулись со своих мест. Протолкнувшись вперёд, Изуку увидел сидящую на стуле маму, которую прижимала к себе обеспокоенная Мицуки. У её ног валялся поднос, а весь пол усеяло осколками чайного сервиза. Изуку не видел маминого лица, но почуял неладное. Видимо, не он один: остальные женщины вдруг активно вытеснили детей обратно в гостиную и усадили за стол. Кто-то вынес торт. Изуку, напряжённо прислушиваясь к звукам из кухни, не сразу услышал, что ему говорят загадать желание и задуть свечи. Он сделал это почти на автомате, не уверенный даже, что успел что-то придумать. Все захлопали, заиграла музыка, которая почти сразу смешалась с гулом голосов взрослых и детей.       Вскоре из кухни показалась мама. Улыбаясь, как ни в чём не бывало она подошла к Изуку, обняла его и в сотый раз за день пожелала ему всего, чего только можно.       — Люблю тебя очень сильно, — чмокнув сына в щёку, Инко села справа. Рядом примостилась и Мицуки. С её появлением разошедшийся было Кацуки заметно присмирел: каким бы он ни был королём среди детворы, но свою строгую мать боялся как огня.       — А папа позвонит? — робко поинтересовался Изуку у мамы. Та замерла на доли секунды, после чего неловко усмехнулась и подалась чуть вперёд, словно собиралась открыть какую-то страшную тайну:       — Думаю, сегодня у него не получится. Там метель, связи нет.       — Жаль, — поник Изуку и спустя мгновение тут же воспрянул духом: — Но папа же может позвонить и вечером?       — Боюсь, милый, буря так быстро не закончится… — пробормотала Инко, опасливо обернувшись на Мицуки. Та, поняв намёк, кивнула и произнесла:       — Мне кажется, твоя мама пытается тебе сказать, что, скорее всего, отец позвонит не скоро. Очень большая буря.       — Завтра? — спросил Изуку и уже не так уверенно добавил: — Послезавтра?       Отец не позвонил ни завтра, ни послезавтра, и даже спустя неделю от него не было вестей. Когда прошло больше месяца, Изуку всё же решился поговорить с мамой. Он чувствовал, что дело не только в буре, и немного злился, что его считают слишком маленьким для серьёзных разговоров. Чего уж там: Изуку прошерстил интернет в поисках новостей по всем полярным станциям, однако никаких сведений о каких-либо авариях, катастрофах либо несчастных случаях не нашёл. С одной стороны это исключало самый ужасный вариант, но не объясняло усиливающуюся с каждым днём подавленность мамы. Инко могла то сутками ничего не есть, то, наоборот, у неё просыпался пугающе зверский аппетит. Она по-прежнему заботилась о сыне, они даже разговаривали вроде как обычно, однако всё остальное время Инко могла проваляться на диване за просмотром однотипных ванильных сериалов, уничтожая очередную порцию мороженого и одновременно заливая слезами всё вокруг.       Глядя, как заметно осунулось её лицо, Изуку осознал, что должен немедленно узнать, что происходит. И в один из дней, придя из школы, он скинул рюкзак прямо в коридоре и решительно направился к маминой комнате. Приглушенный звук нескольких голосов тут же умерил его пыл: похоже, к маме зашла тётушка Мицуки. Обескураженный и раздосадованный Изуку замер у самой двери.       — …Не знаю, как сказать. Изуку так его боготворит, — уловив своё имя в голосе матери, Изуку весь обратился в слух и тут же отпрянул назад красный, как помидор. Подслушивать чужие разговоры было некрасиво и подло. Маме бы точно не понравилось. Но… Изуку медленно повернул голову в сторону двери.       «Она ведь явно говорит об отце, — мелькнула непрошеная мысль. — И она не собирается рассказывать мне правду…»       Изуку прильнул ухом к гладкой деревянной поверхности.       — Ты не можешь скрывать это до бесконечности, — второй голос действительно принадлежал Мицуки. — Как бы мы ни хотели уберечь своих детей от всех бед, некоторые вещи им лучше узнать от нас.       — Я понимаю, — голос мамы надломился, и нехорошее предчувствие прожгло грудь Изуку насквозь. — Но как объяснить это ребёнку?       — Изуку — умный мальчик. Он поймёт.       «Да-да, мама, не надо считать меня маленьким и глупым», — закивал сам себе Изуку, радуясь неожиданной поддержке со стороны тётушки.       — Посмотри на меня, даже я не могу с этим смириться, а Изуку мой сын. Он всё принимает очень близко к сердцу, — от тяжелого маминого вздоха у Изуку внутри словно булыжник обрушился.       — Погоди, он же не отказывается от сына, — перебила её Мицуки. — Да, он нашёл себе на станции новую женщину, однако он пообещал, что будет заботиться об Изуку, как и…       Зашумевшая в ушах кровь заглушила последние слова Мицуки. Хотя Изуку было всего девять лет, он прекрасно понял каждое слово. Изуку знал, что иногда люди расходятся: в их классе училась девочка, чьи родители развелись около года назад, и ей пришлось выбирать, с кем оставаться. Отец Изуку, похоже, решил всё сам.       Расстроенный до невозможности Изуку стукнулся лбом о дверь. Голоса тут же стихли, и он, опомнившись, поспешно удрал прочь, едва успев спрятаться за выступом в коридоре. Скрипнула дверь.       — Странно, — донёсся до Изуку мамин голос. — Дом, что ли, проседает?       Дверь, закрываясь, мягко щёлкнула, и Изуку только сейчас осознал, что всё это время не дышал. Глубоко вдохнув, чтобы успокоить колотящееся сердце, он на цыпочках прокрался к выходу и, подцепив свой рюкзак, выскочил пулей из дома. Бежал он долго, пока ноги не привели его к огромному дереву, раскинувшему свои толстые ветки прямо над ручьём. Подтянувшись на хилых ручонках, Изуку неуклюже вскарабкался вверх и прислонился спиной к стволу. Весёлое журчание внизу должно было успокаивать, однако он чувствовал лишь нарастающую злость. На отца — за то, что предал их крепкую семью. На маму — за то, что посчитала его неспособным понять и поддержать. На себя — за то, что не оказался достаточно «удачным» сыном.       Изуку не знал, сколько в итоге просидел на дереве, но достаточно, чтобы у него затекли все конечности, на телефон пришло сорок пропущенных от мамы, а солнце начало клониться к закату. Чудом не навернувшись в воду, Изуку спрыгнул на землю и поплёлся домой. По дороге он встретил Кацуки, который явно куда-то спешил, поэтому ограничился лишь подножкой и парочкой пинков. Подождав, пока он скроется из вида, Изуку поднялся, отряхнул одежду и продолжил путь.       Досталось ему в тот вечер основательно. Вначале Изуку подумал, что в маму вселилась тётушка Мицуки. Однако в какой-то момент её голос сломался, и вместо подзатыльника мама мягко опустила руку ему на плечо и крепко прижала сына к себе. Она что-то шептала и плакала, из чего Изуку понял только одно: больше он никогда не заставит маму страдать и переживать. Ведь она уже и так лишилась одного важного человека в своей жизни.       Вскоре объявился отец. Если не считать длительного исчезновения на полтора месяца, он звонил с той же периодичностью, что и раньше. Правда, видеосвязь больше не использовал, сославшись на то, что после бури что-то там сломалось. Несомненно, он врал. Если бы Изуку не знал правды, он бы без сомнений поверил: на самом деле даже телефонная связь оставляла желать лучшего, и голос отца звучал с искажениями. К слову, мама также не спешила раскрывать правду. Всё, что оставалось Изуку, это делать вид, что он верит, хотя порой ему сложно было уснуть из-за приглушенного плача за стеной.       Лишь спустя четыре года мама всё же рассказала, что отец ушёл из семьи. Изуку, поборов искушение признаться, что он в курсе, промолчал и тем самым доказал свою состоятельность. Всплакнув из солидарности вместе с мамой, Изуку в полной мере ощутил, что теперь этот момент уже действительно в прошлом. Общение с отцом постепенно сходило на нет, хотя деньги тот продолжал высылать исправно. Взаимными поздравлениями они обменивались всё реже, в основном лишь на дни рождения и Рождество. Дежурные сообщения «Как дела в школе?» и такие же стандартные ответы «Нормально» стали чем-то вроде обязательного ежедневного ритуала.       И при этом Изуку не испытывал к отцу какой-то обиды или злости. То есть поначалу, конечно, испытывал, но со временем все негативные чувства заметно поутихли. Несмотря на бешеный ритм жизни, отец по-прежнему находил минутку для своего никчёмного беспричудного сына, местного чудика, над которым угорала вся школа. И которому не хватало смелости перестать мечтать и начать реально что-то делать. Изуку часто представлял, как станет настоящим героем. Сама мысль, что он может приносить пользу, вселяла надежду, что это реально когда-нибудь произойдёт. И Изуку ни на секунду не сомневался, что родители одобрят его выбор.

«Пап, привет. Ты спрашивал меня о старшей школе. Мне кажется, я уже выбрал своё будущее. Я хочу стать героем, как Всемогущий. Ты знал, что он учился в «Юэй»? Я попробую туда поступить. Не знаю как, у меня ведь нет причуды, но я чувствую, что обязан туда попасть».

      Быстрого ответа на небольшое сообщение Изуку особо не ждал: отец мог быть где угодно, да и отвечал он, как правило, с задержкой в несколько часов. Поэтому звук уведомления спустя всего минуту оказался весьма неожиданным. Уверенный, что это спам либо очередной дурацкий прикол кого-то из класса, Изуку удивился, увидев, что это от отца. Правда, сообщение было на редкость лаконичным:

«Нет. Тебе там делать нечего».

      Изуку перечитал текст трижды, прежде чем до него дошёл смысл: отец против. Решив, что, возможно, тот не понял его серьёзные намерения поступить в «Юэй» любой ценой, Изуку быстро настрочил новое сообщение. Однако ответ на него не сильно отличался от предыдущего:

«Мой сын не будет патрулировать улицы. Выбирай любую другую школу, которая позволит тебе поступить в хороший университет. У меня есть связи в «Токодай»¹.

      Изуку от этих слов вспыхнул окончательно и, не удержавшись, позвонил отцу. Вообще он рассчитывал, что тот не возьмёт трубку, однако снова ошибся. Спорили они долго, пока в какой-то момент не перешли на крик, из-за чего перепуганная Инко даже вбежала в комнату с черпаком и сковородой наперевес.       — Я не буду спонсировать эту обитель тщеславия! — орал из трубки отец.       — Сам заработаю! — ещё громче орал Изуку.       — Да что ты знаешь о работе, щенок?! — не скрывая сарказма, выплюнул отец.       — Думаешь, ты один умеешь зарабатывать?! — не отставал от него Изуку, чем только больше распалил отца:       — Пока я тебя содержу, будешь делать то, что я скажу!       — Я не хочу в твой «Токодай»! Я хочу людей спасать!!!       Инко растерялась, наблюдая, как Изуку старательно пытался перекричать истошные вопли из трубки, и даже не заметила, как выронила черпак.       — Кошек ты спасать будешь максимум! — злорадно рассмеялся отец.       — И кошек буду!       — Вопрос закрыт! Никакой «Юэй»!       — Не лезь в мой выбор!       — Я сказал: что угодно! Кроме «Юэй»…       — Я всё равно подам туда документы! Мама разрешит!       — Ты даже экзамены не сдашь!       — Сдам!       — Изуку, ты же БЕСПРИЧУДНЫЙ СЛАБАК!!! — последние слова звенящим эхом повисли в комнате. Воцарившуюся тишину нарушил грохот выпавшей из рук Инко сковородки.       — Сказал человек, который бросил свою семью, — произнёс Изуку и повесил трубку.

* * *

      Звонок Тсукаучи раздался в самый разгар рабочего дня. Правда, конкретно у Айзавы в это время был плановый послеобеденный сон. Несмотря на то, что его ожидала куча бумажной работы, он безо всяких угрызений совести закрылся в пустой аудитории и заполз в свой уютный спальный мешок. 1«А» сейчас вовсю готовился к спортивному фестивалю, поэтому все практические занятия были отведены под самостоятельные тренировки. Несмотря на то, что Незу настойчиво порекомендовал Айзаве в этот момент тоже находиться в тренировочном комплексе, тот лишь кивнул, затем вызвал в учительскую Ииду, объявил его главным и с неприличной поспешностью удалился. Однако поспать Айзаве всё же была не судьба. При любых других обстоятельствах он бы, скорее всего, отделался от Тсукаучи под каким-нибудь предлогом, но едва тот скинул фото места преступления, Айзава мгновенно изменился в лице и вызвал такси.       Автомобиль свернул с улицы в сторону парковки большого торгового центра. Обычно в это время тут было не протолкнуться из-за машин, а по уложенной плиткой площадке гоняли туда-сюда подростки на скейтбордах и роликах. Сейчас же весь периметр был окружен барьерными ограждениями и полицейскими машинами. Двое полисменов, стоящих у импровизированного выезда, неторопливо выпускали машины посетителей по одной. Чуть поодаль стоял еще полицейский и допрашивал какую-то женщину. Айзава попросил остановить у обочины и, расплатившись, направился к барьеру. Он похлопал себя по карманам в поисках лицензии и, не обнаружив той ни в одном из них, мысленно выругался. По правде говоря, Айзава вообще не помнил, куда сунул её в последний раз. К счастью, полицейские его узнали, к тому же Тсукаучи предупредил их, что вызвал для консультации про-героя Сотриголову, поэтому они без лишних вопросов пропустили Айзаву за ограждение.       В торговом центре было ожидаемо шумно: полиция допрашивала свидетелей, вокруг суетились медики, где-то плакали дети, а где-то приходилось успокаивать и взрослых. Айзава осмотрелся по сторонам и направился к туалетам, перегороженным желтыми лентами. Дверь мужского была нараспашку, и там уже работали эксперты: собирали улики, фотографировали и что-то тихо обсуждали. Айзава поднял ленту и хотел было пройти вперёд, как его задержал один из стоящих рядом полицейских:       — Туда нельзя, идет осмотр места преступления.       — Все в порядке, — возникший из ниоткуда Тсукаучи чуть оттеснил полицейского назад, а затем протянул Айзаве запечатанный в полиэтилен свёрток. — Наденьте, потом проходите. Я жду вас внутри.       В свертке был комплект перчаток с бахилами и маска. Едва слышно цыкнув, Айзава тем не менее послушно всё надел и, подумав ещё, стянул неряшливые спутанные волосы на затылке в пучок, затем с чистой совестью зашёл в туалет. От тошнотворной картины, представшей перед глазами, у Айзавы что-то перевернулось в желудке. Она не шла ни в какое сравнение с увиденным на фото: все стены, двери, зеркала, пол, потолок были в крови. Складывалось впечатление, что тут взорвалось нечто живое.       — Совсем как на пляже Дагоба, — подал голос Тсукаучи, отчего Айзава невольно вздрогнул. — Кто-то, обладающий невероятной причудой, жестоко убивает других людей. И никто из опрошенных людей не слышал никаких звуков вроде взрыва. Думаю, у нас есть не более суток, прежде чем эта новость будет разнесена прессой. И если заметку про пляж восприняли относительно спокойно, то после сегодняшнего случая может начаться паника.       Айзава молча с ним согласился. Тут находилось слишком много свидетелей, чтобы надеяться сохранить произошедшее в тайне. Айзава, стараясь дышать через раз, присел на корточки перед одним из окровавленных сгустков и попросил у сидящего рядом эксперта пинцет. Он осторожно дотронулся до бесформенного месива и чуть надавил. Пинцет вошел мягко, как в обычный фарш. Что бы тут ни произошло, проделать такое при помощи какого-то оружия или взрывчатки не представлялось возможным. Айзава выпрямился и услышал, как под ногами что-то негромко хрустнуло. Он поспешно отступил и присмотрелся: на полу валялся маленький обрывок какого-то полупрозрачного материала, слегка переливающийся на свету радугой. Айзава окинул туалет задумчивым взглядом и обратил внимание, что почти весь пол был усеян похожими кусочками самого разного размера. Какая-то их часть даже прилипла к стенам и потолку.       — Это органика, — ответил Тсукаучи на немой вопрос Айзавы. — В лаборатории образцы будут перепроверены, однако мы уверены, что у жертвы была причуда мутационного типа — крылья насекомого.       — Не слишком ли поспешный вывод? — поинтересовался Айзава.       — Вот, — Тсукаучи протянул Айзаве телефон и запустил видео. Несмотря на дёрганую съёмку, разобрать происходящее было вполне возможно. Место действия располагалось в этом же торговом центре, снимали сверху: какой-то парень в синей толстовке и с жёлтым рюкзаком мчался по коридору как угорелый, а следом за ним гнался другой парень с непропорционально длинными ногами. Откуда-то выскочили охранники, и парень в толстовке, резко свернув в сторону, сиганул вперёд за ограждение в пропасть. На секунду у Айзавы ёкнуло сердце, однако парень благополучно ухватился за флагшток. Низко надвинутый капюшон свалился с его головы, и показались взъерошенные тёмные волосы. Лица парня видно не было: он буквально вжался в металлическую трубу — видимо, приходил в себя после своего «прыжка веры». Парень глянул вверх лишь на какие-то доли секунды, после чего заскользил вниз. Затем камера вдруг направилась выше и выхватила девушку с огромными стрекозиными крыльями, зависшую почти у самого купола атриума. Видео укрупнилось, за счёт чего стало более зернистым, но всё равно можно было различить, что девушка смотрит куда-то вниз. Она исчезла из кадра довольно быстро и, когда камера снова её поймала, практически достигла первого этажа. На этом запись закончилась.       — Вы думаете, это она? — спросил Айзава.       — Скорее всего, — кивнул Тсукаучи. — Несколько человек видели, как она и длинноногий парень заходили в этот туалет. Парень вроде как голову повредил. И если среди вот этого… всего нет его останков, то он — главный подозреваемый.       — А что насчет прыгуна? — Айзава тапнул несколько раз по экрану, чтобы перемотать видео назад к моменту, где тот посмотрел вверх. Фрагмент был слишком короткий, поэтому у Айзавы всё не получалось вовремя нажать паузу.       — Свидетели утверждают, что видели только этих двоих, — пожал плечами Тсукаучи. — Неважно, посмотрим потом по камерам. В любом случае, кто бы ни был убийцей, он покинул туалет также через дверь, другого выхода там просто нет. А значит, мы его обязательно увидим.       У Айзавы наконец вышло поймать нужный кадр. Увеличив и без того размытое изображение, он нахмурился.       — Могу я тоже взглянуть на записи с камер? — спросил Айзава, возвращая телефон Тсукаучи.       — Да, разумеется, — по лицу того было заметно, что он ожидал подобного вопроса. — Поедете со мной, или вам сделать копию?       — С вами, пожалуй, — произнёс Айзава, вспомнив свой допотопный ноутбук, который уже давно было пора выбросить на помойку. — Почти все ученики сейчас готовятся к фестивалю, и у меня пока временно нет занятий. Предупрежу только директора.       — Кто-нибудь из известных вам злодеев обладает подобной причудой? — поинтересовался Тсукаучи после того, как Айзава, коротко переговорив с директором Незу, спрятал телефон в карман.       — Не припомню, чтобы кто-то подобный числился в имеющихся базах, — Айзава задумчиво почесал лоб. Из-за бинтов это было непросто, но нестерпимый зуд в последнее время сводил его с ума. Даже во время смены повязок при попытке почесаться как следует Айзава получал по рукам тростью от рассерженной Исцеляющей Девочки.       — Отлично просто, — с кислым видом проговорил Тсукаучи. — Ещё один новый злодей с разрушительной силой. И мы без понятия, кто он и где его искать.       — Может, это и не злодей, — возразил Айзава, с трудом сдерживаясь, чтобы не просунуть пальцы под бинты. Тогда Исцеляющая Девочка точно заметит, что он нарушил её указания. — Вдруг этот человек просто не в состоянии контролировать свою силу? Посмотрим видео и тогда уже будем делать выводы.       — Пожалуй, вы правы, — кивнул Тсукаучи. Его телефон в этот момент издал короткий сигнал. Пробежав глазами полученное сообщение, Тсукаучи произнёс:       — Мой помощник скопировал данные с камер. Ждёт нас снаружи.       Айзава окинул помещение задумчивым взглядом. Окон в туалете не было, обычный панельный потолок выглядел слишком хлипким, а в вентиляционный воздуховод не протиснулся бы даже ребёнок. Каких-либо повреждений стен также не наблюдалось.       — При осмотре территории что-нибудь нашли? — спросил Айзава. — Вряд ли, конечно, кто-то мог покинуть туалет другим способом, кроме как через дверь, но всё же сейчас причуды развиваются слишком быстро. Например, у нас на третьем курсе учится студент, способный проходить сквозь любые объекты. Стены для него не помеха.       — Я понимаю, — произнёс Тсукаучи. — Правда, лично я вспомнил недавнюю атаку на «Ю-Эс-Джей». Поэтому да, я распорядился осмотреть территорию вокруг. По периметру даже газон не примят, а на крыше были обнаружены похожие чешуйки, как тут, и следы крови. Думаю, они тоже связаны с жертвой, но надо, чтобы это подтвердили записи с камер и лабораторные анализы. Предлагаю больше не терять времени и приступить к изучению видео у меня в офисе.       Айзава не имел ничего против. Находиться в пропахшем кровью туалете было удовольствием ниже среднего. Вернув пинцет его владельцу, Айзава поспешил на выход. Следом за ним вышел и Тсукаучи.       — Откуда, кстати, у вас эта запись в телефоне? — поинтересовался Айзава, когда детектив поравнялся с ним.       — Некоторые посетители смогли заснять фрагменты погони, — ответил Тсукаучи. — Как мне пояснила охрана, парень с рюкзаком украл кошелек длинноногого. Автор этого ролика и ещё парочка свидетелей предоставили нам свои записи. Но только на той, которую вы видели, присутствует девушка с крыльями.       — Остальные видео покажете? — спросил Айзава, из-за чего Тсукаучи слегка растерялся.       — Честно говоря, я не подумал, что они будут чем-то полезны, поэтому не предложил их посмотреть, — пробормотал он и, открыв в телефоне нужную папку, протянул его Айзаве. — Тут четыре ролика. На одном погоня вообще случайно в кадр попала: автор в этот момент снимал видео для блога о мороженом.       Айзава кивнул и, притормозив, ткнул в первое видео. Тсукаучи решил его не ждать и присоединился к другим полицейским. Свидетелей стало значительно меньше. Многие вообще ничего не видели, поэтому допрос продвигался быстро. По плечу Тсукаучи деликатно постучали, и он обернулся. Его помощник, полицейский с головой рыжего кота, протягивал ему флешку.       — Тут записи со всех камер, в том числе с наружных и в метро, — отрапортовал он. — Сохранил всё, начиная от потасовки перед торговым центром.       — Что за потасовка? — поинтересовался Тсукаучи, пряча флешку.       — Да одни молодые люди устроили у входа небольшую драку. Там точно была девушка с крыльями, и с ней еще двое. Они пытались поймать какого-то парня. Даже на крышу его загнали. Уж не знаю, чем он им насолил, но шороху эта компания навела порядочно. Одного из них с переломами увезла скорая, его тоже бы допросить, кстати, — полицейский-кот осуждающе покачал головой и добавил: — Странно, что никто не вмешался. Возможно, тогда бы не произошло этой трагедии.       — Понятно, — произнёс Тсукаучи и обернулся: Айзава так и стоял посреди коридора и яростно тыкал в телефон. Из-за бинтов сложно было понять, какое у него выражение лица, однако Тсукаучи смог уловить исходящее от него напряжение. Поблагодарив помощника за работу и поручив ему остаться за старшего, он немного помедлил и подошёл к Айзаве.       — Увидели что-нибудь важное? — осторожно спросил Тсукаучи.       — Надеюсь, что нет, — устало отозвался Айзава. — Записи плохого качества, сложно различить лица.       — Вы не передумали ехать? — уточнил на всякий случай Тсукаучи и, получив утвердительный ответ, довольно кивнул.       Спустя минут сорок они прибыли в участок, и Тсукаучи повёл Айзаву к себе в кабинет. Там он занял свой компьютер, а для спутника придвинул ещё один стул.       — Тут около шестидесяти камер, — вставив флешку в разъём, произнёс Тсукаучи. — Временной промежуток около часа: убийство произошло где-то между одиннадцатью и двенадцатью часами. Предлагаю сразу начать с камеры, что снимает туалет.       — Может, у вас есть ещё компьютер? — неожиданно поинтересовался Айзава. — Я должен тут кое-что быстро проверить.       — Да, разумеется, — с лёгким недоумением отозвался Тсукаучи и вынул из нижней полки пыльный ноутбук, обмотанный проводом. — Не уверен, что батарея заряжена, но там возле дивана есть розетка.       Кивнув, Айзава сгрёб ноутбук под мышку и, подсоединив его к сети, плюхнулся на диван. В кабинете на какое-то время воцарилась полная тишина, которую изредка нарушали едва слышные клики мыши и мягкие щелчки по клавиатуре. Именно поэтому, когда Айзава вдруг резко хлопнул ладонью по подлокотнику, Тсукаучи от неожиданности аж подпрыгнул.       — Что там у вас? — спросил он, и Айзава молча развернул ноутбук. На экране замер стоп-кадр одной из камер. На нём отчетливо виднелось лицо темноволосого подростка, можно было даже рассмотреть небольшую россыпь веснушек на пухловатых щёках. Оно показалось Тсукаучи знакомым, однако он не мог понять, где его видел. Шею подростка обхватили чьи-то руки, а сам он выглядел напуганным. Айзава снял видео с паузы, и в лучах солнца блеснули огромные радужные крылья: та самая девушка, чьи останки предположительно обнаружили в туалете, пыталась сбросить вцепившегося в лестницу подростка вниз с крыши.       — Вот какого… Всемогущего это снова ты? — кисло пробормотал Айзава.       — Это ведь тот вор? — уточнил Тсукаучи, вырывая того из тяжелых раздумий.       — Я не думаю, что он вор, — медленно проговорил Айзава. — Это Изуку Мидория, мой бывший ученик. Если вы смотрите новости, детектив, то сами понимаете, что лучше бы пока держать эту информацию подальше от прессы. Хотя бы пока мы не разберёмся, в чём дело.       — Вы правы, — согласился Тсукаучи. Так вот где он видел этого подростка — в новостях. — К тому же, мальчик ведь беспричудный? Он явно не может быть тем жестоким убийцей.       — Тем не менее я всё же пообщаюсь с ним, — Айзава отложил ноутбук в сторону и поинтересовался: — А у вас как успехи?       — Парень и предполагаемая жертва зашли в туалет, но до сих пор никто не вышел, — пожал плечами Тсукаучи. — Согласно времени на камерах, уже почти двенадцать. Звонок в полицию поступил примерно в начале первого. Слабо верится, что это парень: у него травма головы, и девушка как раз оказывала ему помощь.       Айзава примостился рядом и впился взглядом в монитор. Люди сновали туда-сюда, кипела обычная жизнь торгового центра, а дверь туалета по-прежнему была закрыта. Какой-то карапуз выронил мороженое и, поскользнувшись на нём, растянулся на полу. Его отец, отлучившийся буквально на секунду, чтобы купить воды, с весьма недовольным видом поднял ребёнка, который зашёлся в беззвучном плаче. Камера не писала звук, но можно было догадаться, что отец при этом отчитал сына за неуклюжесть. Взяв того за руку, он направился к мужскому туалету. Айзава и Тсукаучи, не сговариваясь, подались вперёд. Мужчина толкнул дверь и застыл на месте. Затем, словно опомнившись, одной рукой прижал к себе сына, чтобы тот не мог что-то увидеть, а второй выудил из кармана телефон, который несколько раз уронил, пока пытался набрать номер трясущимися пальцами. Наконец он справился и поднес телефон к уху. Тсукаучи нажал на паузу.       — Двенадцать часов шесть минут, — произнёс он. — В это время поступил звонок в участок.       — Как такое может быть? — нахмурился Айзава. — Никто не заходил и никто не выходил. И тем не менее у нас как минимум одна жертва.       — Значит, это какая-то причуда, позволяющая игнорировать двери, — Тсукаучи выбил пальцами по столу короткую дробь. — Что-то мне подсказывает, что парень тоже стал жертвой, ведь он не покидал туалет. Если бы у него была способность перемещаться в пространстве, он явно использовал бы её во время погони за Изуку Мидорией.       — Может, это вообще не убийство, а несчастный случай? — предположил Айзава. Тсукаучи вопросительно вздёрнул бровь, и тот пояснил:       — По городу гуляет триггер, незаконный препарат, усиливающий причуды. Я просто предположил, что кто-то мог начать распространять подделку. На пляже Дагоба одна из жертв имела при себе триггер. Надо теперь проверить его наличие в тканях.       — Вполне возможный вариант, — потерев переносицу, произнёс Тсукаучи и потянулся к рабочему телефону. — Я сейчас передам в лабораторию, чтобы, когда вернётся экспертная группа, тоже поискали в останках следы этого препарата.       — Вы будете дальше просматривать все камеры? — поинтересовался Айзава после того, как Тсукаучи повесил трубку.       — Да, — кивнул тот. — В любом случае на записи может всплыть что-то ещё важное для расследования. Да и к этому времени у нас уже будут показания всех опрошенных свидетелей и результаты анализов. Придётся поработать допоздна, раз с ваших слов у нас не более суток.       — Давайте я помогу, иначе вы тут и до следующего утра не разгребётесь, — предложил Айзава. — А с вас кофе и спальный мешок.       Глаза Тсукаучи засияли самой искренней благодарностью. Не в силах сдержать эмоции, он крепко сжал и потряс руку Айзавы, после чего метнулся к нижним полкам своего шкафа. Вытащив наружу сверток темно-синего цвета, Тсукаучи кинул его Айзаве, чьё лицо тут же расплылось в довольной улыбке.       — Ну что же, не будем терять времени, — произнёс Айзава и хрустнул пальцами.

* * *

      Кавамура сидел в чисто вымытом додзе, любовался закатом и заваривал себе ароматный чай, когда его телефон издал пронзительную трель. Рука с заварником непроизвольно дёрнулась, и немного жидкости выплеснулось прямо на татами. Чертыхнувшись, Кавамура потянулся к телефону и вытер лужицу носком.       — А… — он не успел даже открыть рот, как из динамика донеслись женские всхлипы. Кавамура напряг слух и с трудом разобрал, что ему, оказывается, что-то говорят:       — …По… гите!.. он пропал!.. не… живу…       — П-погодите! — наконец вклинился в этот поток бессвязных слов Кавамура. — Кто вы и что произошло? Успокойтесь, пожалуйста.       Собеседница послушно умолкла. Кавамура услышал, как она высморкалась, после чего раздался её дрожащий срывающийся голос:       — М-мой Изуку… К-кавамура-сан, п-п-помогите… он пропал. Я… я не знаю, где его искать! — женщина взяла опасно высокую нотку, и Кавамура поспешил её перебить, пока она снова не разрыдалась:       — Мидория-сан, это вы?       Та сдавленно угукнула и шмыгнула носом.       — Когда пропал ваш сын? — осторожно начал расспрашивать Кавамура.       — Он с самого утра ушёл в «Юэй», — Инко судорожно вдохнула, но продолжила: — А с-сейчас его телефон выключен… Изуку — ответственный мальчик, он бы обязательно предупредил, что задержится, а вдруг… а вдруг… — до Кавамуры снова донеслись рыдания и сбивчивый лепет.       — Мидория-сан, дышите, пожалуйста, — встревоженно произнёс Кавамура. — Я поищу его, только скажите мне, куда он мог пойти после школы?       — Я… я не знаю, — хлюпая носом, провыла Инко. — Я позвонила Кацуки, его однокласснику. Он сказал, что видел Изуку в школе… Я боюсь, что его снова избили… мой бедный Изуку-у-у!..       — Не переживайте, Мидория-сан, я вам помогу, — как можно доброжелательнее сказал Кавамура, поняв, что больше он от Инко ничего не добьётся. — Если вдруг вспомните что-нибудь ещё или ваш сын объявится, позвоните мне немедленно.       Инко промычала что-то вроде согласия, и Кавамура повесил трубку. Скрестив ноги, он согнулся в три погибели и крепко призадумался. Кавамура был в курсе излишней эмоциональности Инко, но сейчас её, пожалуй, можно было понять. По крайней мере так просто отмахнуться от её просьбы он не мог. К тому же она упомянула, что Изуку избили. Любая мать после такого ударится в панику, если её ребёнок пропадёт почти на день без предупреждения. Понимая, что это бессмысленно, Кавамура набрал номер Изуку.       — Абонент, которому вы звоните… — не дослушав автоответчик, Кавамура нажал на отбой. Интуиция подсказывала, что с тех пор, когда он в последний раз видел Изуку, что-то изменилось. Можно было бы подумать, что он связался с плохой компанией, но не в «Юэй» же, где все поголовно герои до мозга костей. Скорее всего, это было как-то связано с последними событиями в академии, в частности с тем, как это преподнесли журналисты. Возможно, по этой причине Изуку в итоге так и не явился на их встречу, а следом — довольно невежливо проигнорировал все сообщения.       Кавамура почесал голову и принялся копаться в телефонной книге. Самому ему, разумеется, ни за что не отыскать подростка в мегаполисе. Но благодаря своим многочисленным подработкам, которые не ограничивались лишь стройкой и додзё, он обзавелся хорошими знакомствами. Совершив с десяток звонков, Кавамура налил себе в чашку уже остывший чай, сделал глоток и поморщился.       Первый отклик не заставил себя долго ждать: буквально через пять минут на телефон пришло оповещение:

«Сегодня в торговом центре видели парня, похожего на твоего по описанию. Есть видео».

      Ниже была ссылка, и Кавамура тут же ткнул в неё. Качество видео оставляло желать лучшего, плюс снимавшего явно мучил тремор, однако понять, что происходит, было вполне реально. Благо голос на фоне всё дополнительно комментировал. А сам ролик оказался довольно коротким: девушка с крыльями и её длинноногий спутник преследовали какого-то парнишку. Затем длинноногий споткнулся и врезался головой в подиум с машиной. Этот момент был затем ещё раз вставлен в ролик, только уже с замедлением. Скорее всего, ради этого видео вообще выкладывалось, однако Кавамура успел увидеть то, что хотел. Он перемотал чуть назад и увеличил картинку. Сомнений теперь точно не осталось: это был Изуку, и он явно во что-то влип.       Ещё одна короткая вибрация ударила прямо в пальцы. Кавамура открыл новое сообщение. На этот раз это были четыре фотографии. На одной из них снова засветился Изуку: кто-то успел запечатлеть его в момент прыжка с эскалатора на эскалатор перед носом растопырившего пальцы охранника. На ещё двух в кадр попал незнакомый парень, корчащийся от боли. Он лежал прямо на тротуаре около входа в торговый центр, а на фоне было видно большую толпу зевак. На последнем фото торговый центр уже оцепила полиция. Судя по фотографиям и видео, с момента их создания прошёл не один час, однако другого ориентира у Кавамуры не было. Он искренне надеялся, что причина задержки Изуку — оцепление либо охрана торгового центра. Ему не хотелось думать, что его могли поймать преследователи, которые вряд ли гнались за ним с добрыми намерениями. Решив, что начнёт свои поиски именно с места событий, Кавамура покинул додзё и сел в машину.       Он уже был на полпути к цели, как телефон снова ожил. Стараясь не отвлекаться от дороги, Кавамура поднес его к лицу и увидел уведомление, что Изуку снова в сети. Внутри что-то перевернулось, и учитель поспешно набрал его номер. Пошли гудки. Молясь, чтобы Изуку снял трубку, Кавамура почувствовал, что весь вспотел. После пятого или шестого гудка длиною в бесконечность в трубке что-то щёлкнуло, и раздался слегка растерянный голос Изуку:       — К-кавамура-сенсей?       — Ты где?! — практически заорал Кавамура. От волнения он чуть не врезался на светофоре в другую машину.       — Я? — Изуку замолк, словно осматривался по сторонам, и лишь спустя секунд десять ответил: — Я не знаю.       — В смысле? — Кавамура почувствовал укол раздражения. — Тебя похитили, что ли?       — Н-н-нет, — от резкого тона учителя Изуку стал заикаться. — Я п-п-просто не помню…       — Стой где стоишь и никуда не иди, — распорядился Кавамура. — И сбрось мне свои координаты. Только не вешай трубку!       Изуку что-то пролепетал в ответ, и через секунду Кавамура получил сообщение.       — Твою же мать! — не удержался он: это место находилось почти в пятнадцати километрах от торгового центра, до которого тоже ещё оставалось километра три. — Как тебя туда занесло?       — Кавамура-сенсей, я правда не помню, — жалобно ответил Изуку.       — Просто стой там и дыши в трубку, чтобы я знал, что ты жив, — чуть смягчившись, произнёс Кавамура. — И по возможности не отсвечивай местным. Я скоро приеду.       Район, в котором оказался Изуку, был самым неблагополучным в Мусутафу. Кварталы состояли в основном из старых двух- и трехэтажных домиков и кособоких бараков, слепленных из мусора. Транспорт сюда, понятное дело, не ходил: ближайший автобус останавливался прямо на шоссе, от которого далее вела тропинка по направлению к району. Автомобильная дорога тут тоже имелась, но в плачевном состоянии: во многих местах выбоины были заложены обломками кирпичей или просто засыпаны песком. Когда-то власти пытались облагородить этот район, однако в итоге финансирование ремонтных работ свернули по весьма туманной причине. Нынешний мэр рассудил, что смысла в этом нет, и трущобы проще снести, чтобы потом построить нормальные дома. Разумеется, местное население отказалось принимать это решение, что вылилось в крупную стычку между ними и властями. Отчасти жителей можно было понять: денег на новые дома им взять было неоткуда. Отстроенные кварталы заселили бы более благополучные люди, а прежние обитатели — лишились крыши над головой. Чтобы не разжигать народные волнения, власти отступились от своего плана, а заодно использовали ситуацию, как повод откреститься от этого района. Полиция перестала его патрулировать более двух лет назад, а герои, которые сменялись чуть ли не каждый месяц, зачастую старательно игнорировали всё происходящее. В итоге роль стражей порядка взяли на себя местные банды, и, хоть крупных злодейств тут не происходило, торговля наркотиками, проституция и уличные бои процветали вовсю. По-другому в этом месте выжить было сложно. Некоторые герои, более правильные, отсылали свои рапорты в полицию, которые, как правило, отправлялись прямиком в мусорную корзину.       Несмотря на сумерки, Кавамура выключил фары и осторожно съехал по склону на ухабистую дорогу. Если верить карте, Изуку находился где-то поблизости. Рука уже слегка занемела держать телефон на весу, однако Кавамура боялся опустить её даже на секунду, напряжённо прислушиваясь к неровному сопению из динамика.       — Я уже тут, — тихо произнёс он, заглушив двигатель. — Видишь перед собой автомобиль?       — Синяя «Хонда»? — робко спросил Изуку слегка севшим голосом.       — Да, она самая, — с облегчением ответил Кавамура и вышел из машины. Чуть поодаль, возле обшарпанного забора, затрещали густые заросли папоротника, и оттуда показался взъерошенный Изуку, прижимавший к себе рюкзак.       — Ты как? — Кавамура подбежал к нему и бегло осмотрел. — Не ранен?       — Не-а, — помотал головой Изуку. — Я в порядке.       — Садись в машину, — распорядился Кавамура, распахивая дверь с пассажирской стороны, и, подождав, пока Изуку заберётся в салон, максимально тихо её закрыл.       — Твоя мать вся извелась, — добавил он, сев за руль, после чего завёл двигатель и мягко тронулся с места. Едва они свернули на горку, ведущую к трассе, Кавамура включил фары.       — Это она вам позвонила? — с виноватым видом вжавшись в сиденье, наконец спросил Изуку.       — Да, — Кавамура не видел смысла скрывать это. — Пожалуй, я сейчас сообщу ей, что нашёл тебя.       Изуку кивнул и отвернулся в окно. Кавамура заметил следы запёкшейся крови на его шее, однако сказать ничего не успел, так как в трубке уже раздался пронзительный голос Инко:       — Кавамура-сан!!! Вы нашли его?!       — Да, — кивнул головой Кавамура. — Он сейчас рядом со мной, скоро я доставлю…       — Он не ранен? Его не избили? Дайте ему трубку! — перебила его перебудораженная Инко.       — С вашим сыном всё в порядке, — терпеливо ответил тот. — Он, — Кавамура бросил быстрый взгляд на поникшего Изуку, — устал. Лучше вам поговорить при встрече.       — Ох, — вздохнула Инко. — Тогда будьте осторожны…       Отключившись, Кавамура бросил телефон на приборную панель и обратился к Изуку:       — У тебя на шее кровь. Ты точно не ранен?       Изуку как-то испуганно дёрнулся и коснулся своей кожи за ухом. На пальцах ничего не осталось, так как кровь уже успела засохнуть. Неожиданный звук оповещения заставил Кавамуру вздрогнуть, однако на этот раз это был телефон Изуку. За какое-то мгновение его лицо побелело так, будто бы он смерть увидел, а телефон со стуком упал на пол машины.       — Эм, Мидория? — Кавамура едва подавил желание бросить руль и нырнуть под сиденье, чтобы узнать что там такого, что Изуку так изменился в лице. — Что случилось?       — Н-н-ничего! — неестественно тонким голосом воскликнул Изуку и сам схватил свой телефон. Открыв рюкзак, он запихал его вглубь как можно дальше.       — Я не вчера родился, — нахмурился Кавамура. — Если у тебя какие-то проблемы, ты можешь мне сказать. Обещаю, что твоя мать об этом не узнает…       — Я же сказал, всё в порядке! — огрызнулся Изуку.       — Дай сюда телефон, — потребовал Кавамура.       — Еще чего, — возмутился Изуку, ещё сильнее прижав рюкзак к груди.       — Телефон, — рука учителя метнулась в сторону, а в голосе зазвенел металл. — Второй раз повторять не буду.       — Вы мне не отец, чтобы что-то требовать! — сузив глаза, грубо бросил Изуку. — Мои дела вас вообще не касаются!       — Так, — Кавамура резко съехал на обочину и ударил по тормозам. Затем развернулся к Изуку и, ухватив того за ворот футболки, произнёс: — Что происходит?       Изуку инстинктивно зажмурился. Его нижняя губа едва заметно задрожала, однако он лишь закусил её и отрицательно замотал головой. Кавамура чуть сдержался, чтобы не выматериться, и довольно грубо тряхнул Изуку, от чего тот стукнулся затылком о подголовник сиденья. Затем без особых нежностей осмотрел его голову и шею на предмет ран, однако так ничего и не обнаружил.       — Я очень не хочу применять к тебе силу, — проговорил Кавамура. — Но буду вынужден, если ты не расскажешь, что случилось. Я видел, что в торговом центре за тобой гнались двое. А до этого тебя избили. Во что ты вляпался?       — Демонстранты, — выдохнул Изуку. — Их бесит, что беспричудные активизировались. Я для них, видимо, как триггер. Увидели меня возле «Юэй» и погнались…       — Ты был в школе утром, — перебил Кавамура. — Хочешь сказать, что бегал от них до самого вечера?       — Н-нет, — выдавил Изуку и уставился себе под ноги. — Я смог оторваться от них в торговом центре, потом сел в метро и… и…       Он беспомощно обхватил свою голову руками, из-за чего рюкзак свалился под сиденье.       — Я не помню, что дальше! — прошептал Изуку настолько отчаянно, что Кавамура невольно разжал пальцы. — Я очнулся посреди того района, включил телефон, и следом позвонили вы… и кровь… я не знаю, чья она…       Кавамура наклонился и подобрал упавший рюкзак. Изуку, затаив дыхание, наблюдал, как он вытащил наружу толстовку в бурых пятнах, а следом и злополучный телефон. Кавамура медленно перевёл взгляд на Изуку.       — Пароль силой будете выбивать? — зло процедил сквозь зубы тот, пытаясь унять начавшуюся мелкую дрожь во всем теле.       — Мидория, — Кавамура приложил максимальные усилия, чтобы его голос звучал как можно более доверительно, и протянул телефон его законному владельцу. — Я правда хочу тебе помочь, но не смогу этого сделать, если ты будешь и дальше молчать.       — Я рассказал всё, что знаю сам, — Изуку, не поднимая головы, поспешно схватил свой телефон. Кавамура какое-то время удерживал его, однако в итоге расслабил пальцы, пытаясь не слушать, как вопит внутренний голос, что сейчас не время сдавать назад.       — Я имею в виду не сегодняшние события, — шумно выдохнул Кавамура, чувствуя себя вступившим на минное поле. Несмотря на то, что он был учителем, разговоры с подростками всегда давались ему непросто. — Как так получилось, что тебя избили?       — Слабак потому что, — буркнул Изуку под нос. — Зря только своё время на меня потратили.       — Я никак не могу понять, что с тобой не так, — задумчиво произнёс Кавамура. — С каких пор ты стал таким раздражительным? Ещё и на встречу не пришёл…       — Извините, занят был, — Изуку демонстративно пожал плечами. — Меня как раз в это время дубасили. Но мне действительно жаль, я не хотел проявить неуважение.       — Стоп, — Кавамура сжал виски пальцами и чуть их помассировал. — Ты же ответил мне и потом повесил трубку.       Изуку так круто обернулся, что Кавамура невольно отпрянул.       — Это невозможно! — Изуку наморщил лоб, словно пытаясь что-то вспомнить. — У меня отобрали телефон, заволокли на пляж и избили. Я очнулся в больнице.       — Мидория, я слышал твой голос, — перед глазами всплыла та ужасающая картина с пляжа, и Кавамура, невольно поёжившись, осторожно уточнил: — Ты уверен, что ничего не перепутал? К тому же твой телефон ведь с тобой.       Изуку открыл было рот, чтобы ответить, и, беспомощно моргнув, закрыл. Его лицо стало белее мела. Медленно подняв дрожащую руку, Изуку нервно потер покрывшийся холодным потом лоб.       — Но я точно помню… — забормотал он едва слышно. — Тот парень из аптеки… он забрал телефон. Потом меня избили… ударили ножом в живот. Это… этого быть не может…       — Ты о чем? — встрепенулся Кавамура, но Изуку, уже не обращая на него внимания, тихо забормотал себе под нос. В этом бессвязном потоке невозможно было разобрать ни слова.       — Мидория? — Кавамура тряхнул Изуку за плечи. Тот словно впал в транс и ни на что не реагировал, продолжая бесконечно повторять одно и тоже по кругу.       — Мидория! — не выдержав, учитель что есть силы залепил ему пощёчину, и Изуку, мгновенно умолкнув, посмотрел перед собой уже более осмысленным взглядом. Кавамура вздохнул с облегчением и переспросил: — Что ты имеешь в виду?       — Отвезите меня домой, — тихо произнёс Изуку.       — Я отвезу, но вначале скажи… — начал было Кавамура, как тот буквально взмолился:       — Пожалуйста, Кавамура-сенсей, я вам всё расскажу, но потом. Сейчас я хочу домой. Мне… мне нужно разобраться самому.       — Хорошо, — под жалобным взглядом Изуку Кавамура сдался и повернул ключ зажигания. Возможно, это было не самым лучшим решением: казалось, ещё чуть-чуть надавить, и тот явно расколется, но Кавамура также понимал, что он может наоборот закрыться окончательно. Что-то явно произошло, такие кардинальные перемены в характере не наступают на ровном месте.       В целом история Изуку соответствовала действительности: он был в тот день на пляже, в этом он точно не лгал. К тому же в бардачке лежала его шапка — Кавамура определил это по вышивке на изнанке с фамилией. Но объяснения тому, каким образом Изуку оказался в больнице, кто вернул его телефон, и что стало причиной тошнотворного зрелища на пляже, по-прежнему не было. Скорее всего, тот и сам ничего из этого не помнил: сильный стресс мог произвести замену настоящих воспоминаний на более комфортные.       Так правильно ли будет сейчас отступить? Вдруг через некоторое время с парнишкой произойдёт что-то непоправимое? Как потом смотреть в глаза его матери? Кавамура стиснул зубы и покосился на Изуку: тот с безучастным видом смотрел в окно, положив голову на рюкзак. Нет, действовать силой точно не выход. Пожалуй, стоит попробовать дать ему шанс рассказать всё самому.       Остаток пути так и прошёл в полном молчании. Кавамура, конечно, не питал иллюзий, что у них мог состояться разговор, однако тяжёлая атмосфера ощутимо действовала на нервы. Поэтому, когда показался дом Изуку, Кавамура невольно почувствовал облегчение. Остановившись возле нужного подъезда, он, чуть поразмыслив, выудил из бардачка шапку.       — О-откуда? — выдохнул Изуку, округлив глаза.       — Я пришёл на пляж после нашего разговора, — ответил Кавамура. — Нашёл в песке.       Было заметно, что Изуку хотел спросить что-то ещё, но вдруг передумал и, открыв двери, выскользнул наружу. В салон ворвался прохладный вечерний воздух. Кавамура невольно поёжился и потянулся было к пассажирской дверце, чтобы её закрыть, как Изуку вдруг наклонился, оказавшись лицом на одном уровне с Кавамурой.       — Извините меня… я понимаю, что вы хотели, как лучше. Просто не так легко… — запнувшись, Изуку смущённо отвёл взгляд в сторону.       — Довериться чужому человеку? — закончил Кавамура и, заметив на лице Изуку ещё большую растерянность, ободряюще улыбнулся. — Я хочу знать правду не из любопытства, а потому, что искренне переживаю за тебя. Также я прекрасно понимаю, что твоя мама слишком впечатлительная для некоторых вещей. Может, в таком случае напишешь отцу?       — Нет, — отрезал Изуку и, уловив красноречивый взгляд учителя, сухо добавил: — Он в итоге всё расскажет маме, а с неё и так хватит.       — Так или иначе, имей в виду, что я готов тебя выслушать, — подытожил Кавамура. — Какой же я учитель, если не способен помочь своему ученику?       Изуку кивнул и шагнул назад. Кавамура захлопнул дверь и, махнув рукой на прощание, выехал из дворика. Изуку проводил автомобиль взглядом, пока он не скрылся из вида, затем влетел в подъезд и помчался наверх как угорелый. Его лицо пылало, уши пульсировали, а футболка давным давно прилипла к взмокшей спине. Не добежав до своего этажа один пролет, Изуку прислонился к холодной стене и медленно сполз вниз. Ему стоило успокоиться, чтобы не выглядеть подозрительно перед и без того взволнованной матерью. Но как взять себя в руки?       Изуку спрятал лицо в коленях и зарылся пальцами в сырые волосы. В искренности слов Кавамуры-сенсея сомневаться не приходилось, только вот проку от этого не было никакого. Как бы он хотел и дальше ничего не помнить, однако кто-то решил исправить это недоразумение. Изуку зажмурился, словно бы это помогло стереть из памяти короткое видео, присланное таинственным «доброжелателем», правда он прекрасно понимал, что это невозможно даже при всём его желании. В голове прокручивались по кругу одни и те же кадры: вот он со странным выражением лица навис над скорчившейся от ужаса девушкой-стрекозой. Его рука вдруг взмыла вверх, и во все стороны брызнула кровь. Море крови. Она залила всё вокруг, в том числе объектив камеры, после чего запись оборвалась.       Карман завибрировал. Деревянными непослушными пальцами Изуку нащупал телефон, вытащил его и поднёс его к уху:       — Да, мам.       Слова и плач матери сливались в одно целое. В груди болезненно защемило: слышать безумное отчаяние в голосе самого дорогого человека было наихудшей пыткой. Ненавидя самого себя, Изуку сдавленно произнёс:       — Да, я уже тут. Кавамура-сенсей меня привёз.       Рыдания сменились отрывистыми причитаниями. Слова стали отчётливее и резали по живому больнее бритвы.       — Я поднимаюсь…       Завершив вызов, Изуку всхлипнул. Утерев мокрое то ли от слёз, то ли от пота лицо, он поднялся на ноги и побежал по ступенькам наверх.

* * *

      Спал Изуку очень плохо. Его бросало то в жар, то в холод, а перед глазами всё стояли те жуткие кадры. Изуку удалил сообщение сразу, как очутился в своей комнате, чтобы его ненароком не увидела мама, чьё сердце точно такого бы не выдержало. Отправитель скрыл свой номер, поэтому спросить о его намерениях не было никакой возможности. Но даже не это мучило Изуку. Могла ли это быть чья-то злая шутка? А съёмка — видеомонтажом? Изуку честно попробовал повторить то самое движение с записи, и — вполне ожидаемо — ничего не произошло. Это всё больше напоминало жёсткий розыгрыш. Если демонстранты каким-то образом нашли его спящим в метро, то теоретически могли бы так отомстить. А вдруг они выложат это в интернет? Или это не монтаж? Изуку закусил одеяло и заворочался как уж на сковородке. Мысли лезли в голову одна хуже другой.       Изуку задремал лишь под самое утро, и это было больше похоже на вынужденную отключку. А спустя сорок минут противно затрезвонил будильник. Изуку слышал надоедливый звук сквозь сон, несколько раз ему показалось, что он уже встал с кровати, но будильник по-прежнему верещал, а Изуку лежал, уткнувшись лицом в подушку.       Наконец он всё же обрёл контроль над телом и кое-как сел на кровати. Выключив разрывающийся будильник, Изуку коснулся пятками пола и попробовал встать. Его слегка повело в сторону, голова словно налилась свинцом, но Изуку выстоял. С трудом передвигаясь на ватных ногах, он поплёлся в ванную.       После душа Изуку почувствовал себя куда бодрее. Если не считать покрасневших из-за недосыпа глаз и пролёгших под ними тёмных кругов, в целом он выглядел более-менее презентабельно. Чуть не схватив по привычке форму «Юэй», Изуку по-быстрому натянул на себя черные брюки и отороченный белым пиджак, на котором слева был вышит оранжевый герб «Аканису».       Инко встретила его понимающим взглядом. Она поспала немногим больше, однако выглядела бодрее. О вчерашнем напоминали лишь опухшие от бесконечных слёз веки и лицо. Распутав непонятный узел на шее сына, она повязала черный галстук как надо и первой села за стол. Изуку сел рядом. В нос ударил горький запах свежего кофе. Обычно они пили чай, но сегодня был особый случай. Изуку послушно пригубил горячий напиток и чуть скривился от приторной горечи.       Минут пять они сидели в полной тишине. Изуку крошил хлеб, не в силах запихнуть в себя даже кусочек бутерброда, а Инко нервно крутила в руках свою кружку.       — Рекомендацию не забыл? — наконец нарушила молчание она.       — Нет, ещё с вечера положил, — хрипло отозвался Изуку и снова отхлебнул кофе, чтобы протолкнуть застрявший в горле ком.       — А пропуск? — спохватилась Инко. — Я оставляла на твоём столе.       Изуку молча вытащил карточку из кармана пиджака и положил обратно. Обреченно глянув на измученный бутерброд, Изуку со скрежетом отодвинул стул, накинул на плечо рюкзак и направился к выходу. Инко поспешила следом, и пока Изуку обувался, запихала в боковой отсек небольшой свёрток.       — Я ушёл, — безрадостно сообщил Изуку и покинул дом.       Снаружи, в противовес его настроению, ярко светило солнце, пели птички и где-то смеялись спешащие в школу дети. Изуку болезненно прищурился от ударивших по глазам утренних лучей. Проморгавшись, он утёр выступившие слёзы и поспешил к остановке.       «Аканису» располагалась примерно в часе езды на поезде в противоположную от «Юэй» сторону. В вагоне было душно и укачивало. Изуку едва боролся со сном и уже пожалел, что не допил свой кофе. Вместе с ним ехало ещё несколько молодых парней и девушек в черно-белой форме. Но то, что они из «Аканису», Изуку понял вовсе не благодаря ярким оранжевым эмблемам. Студенты как-то дружно скучковались прямо позади Изуку и шумно обсуждали теорию относительности, постулаты Бора и разные интерпретации гравитационной сингулярности. Изуку с тоской посмотрел в окно.       — Эй! — высокий девичий голос раздался совсем близко, из-за чего Изуку вздрогнул и тут же машинально проверил, не наступил ли он кому-то на ногу. — Ты считаешь целесообразным развитие теории струн или петлевой квантовой гравитации для теории квантовой гравитации²?       «Она же это не мне, верно?» — подняв взгляд на проплывающий за окнами пейзаж, подумал Изуку.       — Эй, — голос прозвучал ещё ближе, а тон стал настойчивее. — Ты же из «Аканису»? На тебе наша форма, — Изуку почувствовал, как ему деликатно постучали по плечу, и обернулся.       — Так какой метод изучения ты считаешь наиболее перспективным? — высокая девушка с черным каре выжидательно уставилась на Изуку и сложила руки на груди. Остальные ребята последовали её примеру.       — Э-э-э… — Изуку прошиб пот, но чтобы не молчать, он ответил на единственный вопрос, на который знал правильный ответ. — Да, я из «Аканису», — и в надежде, что от него отстанут, Изуку неуверенно добавил: — П-первый курс…       — М-м-м, — протянула девушка. — А про теорию что скажешь?       — Вообще я… — начал было Изуку, как его перебил низкий пухловатый парень в очках:       — Может, ты сторонник причинной динамической триангуляции?       — Нет… да… то есть не то чтобы я против… — сбивчиво заговорил Изуку, но очкарик заглушил его бессвязное бормотание ликующим воплем, и вагон заполнился гулом спорящих голосов. Изуку опасливо пригнулся и бочком прошёл немного вперёд подальше от этих учеников.       «За что мир так ко мне несправедлив?» — печально подумал Изуку, спрятавшись за тучным мужчиной с дипломатом. Он осмелился приблизиться к дверям лишь тогда, когда поезд замедлил ход перед нужной остановкой. Подождав, пока толпа учеников вывалится на платформу, Изуку шагнул следом. В этот момент кто-то обхватил его локтем за шею, и Изуку чуть не заорал, но чья-то потная ладошка проворно зажала ему рот.       — Тс-с-с, — шикнул тот самый пухлый очкарик. Изуку нервно сглотнул и послушно кивнул. Очкарик, который был, к слову, на полголовы ниже Изуку, убрал ладонь и протянул её для рукопожатия.       — Ясуо Минами, — важно представился он, когда Изуку машинально сжал его руку. — Третий курс, факультет технической поддержки героев. Можешь звать меня Оми.       — Изуку Мидория, — украдкой вытерев ладонь об изнанку пиджака, ответил Изуку. Затем, чуть помедлив, добавил: — Можешь звать меня Деку.       — Пхах, серьёзно? — фыркнул Оми. — Ты уверен? Мне кажется, это не лучшее прозвище для «Аканису».       — Я уверен, что оно тут в любом случае ко мне прилипнет, — горестно вздохнул Изуку.       — Ты так расстроился из-за случая в поезде? — Оми ободряюще похлопал Изуку по плечу. — Не обращай внимания. Это такой местный прикол. Вообще они в курсе, что ты новенький.       — Что? Откуда?.. — растерялся Изуку.       — Ну, так-то нечасто к нам переводят учеников из геройских школ, — Оми задумчиво поскреб затылок. — Я бы сказал — никогда.       — То есть ты знаешь, кто я? — Изуку потёр переносицу, едва сдержавшись, чтобы не ругнуться.       — Разумеется, — кивнул тот. — Все, в принципе, знают, и… м-м-м… двадцать семь процентов тебя уже заочно недолюбливают, семидесяти двум — всё равно, один процент — погрешность из-за округления десятичных чисел.       — Очень мило, — Изуку покосился в сторону побережья. Где-то там за деревьями скрывалось здание академии. — Я так понял, дружелюбно настроенные в твоей статистике отсутствуют?       — Разумеется, нет, — поправив очки, ответил Оми. — Нас двое, но с учётом общего количества учеников это слишком маленький процент, который ушёл на погрешность.       — Вас? — озадаченно переспросил Изуку.       — Да. Я и мой лучший друг Кенто Ивамацу будем тебя поддерживать, — гордо произнёс Оми. — Он тоже третьекурсник, только с факультета гражданских разработок. Хотя даже мы можем понять тех, кто недоволен. Так что ты ухо держи востро. Многие годами готовятся, чтобы поступить в «Аканису», а тебя раз — и перевели. Не припомню я что-то тут учеников с такой низкой успеваемостью…       — Знаешь, спасибо, что ввёл меня тут… кратко в курс дела, — Изуку маленькими шажками обошёл своего собеседника. — Но скоро занятия начнутся, а мне ещё надо отнести рекомендацию директору…       Не договорив, Изуку взмахнул рукой на прощание и нырнул в черно-белый поток учеников, направляющихся к огромной застеклённой арке, которая была частично скрыта в густой листве деревьев.       — Встретимся за ланчем! — спохватившись, крикнул вслед Оми и широко улыбнулся.       «Интересно, предложение директора Незу ещё в силе?» — поёжившись, подумал Изуку и провёл пропуском через терминал у ворот. Там же на него налетел какой-то длинноволосый парень и, не извинившись, застыл как вкопанный.       — Квазиинерциальное движение Земли влияет на скорость распространения света³? — вдруг выпалил он, ухватив Изуку за плечо.       — Что? — переспросил Изуку.       — Отвечай! — прикрикнул парень. — Пять… четыре… три…       Позади него возникла знакомая физиономия в очках. Оми интенсивно замотал головой и, показав пальцем на воображаемые часы на руке, показал Изуку класс.       — Время вышло, — досчитав до нуля, парень тут же разжал руки и растворился среди толпы учеников. Изуку хотел было спросить у Оми, что это было, однако того тоже след простыл. Вздохнув, Изуку шагнул за ворота и присоединился к остальным.       За аркой дорожка немного поднималась вверх, образуя нечто вроде своеобразного мостика с сетчатыми перилами по обеим сторонам. Внизу раскинулся самый настоящий сад, журчали несколько разноуровневых ручейков, которые сливались в один общий широкий поток, уходящий куда-то вправо. Из-за раскидистых крон и пышного кустарника рассмотреть то, что находилось в самом низу, было почти невозможно. Чем дальше заводила дорожка, тем чаще по бокам встречались отдельные элементы разных строений из стекла и бетона, гармонично вписанных в природный ландшафт.       Изуку уже свыкся с ощущением, что он словно в парке. Растения были повсюду: они даже стелились поверх стеклянного купола, тянущегося вдоль всей дорожки, из-за чего солнечные лучи проникали лишь частично, и освещение было приглушенным. Дорожка вдруг круто завернула влево, и между стоящими впереди деревьями забрезжил просвет, в котором показался фасад какого-то здания. Изуку чуть ускорился и вышел на свет. Перед ним раскинулся огромный комплекс, в центре которого возвышалось многоэтажное застекленное здание, а по обе стороны от него симметрично расположились причудливо изогнутые строения, уходящие волнами под мостик.       Изуку не удержал тихий удивлённый возглас. Он сомневался, что после «Юэй» что-то ещё сможет поразить его своей масштабностью, однако «Аканису» впечатляла уже лишь одним своим фасадом. Проследовав за толпой внутрь здания, Изуку снова охнул: холл представлял собой огромный атриум, в центре которого на постаменте высотой в метра три расположился огромный голографический экран, демонстрировавший компьютерные модели самых разнообразных механизмов. По бокам экран огибали два пологих склона, по которым сновали люди. На втором этаже были точно такие же склоны, а вот на более высоких этажах они уже отсутствовали. Присмотревшись, Изуку заметил там несколько кабинок лифтов и указатели на лестницы.       Всё помещение было залито естественным солнечным светом, проникающим через стеклянную крышу. Кое-где виднелись подсвеченные смарт-фонтанчики. Изуку как-то читал про них статью в интернете: вроде как к ним можно было подключиться с телефона и использовать для управления либо ручные команды, либо сгенерированные на основе анализа любой музыкальной композиции. В целом абсолютно бесполезное изобретение, но эстетически очень красивое.       Как и снаружи, в холле тоже не обошлось без растений. Он вообще больше напоминал оранжерею, нисколько не ассоциируясь с учебным заведением. Изуку резко спохватился, вспомнив, что он пришёл сюда не на экскурсию, а учиться. Сориентировавшись по указателям, он отыскал инфокиоск, через который скинул себе в телефон общую схему расположения всех корпусов, аудиторий и прочих помещений, а также расписание занятий.       В целом «Аканису» можно было разделить на три условных части: основное здание, где располагались все административные и учебные помещения, испытательный полигон в нескольких километрах на северо-западе и лабораторный комплекс, где студенты целенаправленно занимались разработкой своих изобретений. То самое изогнутое строение было своеобразным фасадом лабораторного комплекса, а дальше он раскинулся где-то внизу почти до самых ворот. Идея обеспечить таким образом полный покой и единение с природой юным дарованиям оказалась весьма действенной.       Директорский кабинет Изуку нашёл быстро, но вот по дороге в аудиторию своего нового класса немного заблудился. Вообще перемещение по этой сверхтехнологичной школе больше напоминало квест в видеоигре. Изуку даже был готов к тому, что в какой-то момент ему придётся собирать ключи, чтобы открыть доступ на новый уровень. Что-то подобное в итоге и случилось: Изуку попытался выйти на лестничную клетку, но ему было отказано в доступе. Почесав затылок, Изуку вернулся к кабинету директора и ещё раз внимательно изучил схему. Оказывается он перепутал коридоры и чуть не вышел на пожарную лестницу.       Вбежав в аудиторию со звонком, Изуку быстро поискал глазами свободное место. На выбор было аж четыре парты. Изуку занял последнюю у окна, и в этот же момент над ним нависли несколько одноклассников.       — Когда был синтезирован первый суперактиноид⁴? — угрюмо и без лишних предисловий бросила невысокая девушка с косичками, стоявшая в центре обступившей парту компании.       — Сейчас учитель… — заикнулся было Изуку, но его перебил лысый парень справа:       — Четыре… три… два…       «Да ладно?» — мысленно воскликнул Изуку, и в этот момент хлопнула дверь. Ребята, как по команде, разошлись. Учитель зашёл в класс и, остановившись возле кафедры, поприветствовал учеников, которые ответили ему нестройным хором. Следом он обвёл аудиторию глазами и задержался взглядом на Изуку, у которого в этот момент от страха замерло сердце. По правилам, заведённым во многих школах, новые ученики обязаны были представиться перед всем классом. Изуку помнил, как на втором году средней школы к ним пришла девочка. Она тогда бесстрашно вышла к доске и выдала о себе вообще всё, включая историю потери первого молочного зуба. Но Изуку вовсе не чувствовал в себе уверенности и желания рассказывать про себя перед незнакомыми людьми. К тому же он сомневался, что расскажет им что-то новое.       — Открываем учебники на странице сорок два, — неожиданно произнёс учитель и повернулся к доске.       Изуку послушно зашелестел страницами, не веря своей удаче. Правда, счастье длилось недолго: судя по теме, этот класс значительно опережал программу «Юэй». Изуку довольно неплохо знал математику, но сейчас он понятия не имел о том, что писал на доске учитель. Лишь машинально записывал и молился, чтобы никто ничего не спросил. Во время интерактива в конце урока Изуку так вообще вжался в парту, словно бы это помогло ему стать невидимым, а когда прозвенел звонок — ощутил неимоверное облегчение.       Следующим уроком была химия. В отличие от «Юэй», где ученики покидали свой кабинет лишь на тренировки, тут многие предметы проходили в специально оборудованных для этого классах. Химическая лаборатория располагалась на подземном уровне. Изуку, потерявший надежду быстро найти туда дорогу, просто старался не отставать от своих одноклассников. В небольшом тамбуре, отделяющем коридор от самой аудитории, ровными рядами стояли шкафчики с номерами. Ученики организованно распределились между ними. Внутри лежала спецодежда: халаты, перчатки, маски и защитные очки. В итоге один лишь Изуку остался на пороге, растерянно озираясь по сторонам. Одна из девушек поправила на макушке туго завязанный узел из чёрных волос и, вздохнув, подошла к нему.       — Меня зовут Мика Мацуо, я староста, — без особого энтузиазма представилась она и, бесцеремонно запустив руку в карман пиджака Изуку, вытащила оттуда его пропуск. Затем демонстративно развернула его и ткнула пальцем в большие цифры и буквы, напечатанные с обратной стороны: — Это твой ID. На твоем шкафчике те же символы. Каждому ученику выдаются памятки с самыми простейшими правилами в академии. Такое ощущение, что ты даже до десятого пункта не дочитал.       Последние слова Мацуо произнесла с особым возмущением, из-за чего Изуку окончательно убедился, что в её глазах он выглядит довольно тупеньким. Что же, отчасти она была права, только вот он вообще не читал эту памятку и в глаза её не видел. Промямлив что-то вроде благодарности, Изуку шмыгнул мимо неё к шкафчику с надписью «15G1» и торопливо натянул на себя всю лабораторную экипировку.       Занятие в целом прошло вполне терпимо. Преподавателем была низенькая тощая женщина с огромной копной торчащих в разные стороны курчавых рыжих волос. Чтобы хоть как-то возвышаться над высоким демонстрационным столом, ей пришлось встать на небольшую тумбу на колёсиках. При этом в руках у учителя постоянно находились какие-то реактивы в колбах, в том числе и опасные. Несмотря на это, она ловко перемещалась от доски, исписанной химическими уравнениями, к столу, где уверенно смешивала вместе разные вещества для наглядности только что изложенной теории. Её чувству равновесия могли позавидовать даже профессиональные скейтбордисты. Особенно, когда она легко замирала на месте после резкого ускорения, ни на секунду не сбиваясь со своей речи. Изуку снова ни о чём не спрашивали, и он, пока учитель отвлекалась на опросы, пытался вникнуть в предыдущие темы по органике, которую в «Юэй» даже близко не начинали изучать.       Урок оказался сдвоенным, поэтому после небольшого пятиминутного перерыва учитель разбила учеников на пары для практической работы. Всего в классе училось четырнадцать человек, и Изуку, оказавшийся пятнадцатым, закономерно остался без напарника.       — Итак, — произнесла учитель, хлопнув в ладоши. — Поначалу хотела дать что-то из практикума сегодняшней темы, но у нас новенький, и это будет нечестно по отношению к нему. Поэтому вот ваше задание: создать светящийся объект, но, разумеется, без температурного воздействия и прямого использования белого фосфора. У вас двадцать пять минут.       Класс тут же ожил: половина учеников ринулась к шкафчикам позади кабинета, где были выставлены различные химические элементы и оборудование, а остальные занялись подготовкой рабочего места. Изуку с грустью посмотрел на свой пустой стол и задумчиво поскрёб подбородок. Первое, что пришло ему в голову, — как раз-таки задействовать фосфор, но если принять во внимание то рвение, с которым одноклассники взялись за задание, никто из них точно бы не опустился до такого очевидного решения.       Изуку покосился на Мацуо. Та, закусив губу, сооружала на столе громоздкую конструкцию из разных колб и всяких трубок. Её напарница держала наготове две пробирки с какими-то веществами. Впрочем, остальные ребята ничуть от них не отставали. Кто-то уже запустил химическую реакцию, и по кабинету поплыл слабый неприятный запах. Каждый ученик прекрасно осознавал, что делает. К тому же явно все необходимые реактивы были в наличии. В этом Изуку убедился сам, когда подошёл к шкафу. Помимо склянок тут хватало и всякого барахла, включая измерительные приборы, паяльники, мотки проводов, баночки с рассортированными по ним кусочками разных металлов и кристаллов, и ещё много чего другого. Вот только Изуку был без понятия, что такое можно смешать, чтобы получившееся вещество начало излучать свет, а большая часть надписей на баночках совершенно ничего ему не говорила.       Какой-то парень нечаянно задел пальцы Изуку, которые тут же прострелило статикой. Парень, тоже получивший заряд, недовольно зашипел и пробубнил что-то вроде требования отодвинуться, но Изуку его не услышал: он оцепенел, уставившись в одну точку.       — И-извините, — наконец, выдавил Изуку, обращаясь к учителю, и по привычке вскинув руку. — Можно выйти?       — Вообще-то идёт практическое занятие, — слегка растерялась та.       — Пожалуйста, — взмолился Изуку.       — До конца осталось двадцать минут, это точно не потерпит до перемены? — учитель нахмурилась.       — Вообще никак! — замотал головой Изуку. — Мне надо кое-что взять, и это непосредственно связано с практической.       — Огава-сенсей, это нарушение правил! — возмущённо воскликнула Мацуо, вскинув голову вверх. Стекла её очков сильно запотели, однако всё равно можно было догадаться, что она крайне раздражена.       — Почему же, — Огава-сенсей сложила руки на груди. — Вы же знаете правило: для результата можно использовать всё, что найдёте в этой школе. Кроме запрещённых условиями веществ, разумеется, — она с неподдельным интересом перевела взгляд на Изуку. — Иди, раз уверен, что успеешь.       — Думаю, да, — кивнул Изуку. Огава-сенсей разрешающим жестом указала ему на дверь, и тот пулей вылетел в коридор, на ходу сверяясь со схемой. Многие одноклассники проводили его снисходительными взглядами, после чего вернулись к работе.       Минут за десять до окончания занятия Изуку ввалился обратно в кабинет, прижимая к себе небольшой бумажный свёрток, и рванул к своей парте. Зазвенела рассыпанная по столешнице мелочь. Бросив следом свёрток, Изуку распахнул шкаф и целенаправленно достал оттуда моток проводов и паяльник.       — Огава-сенсей! — снова возмутилась Мацуо. — Вы же запретили термическое воздействие!       Учитель осадила её молчаливым жестом, внимательно наблюдая за действиями Изуку. Тот тем временем отрезал несколько кусочков провода, которые зачистил с обеих сторон. Затем плюхнул на стол карманный фонарик, снял с него переднюю часть и аккуратно выпаял оттуда светодиод. Настала, наконец, очередь и таинственного содержимого свёртка. По парте покатилось штук шесть лимонов. Изуку поспешно сгрёб их в кучу и, хорошенько помяв их по очереди, вытряхнул из органайзера жменю скрепок. Далее он отобрал шесть штук, привязал к каждой по проводу и воткнул поочерёдно в лимоны, а к противоположным концам проводов прикрепил изолентой монетки, которые, в свою очередь, впихнул с обратной стороны каждого фрукта, образовав таким образом своеобразную последовательную цепь. Оставшиеся свободные концы Изуку замкнул на контакты выпаянного диода, который тут же мягко засветился.       — Серьёзно?! — воскликнул уже кто-то другой из класса: высокий худощавый парень с зачесанными набок волосами. — Это даже не химия толком! Дурацкий трюк начальной школы!       — Спокойно, Сано, — произнесла Огава-сенсей и улыбнулась. — Технически задание выполнено. Обьект светится за счет протекающей в этот момент химической реакции между лимонной кислотой и молекулами меди и цинка. Более того, нестандартные подходы в нашей академии только приветствуются.       — Да, но… — попытался возразить Сано, но учитель его перебила:       — Заканчивайте ваши работы, осталось пять минут.       Было слышно, как возмущённо взвыл Сано, и по классу прокатился едва уловимый шепоток. Изуку, старательно это игнорируя, принялся убирать со стола и со звонком первым покинул кабинет, не дожидаясь, пока Огава-сенсей закончит проверку. Как он и думал, уровень подготовки у этих ребят был просто космический: все они справились, не прибегая к уловкам. По правде говоря, Изуку уже отчасти жалел о сделанном. Лучше бы честно сознался, что его знаний в химии для выполнения задания недостаточно.       Сняв защитный костюм, он накинул на плечо рюкзак и услышал позади звук быстро приближающихся шагов. Изуку обернулся и нос к носу столкнулся с Мацуо, из-за чего испуганно отшатнулся.       — А ты молодец, Мидория, — произнесла она то ли серьёзно, то ли с сарказмом. По крайней мере Изуку больше склонялся в сторону второго варианта.       — Сано у нас лучший ученик, — вполне спокойным тоном продолжила Мацуо. — Думаю, его взбесило, что у задания было и простое решение, а он не догадался. Тут так часто делают — дают размытую формулировку, чтобы ты не загонял себя в рамки.       — Мне показалось, что вы все считаете меня недалёким читером… — выдавил из себя Изуку.       — Возможно, — кивнула Мацуо. — Хотя я чувствую, что ты далеко не прост. Сейчас у нас физкультура, после неё большая перемена. Жди меня около раздевалки, покажу школу.       — А? — растерянно переспросил Изуку, не понимая такую резкую благосклонность с её стороны.       — Я — староста, — напомнила Мацуо. — Это одна из моих обязанностей.       Закатив глаза, она направилась к своему шкафчику. В этот момент в коридор вывалился и остальной класс. Изуку, опомнившись, сверил по схеме расположение спортзала и поспешил к лестнице.       Учителем физкультуры был Ито-сенсей, невысокий мужчина лет сорока с хорошо очерченным пузиком, которое тесно облегала спортивная форма: чёрные штаны и оранжевая футболка. В такую же форму были одеты и выстроившиеся перед ним в ряд ученики. Изуку впервые оказался почти в начале шеренги: перед ним стоял лишь Сано, которому он доставал примерно до плеча. От такого соседства было немного не себе, но Изуку постарался сконцентрироваться на речи учителя.       — Значит так, сегодня у нас гимнастический забег, — Ито-сенсей махнул рукой в сторону составленного цепочкой спортивного инвентаря и разложенных на полу матов. По шеренге прокатился горестный вздох, на что учитель сложил руки на животе и строго продолжил: — Никаких охов. Я максимально упростил полосу. Сейчас разминка, затем приступим. Направо бегом марш!       Сано сразу взял медленный темп, периодически озираясь на бегущих позади одноклассников. Тем не менее по истечении всего пяти минут многие едва плелись, перейдя практически на шаг, а кто-то и вовсе сел на лавочку. Ито-сенсей дал команду всем остановиться и разбиться на колонны. Еще несколько минут ученики разминали руки-плечи-ноги, после чего встали в ряд около выстроенной учителем конструкции.       — Вначале кувырок, затем стойка на плечах, — начал пояснения Ито-сенсей. — По моей команде прогиб вверх, потом встаёте, прыгаете на брусья, перемещаетесь по ним на руках, следом опорный прыжок через козла⁵, проход на руках, кувырок, и на этом конец. Чем правильнее будет всё исполнено, тем выше балл. Сано, ты первый.       Тот кивнул и ринулся вперед. Несмотря на кажущееся худосочным телосложение, Сано был жилистым и довольно крепким. Он с лёгкостью проделал упражнения на матах, а на брусьях даже несколько раз отжался и спрыгнул с них с переворотом. С остальным у него проблем также не возникло: после опорного прыжка он уверенно встал на руки, прошёл так около метра и, совершив кувырок, завершил полосу. Весь класс при этом одобрительно захлопал.       — Мидория, ты следующий, — озвучил Ито-сенсей. Нельзя было сказать, что Изуку испытывал какой-то страх, но из-за пристальных изучающих взглядов со всех сторон чувствовал себя не в своей тарелке. Вздохнув, он приступил. В отличие от Сано, который каждое упражнение делал с перерывами, Изуку двигался плавно, как кошка, незаметно перетекая из одной стойки в другую. На брусьях он вначале повторил отжимания, только расположив тело параллельно полу, и услышал, как презрительно фыркнул Сано. Это почему-то раззадорило Изуку, и он, крутанувшись в полный оборот, запрыгнул на перекладины ногами, прогнулся назад и, оттолкнувшись руками, спрыгнул вниз. Следом был опорный прыжок и хорошая возможность вспомнить свои прежние тренировки. Изуку разогнался и прыгнул на мостик, который, скрипнув старыми пружинами, подбросил его повыше. Коснувшись козла, Изуку принял стойку на руках и замер на месте. Хоть упавшая ему на лицо футболка полностью закрыла обзор, Изуку уверенно развернулся на сто восемьдесят градусов и сиганул на мостик, приземлившись уже на ноги и спиной к козлу. Там он прыгнул на месте несколько раз, чтобы набрать высоту, и махнул обратным флипом на козла, с которого выполнил ещё одно сальто назад. Затем мягко переместился в стойку на руках, немного прошёл вперёд и, сделав последний кувырок, закончил.       — Ого! — похлопав в ладоши, одобрительно воскликнул Ито-сенсей. — В принципе ожидать чего-то другого от студента с геройского курса было бы странным.       Изуку лишь кивнул и поспешил вернуться в строй. При этом он краем глаза уловил, что ему аплодировали многие девочки и даже некоторые мальчики.       — Не обольщайся, — едва слышно процедил Сано. — Это школа для тех, кто умеет работать мозгами, а не мускулами.       — Тогда ты-то чего так расстарался? — не удержался и ответил ему Изуку.       — Заткнитесь там! — злобно шикнула на них Мацуо, стоявшая через двух человек. Сано обиженно засопел и уставился на свои кроссовки. Изуку же перевёл взгляд на полосу для забега. Остальные ученики боролись с ней с переменным успехом. Мацуо вполне сносно прошла первую часть, пока не совершила неудачный прыжок через козла. Подвернув пальцы, она загремела вниз, из-за чего Ито-сенсей весь побелел и подбежал к ней.       — Я в порядке! — огрызнулась она и поднялась на ноги. Заканчивать упражнение Мацуо уже не стала и, прихрамывая, вернулась в строй. Её печальный опыт слегла охладил пыл следующих учеников, из-за чего многие просто пробегали мимо брусьев или мостика, ограничившись лишь парочкой неуклюжих кувырков. Один из парней всё же отважился пройти полосу полностью, но в итоге сорвался вниз со злополучного козла, не удержавшись на хилых руках.       Когда все закончили, Ито-сенсей велел разобрать конструкцию и положить инвентарь на место, а сам занялся креплениями. Ребята управились оперативно, и учитель отпустил их переодеваться ещё до звонка.       Изуку стянул с себя футболку, как услышал какой-то шум и возмущённые возгласы одноклассников. Едва он высунулся из-за дверцы шкафчика, чтобы посмотреть, что там происходит, как перед ним возникли сразу три девочки. От такого поворота событий Изуку отшатнулся назад и попытался прикрыться футболкой, которую резво отобрала одна из девочек, блондинка с короткой стрижкой, и шагнула вперёд. Изуку попробовал отступить ещё, но упёрся спиной в стену. Он заметил, что глаза блондинки и её спутниц бегают вверх-вниз, внимательно изучая его тело, и почувствовал, как на лбу выступил пот, а щёки начинают предательски разгораться.       — Ч-ч-что вам н-н-надо? — пряча полыхающее лицо в локоть, неестественно высоким голосом выдавил Изуку.       — Видишь ли, — начала блондинка, наконец посмотрев ему в лицо, от которого сейчас было видно лишь пунцовый лоб и подбородок, — у каждого ученика есть проект. Так как мы на общем курсе, то вольны выбирать любую тематику. А тот, чьи изобретения впечатлят комиссию на летней выставке, получит шанс попасть на другой факультет. Мы очень хотим на поддержку, но вот в чём проблема… м-м-м… — она снова скользнула взглядом по его рельефному торсу и хорошо проступающим кубикам пресса, после чего продолжила: — Не каждый способен физически выдержать тест-драйв наших изобретений…       — Кыш! — появившаяся из ниоткуда Мацуо оттеснила одноклассниц обратно. — Вы охренели врываться в мужскую раздевалку?!       Свою старосту ребята почему-то стеснялись меньше, ибо никак не отреагировали на её появление. Мацуо тем временем отобрала у блондинки футболку Изуку и хлёсткими ударами по спинам выгнала пищащую троицу прочь. Вернувшись, староста отдала футболку всё еще ошеломлённому Изуку обратно и, окинув того напоследок оценивающим взглядом, произнесла:       — Жду тебя снаружи.       Изуку вздрогнул, но не от её слов, а от того, что Сано раздражённо захлопнул шкафчик и, на ходу повязывая галстук, покинул раздевалку вслед за Мацуо.       Едва Изуку показался из-за двери, Мацуо сгребла его под локоть и без труда потащила вперёд, несмотря на своё щупленькое тельце.       — Школа огромная, поэтому покажу всё необходимое и кратко введу в курс дела, ведь ты не удосужился сделать это сам, — на ходу затараторила она. Изуку оставалось лишь плестись позади и смотреть на её затылок.— Раз мы на первом этаже, с него и начнём.       Мацуо круто свернула налево, параллельно озвучивая названия всех кабинетов, попадающихся им по пути, пока не затормозила у внушительной двери с небольшой табличкой «Библиотека».       — Запомни это место, — вполне серьёзно произнесла Мацуо. — Половину своего свободного времени ты будешь проводить тут. Доступ у студентов есть не ко всей литературе, но всегда можно выпросить допуск у курирующего твой проект преподавателя. Книги тоже желательно сдавать вовремя, за просрочку штрафы и блок-листы.       — А скачать в электронном виде? — впервые осмелился подать голос Изуку.       — Это исключено, — покачала головой Мацуо и поправила свои громадные круглые очки, скрывающие половину лица. — Большинство источников являются авторскими трудами выпускников и преподавателей «Аканису» и запрещены к копированию.       — А что мешает сделать копию дома? — осторожно спросил Изуку.       — От умников вроде тебя существует защита: причуда нашего библиотекаря, — нахмурилась Мацуо. — Благодаря его ДНК, которым отмечена каждая книга, любое ксерокопирование, сканирование или фотографирование страниц бесполезно — на выходе получится лишь белый лист. Сразу видно, что ты не из нашего круга, — последние слова она произнесла особенно презрительно.       — Да я просто уточнил… — примирительно поднял руки вверх Изуку.       Мацуо смерила его недоверчивым взглядом и потащила дальше. Так как шла она очень быстро, то меньше, чем за пятнадцать минут, они пробежались по всему корпусу. Мацуо показала ему основные кабинеты, учительскую, познакомила с Акиямой-сенсеем, их классным руководителем, который оказался добродушным с виду старичком, преподающим физику, мельком указала, в какой стороне кафетерий, пояснила, как ориентироваться в навигации школы, и отчитала за то, что бросил уличную обувь в чужой шкафчик. Ещё раз демонстративно тыкнув Изуку в ID, Мацуо перекинула его кроссовки в правильную ячейку.       Затем настала очередь лабораторий. Для этого пришлось спуститься на четыре уровня под землю. Они прошли широкий хорошо освещённый коридор, пока не очутились на обзорной площадке, ограждённой от внешнего мира скошенным под углом стеклом. Присмотревшись, Изуку заметил снаружи тот самый мост, ведущий от ворот к главному корпусу академии. Сейчас он располагался значительно выше, но Изуку безошибочно узнал его по сетчатым бортикам. Где-то внизу шумела вода, и везде, куда ни падал взгляд, всё утопало в зелени. Многие растения Изуку вообще видел впервые в жизни, не говоря уже о том, что не имел ни малейшего понятия, как они называются.       — Я не ботаник, но разве всё это реально растёт в Японии? — поинтересовался Изуку у Мацуо, тыкая пальцем в окно.       — Нет, — замотала головой та. — Этот сад — один огромный эксперимент. Его высадили целые поколения студентов. Большинство растений вообще выведено прямо тут, в «Аканису». То же касается и животных. Чтобы не мешать их естественной среде обитания, контакт с ними снижен до минимума. То есть так просто тут не погуляешь. Если какое-то животное ранено или требуется взять анализы для исследований, используются дроны с транквилизаторами. К технике звери почему-то нормально относятся.       — Охренеть… — выдохнул Изуку, прилипнув к стеклу. Его внимание привлекли какие-то блеснувшие на свету провода. — А что это за канаты… или что это вообще?       — Сейчас узнаешь, — Мацуо отошла вправо, к самому краю застеклённой части площадки, провела карточкой по панели и набрала что-то на выехавшей из ниши клавиатуре.       Вначале ничего не происходило, и лишь спустя секунд двадцать ушей Изуку коснулся приглушённый гул. Он завертел головой, пытаясь определить источник звука, пока не заметил, как протянутые снаружи канаты вначале задрожали, а затем принялись раскачиваться с небольшой амплитудой. Что-то крупное и металлическое вынырнуло из густых зарослей на противоположном берегу и теперь стремительно приближалось к площадке, скользя над канатами, но не касаясь их. От нарастающей вибрации задребезжали стёкла, и Изуку опасливо отступил назад, потянув за собой Мацуо.       — Расслабься, это челнок, — впервые за всё время улыбнулась та. Видимо наблюдение за растерянным выражением лица Изуку приносило ей удовольствие.       Странное средство передвижения, остановилось у самой кромки площадки и с лязгом пристыковалось. Его передняя часть тоже была скошенной и идеально прилегла к стеклу. Мацуо подошла поближе, и две нижние части окна с шипением разъехались обратно, открыв проход прямо в челнок.       — За мной, — скомандовала Мацуо и скрылась внутри. Изуку покорно последовал за ней. Дверь челнока мягко опустилась, и он тронулся с места. Изуку слышал где-то внизу под ногами вибрирующий гул, но в самом челноке даже не трясло. При желании можно было даже карточный домик построить. Мацуо заняла одно из шести кресел, расположенных попарно. Изуку чуть помедлил и сел рядом, после чего осмотрелся. Внутри было тесновато: кроме кресел, больше ничего сюда не влезло. Задняя часть зеркально дублировала переднюю и была такой же скошенной. Через огромные панорамные окна по бокам можно было насладиться прекрасным видом на сад. Даже в потолке были стекла, из-за чего челнок прекрасно освещался дневным светом.       — А куда мы направляемся? — всё же решил уточнить Изуку. — И как вообще эта штука работает?       — В твою лабораторию, — с недовольным видом, словно ей пришлось объяснять весьма очевидную вещь, ответила на первый вопрос Мацуо и ткнула указательным пальцем вначале перед собой, затем — за спину. На обеих стыковочных стенах висело по большому монитору, на каждом из которых был отмечен пунктиром путь их следования. В конечной точке стояли символы «15G1». — Для особо одарённых на мониторах карта. А челнок работает на магнитной антигравитационной подушке.       — Это безопасно? — Изуку с опаской прижался к стеклу: где-то далеко внизу о скалистые берега билась река.       — На случай крушения тут есть двигатели. Даже если рухнем, то падение смягчится, — махнула рукой Мацуо и, заметив, как Изуку торопливо пристегнулся ремнём безопасности, добавила: — За последние лет десять ни один челнок не вышел из строя.       — Лучше пристегнись, — нервно попросил Изуку. — Во-первых, после таких слов обязательно что-то происходит, а во-вторых, я не самый везучий человек…       — Ты забавный, — хохотнула Мацуо и хлопнула по кнопке в подлокотнике. Металлические пластины под креслами раздвинулись в стороны, явив взору абсолютно прозрачный пол. Магнитные канаты словно бежали у самых ног, а от осознания, как далеко находится земля, закружилась голова. Изуку откинулся назад, стараясь не смотреть вниз. С недавних пор на высоте он чувствовал себя весьма некомфортно.       Продлилось это недолго: уже спустя минуты две челнок остановился и услужливо поднял дверь вверх. Мацуо выскочила первой, а вслед за ней на ватных ногах вывалился Изуку. Помещение, в котором они очутились, наполовину скрывалось в скале. У панорамного окна, занимающего почти всю стену, расположился рабочий стол с двумя огромными мониторами и массивный стул на колесиках. Справа в стену были вмонтированы какие-то полки, с содержимым которых ещё предстояло ознакомиться.       — Академия выделяет каждому студенту личную лабораторию, — встав в центре помещения, сообщила Мацуо. — Пока что тут стандартное оборудование ученика общего курса. Когда ты определишься со своим годовым проектом, то можешь подать заявку на переоборудование. За дополнительную плату, разумеется. В отдельных случаях, конечно, можно получить грант на исследования, но ты себе даже голову не забивай. Напишешь какую-нибудь программу для галочки, и этого будет достаточно.       Изуку молча с ней согласился. Он явно не был готов к новым открытиям в области науки. В этот момент завибрировал телефон Мацуо.       — Мацуо слушает, — бодро ответила та. Помедлив с секунды три, она бросила беглый взгляд на Изуку, и произнесла: — Да, со мной.       Изуку догадался, что речь о нём, однако не мог расслышать ни слова из того, что говорил собеседник, чья речь, судя по длительному молчанию Мацуо, оказалась немаленькой.       — Хорошо, Акияма-сенсей, передам, — наконец, кивнула та и, спохватившись, торопливо выпалила: — Можно мне после обеда поработать в лаборатории? У нас там история и английский, а я совершенно выбилась из графика с проектом… Правда? Спасибо! — Мацуо, чьё лицо озарилось неподдельной радостью, повесила трубку. Переведя взгляд на Изуку, она прокашлялась и заговорила:       — В общем, у тебя тест в субботу.       — Тест? В субботу? — глаза Изуку вдруг расширились от внезапной догадки. — То есть завтра???       — Именно, — Мацуо чуть склонила голову набок и накрутила на палец выбившуюся прядку волос. — Ничего сверхъестественного — обычный комплексный тест. Физика, химия, биология там, математика…       — Директор Незу сказал, что мне не надо будет сдавать никаких тестов, — выдавил из себя побледневший Изуку.       — Думаю, он имел в виду вступительные, — Мацуо с каждой секундой становилась всё более загадочно задумчивой. — Этот тест не повлияет на тот факт, что ты уже зачислен. Его цель — определить пробелы в твоих знаниях, чтобы восполнить их к летним экзаменам. Разница в программе наших школ колоссальная, поэтому неудивительно, что академия хочет выяснить твой текущий уровень знаний.       — Ясно, — упавшим голосом произнёс Изуку.       — Нечего зря киснуть, — Мацуо неожиданно сократила расстояние между ними и положила свою руку Изуку на плечо.       — Как не киснуть? — тот выглядел настолько расстроенным, что даже не обратил внимание на этот жест. — Я не сдам тест.       — Разумеется, — фыркнула Мацуо. — Я уверена, что ещё и провалишь с таким треском, что войдёшь в историю.       — Если ты хотела меня поддержать, то у тебя пока не очень получается, — заметил Изуку.       — Я пытаюсь донести до тебя, что надо решать те проблемы, которые имеют решение, — деловито ответила Мацуо. — Твой завтрашний провал — событие неотвратимое, однако летние экзамены всё ещё можно спасти. И я могу тебе помочь.       — У меня сложилось впечатление, что я тебе не сильно нравлюсь, да и ты сама сказала куратору, что зашиваешься с проектом, — с подозрением сузил глаза Изуку. — В чём подвох?       — Не знаю, радоваться ли тому, что ты оказался не настолько туп, как мне показалось, — Мацуо задумчиво почесала нос. — Моё предложение довольно простое: я помогаю тебе подтянуть учёбу, а ты предоставляешь мне своё тело.       — Что? — Изуку аж поперхнулся воздухом и мгновенно залился краской.       — Как тестировщик, — поморщилась Мацуо. — Тебе бы свой гормональный фон проверить. В общем, ты уже слышал про проекты для летней выставки, заостряться на этом не вижу смысла. У меня тоже есть разработка, благодаря которой я планирую попасть на гражданку. Но у меня нет подходящего кандидата для отладки.       — А-а-а… — выдохнул Изуку и утёр вспотевший лоб. — А что за разработка?       — Вот это уже другой разговор, — довольно произнесла Мацуо. — На словах объяснять долго. Поступим так: я отпрошу тебя с послеобеденных занятий и после ланча буду ждать в моей лаборатории. Там всё и покажу.       — Э-м-м-м, — промычал Изуку, но та его уже не слушала, объясняя, как пользоваться челноком.       — Проводишь карточкой вот тут, выбираешь пункт назначения, — увлечённо рассказывала Мацуо, притянув Изуку за галстук к панели управления и параллельно показывая весь процесс на практике. — Затем надо ввести шестизначный код подтверждения. Он генерируется системой и высылается на тот номер, который ты указал при регистрации пропуска. Открой приложение, я сейчас добавлю тебя в список доверенных лиц в лабораторию, — подождав, пока тот послушно выполнит её указания, Мацуо отправила запрос и добавила: — Тебе надо подтвердить.       Как только с инструктажем было покончено, они вернулись в академию. Едва лифт доставил ребят на первый этаж, Мацуо упорхнула в неизвестном направлении. Не сказать, чтобы Изуку сильно расстроился, но он полагал, что она тоже пойдёт обедать.       «Пятнадцать минут тебе», — всплыл вверху текст нового сообщения. Можно было даже не сомневаться в том, кто был отправителем. Изуку сохранил номер Мацуо и поспешил в кафетерий. Взяв себе лишь сок, он занял дальний столик у окна и вытащил из рюкзака заботливо положенное мамой бэнто.       Изуку даже не успел распаковать палочки, как напротив него кто-то грузно плюхнулся. Он поднял глаза и увидел сияющее лицо Оми.       — Ну что, как первый день? — он бесцеремонно отобрал у Изуку одну из палочек и, воткнув её в яичный ролл, целиком запихал себе его в рот.       — Нормально, — Изуку придвинул коробочку поближе к себе, однако это не помешало Оми податься вперёд и стащить ещё один ролл. Следом он вопросительно указал на стоящий рядом сок. Изуку, вздохнув, кивнул, и Оми шумно отхлебнул прямо из горлышка.       — Будешь допивать? — забрасывая в рот кусочек маринованного дайкона, спохватился Оми и протянул сок обратно владельцу. Тот отрицательно мотнул головой и взял в руку онигири. Оми допил сок и, хлопнув Изуку по спине, отчего тот поперхнулся, оперативно ретировался прочь.       С трудом откашлявшись, Изуку сходил за ещё одной пачкой сока и воровато оглянулся по сторонам. Оми нигде на горизонте не наблюдалось, да и вообще кафетерий был почти пуст: до звонка оставалось не более пяти минут. Без особого аппетита дожевав остатки обеда, Изуку убрал со стола и поспешил обратно к лифту. Пятнадцать отведённых ему минут почти истекли, и Изуку не был уверен, что хочет проверять то, как отреагирует Мацуо на опоздание. Пока что все в «Аканису» показались не просто странными, а с серьёзными тараканами в голове. Второй раз за день Изуку с тоской вспомнил «Юэй» и вновь задумался о том, можно ли ещё перевестись обратно. Однако подошедший лифт прервал его размышления.       Без каких-либо осложнений Изуку добрался до обзорной площадки и вызвал челнок. Лаборатория Мацуо была под номером «02G1», эта информация отображалась в приложении, и сама Мацуо дополнительно скинула свой ID Изуку в личку, видимо, не сильно рассчитывая на его сообразительность. Ехать одному в челноке было страшно. Стараясь не думать о том, что в данный момент под ним десятки метров пустоты, и от падения его удерживает лишь сила магнитного поля, один сбой в котором приведёт к фатальному исходу, Изуку уставился на монитор перед собой, гипнотизируя взглядом медленно движущуюся точку, обозначающую челнок.       Небольшой толчок возвестил об остановке, и дверь с шипением уехала вверх. Изуку, сняв с себя ремни безопасности, вылез наружу. Несмотря на то, что проход в лабораторию открылся автоматически, он всё же осторожно постучал по металлическому откосу и произнёс:       — Эмм, я вхожу…       — Наконец-то! — рука Мацуо сгребла Изуку за лацкан пиджака и утащила внутрь. Тот едва успевал перебирать ногами, чтобы не споткнуться. Дверь позади закрылась, и помещение погрузилось в полумрак, озаряемый лишь синеватым неровным свечением, исходящим от большой приборной панели.       Хватка исчезла так же неожиданно, как и появилась. Изуку, поправив пиджак, неуверенно окликнул стоящую к нему спиной Мацуо, которая увлечённо копошилась над расположенным сбоку от панели металлическим столом.       — Всё готово, — донёсся её довольный голос, и Мацуо повернулась. Её блузка была полностью расстёгнута, являя взору острые ключицы, аккуратную грудь в белом бюстгальтере и плоский подтянутый живот.       В этот момент Изуку показалось, что у него в голове что-то взорвалось, и он потерял способность двигаться, говорить и дышать.       — Что встал? Раздевайся, — хмыкнула Мацуо и решительно шагнула к Изуку.