Осколки грёз

Юй Цзыюань – это упрямый, прямой, колкий взгляд. Ты видишь? Эти яркие глаза, этот отчаянный блеск. Она не привыкла отступать. Даже молча смотря на кого-то, женщина борется. Борется за уважение, за собственное мнение. Она никогда не опускает глаз, смотрит так уверено, упрямо. Кто-то, наверняка, скажет, как она высокомерна. Просто она привыкла быть другой – не хрупкой, нежной и послушной благородной особой, а гордой, волевой и хладнокровной заклинательницей. Вскинув подбородок, она уверенно шагает вперед и внимательно, все так же прямо, смотрит. И снова кто-то скажет, какой высокомерный, колкий взгляд – женщина не будет спорить, ведь это правда. Юй Цзыюань – это острые, как меч, слова. Ты слышишь? Сколько яда, сколько обиды в каждой ее фразе, в каждом ее слове. Скрещивая руки на груди или сжимая ладони в кулаки, она хмуриться, а после громко и четко говорит, пусть и не всегда то, что чувствует. Не привыкла быть нежной, открывать всем другую сторону своего характера. Она ранит многих словами, но считает, что правильнее говорить все прямо и смотря в глаза. Так будет лучше для всех, так ее воспитали и так она воспитывала своих детей. Юй Цзыюань – это чрезмерная гордость. Ты чувствуешь? Каждое ее движение, жест и шаг наполнены величием, самим превосходством. Она знает себе цену. Знает, но почему-то позволяет обесценивать себя, свои способности, свои старания. Шепот за спиной, слухи и постоянные взгляды в спину – женщина все это терпит. Твердит себе, что справится со всем сама, и с силой сжимает руки в кулаки. Не заплачет просто, потому что привыкла быть сильной, скрывать свою слабость и прикрываться той самой ненавистной всеми гордостью. Она другая, все уже должны были привыкнуть к этому. Юй Цзыюань – это вспышка молнии. Ты видишь? Это кольцо на указательном пальце, эти яркие глаза, метающие пронзительные взгляды. Она всегда была как вспышка – мелькнувшая, напугавшая, и исчезнувшая без следа. Останется ли женщина в памяти других? Она не знает, просто прикрывает глаза и тихо вздыхает. Надеется, что хотя бы любимые ее сердцем запомнят ее образ. Ей большего и не надо. Весь мир знает Пурпурную паучиху, но мало, кто знает настоящую Юй Цзыюань. Юй Цзыюань – истеричка, скандалистка, деспотичная женщина. Ты ведь знаешь? Как ее только не называли. За что? За ее собственную справедливость. Она привыкла слышать за спиной голоса, и, кажется, начала верить в то, что шептали другие. Они ее даже не знают, едва ли видели, но... так упрямо твердят о том, какой она была для всех – для Ордена, для мужа, для семьи. Кому-то что-то доказать она, как оказалось, была не в силах. К чему-то столько лет стремилась, а в итоге, как птица с раненным крылом, разбилась. Юй Цзыюань – это слёзы, которые никто никогда не увидит. Ты слышишь? Всхлипы, которые глушат, стоит им только подступить. Она слишком гордая, неприступная, стойкая. Она не позволит себя сломить. Никогда и никому. Встанет, несмотря на гнет и удары. Ничего, ей совсем не страшно, и совсем не больно. Женщина не заплачет, заглушит собственную боль и снова, с самым гордым, непоколебимым видом поднимется на ноги. В этих ярких глазах никто не увидит слез. Юй Цзыюань – это кровь на губах. Ты чувствуешь? Резкий, металлический привкус и запах боли. Ничего. Можно перетерпеть. Всё это – ничто. Та боль, с которой она жила, намного сильнее, чем та, от которой она падет. Умирать, как оказалось, совсем не страшно. Достаточно закрыть глаза и попрощаться. Она клялась, что не заплачет. Не сдержала обещание самой себе. В самые последние минуты кровь смешивалась с солеными дорожками, бегущими по бледным щекам. Юй Цзыюань – вовсе не бессердечная женщина. Ты слышишь? Ему снова больно. Сердцу, закрытому в плотной, будто бы стальной, клетке в груди. Пусть бьется до самого конца – она ведь все еще жива. Но есть ли смысл? Заплачет не от той боли, что причиняют ее телу, заплачет потому что знает, что она более ничего не сможет сделать. Историю ее семьи не переписать, не изменить. Какая же она бессильная, и, как оказалось, глупая женщина. Юй Цзыюань – невысказанные слова. Ты видишь? Этот пронзительный взгляд, эти яркие глаза. Сколько боли, сколько обиды и слез. Она высказывается так резко и едко, но никогда не открывает всех секретов своей души. Женщина не говорит того, что чувствует. Смотрит внимательно, выжидающе, и снова поджимает губы, глотая ненужные слова нежности. Они выросли – ее ласка тут совсем ни к чему. Она – не лучший пример матери, ведь привыкла со всем справляться сама, потому что она считает, что так правильно.