Ночное марево

Елозил, притираясь пахом к чужому, дышал часто, обрывисто, откинувшись назад и оперевшись о чужие колени. Пахло пряными такояки, они стыли где-то рядом, до сих пор не тронутые. Шигео, сидя на диване, держал Рейгена на коленях, взмокнув от пота, что выступил на висках и рабочей рубашке, задыхаясь от неожиданности ситуации, которая, впрочем, не была нежеланной. А примерно час назад случилось следующее: — Мастер Кагеяма, вы не могли бы… — его восемнадцатилетний ученик Аратака Рейген держал в длинных загорелых пальцах шелковистый пурпурный галстук, гладкий, словно змея. — Я иду сегодня на свидание, но не могу выбрать, что надеть. — Поднял рядом другую ленту — узкую, благородного темно-синего цвета. Шигео прочистил горло, отвлеченный от работы. Мгновение назад он расслабленно сидел на диване с ноутбуком — их недавним приобретением, окупленным сезонным притоком клиентов. Теперь же снова напрягся: то ли потому, что вопросы стиля и колористики, выходящей дальше черно-белой палитры, были для него проблемны и вызывали панику. То ли потому, что он не был в курсе, что у Рейгена есть пара для свиданий. Снова откашлялся, собрался и с прищуром оглядел предложенные аксессуары. Затем перевел взгляд на черные штаны, донельзя обхватывающие стройные ноги, на белоснежную рубашку с накрахмаленным воротом и такими же манжетками, что выглядывали из-под пепельно-серого пиджака. Манжеты подмигнули ему бликующими запонками почти с насмешкой. — Возьми лучше синий. Твою страсть к розовому я никогда не понимал. Рейген только хмыкнул и плюхнулся рядом, завязывая наощупь выбранный учителем галстук. Вот чего, а зеркала в офисе не присутствовало: недавно пришлось ловить в него одного духа. Затем и изгнать, стоило этой пакости начать вылезать оттуда в самые неподходящие моменты. Разбили зеркало, короче. Шигео повернулся к экрану и начал настойчиво клацать клавишами. Конечно, для вида. Но затем решился: — И с кем же, позволь спросить, у тебя встреча? — С одним хорошим человеком, — ответили ему, пока пальцы аккуратно и методично заправляли ткань в узел.  — С каким это человеком? Я знаю её? — Это не она, — усмехнулся Аратака. — Это вполне он. — М-м, — Шигео закусил внутреннюю сторону щеки. — Он, значит. Он. Он.  — Что это за растерянность, учитель, — Рейген вальяжно закинул ногу на ногу, махнув пижонским ботинком в сторону Кагеямы. Обернулся лицом, сощурив глаза по-кошачьи и медленно произнес:  — Только не говорите, что до сих пор ничего не поняли.  Шигео не встретил его испытующего взгляда, только сглотнул. Пальцы жгло настойчивым позывом погуглить, только он понятия не имел, какой напечатает запрос: что я не понимал сиреневый розовый пурпурный и синий таблица сочетаемости как определить ориентацию другого человека 10 признаков гомосексуальности  Поэтому только сильнее, чем необходимо, хлопнул крышкой ноутбука и отставил компьютер в сторону — на столик. Скрестил руки на груди, вперив убийственный взор в пол.  — Понятия не имею, о чем ты.  Рейген сам заварил — сам пусть и расхлебывает. Его проблема, раз вел себя так, что никто не смог догадаться.  — Ну, — послышалось со стороны, — что я гей, к примеру. — Шигео поклялся бы, что Рейген плечами пожал. Будто ничего не произошло. Будто это ничего не меняет. — Я однажды вам рассказывал. Но вы, видимо, не придали этому значения. Какого… Уж это бы он не пропустил. Уж это он… Ладно, опустим этот эпизод. Допустим, что слышал. Что однажды Рейген сказал об этом, а Шигео услышал другое слово. К примеру, апогей, пробей, губодрей (?) (какой же бред, матерь божья, но в оправдании все средства хороши). Или он был занят и хмыкнул в ответ. Промычал «угу». Либо спал. Собрался было злобно буркнуть и пнуть нерадивого голубого ученика на свидание, но тот выдал: — С галстуком помогите. Я, кажись, намудрил тут. Шигео устало вздохнул, посмотрел на узел — и вправду тот был крив и кос, словно его завязывали поломанными пальцами. Он любил галстуки, и сеё чудовищное зрелище ранило его эстетические чувства к этим предметам гардероба.  — Ладно, иди сюда. Рейген послушно подвинулся, прогибая под собой диван, повернулся вполоборота и поднял голову, выставляя шею. Смотрел в потолок и мирно ждал, не шевелясь, будто боясь спугнуть своего наставника. В тот момент, как Шигео начал распутывать узел, Рейген сильнее откинул голову в сторону, обнажая робкую родинку аккурат под челюстью, рядом с дрожащей венкой. Мигом дал под дых один её вид — кричащее напоминание о том, сколько в Рейгене может быть скрытого, но никогда ему, Шигео, не доступного, а только другому открыто — любовнику.  Он не считал себя ревнивцем, он спокойно бы отнесся к любой интрижке ученика (как он думал). Но с девушкой, а не с парнем. Чья внезапная реальность, осязаемость почти, выкручивала едкое свирбение где-то в глубине горла на полную.  Кажется, он начал завязывать галстук слишком туго, но Аратака словно не замечал. И видом не показал дискомфорта. А маленькая коричневая родинка всё гадко и надрывисто смеялась. За предплечье кто-то дергал.  — Учитель, учитель! Шигео сморгнул, сфокусировал глаза и начавшие левитировать предметы с глухим стуком упали на землю. Лицо Рейгена с широко раскрытыми большими глазами, обрамленное русыми, уложенными по-модному волосами, находилось близко так и далеко, что ко рту подкатывала горечь, что хотелось очень неопределенных и непонятных вещей, что он… — Учитель, пойдемте на свидание. В кафе, — выпалил Рейген с нахальной лыбой, мигом погасшей в неуверенности. Шигео чувствовал под пальцами частое биение пульса. В голове заорало: Аратака, да ты больной? А потом: да я больной? А затем: да, определенно. С трудом ослабил хватку на ткани. — Иди нафиг со своими кафешками. Я тебя здесь возьму. Нет, он так не сказал, но как мог передал это дрожащему Аратаке взглядом. — Хорошо, я закажу по телефону. Вот и славно. Славно.