Семейные узы

      После всей этой истории с ногицуне, Стайлз хотел одного — напиться и забыть весь этот кошмар. Может, наконец, познакомиться с кем-нибудь нормальным, кто не связан с оборотнями, Неметоном и прочей сверхъестественной чушью. И поэтому Стайлз, когда настороженно-обеспокоенные взгляды друзей доводят его до ручки, идёт к Питеру. Он единственный из всех не поменял к нему своего отношения, словно Стайлз не ногицуне был, а на детском утреннике играл злодея. Старший оборотень открывает ему после первого же стука в дверь. На его лице все то же выражение — безмятежное и насмешливое. Это раздражало раньше, но сейчас Стайлз слишком устал для этого.       — Проблемы? — вежливости ради спрашивает Питер, уходя на кухню. Стайлз закрывает за собой дверь, швыряет рюкзак на пол и падает на диван, закрывая лицо руками.       — Если это можно так назвать. Нет, я все понимаю, они беспокоятся, хотят не допустить повторения этого кошмара, но можно подумать, я хочу! Это уже ни в какие ворота, серьёзно, бэдвульф, должны же быть хоть какие-то границы.       — И от меня ты хочешь?.. — Питер оставил на его выбор придумывание причин.       — Убежища. Я перекантуюсь… Сколько-нибудь. Обещаю не водить шлюх, курить в окно, платить половину за проживание и готовить ужины.       Питер если и удивился, то не слишком. Только усмехнулся особенно ехидно и сел в кресло напротив. На столик демонстративно встала пепельница, а в ловких пальцах жестом фокусника появилась пижонская тонкая сигарета. Стайлз отсюда чувствовал ментол.       — Про шлюх согласен, платить не нужно, готовь сколько угодно, но если настаиваешь, курить можешь в окно.       Стайлз почти присвистнул восхищенно, но сдержался. Какое-то время они просто смотрели друг на друга, прежде чем слова полились из Стилински сами собой, потому что… Звезды сошлись потому что, окей? Потому что Питер был достаточно чужим, чтобы не переживать о его мнении, достаточно знакомым, чтобы все-таки это мнение принять в расчёт. А ещё у него был уникальный жизненный опыт, который обеспечит понимание всего того, что Стайлз на него вывалит. А говорил Стилински долго. И Питер терпеливо слушал. Они заказали доставку, поели, выпили, покурили хрен знает сколько раз, ещё поели и выпили. В конце концов, полностью опустошенный и совершенно невменяемый, Стайлз был отбуксирован просыпаться в гостевую спальню, закрепившуюся за ним на неопределённый срок.

***

      Утром было так же плохо, как вчера хорошо, и так же стыдно за сопли, как легко от того, что он наконец выговорился. Прям под завязку. Обо всем и сразу. Как ни странно, Питер принял это все спокойно. Не перебивал особо, смотрел внимательно, на привычку материться и вообще демонстрировать все пагубные привычки подростка, кроме травки, реагировал нормально, очень спокойно.       Стайлз заставил себя вылезти из кровати и привести тело в порядок. Воспользовался оставленной явно для него одеждой и всякой мелочевкой из мыльно-рыльных, надолго выпал из жизни, пока просидел на кровати, завернувшись в одеяло — охереть как хотелось подремать ещё, но Стилински знал, что ничем хорошим это не закончится, весь день он будет как жеваная сопля. Поэтому, преодолев смущение, тошноту, страх и хрен знает что ещё, он выполз на кухню. Естественно, по закону подлости, Хейл сидел там, обложившись бумагами, ноутбуком и кофе. Он кинул на Стайлза дружелюбный, пусть и не лишённый насмешки взгляд, и подвинул ему большую кружку. В ней оказался какой-то умопомрачительно пахнущий суп.       — Утро, — сказал Стилински, решив, что заговорить по-любому придётся. И лучше начать с нейтрального.       — Утро. Есть планы? — не отвлекаясь от работы, спросил оборотень. Стайлз промычал что-то, походящее на отрицание, растекаясь по столу. — Поехали со мной в Нью-Йорк? Это на пару дней, как раз успеешь к школе.       — А что там? В смысле, мне нужно куда-то сопровождать тебя, или я просто за компанию?       — Как хочешь. У моей компании юбилей, я планирую постепенно восстановить связи, репутацию. Если ты планируешь занять место отца, или пойти дальше, — а у тебя есть для этого все, что нужно, — то моя протекция скажется хорошо.       — Вау, — Стайлз не ожидал, что его вечер излияний будет иметь такие последствия. Питер хитро щурится.       — Ты напрашиваешься на комплименты, Стайлз, — и это не должно было звучать так… Так, словно Питер флиртует, и это доставляет ему удовольствие. Правда не должно. Стайлз безнадежен в отношениях чуть меньше Дерека, на самом деле. Он слишком умный для ровесников, но слишком неискушенный и молодой для кого-то вроде Питера. То есть, не по возрасту, а по зрелости, что ли.       — Я вообще… Не напрашиваюсь. Я имею в виду… Ты не обязан? — Хейл склоняет голову набок, ясно давая понять, что из них двоих он явно не тот, кто делает что-то из вежливости. Или чувствует себя, господи спаси, обязанным, ответственным. — Ладно, я имел в виду другое. Просто на всякий случай — я не делаю что-то для того, чтобы ты пожалел меня или типа того.       Лицо Хейла стало ещё ехиднее. Он расслабленно откинулся на стуле, рассматривая Стайлза из-под прикрытых глаз с ленцой и исследовательским интересом. Стайлз полыхнул раздражением моментально, но поскольку в теле все ещё гуляло похмелье, он вынужден был ограничиться злобными взглядами. Стоит ли упоминать, что на Питера это не возымело абсолютно никакого эффекта.       — Я позволю тебе думать, что меня могут занимать подобные вопросы. Это предложение, для меня в первую очередь, выгодно в любом случае. И все же, если бы ты по каким-то причинам не устраивал меня, как человек, я не стал бы предлагать. Личный комфорт для меня превыше всего, даже сомнительной пользы. Так что, Стайлз, — Питер наклонился над столом, оказываясь неожиданно близко, удерживая зрительный контакт и выметая этим своим порнографичным тоном все мысли из бедной головы Стайлза. — Ты поедешь со мной?       — Ага, ладно, окей. Но если ты можешь позволить себе свинтить куда угодно когда угодно, то…       — Отговорки, Стайлз, — цыкнул оборотень. — Тебе не нужно беспокоиться о деньгах, я в состоянии обеспечить…       — Меня? — с усмешкой говорит Стилински, высмотрев одну из чашек кофе, что была выпита лишь наполовину. Сцапав её, Стайлз с наслаждением отпил, смакуя вкус специй.       — Да, Стайлз.       Кофе пошёл носом, и в этом не было ничего милого, или романтичного, в общем, чего-то, из-за чего Питер мог делать подобные заявления. Стилински вытер набежавшие слезы, уставившись на Хейла, явно довольного собой и своей выходкой.       — Пару минут назад ты казался вполне вменяемым, — хрипло заметил он. Глаза Питера на секунду полыхнули неоновым, но внешне эмоции Хейла больше никак не проявились, и Стайлз предпочёл думать, что ему померещилось. — Окей, но для меня это дело принципа, так что тебе придётся предложить что-то вроде…       — Варианта отработки денег? — это звучало невинно. Почти. И Стайлз не должен думать о самом известном из них. Быстро представив себе Дерека в розовых стрингах танцующего сальсу с Дитоном, Стайлз угомонил свое возбуждение. Со смехом ничего не вышло сделать. Питер изящно выгнул бровь.       — Извини, это не о тебе. Но в целом да.       — И ты не рассматриваешь концепцию вклада в будущее? — Ох, как искушающе это прозвучало. — Что ж, в таком случае оставляю это на тебя и твою… Фантазию.       Стайлз так офигел, что потерял дар речи. Всё, на что его хватило, это по-детски обиженное:       — Так не честно!       — Но это твоя проблема, а не моя. Я нахожу для себя крайне комфортной мысль обеспечивать тебя.       Добро пожаловать на фестиваль двусмыслия. Стайлз неуверенно хмыкнул, но все-таки улыбнулся. Что ж, это и правда не проблема Питера. У Хейла вообще проблем, как таковых, и не было. Поссорился с Дереком? Отлично, неделя спокойствия обеспечена. Бесит Скотт? Можно бесконечно язвить и подшучивать, все равно драться он не станет, потому что ссыт, а ответить не может, потому что куда ему до остроумия Хейла, помогавшего сестре воспитывать троих подростков. Умер? Есть банши, которой можно накапать на мозги. Попал в передрягу из-за очередного монстра? Расслабься и просто лови удачный момент. У Питера вообще все было как-то очень рационально и просто. Стаю это бесило до истерики, а Стайлза восхищало до тихого «я тоже так хочу».       — Договорились, бэдвульф, но если что, ты сам на все это подписался.       Питер хмыкает, возвращаясь к ноуту и своим бумагам, а Стайлз мысленно строит план того, как сообщить отцу радостную новость, что у его беспокойного ребёнка, кажется, появился Сладкий Папочка.