Осколки грёз

Юй Цзыюань сдавленно шипит, слегка поведя раненым плечом, и прикрывает глаза. Помещение совсем не освещалось, в тишине едва можно было расслышать дыхание раненных людей. Боль не дает передохнуть, мысли путаются, но.. эта женщина не позволяет себе расслабиться. Она чувствует ответственность за смерти всех своих девочек. Их задание бесповоротно провалено.. из отряда осталось лишь двое - сама Цзыюань и ее подруга детства. Всех сбили. Все самолеты разбили. Всех забрали... но они, пусть и вдвоем, но добрались до отряда, который ждал поддержки. Наспех оказав помощь, женщины смогли воспользоваться помощью местных партизанов и спрятать не только раненных, но и оружие. Феерическое везение. Но оно было нужно им немного раньше... тогда живых осталось бы больше. Цзыюань сильнее сжимает кулаки, громко вздыхая и слышит шуршание за спиной. - И что дальше? - Мадам Цзинь присаживается рядом с подругой, поднимая на ту задумчивый взгляд. - Уж точно не сидеть и не ждать, когда нас найдут. - голос звучит по-прежнему уверенно... но она сама себе не верит. - Будем пробиваться. Кроме нас, нам никто не поможет. - и снова боль в плече заставляет зашипеть, но не отступить от своего решения. Решимость застыла в этих ярких глазах. Юй Цзыюань привыкла к тому, что в ее семье постоянно происходят скандалы. Она, как капитан отряда и опытная летчица, проводила слишком много времени вне дома. Цзян Фэнмянь, ее беспокойный муж, был доктором, которому тоже не удавалось уделять слишком много времени семье. И все же у них родились дети. Дети, которым приходилось ждать любви и нежности до глубокой ночи... до того, как родители вернуться в квартиру, чтобы проведать их сон, оставив едва ощутимые поцелуи на волосах, и снова бросать друг в друга колкости, находясь на кухне. Цзыюань и Фэнмянь никогда не любили друг друга. Их брак - их долг перед семьей. И старшая из их детей выбрала стезю отца - она стала медсестрой, в то время, как младший выбрал военное училище. И как бы женщина не воевала с сыном, он не отступал... он хотел быть лучше и сильнее в ее глазах. И был бы. Если бы в этом же чертовом училище не учился любимчик Фэнмяня и сын его давней подруги. Цзян Чэн пытался равняться на старшего, пока Мадам Юй все больше ненавидела мужа и женщину, что дала Вэй Ину жизнь. Это глупо... Это даже не ревность. Зависть, которая все больше и больше поглощает душу. Отвратительные на вкус чувства. И не менее отвратительное послевкусие от разговоров с мужем и его воспитанником. Юй Цзыюань хмурится, поднимаясь на ноги, и осматривает людей. Безнадежных нет. А значит - вытащит всех. Взгляд, немного затуманенный, скользит в сторону Мадам Цзинь и ее сына. Они должны все обговорить. И не стоит Пурпурной во все это лезть. Да и в голове Цзыюань мелькали... обрывки фраз, звуки помех, воспоминания о смехе... ее девочек больше нет. Ее девочки пожертвовали жизнями, чтобы выиграть время. И перед яркими глазами снова мелькают картинки взрывающихся самолетов. И ей не остается ничего другого... только жить. Жить и отомстить этим псам, что начали бессмысленную и жестокую войну. - Ты шутишь?! - голос Цзысюаня врывается в мысли, заставляет вздрогнуть и обернуться. Подруга вздыхает, отступая на шаг назад и смотрит на юношу.. прямым и уверенным взглядом. Она сама вызвалась рассказать об их плане остальным. - Цзинь Цзысюань. Я говорю с тобой не как мать, а как старший по званию. - Мадам Цзинь была такой же, как и Юй Цзыюань. Железная леди с безнадежной любовью к своим детям. Они обе отдадут все, лишь бы их наследие смогло выжить. - Выполнять приказ. - и он, сцепив зубы, кивает... не может смириться, смотрит на Пурпурную. Он умный малый и все понимает. Они сильны и опытны. Они пробьются. Они не вернуться. Они отдадут жизни за долг перед страной. Юй Цзыюань поправляет волосы, закалывая челку, и оборачивается к сыну. Он уже около десяти минут кричит о несправедливости. И ей остается лишь отвечать честно... и так же громко. Почему он не может пойти на фронт, в то время, как Вэй Ин уже вернулся с нескольких операций с победами? Потому что Цзян Чэну только семнадцать. Потому что его сестра ушла на фронт вместе с отцом.. - Потому что я не знаю, чего ждать завтра.. ты остался у меня один. - Цзыюань знает, что ее задание начнется через несколько часов. И она всегда предполагает самое худшее. - Ты будешь тем, кто возглавит семью Цзян. Поэтому ты останешься здесь. И помогаешь тем, чем можешь. - женщина непреклонна.. по привычке треплет его по волосам и уходит. Как всегда ничего не скажет. Как всегда о многом пожалеет. Как всегда прижмет руки к груди, нащупывая в кармане фотографию.. тогда они еще не знали, что такое настоящая война. Юй Цзыюань бросает быстрый взгляд в сторону Цзинь Цзысюаня, коротко кивая тому, и шагает к подруге. Обменявшись парой коротких фраз, летчицы отправятся в небо.. навстречу рассвету, навстречу врагу, навстречу погибели. Цзыюань плохо помнит, как все произошло. В памяти отпечаталась картина взрыва самолета подруги.. а дальше - все как в тумане. "Мы правда должны были делать это.. для страны?" Ее самолет разбился. Но ее жизнь не оборвалась. Так сильно судьба хотела поиздеваться над женщиной... она очнется в стане врага, под охраной и с доктором, который обладает таким же отвратительным характером, как сама Цзыюань. Эту женщину звали Вэнь Цин. И она лечила действительно хорошо. Не нужно быть гением, чтобы понять, какую судьбу уготовили для Пурпурной. Пытки. Пытки. И снова пытки. Но за ней не приходили долго... и всему виной была все та же женщина с упрямым взглядом и резкими словами. Она лжет своим товарищам о состоянии Цзыюань. Она буквально покрывает летчицу. Зачем? Чужое безумие не понять... но под ребрами что-то невольно вздрагивает, когда их взгляды пересекаются. Это лишь благодарность... должно быть это благодарность. Юй Цзыюань выбрала долг перед страной. Она смогла, не без помощи той, что ее покрывала, устроить настоящую диверсию. Пусть и забрала жизни немногих, но смогла уничтожить важные бумаги. Цзыюань хотела погибнуть в небе... хотела быть птицей, летящей разбиться. Но ее жизнь оборвалась в пожаре.. перед глазами женщины, которая обладала таким же отвратительным характером, как сама Цзыюань. Жалеет ли об этом Пурпурная? Пожалуй, да. Ей все равно, насколько больно умирать.. она не заслужила даже мимолетного счастья. А боль в глазах напротив ранила сердце страшнее огня. Но Мадам Юй, как бы не хотела, не должна была плакать.. не должна была даже смотреть в сторону той, чье сердце болело не меньше ее. Цзыюань решила проблему с чувствами довольно быстро. Долг или любовь. Она не смела подвергать Вэнь Цин опасности.. все же жизнь той, которая теперь, не знает, как жить с этими чувствами, явно стоила меньше, чем жизнь той, которая прятала настоящую доброту под панцирем гневных чувств. Юй Цзыюань давно говорила, что война - не то место, где обретают счастье. Но именно она подтолкнула ее к пониманию настоящих нормальных человеческих чувств. Она всегда ставила самолеты на первое место. Она... слишком поздно поняла, что такое любовь. Она встретила любимого человека там, где не должна была. Лишь с Вэнь Цин она скандалила по-настоящему. Ее злило то, что врач подставляется.. она не понимала зачем та делает это. И еще больше она не понимала этой доброты. Они враги, но сердцу не прикажешь. Они женщины, но руки сами тянуться к чужим ладоням, пока губы мягко скользят вдоль щеки. Они враги, что должны ненавидеть друг друга, но раз за разом одна спасает вторую от неприятностей. Они женщины.. и это была их главная проблема.