***
В начале мая, через две недели после того, как в их доме появилось радио, Энди работает в сарае, а Миранда находится на другой стороне дома с ульями. После обеда она должна отправится в деревню, чтобы продать мёд и яйца. Энди напоминает себе о том, что ей надо попросить Миранду взять еще несколько свечек, которых у них больше, чем им требуется. Через полчаса она заканчивает с курятником и направляется обратно к дому на обед. Входная дверь открыта, но Миранды нет во дворе. Энди в недоумении направляется внутрь, но Миранды нет и там. Затем Энди понимает, что исчезли сапоги и пальто Миранды. Вероятно, она рано уехала в деревню, думает Энди, и принимается разогревать обед в одиночестве. Она вздыхает, ей не нравится есть одной. Не доев до конца тарелку супа и не допив свой чай, Энди возвращается к работе. Она идет проверить огород, отмечая про себя, что защёлка на двери сарая нуждается в починке. Здесь всегда что-то требует ремонта, и Энди занята делами до заката, когда она понимает, что Миранда так и не вернулась. Энди очень старается не беспокоится. Миранду могло задержать что угодно: длинные очереди на рынке, неторопливые клиенты, очень разговорчивые жители деревни. Возможно, Думитру очередной раз долго пытался убедить свою будущую тёщу, что она, в свою очередь, должна убедить Энди увидеться с ним. Смеясь над этой забавной мыслью, Энди поворачивает за угол дома к ульям. Она останавливается на полпути. Все приготовленные баночки для мёда стоят у задней двери, но мёда в них нет. Энди моргает, уставившись на тачку, которая упирается в край дома. Миранда отправилась в деревню без всех этих вещей? Но она точно ушла в деревню. Ее пальто и сапоги исчезли, и входная дверь была открыта. Миранда просто забыла взять всё? Это не похоже на неё. Желудок Энди скручивает, когда мысли о старости и слабоумии начинают плясать у нее в голове. Если Миранда начнёт терять память, что они тогда будут делать? Затем она берёт себя в руки и успокаивается. Бессмысленно делать такие поспешные и ужасные выводы, основанные лишь на одном инциденте. С Мирандой всё в порядке. Конечно, она в порядке. Она бы сейчас высмеяла Энди за то, что она так волнуется. Действительно, нет никакого смысла беспокоиться о… Энди берёт своё пальто, пистолет и фонарь, и направляется в деревню. Она уверена, что по дороге обязательно встретит Миранду, которая в этот момент возвращается по тропинке, и что Миранда обязательно потребует у нее объяснений, почему Энди не присматривает за домом. Но этого не происходит, и к тому времени, когда Энди достигает деревни, уже почти темно и она практически дрожит от страха. Рынок закрывается, но свет в магазине Думитру все ещё горит. Она спешит внутрь — сейчас не время быть упрямой — и мужчина приветствует её приветливой улыбкой, которая исчезает, как только он видит обеспокоенное выражение лица Энди. Когда ты расстроена, говорить на румынском языке намного сложнее, но у нее есть одно слово, которое должно объяснить всё. Энди садится на стул. «Мамэ, — говорит она. — Ты видел? — она пожимает плечами, беспомощно жестикулирует, прикладывает руку ко лбу, и начинает осматривать комнату. — Я не могу найти свою маму. Ты видел её?» Думитру выглядит смущённым, и сердце Энди падает. Но затем, к её удивлению, он говорит: «Да. Она сесть на поезд, да?» Энди уставилась на него: «Поезд?» Он кивает. А Энди думает, что, возможно, он использовал неправильное слово для… чего-то другого. За исключением того, что «трен» по-румынски означает «поезд», и это сложно перепутать с английским «трейн». Энди всё равно пытается. «Ты имеешь в виду — трен?» — переспрашивает она, на всякий случай. Он кивает и указывает на окно, где находится небольшая железнодорожная станция: «Да. Сегодня днём. Я вижу её на платформе. Я вижу, как она бежит». «Бежит? — Энди качает головой. — Она села в поезд?» «Да. Очень большой поезд, — говорит он. Он разводит руки в стороны, словно показывая, каким большим был этот поезд. — Идет в путь в Будапешт». «Будапешт?» В этом все меньше и меньше смысла. Какого черта Миранда захотела поехать в Будапешт? «Ты уверен, что это была Ми… моя мама? Моя мамэ?» «Очень уверен, — он выглядит растерянным. — Ты не знаешь? Ты не знаешь, что она уехала?» «Нет, — отвечает тихо Энди, во рту у нее всё пересыхает. — Я не знала, — она облизывает губы. — Ты говоришь, что она бежала на поезд?» «Да. В спешке. Поезд покидает станцию, — он делает паузу. — У вас проблемы?» «Нет, — говорит Энди. — Я… я так не думаю. По крайней мере, я про них не знаю». И если бы у них были проблемы, Миранда не убежала бы одна. В этом не было никакого смысла. «Ты… — Димитру останавливается и прочищает горло. –Ты должна остаться здесь сегодня вечером. Не иди домой». Взгляд в его глазах честен, правдив и смел. Хотя если у Энди проблемы, последнее, чего он должен хотеть, это чтобы она осталась в его доме, рядом с его детьми. И если бы она не была так расстроена, то непременно была бы тронута этим. «Спасибо, нет, — быстро говорит Энди. — Я должна вернуться домой. Хозяйство. Вацэ. Пуйшорс, — ферма, корова, цыплята. Их средства к существованию. — Я должна позаботиться о… спасибо!» Прежде чем он смог что-то ещё сказать, она уже вышла за дверь. Но Энди не сразу идёт домой. Сначала она отправляется на вокзал, где кассир подтверждает, что да, он видел, как её мать садилась в полуденный поезд до Будапешта. «Она поехала навестить вашу семью?» «Да, — лжёт Энди. — Моего дядю, её брата». Энди очень надеется, что у Миранды все ещё есть брат, хотя, навряд ли, он в Будапеште. Она отворачивается и направляется, спотыкаясь, к тропинке, ведущей из деревни обратно в сторону фермы. Ее мысли прыгают. Поезд в Будапешт? Зачем? И всё же Энди думает, что это лучше, чем её худший страх — найти Миранду мёртвой на обочине дороги между фермой и деревней или схваченной секретной полицией. Все конечно не так ужасно, но от этого не менее запутанно. Какого черта Миранда… сбежала? Почему без неё? И не сказав ни слова. Погруженная в свои мысли Энди достигает фермы, которая выглядит точно также, как и когда она уходила. Энди оглядывает пустую кухню, смотрит сквозь окна в темноту на улице, и именно в этот момент её сильно поражает тот факт, что она впервые проведёт ночь в одиночестве. Впервые почти за три года. Чувствуя себя, как во сне, Энди делает то, что должно быть сделано: она кормит Рапунцель и цыплят, запирает сарай (Действительно, как было безалаберно с ее стороны оставлять его незапертым на несколько часов). Затем она заходит в дом и запирает все двери, зная, что её ожидает долгая бессонная ночь. Куда делась Миранда? Что ещё более важно — почему она уехала? Эти вопросы без ответов сводят Энди с ума. И нет никакой возможности связаться с Мирандой. У них нет сотовых телефонов, как, впрочем, и компьютера. В эти дни связь с другим миром происходит, если только посредством почты, но Энди и Миранда никогда не получали никакой почты, потому что никто за пределами деревни не знал их адреса. Если подумать, Энди сама не знает, каков их адрес на самом деле. Это прежде не имело никакого значения. Жаль, что никто больше не отправляет телеграммы. Это могло бы пригодиться. Например: УВАЖАЕМАЯ АНДРЕА, ВЫНУЖДЕНА ЗАДЕРЖАТЬСЯ, ЧТОБЫ КУПИТЬ КОРМ ДЛЯ КУР. НАЙДЕН ИЗУМИТЕЛЬНЫЙ В БУДАПЕШТЕ. Энди понуро тащится наверх. Они перенесли кровать обратно на второй этаж в прошлом месяце, когда погода стала теплой. В тот момент, когда она поднимается по лестнице, она слышит какой-то приглушенный шум, доносящийся из спальни. Дверь в комнату открыта, и она замирает в дверях, когда видит радио, лежащее посередине кровати. Миранда оставила его включенным? Они всегда были очень аккуратны с этим, чтобы сохранить заряд батареи. Всё становится еще более непонятным. Радио настроено на станцию народной музыки. Энди тупо смотрит на него, а затем начинает перебирать другие станции, размышляя, есть ли что-то новое, необычное. Но нет. Ничего. Очки Миранды для чтения лежат на тумбочке. Версаче. Они были с ней годами. Миранда никогда не стала бы продавать их, только в самом крайнем случае. Она нуждается в них. И вот теперь они на тумбочке, как будто Миранда должна вернуться в любой момент. Энди открывает ящик тумбочки, и обнаруживает баночку с кремом Эсте Лаудер, который уже почти закончился, но Миранда религиозно хранила его в течение нескольких месяцев. Там осталось совсем мало крема. Из того, что видит Энди — вся одежда Миранды находится здесь, либо в шкафу, либо в комоде. Кажется, ничего не исчезло. Похоже, она убежала налегке, только в том, в чем была. Энди задумывается, взяла ли она деньги? Они прячут все деньги в жестяной запирающейся коробке под одной из половых досок на кухне и тщательно следят за своими финансами, ведя бухгалтерский учет в большой тетради. По словам Миранды, Энди всегда заполняет ее, как «курица лапой». Энди решает, что проверит деньги утром, потому что внезапно чувствует себя очень уставшей, и понимает, что спуститься вниз для нее будет слишком сложной задачей. Всё что она может сейчас сделать это плюхнуться на кровать прямо в одежде и выключить радио. После она лежит и смотрит в потолок, пока на улице наступает ночь. В какой-то момент она засыпает, а когда снова открывает глаза, то за окнами давно уже рассвет. Первая мысль: Вот дерьмо! Почему Миранда не разб… о, Миранды здесь нет, не так ли? Энди вылезает из кровати и спускается вниз с головной болью. Она находится по-прежнему в своей помятой одежде, как будто она хорошо напилась прошлой ночью, и теперь встала с сильным похмельем. Это всё объяснило бы. Но Миранды здесь нет, и это факт. Она уехала, а Энди не знает куда и почему, и с этим ничего не поделаешь, поэтому ей остаётся только начать заниматься обычными повседневными делами на ферме. Головная боль не рассеивается, когда она выпускает цыплят бегать по всему двору, и прижимает лоб к массивному боку Рапунцель, пока доит её. Энди понимает, что именно она, а не Миранда, сегодня превратит это молоко в масло и сливки, а затем соберет мёд (а она ненавидит собирать мёд, потому что боится пчёл, и Миранда это знает, чёрт побери) и выкопает картошку и свеклу, и будет делать ещё много дел в одиночку. Неожиданно её заботы по дому удвоились. Управлять этой фермой — работа для двух женщин, но никак не для одной. Закончив с Рапунцель, Энди поднимает глаза к небу. Сейчас должно быть около одиннадцати. Двадцать четыре часа назад она меняла курятник. Должно быть, это было то время, когда Миранда ушла. Что могло ее заставить так поступить? Что могло… Радио! Догадка озаряет Энди так же ярко, как дневной свет. Она бросает ведро с молоком и бежит со всех ног в дом, почти спотыкаясь по лестнице, пока не находит на полу в спальне, то что ее сейчас больше всего интересует. Она включает радио и на этот раз слышит голос Мадонны. Нет, стоп. До этого оно было настроено на радиостанцию народной музыки. Они с Мирандой никогда не уделяли много внимания этой волне, но, должно быть, вчера Миранда что-то услышала там. Энди вслушивается в обычный треск помех, а затем она слышит: «Новости ….тшшш…. Новые беженцы продолжают прибывать в Будапешт каждый день из… Бззз… шшш… и много женщин-беженок из Бри… шшш… и Америки. Никто не знает, как долго будут оставаться границы…» Энди сидит и слушает, слушает, но она уже всё поняла. Миранда услышала слова «женщины-беженки» и выбежала отсюда, словно ее ноги горели, чтобы успеть на поезд. Следующего поезда в Будапешт не будет здесь ещё неделю, и Миранда, конечно же, хотела на него успеть. Потому что она всё ещё надеется разыскать близняшек. Всегда близняшки. Она всегда ждет встречи с ними. И Энди снова понимает, что для Миранды на свете нет ничего важнее, чем её дети и эта надежда, и она никогда не успокоится, она спустится в даже в ад, если ей скажут, что ее дети там. И, очевидно, она сделает это ни слова не сказав Энди, которая разделяла с ней жизнь и все её тягости в течение шести лет. С другой стороны, думает Энди, Миранда всегда была такой. Она видела цель и никогда не замечала препятствий. Ее интересы всегда были на первом месте. Вот почему она выжила. Разве не это… Что-то всплывает из глубины памяти Энди и шепчет ей, и она вспоминает, что именно поэтому она ушла от Миранды много лет назад в Париже. Миранда предала кого-то. Их общего друга. Лысого мужчину в очках, имя которого Энди даже сейчас не может вспомнить, потому что с тех пор утекло так много воды, и у нее было чертовски много стрессов, но, очевидно, он когда-то был для нее важен. Блять. Его звали как-то очень по-британски, она не помнит… Алджернон, или… почему она не может вспомнить его имя, если она так отчетливо помнит его лицо? Это не имеет значения, думает Энди. Она не вспоминала о нём слишком давно, и это было слишком много лет назад, а теперь она вспомнила его слишком поздно. Она вспомнила все уроки, которые он ей преподал слишком поздно. Миранда пожертвует каждым, чтобы получить то, что она хочет, как пожертвовала когда-то тем лысым парнем, как оставила сейчас одну Энди. Так она поступит еще с десятком других людей, кто будут ей мешать в достижении её цели. Энди сжимает руки в кулаки и крепко прижимает их к бедрам. Может быть это нечестно с её стороны. Может быть, это несправедливо ставить на одну чашу весов себя и детей Миранды. Энди не мать, и поэтому, может быть, она просто не может понять, на что это похоже, или почему это так важно. Ей не понять, что значит отказаться от кого-то настолько близкого. Она действительно, совершенно не может понять, почему Миранда не могла просто просунуть голову в дверь сарая и сказать: «Я еду в Будапешт, хочешь поехать?» или хотя бы «До свидания». Но она не может позволить себе сидеть без дела весь день. У неё есть ферма, на которой много работы, которой слишком много для нее одной. Но, возможно, Миранда вернётся. Какого черта она думает делать, когда пересечет границу в одиночестве? Она даже не взяла свой… Энди вскакивает на ноги, встаёт на цыпочки и тянется к верхней полке гардероба, где в коробке наверху, они хранят все свои поддельные паспорта. Ее кончики пальцев говорят ей, что коробка открыта, а её глаза говорят, что Миранда взяла свой румынский паспорт. Должно быть его ещё безопасно использовать на венгерской границе. Энди на это очень надеется. Она возвращается вниз и видит, что одна из досок выступает над уровнем пола довольно неуклюже. Конечно же, из коробки пропали деньги, хотя Энди точно не знает, сколько. Миранда определенно не пометила это в бухгалтерской книге. И даже не потрудилась оставить долговую расписку. Энди садится за кухонный стол и считает деньги. Миранда взяла большую часть, но не настолько, чтобы оставить Энди в нищете. Она записывает новый баланс в бухгалтерской книге, прячет коробку обратно в пол и выходит наружу, потому что у неё есть работа, которую нужно сделать. На ферме всегда есть работа. В течение дня она все время кидает взгляд вниз по тропинке, ожидая увидеть, как Миранда возвращается по ней к дому. Конечно, Миранды там нет. В конце концов проходит день и наступает ночь, и Энди снова лежит одна в постели, уставившись в потолок. Её тело болит, потому что всё, что она делала, от копания картошки до перемещения больших тюков сена, она делала с удвоенными усилиями, не жалея себя, чтобы у неё не было ни времени, ни возможности думать о Миранде. Но теперь у нее больше нет препятствий, и она снова думает о ней. Миранда сумасшедшая. Она не в своем уме. Даже если северная и западная линии, более или менее, открыты в эти дни, подобное путешествие всё равно крайне опасно, особенно если вы разыскиваемый диссидент. Конечно, Миранда чертовски умная и осмотрительная, но она не выполняла подобные трюки в одиночку с тех пор, как сбежала в Великобританию из Нью-Йорка. И даже тогда ей, вероятно, помогали. Никто не проворачивает такого рода вещи самостоятельно. Что если ее поймают, когда Энди не будет рядом? Что если она будет поймана, захвачена, заключена в тюрьму или еще хуже… Энди никогда бы не позволила ей… Энди никогда бы её не отпустила. Энди непременно потребовала бы, чтобы они сели и поговорили, всё спланировали и обдумали. Обычно это то, как действует Миранда. Она почти ничего не делает, не просчитав на два шага вперёд. Но на этот раз Миранда явно не тратила время на размышления. Ей нужно было добраться до станции, пока поезд не ушёл, и она не хотела, чтобы Энди удержала её, и бац! Вот так просто, она ушла через шесть лет, не сказав ни слова. Где она сейчас? Сидит в поезде, сожалеет о своей импульсивности? (Сожалеет ли она, что оставила Энди?) Или все её мысли заняты только близняшками? Но это лучший вариант развития событий. Хуже всего, если её уже поймали. Энди не может думать об этом. Она не может зацикливаться на этом. Она надеется, что Миранда доберется до Будапешта. Она надеется, что Миранда свернёт за угол и столкнётся с Кэролайн и Кэссиди, здоровыми и невредимыми, о которых она мечтала годами. Она надеется, что они будут обниматься, плакать, разговаривать часами и делать все те вещи, которые Энди трудно представить, что может делать Миранда, но она, вероятно, будет это делать в чрезвычайных обстоятельствах. И, может быть, тогда Миранда скажет: «Теперь, когда мы все вместе, девочки, вы должны поехать со мной домой, я должна вас с кем-то познакомить». И тогда размер их небольшого домашнего хозяйства увеличится вдвое Или больше. Возможно, обе девушки уже замужем и у них есть дети, внуки Миранды, почему бы и нет? И тогда им придётся купить еще одну корову… Что ж. Это уже запредельные фантазии. Энди останавливает себя на мысли про «обнимаются и плачут», и решает оставить всё как есть. Потому что, если Миранда никогда не вернётся, то Энди хочет верить, что это произошло: Миранда нашла своих близняшек, и они будут жить долго и счастливо. Да уж. Это хорошая мысль. Жаль, что этого недостаточно, чтобы Энди смогла заснуть.***
Проходит неделя, и поезд, который возвращается из Будапешта, прибывает через два дня после того, как следующий отправляется в Будапешт. Миранда не вернулась на нём. Каждое утро Энди настраивает радио на нечеткую радиостанцию, но не находит там ничего нового или полезного. Уже хорошо, что нет плохих новостей, например, о том, что Будапешт подвергся нападению, или что границы снова закрылись, или что-то в этом роде. «Как обычно, у неё все хорошо», — напоминает себе Энди. Она часто просыпается теперь посреди ночи, не уверенная, что это не сон, и всегда тянется к той, которой нет рядом. Её сны тоже кошмарны. Миранда обычно умирает в них, и Энди вскакивает в холодном поту, ее руки колеблются в воздухе, отражая призрачные бомбы и пули. В часы бодрствования она понимает, что ей необходимо принять некоторые серьёзные решения. По прошествии второй недели становится все более очевидным, что она не может самостоятельно справляться с фермой. Даже пытаться это делать — безрассудно. Ей уже пришлось отказаться от решения некоторых задач. У неё больше нет времени, чтобы взбивать масло. И она просто не может противостоять пчелам, как бы она ни старалась. Плюс ко всему, вести хозяйство одной опасно — у нее еще не было несчастных случаев с топором, и она не падала с сеновала и не ломала шею. Но кто знает, что может произойти завтра? Она здесь совершенно одна, вдалеке от людей, и она не может позволить себе нанять помощь. Так проходит третья неделя, а Энди всё ещё колеблется. Вероятно, ей следует пойти на кардинальные меры… зайти так далеко, как она никогда не думала заходить. Она должна продолжать жить, потому что чего откладывать? Она не становится моложе. Думитру очень добрый человек. У него двое прекрасных детей и процветающий бизнес. А если она не хочет его, есть ещё другой мир за пределами деревни. Пусть это непривлекательно и небезопасно, но он есть. Миранда испытывает свою удачу там, не так ли? Верности и заботы Энди не было для неё достаточно, поэтому она. Прежде чем она понимает, что она делает, Энди пересекает кухню, направляясь к шкафам. Вот. Старый глиняный котелок для запекания. Они никогда не использовали его, Энди даже не знает, почему она держит его сейчас в руках, а потом поднимает в воздух и посылает в стену, где он разбивается на десяток мелких и больших кусочков. Вот. Это, и это, эта чаша — тоже, и эта чашка. К тому времени, когда Энди в бессилье опускается на пол, она уничтожила почти треть их посуды. Ее посуды. Она полагает, что это теперь не имеет никакого значения, поскольку она использует только пару тарелок. Ее руки и спина болят. Миранда не бросала тарелки годами, с тех пор, как покинула Лондон. По крайней мере, Энди не видела этого. Она была уверена, что она знала всё о Миранде за то время пока они жили вместе. Во всяком случае, всё до трёх недель назад. Ебаная Миранда! Ебаная война! Да пошло всё! Пусть катится на хер каждая вещь, которая привела жизнь Энди к тому, что она имеет на данный момент: сидя на деревянном полу на кухне в чужой стране, где она едва может говорить на официальном языке, без семьи, без денег и без поддержки, в окружении битой глиняной посуды и без единственного спутника жизни. В мире — без женщины, которая никогда не ругалась на неё, покупала домашний скот без разрешения и позволяла Энди обнимать её, пока они спали.