Осколки грёз

В ту ночь ей снилось озеро с кристально чистой водой, которая медленно окрасилась в алый, стоило Юй Цзыюань коснуться ее кончиками пальцев. Вокруг никого не было. Только она — та, что ничего не может сделать и медленно погружается в алую, слишком вязкую для воды, жидкость. Юй Цзыюань просыпается резко, и с неприятным осадком на сердце. Смотрит на стену, долго обдумывая приснившиеся, и встает на час раньше обычного. Она знает, что это не к добру, но на то она и Пурпурная паучиха, чтобы не бояться того, что где-то впереди. Юй Цзыюань не боялась смерти. Все когда-либо умирают, это естественно, а значит бояться не стоит. Неизвестность того, когда именно придет смерть действительно волновала, но у Мадам Юй всегда были другие дела, которые отвлекает ее от философских вопросов жизни и смерти. Женщина, честно говоря, не удивилась, если бы в одно утро просто не проснулась — она взваливала на свои плечи все больше и больше работы. Юй Цзыюань навсегда запомнила тот день. Тогда А-Чэн и Вэй Ин должны были вернуться с очередной тренировки. Цзян Фэнмянь отправился за ними два дня назад. А на кухне уже суетилась А-Ли, добродушно улыбаясь и обещая матери вкусный праздничный обед. В назначенное время лодка не появляется у причала. Юй Цзыюань ждет час, два, три и до самого вечера — вглядывается в даль, прогоняя дочь с холодного ветра и угрожая любопытным ученикам усиленными тренировками. Неприятное, скользкое чувство беспокойства окутывает Юй Цзыюань, когда в поле ее зрения появляется лодка. Женщина сжимает руки в кулаки, торопливо подходит ближе, и ждет. Видит мужа, Вэй Ина и... больше никого. — Где Цзян Чэн? — скрывая беспокойство в голосе, спрашивает у Главы Ордена Юньмэн Цзян, который, почему-то, отводит ее в сторону и тихо рассказывает о том, что Цзян Чэн мертв. Мертв. Для него все просто — Цзян Чэн мертв. Мертв. Для нее все это ложь — Цзян Чэн жив, а все это лишь глупая шутка Вэй Ина. У ненавистного мальчишки заплаканные глаза, он подозрительно тих и выглядит виновато. Цзян Фэнмянь сохраняет спокойствие, не улыбается, и протягивает ей остатки фиолетовых одежд. Не пустит к сыну, оставит все на завтра и не расскажет всех подробностей, как бы она не кричала. И правда... кто она такая, чтобы знать, как умер ее сын? В ту ночь Юй Цзыюань не спала. В ее ярких глазах застыли слезы, с губ все никак не мог сорваться крик, пальцы заледенели от ужаса и нахлынувшего отчаяния. Она не хотела в это верить. Ее мальчик просто не мог так умереть... он жив, он где-то рядом. Убедить себя Мадам Юй не смогла ни в эту ночь, ни на следующий день, ни через месяц. Цзян Чэн ушел. Оставил мать, сестру, отца, Орден. Ушел не попрощавшись. Ушел навсегда. Юй Цзыюань лгала самой себе — она всегда боялась смерти. Смерти дорогих сердцу людей. Женщина смотрит на воду, не понимая несправедливости Небес, и плотнее сжимает губы. Не идет на тренировку учеников, чтобы следить за ними, отмахивается от Иньчжу и Цзиньчжу, и запирается в комнате. Не выходит на завтрак, игнорирует мужа, и ничего не говорит подругам. Но им и не нужно было спрашивать — все становилось понятно, стоило только посмотреть на их госпожу. В тот день умер не только наследник Ордена Юньмэн Цзян. В тот день умерла Юй Цзыюань, оставив после себя лишь бледную тень со стеклянными глазами. С того самого дня Юй Цзыюань сильно изменилась — она не покидала комнаты, часами сидела на месте, смотрела в одну точку, и сильно похудела. Иньчжу и Цзиньчжу даже пришлось несколько раз насильно кормить ее — это получилось, потому что Мадам Юй ослабла. Такой сильной женщине, столько лет переносившей все невзгоды, хватило всего одного дня, чтобы ее стержень дал трещину и начал медленно разрушаться. Юй Цзыюань слушает только Цзян Яньли. Ест, когда та просит, расчесывает ее волосы, слушает рассказы, и игнорирует лишь одну просьбу. Просьбу стать прежней. Яньли старается не плакать, обнимает мать и все равно снова и снова просит вернуться ту сильную женщину, к которой все так привыкли. Юй Цзыюань не слышит, не хочет слышать этих слов, отворачивается и снова смотрит в одну точку. Пристань Лотоса больше не услышит сварливого голоса жены главы Ордена. Юй Цзыюань не общается с мужем, игнорирует существования и шалости Вэй Ина, почти всегда находится в комнате и долго смотрит на звездное небо. Боль на ее сердце не прекращается ни через неделю, ни через два месяца, ни через полгода, ни через год. Цзыдянь на пальце напоминал о ее слабости, иногда сверкал фиолетовым молниями и был передан А-Ли. Даже если она и не станет главой Ордена Юньмэн Цзян, то всегда сможет защитить себя в случае опасности — Иньчжу и Цзиньчжу поклялись обучать и оберегать дочь своей госпожи. Юй Цзыюань слышит шаги, медленно поворачивает голову и смотрит на мужа. Он все еще не привык к тому, как тихо и незаметно вела себя его жена. Цзян Фэнмянь пытался достучаться до нее словами, но Мадам Юй всегда отвечала ему холодным безразличием. Ей все равно что будет завтра — она лишь просит у Небес счастье и долгую жизнь для Цзян Яньли. — Моя госпожа. — голос мужчины звучит тише, чем обычно. Юй Цзыюань не хочет его слушать, смотрит все таким же пустым взглядом, будто бы молчаливо обвиняет — умер не его дорогой Вэй Ин, умер всего лишь ее сын, сын Юй Цзыюань. Мужчина, должно быть, привык к этому. Привык, но в этот момент срывается, хватает жену за плечи, легко тряхнув и пытаясь привести ее в чувства. Так Фэнмянь делал впервые — никакими другими способами пробудить в женщине былой нрав не получалось. — Я никогда не говорила, что это твой сын. — тихо, впервые за эти два года, она отвечает мужу, внимательно смотрит, как в его глазах появляется удивление, и отворачивается. Слушает, как шаги становятся тише, сжимает руки в кулаки и понимает, насколько отвратительно себя ведет. Понимает, но ничего не хочет менять. Пусть Цзян Фэнмянь почувствует то же, что и она. Юй Цзыюань платит ему той же монетой, тем же нежеланием говорить на неприятную тему и тем же молчанием. Юй Цзыюань не хочет знать, что о ней думает Фэнмянь. Больше ничего не говорит мужу, смотрит все тем же безразличным взглядом и ждет того, когда чаша терпения Фэнмяня переполнится, так же как когда-то переполнилась ее.