Правильная жизнь

      Кристина ненадолго задумалась и выдала: — Гуля, я плохо знаю твою маму, можно сказать, я помню её только по фотографиям, но, твой папа вовсе не солдафон! Я думаю, что с женщинами он хорош и опыт у него есть. Мне очень нравится твой папачос, если бы не Данька, то я бы точно замутила с дядей Веником, он такой крутой!       Гуля вскочила как напружиненная и кинула в Кристину плюшевым медвежонком, от возмущения она не могла подобрать слов:  — Ты… Ты…       Кристина увернулась от медвежонка и тут же весело закричала:  — Как я тебе в роли мачехи? Назвала бы меня мамой?       Гуля начала как сумасшедшая бегать за Кристиной, сначала по комнате, затем Крис, успев отгородиться от Гули креслом на колесиках, выбежала в коридор. Кристина громко хохотала и уже начала задыхаться от веселья, когда на шум вышел Вениамин. Крис, заметив спасительную фигуру, быстро спряталась у Вениамина Петровича за спиной, прикрываясь мужчиной как щитом, она кричала:  — Назови меня мамой, ну назови меня мамой!  — Папа, не смей её прикрывать! Отойди, я сейчас из неё всю дурь выбью?! — возмутилась Гуля.  — Доча, хватит беситься, что случилось? — Вениамин все ещё позволял использовать себя в качестве защиты.  — Язык не поворачивается повторить, что она сморозила, такая глупая!  — Дядя Веня, я расскажу, я расскажу, — хохотала Кристина, — только не отдавайте меня Гуле на растерзание. Ваша дочь на редкость кровожадная.  — Ты! Не смей озвучивать эту ересь! — кипела Гуля.  — Хорошо, я не расскажу, тогда перестань меня преследовать. Давай помиримся!  — Ладно, — пошла на попятный Гуля.       Кристина боязливо выглянула из-за спины Вениамина Петровича, пытаясь определить по лицу Гули, не обманный ли это манёвр, но девушка и вправду казалась успокоившейся.  — Да пошли уже обратно в комнату, на дураков не обижаются, — миролюбиво добавила Гуля и всем видом выражая прощение, ушла в комнату.        Кристине, ничего не оставалось, как последовать за ней.       Восстановив мир, девочки снова уселись на диван. Однако, Кристина уселась на другой конец дивана и взяла в руки ведёрко с мороженным.  — Злобное дитя, предупреждаю, попробуешь на меня напасть, мороженое окажется на диване, замучаешься жирные пятна выводить! — с вызовом предупредила Кристина.  — Да пошла ты, — отмахнулась от неё Гуля, вернувшая себе маску невозмутимости, — делать больше нечего, как на всякие глупости реагировать.  — Я так соскучилась, так соскучилась, — жалобно заныла Кристина, — а ты меня избить хотела.  — Чушь не неси, — Гуля закатила глаза, — кто здесь собирался тебя бить? Так, потрепала бы за ухо чуток.       Кристина совсем расслабилась и весело зашерудила ложкой в ведре с мороженным:  — Гуль, спрошу кое-что. Почему ты всегда так резко реагируешь, на разговоры о женитьбе дяди Веника? Сама посуди: ему ещё и сорока нет, недвижимость в центре города, начальник части, высокое звание, владелец крупного бизнеса, симпатичный, не пьёт, не курит, женщин не бьёт, детей обожает. Не знаю как у вас в Чине, а у нас в Раше таких мужчин очень не хватает. Тебе давно пора смириться, что однажды он женится.  — Ни за что на свете! Я этого никогда не допущу! — лицо Гули от злости пошло пятнами.  — Папа — единственный человек, который только мой! — добавила она, сжав кулаки.  — А мне жалко твоего папу, — задумчиво сказала Кристина, — наверное, он сильно любил твою маму, поэтому до сих пор не женится. Это так романтично, но так грустно. Каждый раз он приходит домой, а его никто не ждёт, дедушка не в счёт.  — У него есть я, — безапелляционно заявила Гуля.  — Кста! — оживилась Кристина, — У меня идея! Почему бы тебе и вправду не переехать в Россию? Ты смогла бы заботиться об отце и не пришлось бы решать эту задачу с Фэнг Хуаном и Линвэй. Посуди сама, раньше ты нуждалась в присмотре, а он был в разъездах. Но сейчас-то ты достаточно взрослая, если он и уедет в командировку, сама сможешь прожить, да и дедушка рядом.  — Неплохой вариант, но что значит, задача с Хуанцзы и ВэйВэй решилась бы? Ты думаешь, если я перееду в Россию, я сразу забуду их?  — Вовсе нет! Но ты могла бы сказать Фэнг Хуану, что сейчас ты в России, поэтому вам лучше быть друзьями, из-за расстояния, пока не закончите школу. А Линвэй скажешь, что вы с Фэнг Хуаном общаетесь как друзья. Ты доучишься в России, затем, если не разлюбите друг друга, встретитесь. А Линвэй скажешь, что встретив Хуана через столько лет, взглянула на него другими глазами. Поверь, она уже разлюбит его, ведь с ней он не планирует общаться, в отличии от тебя. С глаз долой из сердца вон. Останешься в Пекине, вынуждена будешь либо выбирать, либо врать. Да и какой смысл? Вы с ним часто видеться не сможете, один-два раза в год.  — Крис, ты гений! А ведь правда, это же отличная идея, я знала, что ты мне поможешь! — Гуля захлопала в ладоши.  — Заодним, проверите ваши чувства, — важно добавила Кристина, облизывая ложку.       Она наконец-то расслабилась и придвинулась, чтобы сесть ближе к Гуле.  — Расскажи самое главное, про ваш поцелуй, как так вышло, что он сказал перед этим, тебе понравилось?       Гуля немного покраснела:  — Расскажу, но сначала ты расскажешь о вашем поцелуе с Даней, рассказывай все подробно.        Новогодние каникулы пролетали быстро. Вениамин смог взять несколько выходных в части, но иногда, вынужден был проводить там несколько дней подряд. В те дни, когда папа был дома, они часто куда-то ходили: то в кино, то в кафе, то в большой торговый центр за покупками, каждый раз возвращаясь нагруженными пакетами, то на экскурсию по Москве. Иногда они брали с собой Кристину и пару раз дедушку. Хотя, дедушка и не очень любил такие походы, его диабет и давление, усугубляемые частым приемом алкоголя и нервным характером, сильно выматывали Петра Ивановича. В эти дни Гуля чувствовала себя счастливой и гнетущая тоска по Фэнг Хуану и чувство вины перед Линвэй притуплялись, отходя на второй план.       Когда Гуля жила в Пекине, тоска по папе, не ощущалась так остро, нежели когда она была в Москве. Будучи в Москве, там, где папа был совсем близко, его отсутствие казалось ей невыносимым. Она словно была в режиме ожидания. Дне без папы они проводили с Кристиной, ходили кататься на коньках и к подругам Кристины, с некоторыми из которых, Гуля отлично ладила.       В последнюю неделю каникул, дедушка простыл, и на почве снижения иммунитета у него обострился диабет, папа отсутствовал почти всю неделю. Гуля проводила все дни в дедушкиной комнате, они включали сериал на записи и щёлкали семечки, дедушка делал это лёжа в кровати, оперевшись на одну руку, а Гуля забиралась с ногами в огромное, уютное кресло.        Дедушка много комментировал, иногда, некоторые события фильмов, напоминали ему реальные истории из жизни, и тогда, его комментарии перетекали в рассказы. Гуля нажимала на паузу и слушала открыв рот, жадно впитывая подробности. В отличии от папы Веника, дедушка был отменным рассказчиком. Из-за того, что большинство историй были рассказываемы дедом по второму и третьему кругу, Гуля замечала, что некоторые витиеватые подробности придуманы им на ходу, но костяк повествования всегда оставался неизменным.        Пётр Иванович рассказывал военные истории своего отца, историю о том, как он познакомился с бабушкой, смешные истории из детства Веника, рассказывал Гуле о том, как они спасали её маму Иру от бандитов в девяностые. В выходные приходила Кристина, тогда они проводили дни втроём. Интересные повествования дедушки не оставляли равнодушной и её, девочки то хохотали, то плакали.  — Дедушка, ты такой интересный рассказчик, — восхищалась Гуля.  — Пётр Иванович, вам нужно книги писать, — добавляла Кристина.        Устав, дедушка засыпал, если Гуля была одна, она открывала книгу, но за неделю продвинулась всего на пару страниц, мысли девочки витали далеко. Она неистово скучала по Фэнг Хуану, понимая, что им все равно придётся жить вдалеке друг от друга, она страдала. Гуля очень хотела увидеть Фэнг Хуана, это желание было словно виноградная лоза, оно оплетало всю её душу, не давая дышать. Возможно, если бы она знала его телефон, то не сдержалась уже много раз и история молодых влюблённых развивалась бы по другому.        Если бы только Фенг Хуан не уехал, их влюбленность проходила бы естественные этапы, параллельно с их взрослением, но с другой стороны, неизвестно куда бы это привело. Предположим, Линвэй рассказала бы Гуле, о своих чувствах к Фенг Хуану, до того как он признался бы Гуле. Возможно много ситуаций, когда бикфордов узел их любовного треугольника, был бы ещё более тугим. Нет, случилось то, что случилось, и возможно, это был наилучший вариант. Гуля много и напряжённо думала о вариантах развития событий. В какие-то моменты тоска по Фэнг Хуану становилась очень невыносимой, её первая любовь, подпитанная подростковым максимализмом, требовала от хозяйки новой дозы. Тогда, Гуля принимала решение обо всем честно рассказать Линвэй и будь что будет.        В другие моменты, она вспоминала их тесную дружбу с Линвэй, девушка искренне любила эту добрую и болтливую, наивную фантазерку. Гуля не могла и не хотела сделать Линвэй больно. В эти моменты её решение было диаметрально противоположным — честно сказать Фэнг Хуану, что не сможет продолжать с ним, чтобы не ранить подругу.        В одну из ночей, Гуле приснился сон: «Гуля рассказала обо всем Линвэй. Горько рыдающая девушка вдруг превратилась в воздушный шар, и затрепетав на холодном пекинском ветру, она стала отдаляться, уменьшаясь по миллиметру, а затем и вовсе исчезла.       Все сбились с толку разыскивая ВэйВэй, никто не верил Гуле, что искать нужно воздушный шар. Родители Линвэй спрашивали, что случилось с их дочерью, почему она исчезла. Тревога Гули нарастала, чувство вины начинало пожирать девочку. Она не осмеливалась сказать, что причина исчезновения их дочери в том, что она разбила сердце подруги.       Затем Гуля получила письмо от Фэнг Хуана, в котором он сообщил свой адрес. Не зная как, она оказывается возле его дома в Шанхае. Девушка заходит в здание и видит, что квартиры не пронумерованы. Гуля долго ходит по коридорам и стучится в двери, но никто не знает где живёт семья Фэнг.       Наконец, одна дверь открывается и за ней стоит Фэнг Хуан. Гуля кидается на шею к возлюбленному, просит его о помощи, но вдруг, мальчик отталкивает её, из-за его спины появляется красивая девушка. Фэнг Хуан и девушка начинают целоваться. Не выдержав, Гуля выбегает во двор и видит, что к скамейке привязан воздушный шар. Каким-то образом девочка понимает, что это её подруга. Гуля подбегает к шару, но не может схватить его, словно он в другом измерении.  — Выбрось меня на помойку, после того, как лопну, — печально говорит шар. Гуля начинает тянуться к шару и кричать:  — Что за бред! Немедленно превратись в человека. Линвэй, не исчезай, мне плохо без тебя.       Но шар начинает медленно раздуваться и в конце концов лопается.  — Линвэй, Линвэй! — Гуля пытается пробиться к шару, но её ноги словно ватные, она не может сделать и шага по направлению к нему. Она оборачивается к дому и истошно кричит: — Фэнг Хуан, Фэнг Хуан, помоги мне!       Но никто ей не отвечает.»        Гуля проснулась вся в слезах, сердце бешено колотилось. Ещё никогда ей не снились такие реалистичные и душераздирающие сны. Она одела тапочки и прошла на кухню. Над дверью висели маленькие антикварные часы, Гуля глянула, почти пять часов утра. Девушка немного порылась в шкафчике с крупами, специями и прочими упаковками и выудила чай с ромашкой. Щелкнула выключателем электрочайника и стала ждать кипятка. Гуля не хотела садиться, а стояла оперевшись на одну ногу, как цапля. Чувства, испытанные во сне, все ещё не отпустили, сон был настолько реалистичен, что она помнила каждую минуту. Девочка стала тихонько похлопывать себя ладошкой по груди, пытаясь успокоиться, но слезы продолжали течь по её лицу.       Чайник закипел и со щелчком выключился. За приготовлением чая и тяжелыми мыслями, Гуля не услышала, как ключ поворачивается в двери.       Вениамин зашёл в квартиру и немного опешил, вместо погружённой в сон, темной квартиры, он почувствовал некоторую жизнь.  — О! Свет на кухне, — негромко сказал он, удивившись тому, что кто-то встал в пять утра. «Неужели отец опять промышляет водочки выпить?», разозлился он.       Веня зашёл на кухню и с удивлением обнаружил дочь, стоящую в пижаме, спиной ко входу, она монотонно помешивала чай и была как будто в трансе. Ему показалось, что она даже не услышала его прихода.  — Дочка, ты чего встала, — негромко позвал Вениамин.  — Па, ты пришёл! — от неожиданности Гуля вздрогнула, но не обернулась, а стала вытирать лицо рукой.  — Мне сон плохой приснился, ужасный, — пробормотала Гуля.       Состояние дочери не ускользнуло от Вени, он быстро подошёл и тихонько обнял её со спины. Его девочка выросла, но даже будучи с него ростом, он смотрел на дочь через призму своего восприятия, поэтому её тело казалось ему щуплым и детским, словно ей все ещё семь лет. Он редко проявлял чувства таким образом, ребёнок рос, проявлять их при помощи телесного контакта стало уже как-то неприлично. Гуля тоже позволяла себе только скупые объятия при встрече и расставании. В конце концов, дети растут и редко задумываются, как частно родителям хочется их обнять, чтобы почувствовать родное тепло и передать свою заботу. Подросткам всегда больше нравится обниматься с подругами и любимыми, но сейчас объятия папы стали тем, что надо именно в этот момент.        Вениамин развернул Гулю к себе лицом и она тут же, уткнувшись в его плечо, перестала сдерживаться и громко разрыдалась.  — Ну всё, всё, это всего лишь сон, всё будет хорошо, всё наладится, тшшш, тшшш, — Веня успокаивающе погладил дочь по волосам.  — Пап, я хочу переехать в Москву.       Сказать, что Веня обрадовался, значит ничего не сказать. Он давно мечтал о том, чтобы его единственный ребёнок жил с ним. Изначально, он рассчитывал, что Ирина блажь с мужем-иностранцем не протянется долго. Зная замкнутый и холодный нрав бывшей жены, он не думал, что она сможет поладить с человеком чужой культуры. Также он знал, что Ира — деятельная натура и считал, что ей сложно будет найти себе применение как певице, в иноязычной стране. Раздражение будет копиться и вскоре она вернётся, прямиком в его объятья. Ведь он все ещё любил Иру, он так сильно её любил! Но вскоре понял, что его надежды рушатся, время идёт, никаких признаков краха семейного счастья так и не появляется.       Скупые звонки Иры, ограничивались периодами, когда нужно договориться о приезде Гули на каникулы. За все эти годы, она даже не приехала ни разу, каждый раз отправляя в качестве сопровождения Гули наемного человека.        Потеряв надежду на воссоединение, Вениамин стал задумываться о том, что если в новой семье появится свой ребёнок, то они с радостью возложат обязанности по воспитанию Гули на его плечи. Конечно, одинокий мужчина, да к тому же военный, бывший постоянно в разъездах, был не лучший вариант отца-одиночки. Но разве он не смог бы нанять образованную женщину-воспитателя для помощи? Но и эта надежда, к несчастью Вениамина, с годами стала несбыточной мечтой. Мужчина столько лет потратил на свои ожидания, что в последствии запретил себе мечтать о чем-то подобном и стал просто жить ожиданием реальных встреч с дочерью.       Поэтому сейчас, когда Гуля вдруг высказала желание переехать к нему, он несказанно обрадовался, но тут же мозг пронзили молнии неприятных догадок. Вениамин схватил Гулю за плечи и легонечко встряхнул:  — Что случилось?! Ты из-за этого плачешь? — закричал он рассерженно, — Этот узкоглазый урод тебя обижает? Или тебя травят в школе? Немедленно расскажи мне обо всем!  — Пап, перестань, не называй папу Чжана так, мне не нравится. Он хороший. Меня никто не обижает, ни в школе, ни дома. Я просто, я просто… сильно скучаю по тебе и беспокоюсь, вот поэтому! — сказала Гуля и её слова были чистой правдой. Пусть она не рассказала отцу все причины, но и в сказанном ею, не было ни грамма лжи.  — Хорошо! — рассмеялся Вениамин счастливым смехом, — Как только вернёшься в Пекин, мы созвонимся с твоей мамой и договоримся о твоём переезде. Но ты тоже должна мне помочь, убеди маму, что тебе сильно этого хочется.  — Ладно! — впервые за все утро, улыбнулась Гуля.  — Гуля, тогда я пошёл переоденусь и умоюсь, твой чай уже остыл, сделай себе новый, больше не думай и плохом и не плачь, — Вениамин тихонько ущипнул Гулю за щеку, развернулся и пошёл.  — Пап! — вдруг окрикнула его дочь.  — Что такое доча, тебя ещё что-то беспокоит? — развернулся Вениамин.  — Пап, — голос Гули немного дрогнул, — не бросай меня пожалуйста.  — Что ты такое говоришь! — возмутился Вениамин, — Разве такое возможно, разве я могу бросить мою любимую доченьку?  — Пап, ты не понял, я не это имею ввиду, я хочу чтобы ты всегда был только моим папой и больше никем.  — Конечно, не переживай, я всегда буду твоим папой, — Вениамин улыбнулся наивным страхам девочки.  — Хорошо, тогда я сейчас приготовлю наивкуснейший завтрак, давай разбудим дедушку! Хотя нет, пускай спит, когда пойдёшь в свою комнату, приоткрой немного дверь к нему. Вот увидишь, нос дедушку не подведёт! — наконец-то оживилась Гуля.