Now you know me (for your eyes only)

Декабрь 2014 Луи ел маленькие конфеты с арахисовым маслом, лежа на диване в гардеробной наполовину без одежды. Серьезно, в чертовом Лос-Анджелесе зима была не такая уж холодная, но отопление работало на полную мощность, вероятно, желая его зажарить. (Луи также был под кайфом, что могло вызвать его внезапное желание раздеться и съесть целый вагон американских снэков.) Он услышал стук в дверь, а затем знакомый голос: — Куколка, ты там? Он оглядел себя: пятнистые носки, черные боксеры и без рубашки. Луи пожал плечами. — Входи, Тей-тей. — О, — она моргнула, — Извини, я не знала, что ты непри… — Если ты собиралась сказать «неприлично», дорогая, позволь мне заткнуть тебя, — сказал он, садясь прямо, чтобы освободить место для неё на мягком диване. — Я лучшее, что ты видела. Ты буквально благословлена, понимаешь? — Да ты под кайфом, — рассмеялась Тейлор, усаживаясь рядом с ним и пожирая глазами упаковку с конфетами «mini Reese’s». — Даже не думай! Ты слишком худая для такого дерьма, — запротестовал он, защищая свое сокровище. — Неважно, — усмехнулась она. — Я просто хотела поздороваться, прежде чем идти переодеваться. Давно не виделись. — Это ты еще не одета?! — воскликнул Луи, глядя на ее блестящий рождественский свитер темно-бордового цвета с пушистым белым котенком посередине. — Заткнись! — она игриво толкнула его. — ну, как ты? — Устал слегка, а так в порядке. На этой неделе ещё голос подводит, нервничаю по этому поводу. — О, не стоит. У тебя потрясающий голос. — У меня болит горло. Она бросила на него многозначительный взгляд. — О нет, хотелось бы. Настоящая боль в горле. Вызвана перепадом температур, начиная от замораживания моих яиц до зажаривания на этом отвратительном куске искусственной кожи. — У кого-то плохое настроение. — Так чего ты хотела? — Я же сказала, поздороваться! — Я приду на твою вечеринку, — заметил Луи. — Ладно, ладно, — хихикнула она. — у меня могут быть скрытые мотивы. Помнишь того парня, Гарри? — Помню ли я? Разве ты не трахалась с ним? — Э-э, нет?! — Это было во всех новостях! Я был тогда в Бразилии, но очень хотел позвонить тебе, чтобы разузнать детали. — Не доверяй прессе, Лу. Он слишком молод для меня, а я не в его вкусе. — Ты будешь во вкусе любого, — усмехнулся Томлинсон. — Но не в твоем вкусе, верно? — Тейлор подмигнула. — Верно, — кивнул он. — так что там с Гарри? — Он в комнате, у него нервный срыв. В последнее время он выставляется прессой в плохом свете, из-за чего серьезно страдает его репутация. Бедный парень. Он этого не заслуживает, но… — она пожала плечами, — в любом случае. Он спрашивал о тебе. — Обо мне? — Он знал, что ты тоже на репетиции, сказал, что хочет тебя увидеть, но потом передумал. Однако, думаю, что это пойдет ему на пользу… И тебе, наверное, тоже. Так что стоит надеть джинсы и, может, рубашку? Луи закатил глаза и встал. Он надел рваные черные джинсы и свободную серую майку с большими проймами для рук, решив отказаться от обуви. — Пойдем. Тейлор подвела его к гримерке Гарри, пробормотала что-то о саундчеке и ушла. Дверь была закрыта не полностью, Луи осторожно заглянул в щель, желая увидеть Стайлса, но тот оказался вне поля его зрения. — Хей, можно? — тихо спросил шатен, делая шаг в комнату. Гарри лежал на полу с непонятной чёрной тряпкой на лице. Луи заметил, что эта гримерная была значительно меньше, но зато освещение оказалось куда ярче. Солнечный свет струился через окно прямо в центр комнаты, рядом с тем местом, где лежал парень. Несколько ваз с цветами и ароматических свеч с запахом, похожим на ваниль и корицу, сделали это место довольно уютным. На заднем фоне играла Лана Дель Рей. Гарри поднял тряпку, что оказалась полотенцем, и повернул голову, смотря, кто вошёл. — Луи! — воскликнул он. Парень подскочил на ноги. Он был одет во всё чёрное: джинсы (которые, казалось, были у́же, чем скинни), свободную футболку, а также в леопардовые ботинки. Его волосы завивались у шеи, находясь в прекрасном беспорядке, и выглядели длиннее, чем когда они виделись в последний раз. — Хей! Без банданы? Гарри со смехом тряхнул волосами, ямочки появились на обеих щеках, но вот глаза не показывали того же веселья, они были красные и опухшие. — Я вырос из них. — Круто. — Спасибо? Луи кивнул: — Ты потрясающе выглядишь, правда. Гарри просиял: — Спасибо, чувак. Эм, что ты здесь делаешь? — Хочу познакомить тебя с моей рутиной перед шоу, — ответил Луи, засовывая руку в карман и роясь в поисках чего-то. — А именно с самой Мэри Джейн¹. — Послушай, я не святой, но моя мама здесь. — О, — проворковал Луи, — ты такой милый, — Томлинсон щелкнул его по носу, будучи слишком обкуренным, чтобы удивляться тому, как он, черт возьми, себя ведёт с парнем, которого видел едва три раза за два года. — Тогда пока, Гарри. Он повернулся и махнул рукой, собираясь уже уйти, как сзади его обхватили сильные руки за талию и потянули назад. Они с Гарри упали на диван, и Стайлс не отпустил парня. — Поджигай, — бросил он, прежде чем убрать руки с талии. Луи снова стало очень, очень жарко, но раздеваться здесь было неуместно, поэтому он решил воспользоваться оставшейся травкой в пакетике. — Закрой, пожалуйста, дверь, — попросил он Гарри, который спокойно подчинился. Луи закручивал косяк, пока Гарри играл зубами со своей нижней губой, не сводя глаз с тонких пальцев шатена. Страстный голос Ланы заполнял густой и тяжёлый воздух вокруг них. Как только закончил, Луи поднял глаза, и лицо Гарри было слишком близко, чтобы испытывать комфорт. — Раз уж у тебя тут стресс, — сказал Томлинсон как можно более непринужденно, учитывая, что он был несколько взволнован, — ты первый. Он просунул косяк между губ Гарри, слегка коснувшись их указательным пальцем. Они были влажными от слюны и такими тёплыми, что парень едва сумел побороть желание облизать собственный палец, чтобы каким-то образом узнать, каков Гарри на вкус. Гарри курил сексуально. Это было неоспоримо. Он передал Луи косяк, поднеся его ко рту своей рукой, и тот сделал глубокую затяжку. Первый косяк они выкурили в тишине, только Лана играла фоновым шумом. Он знал, что, возможно, перебарщивает, но Луи скрутил ещё один. — Зачем ты пришёл? — спросил Гарри, глядя в потолок и на дым, что собрался над головой молочным облаком. Луи тоже поднял голову и выпустил дым. Над ними слабо мерцала неоновым светом лампа, которую никто не заметил бы, так как солнце еще не зашло за горизонт. Луи всегда было интересно, что происходит с индустрией шоу-бизнеса и искусственным освещением. Серьезно. Всё было искусственным. Подделкой. Он провел рукой по щетине, гадая, заставят ли его побриться. В любом случае Томлинсон будет спорить с ними до тех пор, пока руководство от него не отстанет, потому что ему нравится выглядеть немного неряшливо, но в то же время сексуально и зрело. Он надулся, и рука Гарри с косяком между пальцев снова оказалась у его губ. Луи сделал еще одну долгую затяжку, а следом за ним и Стайлс. Луи не мог отвести глаз от татуировки крестика на его руке. — Кажется, я забыл твой вопрос, приятель. — Почему ты здесь? — спокойно повторил Гарри. — О. Мне сказали, что у тебя стресс. Хотел помочь. И всё. Выглядел довольно драматично с полотенцем на лице. — Это такая техника, — объяснил Гарри, преувеличенно жестикулируя и рискуя обжечь их обоих косяком, — которая помогает мне расслабиться. Заставляет меня почувствовать… как будто, эм. Не знаю, как будто я где-то в другом месте, далеко от проблем. — Ты просто выглядел сумасшедшим, бро. — Бро, — повторил Гарри, подражая акценту Луи. — Бро. — Бро-о-о-о. Луи рассмеялся, опираясь на Гарри, почти оседлав его. Он вдохнул сладкий, землистый запах наркотиков, Гарри и ванильных свечей. — Бро, — прошептал он прямо в ухо Гарри, прежде чем подуть. Затем парень рассмеялся, подскочил и побежал в центр комнаты (вероятно, всего на три шага от дивана). Ему нравилась песня, которая играла в данный момент, так как солнце почти село, сюрреалистическая дымка поблескивала в воздухе, и комната была погружена в золотистые, медленно тускнеющие лучи и мерцающий свет от ламп. Луи чувствовал себя диким и легким, как перышко. Он крутился, вскинув руки в воздух, импровизированно двигая ими в такт музыке, хотя внутренний голос говорил ему, что он, вероятно, похож на осьминога с двумя щупальцами. Но всё равно. Лана заставляла его чувствовать себя сексуальным, и Гарри, словно под гипнозом, не сводил своих темно-зеленых глаз с его танцующей фигуры. Он пел, медленно покачиваясь. «I got my red dress on tonight/Сегодня вечером на мне красное платье, Dancing in the dark in the pale moonlight/И я танцую в темноте, в этом бледном лунном свете, Got my hair up real big beauty queen style/Причёска в духе настоящей королевы красоты, High heels off, I'm feeling alive/Сняла каблуки — и я чувствую себя живой!»² Гарри до сих пор курил, зелёные глаза завораживали своим блеском. — Что, я буду танцевать в одиночестве? — заскулил Луи, снова повернулся и чуть не потерял равновесие. Через секунду Гарри уже был на ногах, не давая ему упасть. Они покачивались в такт песни, держась друг за друга: руки Гарри были на округлых бедрах, а Луи — на широких плечах. Секунды три они были серьезны, потом оба расхохотались. Еще до того, как песня закончилась, парни вновь оказались на диване, но уже ближе, чем раньше. — Тебе лучше? Готов к саундчеку? — заботливо спросил Луи. Гарри был в уязвимом состоянии и заслуживал мягкого обращения. Стайлс кивнул, опустив глаза. — Думаю, да. Просто… здесь будет так много громких имен, понимаешь? Я знаю, что обо мне тоже будут говорить, и мне не нравится, каким иногда меня выставляет пресса? Мне кажется… я не знаю. Они просто не понимают меня. Сердце Луи разбилось. — О, детка, — протянул он, когда Гарри поднял на него глаза; зелень, все еще видимая вокруг его расширенных зрачков, выделялась окружавшей её краснотой, она выглядела почти флуоресцентной. — Не смейся надо мной, — серьезно сказал Гарри, — ты не знаешь… Извини. Уверен, ты знаешь, каково это. — Возможно, — пожал плечами Луи, придвигаясь ближе. — Кстати, поздравляю с камингом, — Гарри сглотнул и прикусил нижнюю губу. — я очень тобой гордился. — Благодарю, любимый, — улыбнулся Луи. Пару минут они молчали, но Гарри взял парня за руку и начал играть с его пальцами. Кто-то постучал в дверь, напугав их. — Будь готов через десять минут, Гарри! — Окей. Боже. Что-то в том, как Гарри произнес слово «окей», завораживало. Луи был слишком обкурен. — Ты готов? — спросил Луи, убирая упавшие на лоб парня пряди волос пальцами свободной руки. Гарри выпустил вторую руку певца из своей хватки и осторожно обхватил ладонями щеки Луи. Его зрачки были размером с две черные дыры или, возможно, сверхновые звезды. — Я все еще немного нервничаю, — признался он. — О, — прохрипел Луи. — Я… может быть… я смогу помочь. Гарри медленно кивнул, проведя большими пальцами по скулам Луи. — Пожалуйста. Луи медленно наклонился к нему. Рот Гарри был слегка приоткрыт, губы красные и сочные, как запретный экзотический плод. А может, Луи просто бредил. Гарри посмотрел на него так, будто только что увидел самого Иисуса, Томлинсон тоже винил в этом травку. Они не думали, просто действовали. Ни один поцелуй не был настолько естественным, чем это первое, осторожное, сладкое прикосновение губ. Ни один из них не отстранился, Гарри наоборот двинулся дальше, переплетаясь с языком Луи, с жадностью припадая к теплым губам парня напротив. Он не отпускал лицо Томлинсон, и последний последовал его примеру, отчаянно прижимая ладони к его щекам. Они целовались медленно, лениво. Гарри был на вкус как травка и мята, его язык был таким тёплым и ласковым. Луи мог целоваться с ним часами, не прибегая к дальнейшим действиям. (Возможно, он был слишком обкурен для этого. И Гарри, вероятно, был просто запутавшимся, пьяным от марихуаны парнем, но он был таким сладким, что Луи наплевать.) Гарри слегка посасывал нижнюю губу шатена, слабо покусывая, отчего последний ухмыльнулся и, схватив одной рукой спутанные кудри, с новым энтузиазмом поцеловал его. Без сомнений это был лучший поцелуй в жизни Томлинсона, такой мягкий, горько-сладкий, не обещающий многого, но также полный нежности. Прошло десять минут, и один из рабочего персонала вернулся за Гарри. — Мне уже гораздо лучше, — сказал он, поправляя волосы. — Пожалуйста, — улыбнулся Луи. — Эм, э-э… Ты пойдешь со мной на саундчек? Покажешь, как это делается? Луи кивнул: — Конечно, Хаз. Пойдем. На афтер-пати после выступления на «Jingle Ball» Луи устал говорить о Гарри и при этом не видеть его. Они были вместе весь день, никаких странных или неловких ситуаций не случилось после поцелуя в гардеробной. Гарри было по-настоящему весело, и немного травки, раскуренной с Томлинсоном, помогло забыть о проблемах и поднять настроение. Теперь, однако, кудрявого певца нигде не было видно, и Луи начал думать, что это была просто случайность, что Гарри был одним из тех людей, которые заставляют вас чувствовать себя их лучшим другом на день, прежде чем перейти к кому-то другому. Не потому, что они злые, нет, потому что такова их природа. Как будто бабочка не может оставаться на одном цветке больше двух секунд, каким бы красивым он не был. Они должны были летать, и Гарри тоже. И все же Луи был бы признателен, если бы Лиам перестал говорить о нем. — Клянусь, чувак! Он постоянно заглядывал за кулисы! Ты случайно не знаешь, эта песня посвящена кому-то? Или кто-то ждал его за кулисами? — «Night Changes»? Хотел бы я знать! — воскликнул Луи резче, чем хотел. Лиам взглянул на него в замешательстве, делая глоток водки, смешанной с «Ред Буллом». — Что ты имеешь в виду? — Что есть, то есть, — Луи пожал плечами. — Ты видел Зейна? — Ты в порядке, чувак? — Лиам положил руку на бицепс Томлинсона, явно чем-то озабоченный. — Ты выглядишь немного нервным. Луи покачал головой. — Я просто немного… в приподнятом настроении. — Тебе не стоит больше курить. Или нюхать, — заботливо добавил он. — Я не «нюхаю», как ты выразился, — фыркнул Луи, — если только в этом нет абсолютной необходимости. — Нет, я знаю. Я знаю, Лу. Извини. Давай найдем наших друзей, хорошо? Эд должен быть где-то здесь, и Найл тоже. Хотя, бро, они могут быть в обиде друг на друга после всей этой драмы с Элли. Луи последовал за ним в другую комнату. Их друзей нигде не было, но зато они увидели Гарри. Как и ожидалось, девушка, кокетливо хлопая глазками, крутилась рядом с ним и ловила каждое его слово. Её смех был немного писклявым и наигранным, потому что шутник из Гарри был ещё тот, но её лошадиное ржание было слышно за километр. У нее были длинные светлые волосы, и она, вероятно, выше Луи, на ней было зеленое платье и дурацкие серьги и, о, хорошо. Теперь она буквально поставила Гарри засос прямо на танцполе. — Могу я сделать глоток, приятель? — Луи указал на стакан Лиама. — Конечно. Луи ненавидел «Ред Булл», но в мгновение ока осушил полстакана, пока Лиам осматривал комнату в поисках своих друзей. — Спасибо, — он вернул ему почти пустой стакан. Лиам обеспокоенно взглянул на него щенячьими глазами. (Иронично, учитывая, что парень одевался как опасный рэпер.) — Ты в порядке, чувак? Ты просто кажешься немного… — Я немного возбужден, ясно? Лиам выглядел удивленным: — Оу. Окей. Тогда давай найдем тебе кого-нибудь на одну ночь? Луи огляделся. Гарри все еще танцевал с девушкой. Если вы спросите, то довольно неуклюже и неловко, чего Луи не заметил, когда они вдвоём вальсировали под Лану Дель Рей. Он отбросил эту мысль: Лиам, вероятно, прав, Гарри всё это время ждала какая-то девушка за кулисами. А ещё они целовались, этого нельзя было отрицать. Возможно, он недооценил важность момента. А может, Луи просто был очень возбужден. Не для Гарри. А для настоящего гея (или би, или пансексуала — для кого угодно), который знает, что делает, и не целует людей, чтобы расслабиться. К тому же, они с Гарри вроде как всё ещё были друзьями даже после сегодняшнего. Их отношения были непорочными, без каких-либо намеков, как и поцелуй. Чёрт возьми, Луи нужно было просто потрахаться. К счастью, Томлинсон прекрасно выглядел, а также был под кайфом, чтобы забыть о всех принципах. Через несколько минут он нашел парня, который ему понравился. — Ты модель? — спросил он заплетающимся языком и сразу потащил его на танцпол. — Ты заставляешь меня думать о «Burberry». — Ну, на самом деле… Парень продолжал что-то объяснять, что благополучно заглушалось музыкой, но Луи был занят тем, чтобы вытащить его в центр зала и при этом не отвести взгляд от Гарри, продолжающего танцевать с какой-то девушкой под песню Энрике Иглесиаса, доносившуюся из динамиков. Томлинсон придвинулся поближе к парню модельной внешности, имени которого не расслышал, обхватил его руками за шею, грязно пританцовывая и сопровождая все это самыми кокетливыми взглядами. К счастью, тот быстро сообразил. Они продолжали танцевать и тереться бедрами друг о друга, но Луи не сводил с Гарри глаз. На другой стороне танцпола, казалось, было то же самое. Ему нравилось, что Гарри смотрит на него, в то время как девушка гладила руками его грудь через рубашку и поцеловала в шею. Это было похоже на вызов, и Томлинсон готов к нему. Когда заиграл припев, он повернулся спиной к модели, тот приобнял его за талию. Луи продолжал танцевать и с более сильным упорством потираться задницей о член мужчины, который отреагировал именно так, как он надеялся. Луи был возбужден то ли из-за этой порочной игры, то ли из-за того, что он был так тесно прижат к подкаченному мужскому телу, он не мог сказать. (Он не хотел.) Томлинсон закрыл глаза и откинул голову назад на плечо модели, пытаясь забыться. Это был неверный ход. Девушка, казалось, присосалась к шее Гарри, как только он снова открыл глаза. Но самым странным было то, что глаза Стайлса все еще были открыты, и они немедленно встретились взглядами. Ладно. Значит, вот как. — Пошли, — Луи схватил модель за руку и потащил в уборную. Он знал, что должен пройти мимо Гарри, чтобы добраться до коридора, где находились туалеты, но он не рассчитал остроумие своего противника. Поняв его намерения, Гарри обогнал его и исчез в коридоре прежде, чем Луи со своим спутником успели дойти до него. Томлинсон мельком увидел, как закрылась дамская комната, и подтолкнул парня к ней. Мужчина нахмурился. — В женский? — Там чище, — пожал плечами Луи, открывая дверь. Всего было шесть кабинок, и только одна оказалась занята. Удача на его стороне. — Заходи. Все кабинки были полуоткрытого типа, то есть стены не доходили до потолка и были в придачу сделаны из какого-то тонкого пластика персикового цвета. Луи схватил мужчину за лацканы пиджака и затащил в соседнюю с Гарри кабинку. Он не слышал никаких звуков, значит, те еще не начали. Хорошо. Отлично. Он запер дверь и толкнул модель к ней спиной, засунув язык в рот. По крайней мере, парень хорошо целовался. Сильные руки, и в придачу он хорошо орудовал языком. Несмотря на то, что Луи не был абсолютно возбужден, он медленно приближался к этому состоянию. Они продолжали целоваться, и Томлинсон не мог не заметить, насколько это отличалось от того, что произошло всего несколько часов назад с Гарри. У этого поцелуя была цель, но в то же время не нес никакой ценности, когда со Стайлсом всё наоборот. Всё внимание Томлинсона было сосредоточено на происходящем в соседней кабинке, в то время как модель, вероятно, был слишком возбужден, чтобы заметить. Но Луи отчетливо услышал жалобный голос девушки: — Эй, малыш, ты в порядке? Я делаю что-то не так? Боже Правый! Луи ухмыльнулся, покусывая шею парня. У Гарри не встал? Ну что ж, Луи мог продемонстрировать, чего ему не хватает, будучи натуралом. — Знаешь, — прошептал Томлинсон (скорее прокричал шёпотом, как будто музыка из зала была громче, чем просто глухие биты), — если бы мы были дома… ты мог бы… ты мог бы раскрыть меня. Я позволил бы тебе дразнить меня столько, сколько захочешь. Пока я не начну умолять, сходить с ума. Обещаю, что тебе понравилось бы. — Я в этом уверен. Он услышал глубокий стон по ту сторону стены. Луи дважды хлопнул по ней ладонью, сам не зная зачем. — Ты бы заставил меня почувствовать себя так хорошо, правда? Парень с готовностью закивал. — Да, да. — Мне бы понравилось. («Наконец-то кое-кто проснулся», — невнятно пробормотала девушка по другую сторону.) Луи повысил голос без необходимости. — Могу я отсосать тебе, эм, приятель? (Господи, он идиот из-за того, что не спросил имя этого парня или не слушал, когда тот говорил ему.) — Черт, да. — Хорошо, — Томлинсон опустился на колени и начал расстегивать джинсы модели. — Знаешь, — продолжил он, — я просто обожаю сосать член. Думаю, я хорош в этом. Парень просто кивнул, но Луи напряг слух, чтобы не пропустить тихого хныканья, прозвучавшего через тонкую стенку. Теперь, когда он стоял на коленях, вытаскивая член буквально незнакомого парня, вся безумность ситуации ударила ему в голову. Луи понимал, что был глуп, но не мог остановиться и сдаться. Особенно после того, как услышал хихиканье девушки: — О, хорошо, о, окей, если ты этого хочешь. Он не совсем понимал, что происходит, пока она не сказала что-то вроде: — Тебе понравится, — и это прозвучало откуда-то снизу. Значит, она тоже решила сделать ему минет. Отлично. Луи коротко лизнул головку, одновременно поглаживая рукой всю длину члена. Протяжный стон модели не заставил себя долго ждать, что лишь побудило Томлинсона ускорить темп своих движений. Луи довольно улыбнулся про себя, наслаждаясь тем, что каждый стон парня, казалось, совпадал с приглушёнными звуками по другую сторону персиковой стены. — Покажи мне, насколько я хорош, — попросил Томлинсон, обхватив ствол рукой и сжав у основания. Он сомкнул губы вокруг головки, дразняще посасывая и заглатывая сантиметр за сантиметром. Его партнёр шумно задышал, резко наклоняя голову назад и стукаясь о дверь. — Такой идеальный, очень-очень хороший, — простонал парень. Луи поблагодарил Бога за то, что модель, блять, ничего не замечал вокруг. Оке-е-ей. К тому же ему отсасывали, так что он всё равно ничего не терял, только получил приятный бонус. Луи ускорился, но совершенно не ощутил этого. Гарри же не издавал ни единого звука. Томлинсон думал о нем. Он не мог притворяться, что не заметил его огромной выпуклости. Томлинсон знал, что у него был большой. Ему было смертельно интересно, как его твердый, тяжёлый член будет ощущаться во рту, каким он будет на вкус, понравится ли ему? Луи увеличил темп, начиная грубовато сосать и слишком яростно двигать головой, желая свести чертового Гарри с ума. — Близко, — пробормотал парень. Видимо, он не был из выносливых, но не сказать, что Луи расстроился, потому что Гарри никак не реагировал, а ему не хотелось работать впустую. Некое чувство облегчения захватило Луи. Не прошло и минуты, как парень с громким стоном излился в рот, и Луи сразу же выплюнул сперму в унитаз, вытирая губы тыльной стороной ладони. — Прости, я… Остановись, просто остановись, пожалуйста, — послышался голос Гарри. — Знаешь, мне никогда не говорили, что я плоха в этом, — обидчиво фыркнула девушка. Вдруг дверь соседней кабинки открылась со щелчком, послышалось цоканье высоких каблуков по кафельной плите, затем открылась другая дверь и с силой захлопнулась. — Боже мой! — прыснул со смеху парень. — Ты знал, что здесь был кто-то помимо нас? Луи посмотрел на него и пробормотал под нос: — Слава Богу, что ты хотя бы красивый. — Ты? — парень указал на пах Луи. — У меня даже не встал. Пожалуйста, уйди. После этих слов тот повернулся и пошел буквально вслед за девушкой, бормоча себе под нос что-то вроде «мудак». Луи остался сидеть на полу, пьяный, обкуренный, живой и в то же время мертвый. Он слышал тяжёлое дыхание Гарри через стенку. Или он… плакал? Томлинсон не был уверен, но даже от одной мысли неприятное тянущее чувство поселилось в животе. — Эй, чувак, — набравшись смелости, крикнул он, легонько постукивая костяшками пальцев по разделявшему их пластику. — Мне жаль, что тебе пришлось это услышать. Это была не совсем та фраза, которую он хотел сказать, но по крайней мере хоть что-то. Гарри не ответил. — Спасибо за сегодняшний день, — добавил Луи, вставая и всем весом опираясь на дверь, пока открывал щеколду, чувствуя головокружение, но нуждаясь поскорее выйти из душного туалета. Он прошёл раковины и уже почти вышел за дверь, когда услышал: — Я не против, мне на самом деле всё равно!