— Ладно, ребят, — встаю из-за стола, оставляя деньги за кофе, — мне пора, да и надо проект заканчивать.
Мне действительно хочется уйти, ведь Астрид совсем не рада меня видеть. Все последующие разговоры я молчал, иногда посмеиваясь над шуточками Хедер. Но, сидя рядом с Хофферсон полчаса, я ощущал, как ей хочется расплакаться, накричать на меня. Я теребил левую руку с едва заметным шрамом, что оставили мы оба в детстве в честь своей дружбы. Астрид, видимо, все поняла, точно так же, как и я. Вот только ни ей, ни мне не хотелось друг другу признаваться в этом.
— Так быстро? — Хедер пожала губы, а ее грустный кошачий взгляд так и норовил тронуть меня за душу. Не сегодня, Хедер, не сегодня.
— Ну, — я взглянул на свои часы, — время позднее, а я так и не брался за чертежи. Да и вы тоже устали, организму нужен здоровый сон, потому советую вам разбежаться по домам, — тараторю я, не смотря в сторону Астрид, но чувствую, что она буквально поедает меня своими пронзительными голубыми глазами. Рон одобрительно кивает мне, ещё бы. Последние полгода мы вместе работаем над проектом сборки мусора в океане, делаем чертежи роботов, предусматривая все необходимое.
— Тогда вам с Астрид по пути, — заявляет Ингерман, ловя озадаченный взгляд Дагура.
— Но… — рыжеволосый только успевает сказать, как только вмешивается Астрид:
— Не думаю, что нам надо идти вместе, я вызову такси и доеду…
— Астрид! — возмущается Хедер, уставившись грозно на блондинку. И снова мне вспоминается сегодняшний инцидент с Сабриной, только загнанной и испуганной антилопой уже является не Сабрина, а Астрид. Вот уж от кого точно не ожидал такого поведения, так это от брюнетки. — Ты посмотри на неё, какая недоступная девица! Приехать в Бостон, ничего не сказав ни мне, ни Рону, остаться жить у Дагура, который сходит по тебе с ума, — Хедер шипит на нее, словно кобра, — это разумно? Достойно Хофферсонов, да, одуванчик?
— Эй! — почти пищит Дагур. — Я не схожу по ней с ума, тоже мне, сестра родная, — обиженным тоном говорит последнюю фразу брат Хедер.
— Хедер, я не понимаю, о чем ты, — париров эту фразу, Астрид грациозно встаёт из-за стола, намеренно показывая всем видом, что слова её подруги никак не задели. — Хик, пойдём?
Озадаченно киваю блондинке, на её вопрос протягивая руку. Голос Астрид даже не дрогнул, а сама девушка сейчас показала всю свою натуру — терпимость и упрямость, как у барана. Похвально, Хофферсон, похвально. Она дотрагивается своей ладонью до моей руки, пресекая мне возможность охватить полностью, тем самым бросая мне снова вызов и показывая свою хладнокровность.
— Астрид, я пойду с вами, — Дагур подскакивает с места, нервно теребя волосы на голове.
— Нет, ты останешься с нами, мне ещё нужно обсудить, в каких шортах ты будешь на нашей свадьбе, — хихикает Хедер, для полного образа ей не хватает рожков и хвостика, как у чертика. — И у Астрид в том районе живёт дядя, который её ждёт сегодня.
Дагур только томно вздыхает, но смотрит на меня с некой ненавистью и ревностью. Хедер же одобрительно улыбается мне.
— Хик, свяжемся по фейс-тайму, — Рон протягивает мне руку, а я ловлю на себе явно недовольный взгляд Дагура в который раз. Пожимаю руку и благодарю Ингермана за вечер, видя в его глазах какую-то печаль.
— Безусловно, — формально выражаюсь я. Ничего не могу поделать со своей научной речью, иногда такой канцеляризм самого бесит, но это часть моей натуры.
Астрид надменным и холодным взглядом одаривает меня, ласково прощаясь со всеми, Дагур обнимает её дольше всех, а я не могу смотреть на них, потому разворачиваюсь и иду к выходу, понимая, что поступаю совершенно как слабак. Именно это заставляет меня остановиться возле входа в кафе и придержать дверь для Астрид, которая шла вслед за мной.
— И часто ты так нервничаешь, Хикап? — её голос почему-то заставляет меня напрячься, ведь я не хотел начинать разговора.
— Думаю, вопрос не совсем уместен, — хмурюсь я, не смотря на Астрид, зато оглядываясь на пустые улицы. — Разве родители не учили вежливости?
— Мне совершенно плевать на то, каким манерам меня учила мать, — бросает она эту фразу так быстро, как только может, — а вот вам пригодилось бы научиться показывать эмоции, мистер Хеддок.
Я останавливаюсь, а в груди зарождается волна ярости и гнева. И как она только посмела сказать мне такое? Я достаточно эмоционален, но на людях держусь сухо.
— Что? — при свете фонарей её голубые глаза выглядят совершенно стеклянными.
— Одуванчик, — почему-то плююсь этим прозвищем я, — думаешь, мне стоит научиться показывать эмоции? Тогда тебе стоит научиться держать язык за зубами, — огрызаюсь я, уходя вперёд.
— Но я хотя бы не веду себя как девчонка, обиженная на весь мир! — слышу, что голос Астрид срывается, а плач доносится до моих ушей моментально. — Я хотя бы не ушла от тебя тогда, когда встретилась лицом к лицу!
Я разворачиваюсь к ней, а её плечи трясутся от всхлипов, что просто напросто убивает меня внутри. Я довёл её до слез. Снова довёл. Какой я дурак! Просто стою и смотрю на неё, а моя детская и настоящая любовь стоит передо мной в слезах, кричит, огрызается.
— Я хотя бы не ухожу так, как делаешь это ты! — Астрид, которая держалась холодно среди всех остальных, вдруг стала такой ранимой. Мне захотелось обнять её, но я понимаю, что не могу сделать этого. Оттолкнет. — Ну же, чего ты стоишь как истукан? Вспомнил, как я бежала навстречу тебе, а ты развернулся и ушёл? Ты помнишь, как я увидела тебя в парке, а ты просто стоял и молчал? Хикап, черт тебя возьми, ты просто жалок…
— Ты мне снишься каждую чёртову ночь, — подхожу я к ней, робко дотрагиваясь до плеча, которое отдаёт холодом. Боюсь, что оттолкнет, но она этого не делает, но не поворачивается ко мне лицом. — Астрид, ты мне снишься, ты слышишь это?
Но девушка не отвечает мне, а я чувствую, как по её телу пробежал озноб. Машинально снимаю с себя кожанку, оставшись в одной рубашке, накрываю её плечи.
— Сними, — голос холодный как никогда прежде, а во мне что-то снова щёлкает, но я не убираю куртку с тела Астрид.
— Нет, послушай меня, — все же я грубо оборачиваю блондинку к себе лицом, а она не смотрит на меня. — Посмотри мне в глаза, Астрид, — прошу я тихо, шёпотом, боясь спугнуть её и так желая обнять. Заплаканные глаза, которые недавно были такими холодными, словно лёд, стали бирюзовыми, как волнующееся море. Девушка явно через силу заставила себя посмотреть на меня, а я хочу сам себя ударить по лицу, ведь я снова довёл её до слез.
— Не придумывай, — чуть ли не прорычала Астрид эту фразу. — Я никогда не поверю этим словам.
— Твою мать! — возмущаюсь я, ругательство само вылетает из моих уст. — Упрямая, несносная девчонка! Сколько лет прошло, а ты все такая же упрямая, как баран!
Я выпускаю из рук её плечи. Астрид испуганно смотрит на меня, а я продолжаю:
— Какая же ты все-таки несносная, Астрид, — шепчу я, закрывая лицо руками. У меня нет подходящих слов, а в эту реальность я не верю. Так хотелось сказать, спросить, обнять, доказать, что я здесь, я с ней, а сейчас как самый настоящий мальчишка стою перед ней и просто не знаю, как себя вести.
— Я не хочу выяснять, кто прав, а кто виноват, — я беру её за руку, как раз-таки за левую, чтобы посмотреть на ладошку, — я хочу узнать, почему ты приехала после стольких лет обратно, сюда, в Бостон? Астрид, одуванчик мой белокурый, — я шепчу в руку эти слова, дотрагиваясь до детского шрама, ожидая, что она выдернет руку из-за своей импульсивности. — Неужели ты сюда приехала просто так? Ради учёбы? Оставила родителей, кинула прошлую жизнь?
— Хикап, — она все же выдергивает руку, тяжело дыша, — слишком много вопросов.
Астрид холодно произносит эти слова, снова раня в самое сердце, ударяя под дых. Смотрит мне в глаза, я вижу в них что-то по-настоящему наивно-детское, смешанное с обидой на меня. Совсем как тогда, перед отъездом Астрид, снова такой же взгляд, снова слёзы.
— Не называй меня так больше, с тебя достаточно просто Астрид, тот одуванчик остался в прошлом, как и детство, — отрезает она, заставляя меня поставить под сомнение все её чувства, но, всматриваясь в её глаза, я вижу то же чувство, которое одолевает меня. — Что было в детстве, пусть останется там,
у меня есть любимый человек, а все, что я тебе наговорила только что — просто эмоции, извини, такого больше не повторится. Я не думала, что Хедер позовёт меня одну в кафе, но Дагур навязался пойти вместе с нами. Ты, наверное, все не так понял, но я действительно больше не та девочка, которая так искренне относится к чувствам. Нам лучше будет просто разойтись, а я Хедер скажу по поводу нас с тобой, Говард не простит Хедер такой выходки.
Дальше я не слушаю её, хотя, определённо, все, что она говорит, бьёт в самое сердце.
В голове крутится одна фраза:
«у меня есть любимый человек»…
***
— Уходи! — кричит Астрид, гневно смотря исподлобья. — Ты всё испортил, как обычно!
— Но почему? — тихо спрашиваю я, а одуванчик забилась в угол, плача. — Что не так?
— Потому что мы ещё дети! Откуда ты можешь знать о взрослых чувствах? — кричит она. — Разве это — правильно? Скажи мне, Хикап!
Присаживаюсь в позу лотоса, жду, пока Астрид перестанет плакать и выслушает меня.
— Почему ты молчишь? Я не права? Да, нам по одиннадцать, но что…
— Хватит, — не сдерживаю себя я и рявкаю на неё, девчонка замолчала сразу же. — Да, одиннадцать, дальше что? Разве мы выбираем возраст, когда влюбиться можно?
Молчит, не плачет.
— Одуванчик, я просто не хотел держать что-то в секрете от тебя, мы ведь всё еще лучшие друзья? — с надеждой спрашиваю я, ожидая худшего. Астрид молча встает и подходит ко мне, протягивая руку.
— Мне страшно, Хикап, — шепчет она, а я обнимаю её, — родители обсуждают переезд, я могу уехать в любое время, как же ты будешь здесь?..
