Now you know me (for your eyes only)

Февраль 2017 Это был первый день февраля и, по-видимому, день рождения Гарри. Луи был почти уверен, что он уже поздравлял его с Днем рождения, всего лишь твит или два за эти годы, видя, как другие коллеги делают это. Тем не менее, его озадачил тот факт, что он жил, забыв об этом, будучи не приглашенным на вечеринку в честь Дня рождения Гарри, не подчеркивая тот факт, что он недавно снова подстригся, задаваясь вопросом, должен ли он побриться (слишком поздно), будет ли его футболка с молнией слишком дерьмовой для такого модника, как Гарри, даже если бы он сказал, что это не официальное мероприятие и просто будь там, Лу, ты будешь выглядеть лучше, чем кто-либо еще, и надеялся, что ему понравится его подарок, даже если это будет просто глупый золотой браслет с якорем на нем, потому что Луи был нездорово одержим запястьями Гарри. Однако сейчас не время волноваться по этому поводу, поскольку двери лифта открылись, и они с Зейном вошли в квартиру Гарри. Платиново-светлые волосы лезли в глаза и в рот, и перевозбужденная Джемма стиснула его в объятиях прежде, чем он смог разглядеть, кто еще был там, или был ли Гарри, или что на Гарри надето, или просто Гарри. — Привеет! Не могу поверить, что вижу тебя третий раз за десять дней! — воскликнула она, освобождая его из объятий. — Мне следует почаще навещать брата. — Серьезно? — Луи улыбнулся. — Было бы здорово, если бы ты зашла послушать нашу запись. Она пожала плечами. — Мне правда жаль. Гребаное третье колесо. Луи густо покраснел, — Что? Нет, нет, эм… — Привет, Джемма, — вмешался Зейн (благослови его Бог). Они начали о чем-то разговаривать, но Томмо смотрел им за спину, туда, где был Гарри. На нем была шелковая рубашка с рисунком, слишком большая и едва державшаяся на двух или трех пуговицах. Он поднял руку, чтобы помахать ему, изогнув губы в улыбке, но — конечно, черт возьми — на Гарри напала Алекса Чанг, держащая по одной бутылке шампанского в каждой из своих костлявых рук (однако, лайк ее силе). Она что-то крикнула и потащила его в сторону кухни. Луи подавил желание закатить глаза. Он не был каким-то особенным гостем. Он решил смешаться с толпой и не обращать внимания на то, что, когда они не одни, когда рядом девушки, с которыми его ничего не связывает, Гарри не принадлежит ему. Не так, как в другом сценарии, но все же. У них была еще одна студийная сессия, на которой была Джемма, и это просто…хорошо. Расслабленно. Прохладный. Они так хорошо работали вместе, и атмосфера вокруг них расцветала. Песня выходила великолепной, и все чувствовали предвкушение, все, с кем они работали, казалось, получали выгоду от их положительных вибраций, были расслабленными и страстными, и Гарри всегда сидел слишком близко к нему, и он совсем не возражал. Но это была не работа. Это был Гарри. Его жизнь, его гламурная лондонская команда так отличались от людей, с которыми обычно зависал Луи, хотя он, наверное, знал больше людей. Он вошел в гостиную и огляделся, чтобы увидеть кого-нибудь, кто был бы не только знакомым, но и, возможно, приятным в общении; он увидел Найла, но он пил шоты с Элли, и он бы не стал им мешать. Лиам был в Лос-Анджелесе (Луи знал это, потому что Зейн не переставал хандрить из-за этого). Как раз в тот момент, когда Луи разглядел Мэтти, выходящего из кухни с двумя шотами в руках, начала играть 'Somebody else' группы The 1975. — Невероятно! — шатен засмеялся, махая ему. — Какой выход! — Я даже не знаю, какого хрена ты несешь, Томмо. Но бери шот. — Оу, для меня? — он захлопал ресницами. — Признаюсь, ты даже красивее, чем большинство здешних пташек, но у меня такое чувство, что ты занят. — О, Мэтти, я не занят, — он хихикнул, осушая рюмку. — Мм. Люблю абсент. Парень бросил на него вопросительный взгляд, возможно, не связанный с его предпочтениями в алкоголе, но Луи позволил себе расслабиться и начал подшучивать над тем, какой задницей был Пирс Морган, зная, что в настоящее время это была одна из тем, на которые хотел поговорить Метти. Так прошло несколько часов, а он так и не смог поговорить с Гарри. Он заметил, что модели с именем на «К» там нет, и это стало самым большим облегчением в жизни. Эд глушил пиво, как воду, и затащил его в угол, чтобы обсудить будущее сотрудничество, Ник Гримшоу настаивал, чтобы он был на его шоу, Джеймс был там, и, во-первых, это было потрясающе, потому что Луи чертовски скучал по нему, и они разговаривали и смеялись как маньяки большую часть часа. Гарри тоже был занят, будучи идеальным хозяином и все такое, доставая людям напитки, целуя их в щеки, выставляя напоказ свое гребаное присутствие и глупо танцуя со всеми. (со всеми, кроме Луи, кажется). Но этой ночью чувствовалось напряжение, и Луи знал, что они оба это чувствуют. Он знал, что никто из них не выпил больше пары рюмок. Он даже не был пьян, и он видел, что Гарри был в том же состоянии, под кайфом от внимания и адреналина больше, чем от чего-либо еще. Они обменивались взглядами через всю комнату, но затем одного из них кто-нибудь звал, и все же взгляд другого задерживался на нем еще долгое время. Луи сидел на террасе, курил и болтал с группой людей, которые делали то же самое. Он знал, что Гарри на кухне, один (если только кто-то не присоединился к нему за это время), так как видел его мимоходом. Он затушил окурок носком кроссовка. Он собирался войти внутрь. Он прошел через гостиную, откуда открывался вид на террасу, на кухню. Заиграл один из новых синглов Эда, с сексуальным ритмом и еще более сексуальным текстом. Этот рыжий тот еще хитрюга. Томлинсон шел, покачивая бедрами и радостно подпрыгивая, и вдруг увидел Гарри, все еще сидящего на табурете у кухонного стола. Он кивал головой в такт, с серьезным выражением лица, почти сдвинув брови. Они посмотрели друг другу в глаза, и лицо Стайлса расслабилось, хотя он все еще был суров. Он повернулся на табурете, упершись локтями в столешницу и глядя прямо перед собой. Луи подошел к нему просто потому, что не мог сделать ничего другого. Следующие слова песни Гарри произнес одними губами, не сводя с него глаз. Подойди и заведи разговор лишь со мной, обещаю, на этот раз я дам тебе шанс. Луи закусил губу. Гарри продолжал смотреть и петь, хотя и почти беззвучно. Милая, знаешь, я хочу твоей любви, она была вручную сделана для кого-то, как я. Еще пара шагов, и он окажется на расстоянии вытянутой руки от Гарри, и настроение будет просто наэлектризованным и странным, чего быть не должно, так как Гарри явно пел, что хочет любви девушки, и он делал это, глядя на Луи только потому, что он дамский угодник, и ему нравилась мысль, что он может заставить Луи нервничать. Но все было в порядке. Сегодня вечером Томлинсон мог бы быть геем-придурком, чтобы заставить дамского угодника волноваться. Он знал, что Гарри в игре, и на сегодня с него было достаточно прелюдии. Или навсегда. Он сглотнул и, облизнув губы, произнес: Скажи: «Милый, хватит разговоров, возьми меня за талию и притяни к себе. (Стоит отметить, что Гарри выглядел чертовски сексуально в этой рубашке от Гуччи, и что Луи был наполовину тверд и хотел трахать его всю ночь). Он сделал последние шаги, двигая бедрами и бросая на Гарри напряженный взгляд, наклонив голову, словно бросая ему вызов. Давай, следуй за мной, давай же, следуй за мной… Гарри соскользнул с табурета, и вдруг его рука легла на поясницу шатена и полностью накрыла ее. Он притянул Луи ближе, настойчиво, грубо. Другой рукой он дотянулся до первой, почти полностью удерживая Луи за талию, их грудные клетки почти касались друг друга. Луи почувствовал слабость в ногах. Он дышал Луи в ухо, и теперь его голос звучал ясно: — Я влюблен в твой образ, мы отталкиваемся и притягиваемся, как магниты, — они раскачивались в такт, — И хоть мое сердце уже не выдерживает, я влюблен в твое тело. Луи решил, что никогда в жизни не слышал более сексуального звука, также, будучи прижатым к этому человеку, окруженным его теплом, запахом. Он позволил своим рукам скользить по бедрам Гарри, едва касаясь их, направляя его в танце. Гарри смотрел на него, на грани безумия, глаза почти полностью черные. Сердце Луи бешено колотилось в ушах, в горле, в паху. Он положил руки на широкие плечи Стайлса, скрестив запястья за шеей. Они подходили друг к другу, как кусочки гребаной головоломки. Он просто растворился в ритме и Гарри, закрыв глаза и покачивая головой. У него невероятно кружилась голова, и он задавался вопросом, сколько из этого можно обвинить в алкоголе. (Ответ: ничего). Время от времени Гарри напевал песню или бормотал строчки песни, отчего у Луи по спине пробегали мурашки. Томмо открыл глаза и был поражен, почти загипнотизирован видом Гарри, который он увидел с этой позиции: его идеально острый подбородок, глаза с опущенными ресницами, блеск пота, заставляющий его почти сиять. Он слегка сжал руками шею. Гарри отреагировал мгновенно, словно его внезапно разбудили, сдвинув их вместе и просунув бедро между ног Луи. Он был твердым, и вдруг Луи ничего не понял. Или наконец понял все. Может быть, это и было его намерением с самого начала, когда он решил пойти потанцевать с Гарри. А может, и нет, потому что он все еще не мог в это поверить и просто хотел посмеяться над необъяснимым сексуальным напряжением, которое, казалось, росло между ними с каждым мгновением, проведенным вместе. Может быть, именно за этим он и пришел, ради чего процветал, ради чего жил. Возможно, это было так, и это было с 2013 года, и, возможно, это было подходящее время. Он чувствовал, как его кровь пульсировала в ушах, почти заглушая любой другой звук. Может быть, Гарри просто похотливый ребенок, и это не имеет к нему никакого отношения, и он скоро найдет девушку. Но, может быть, пришло время стать чертовски реальным. Может быть, Гарри с самого начала следовало больше доверять. Если судить по тому, что он терся членом о бедро Луи. Томлинсон обнял его за шею, впиваясь ногтями в мягкую влажную плоть. Он думал о мягких губах, влажном языке и обожающих ласках на своем лице. Он думал об одиноких ночах, в которые он потел на простынях, думая о Гарри. Он думал о том, как они будут спать, крепко обнявшись, когда зайдет солнце, как они будут обедать и ужинать, как им будет легко и легко. Он думал о том, что Гарри, кажется, имел в виду, напевая слова песни. Каждый раз. Он думал о украденных прикосновениях, о том, как Гарри прижимался бедром к Луи, если они сидели рядом. Он думал, что Гарри раздавит его, так крепко он прижимал его к себе. Ему показалось, что он чувствует запах изо рта Гарри и упадет в обморок, если не попробует его на вкус. Он думал, что Гарри был на нем и под ним, и у него не было бы другого выхода. — Ты уедешь сегодня с кем-то другим? — протянул Стайлс, уткнувшись носом в шею шатена и прижимая его к себе еще крепче. Луи захныкал. — Но ведь сегодня твой день рождения, не так ли? — прошептал он между шеей и ухом, запутавшись руками в волосах мужчины. — Давай же, будь моей деткой, давай, — тихо пропел Гарри, голос его был на удивление глубже обычного. — Если я сегодня залезу к тебе в штаны, напомни, чтобы я послал Эду записку с благодарностью. Гарри застонал, обхватив его за талию так крепко, что стало почти больно, а затем развернул его. — Пойдем, — пробормотал он в волосы, положив руки на плечо Луи и направляя его к выходу, — ты нужен мне прямо сейчас. Луи хотел повиснуть на нем, но еще больше ему хотелось пробраться к лестнице, не обращая внимания на любопытные (или знающие) глаза, которые смотрели на них, когда они проходили мимо. Они, спотыкаясь, поднялись наверх, Луи не мог ни думать, ни соображать, он просто чувствовал, что Гарри все еще держал его за руку, его дыхание было тяжелым, а жар почти невыносимым. Ему казалось, что он вот-вот вылезет из собственной кожи от того, как чертовски сильно он этого хотел. Он просто хотел повернуться, схватить большой и твердый член Гарри и высосать его досуха на блядской лестнице. Но вскоре они добрались до его спальни. Там Гарри заставил Луи снова повернуться, захлопнув за ними дверь, а затем прижал его к ней, прижавшись губами к левой скуле, обхватив руками шею, и прижимаясь к нему так, как будто он хотел, чтобы они слились в одного человека. Они горели. — Дверь, — усмехнулся Луи, — такое клише. Гарри немного отодвинулся, но Луи притянул его к себе, засунув руки в задние карманы невероятно узких джинсов. Ему нужно было чувствовать все. Он хотел этого так сильно, что это причиняло ему боль, так сильно, что он, вероятно, причинил бы боль и Гарри. — Я не против клише, — прошептал он, схватив Гарри за волосы, чтобы прошептать ему на ухо. — Мне нравится на всех поверхностях. — Блять. Да иди ты, — Стайлс укусил его за шею, а потом поцеловал еще сильнее. — Ты не можешь просто говорить «залезть к тебе в штаны» или «нравится на каждой поверхности». Ты нереален. Шатен наклонил голову, чтобы Гарри было удобнее, и его руки оказались повсюду: на его торсе, на спине, на бицепсах, на заднице. Он подтянул одну из ног Луи, чтобы обернуть ее вокруг себя, придерживая ее рукой. Он начал яростно тереться о него под этим новым углом, и Луи громко застонал, что только побудило Гарри делать это сильнее и начать влажно целовать его ключицы, трахая его с таким трепетом, что вряд ли это могло быть простое желание. Луи был пьян: он никогда никого не хотел так сильно, но больше всего, он никогда не чувствовал себя более желанным, это сводило его с ума. — Остановись, — успел сказать он, — Остановись, Эйч. Гарри замер сразу же после его первой мольбы, которая сделала бы его еще более твердым, если бы это было физически возможно. Теперь он стоял перед Луи — красные губы, темные глаза, волосы повсюду, модная рубашка, свисающая с плеча и влажная от пота. — Извини, Лу, ты пьян? Типа, я не хочу- — Нет, детка, нет, — Томлинсон положил руку ему на грудь и начал подталкивать его дальше в комнату. Он мог поклясться, что видел, как зрачки Гарри расширились еще сильнее. — Я бы лучше снял всю одежду и кончил тебе на лицо, а не в штаны. При этих словах Гарри схватил его за локти и, поменяв их местами, швырнул на кровать. Луи был ошеломлен тем, как безумно потрясающе он выглядел: вдувшие венки на шее, острый подбородок, напрягшийся от желания. Бицепсы выпирали из-под шелковой рубашки. — Твои слова убьют меня, клянусь, — Гарри заполз на него. — У меня есть в запасе еще несколько, — Луи непристойно выгнул спину, отчаянно нуждаясь в трении, отчаянно нуждаясь в парне. — Блять, — Гарри снял рубашку, вероятно, оторвав пару пуговиц, прежде чем вернуться к Луи. — Сними, сними, пожалуйста. — Тогда и джинсы тоже, — взмолился Томмо, блуждая взглядом по торсу Гарри, белой коже и красным пятнам, просто намеке на волосы на груди, гребаных татуировках, — пожалуйста. Мне нужно тебя видеть. Стайлс не сводил с него глаз, он перестал резко двигаться и просто смотрел на обнаженную грудь Луи. — Ты…такой красивый, — просто сказал он слишком мягким тоном, от которого Луи передернуло, он почувствовал себя настолько беззащитным, насколько мог, хотя все еще был в джинсах. Гарри посмотрел на него так, словно он был самым удивительным зрелищем в мире, и он не знал, как с этим справиться. — Заткнись и раздевайся, — сказал Луи, чтобы не думать о бабочках в животе. Он уже был горячим и возбужденным до чертиков, ему не нужно было такого рода тоскливое чувство. — И ты тоже! Нет, подожди. Можно… могу я? — Ты можешь делать все, что захочешь. Гарри закатил глаза. — Ты даже не представляешь, что делаешь со мной. Он начал расстегивать джинсы Томлинсона, наклонившись так, что перед ним был животик шатена. Его руки дрожали, но пуговица была только одна, так что это было легко сделать; он расстегнул молнию, и Луи чуть не упал в обморок при виде лица Гарри, когда увидел, как его член натягивает черные боксеры. — Обычно, — сказал Гарри, опуская еще немного, чтобы можно было сказать. — Обычно я бы тебя немного подразнил. Но, — он потянул за резинку, почти полностью освободив Луи, — я так хочу тебя, что могу упасть в обморок. — Обычно, — тупо повторил Томлинсон. Он едва мог думать о том, что Гарри стягивал штаны с ног, а потом бросал их на пол. — Ну, в моих фантазиях, — серьезно ответил Гарри, прежде чем провести широкую полосу языком от яичек до самой дырочки. Луи застонал, потом нашел в себе силы приподняться на локтях, чтобы лучше видеть. — Расскажи мне, — потребовал он. — Я просто думаю о тебе. Я не так много делаю с тобой в своих мечтах, — Стайлс пожал плечами, глядя на его член так, словно был голоден. Он сжал основание одной рукой, а другой шире раздвинул ноги Луи. — Я так хочу тебя, — добавил он почти благоговейно, кусая внутреннюю сторону бедра. У шатена задрожали ноги. Ага, не дразнится он. — Тогда возьми меня, — просто сказал он. Положив руки на бедра, Гарри опустился на колени, одним движением взял в рот член Луи и начал быстро двигать головой, как будто от этого зависела его жизнь. Его ногти впились в кожу шатена. — Я… — попытки Луи закончить предложение оказались безуспешными, когда собственные стоны и проклятья срывались с губ, не давая собрать слова воедино. — Я, блять, о боже, Эйч. Я хорошенько подрочил, представляя такую картину. О, чёрт возьми, не т-так давно.  Гарри уставился на него. — Когда? — спросил он, отстранившись, и тоненькая ниточка слюны соединяла его покрасневшие губы с членом Луи. — В… О-о, чёрт! В июле. Июле. Он почувствовал, как головка члена задела заднюю стенку горла, и это самое потрясающее ощущение в его жизни. Луи взглянул на Гарри, замечая, что тот не сводил с него влажных от выступивших слёз и полных решимости глаз, и это сводило с ума. Стайлс вновь отстранился, заменив рот одной из своих поистине волшебных рук.  — Я, как минимум, каждый день своей гребаной жизни дрочил на тебя с той ночи в декабре. — Твою мать. — И Лу, я не имею в виду ночь караоке. Я имею в виду декабрь 2014-го года. То, что ты говорил тому парню в кабинке туалета.  Томлинсон заизвивался и издал оглушительный стон. — Я не хочу тебя пугать, — пробормотал Гарри, резко двигая рукой по всей длине и облизывая потяжелевшие яички, отчего у шатена подергивались ноги. — Но это не должно тебя удивлять.  — Черт возьми, Гарри, замолчи. Стайлс целовал и ласкал языком его торс, останавливаясь и прикусывая сосок, чуть оттягивая и затем отпуская. Луи трясло, тело покрылось тонким слоем пота. Гарри же не прекращал бормотать, отмечая его кожу своим грязным ртом. — Каждый день, Лу. Годами. Ты уничтожил меня. Я хотел трахнуть тебя с тех пор без защиты, грубо, чтобы ты стонал мое имя. — О Боже, — вскрикнул Луи, поджимая пальцы дрожащих ног, когда парень уткнулся носом в его пах. — Ты идеален, — бормотал он, словно в бреду. — Ты само совершенство. — Ш-ш, — Луи положил руку на голову Гарри, и тот поднял взгляд, зеленые глаза стали еще безумнее. — Пожалуйста, — попросил он, буквально умоляя, а затем широко раскрыл рот напротив пульсирующего члена. Луи понял, чего тот хотел, и он, приложив все силы в ослабленную от удовольствия и того небольшого количества выпитого алкоголя руку, резко надавил на его голову, погружая свой член в податливый рот практически до основания. Гарри, похоже, пришел в восторг, он снова принялся жадно сосать, втягивая щеки, облизывая ствол и тщательно увлажняя его слюной. Ему нравилось это, что казалось сумасшествием, а Луи чувствовал, что жизнь медленно покидала его тело этим чудо-мужчиной между ног. Томлинсону никогда так превосходно не отсасывали в его гребаной жизни. Гарри наслаждался всем процессом так же, как и он, потираясь о матрас и тихо постанывая вокруг члена во рту, посылая вибрации по всему телу. Луи хотелось кричать. Парень легонько задевал зубами чувствительный орган, вызывая чувства острее. Его рот раскрылся еще шире, пытаясь захватить воздух, которого так не хватало. Луи буквально сдавил голову Гарри своими бедрами, сведя их вместе за шеей и отчаянно толкаясь бедрами навстречу грешным губам. — Черт, Гарри, я близко, — выдохнул он, зажмуриваясь. — Я… если хочешь… Парень после этих слов только ускорился, пробираясь пальцами через бедра к его заднице и сильно сжимая ее в ладонях. — Близко, — жалобно всхлипывая, повторил Луи. Гарри кивнул, не замедляясь. Он провел одним пальцем по расселине, надавливая на сжавшуюся дырочку, и этого хватило, чтобы Томлинсон с громким стоном кончил через несколько секунд. Стайлс всё послушно проглотил с блаженным выражением лица и выпустил обмякший член изо рта. Он покраснел, лицо было залито слезами, губы непозволительно припухли, выдавая, чем они занимались. — Это несправедливо, — заскулил Луи, — ты до сих пор в джинсах. Гарри подполз и лег рядом с ним. — Не мог ждать, — он опустил голову и посмотрел на певца. — Позволь мне. — Луи начал спускаться вниз, но Гарри остановил его, положив руку на плечо. — Нет необходимости. — Эм? — Луи удивленно поднял брови и посмотрел на него в замешательстве. — О, значит, ты один из тех, кто кончает в конце в штаны! — наконец, дошло до него. — О Боже. Это не должно быть так горячо. Ты вообще настоящий? — Не будь мудаком, — прорычал Гарри, протягивая руку, чтобы притянуть Луи к себе. — Я серьезно, — ответил Томлинсон, игриво зажимая его сосок, что привело к тому, что Гарри сильно сжал его руку, и он оседлал мальчика, принимаясь усыпать его шею засосами, чтобы испортить идеально чистую кожу, в то же время потираясь своей задницей об его твердеющий член. Покусанные красные губы Гарри пытались поймать его, что было безуспешно, так как трение было слишком приятным, а капельки пота вызывали у Луи привыкание. Томлинсон не мог перестать целовать и облизывать каждый сантиметр его груди, плеч, живота, бегать руками повсюду, слушая нуждающиеся стоны, смешанные с глубоким рычанием. Луи тоже снова возбуждался. Как он мог этого не сделать с этим человеческим шедевром под ним? — Ты такой сексуальный. Ты всегда был, знаешь? Но сейчас… Черт возьми, Гарри. Что бы я с тобой сделал, — бормотал шатен между посасыванием и облизыванием солоноватой от пота кожи, наслаждаясь тем, как вздымалась грудь мужчины и как тяжело было его дыхание. Руки Гарри оказались на его заднице, раздвигая пышные половинки. Парень почувствовал холодный воздух, отчего его дырочка судорожно сжалась и по спине пробежала дрожь, вызывая стон. — Детка. — Я позволил бы тебе сделать все, — выдохнул Гарри, — все, что угодно. — В любое время, когда ты будешь готов, — дерзко пошутил он, — сказал он, хотя сам, откровенно говоря, готов просить об этом. — Ты понятия не имеешь, насколько я готов, — ухмыльнулся Гарри, переворачивая их так, чтобы снова оказаться над парнем. Он посмотрел на него с таким желанием, глубоко дыша и облизывая губы. — Это же не моё пьяное воображение, да? Я же не пьян? Он не стал ждать ответа и вместо этого начал целовать грудь Луи, останавливаясь, чтобы поочередно обхватить губами горошинки сосков и пососать, отчего у шатена поджались пальчики на ногах, а на руках — до боли впились в широкие плечи. — Ты такой твердый, — Луи почувствовал необходимость произнести это вслух, накрывая и поглаживая его одной рукой и слегка царапая спину другой. Гарри пробила легкая дрожь. — Мне нравится, как ты жаждешь его, — ухмыльнулся Гарри, посасывая кожу на груди до яркой отметины. — Тебе повезло. Думаю, я могу тебя трахать до потери пульса. — Думаю, для этого тебе нужно снять свои чертовы штаны, — выдохнул Луи, извиваясь от ощущений, вызванных, по его мнению, бесконечными прелюдиями и слишком чувствительной кожей. Не теряя ни секунды, Гарри расстегнул и снял джинсы. Он встал на колени на кровати, такой большой и твердый, что Луи даже испугался за его (конечно, дизайнерские) боксеры. Он подавил желание сорвать их зубами только потому, что достаточно раз в своей жизни пытался, чтобы понять, что это не получается так, как показывают в порно. — Сними их, — попросил Томлинсон. — Хочу увидеть тебя. Слова казались властными, но он звучал так, словно собирался заплакать. Гарри только кивнул и подчинился. Увидев его, его идеальный член, твердый как камень, влажный от предэякулята и готовый разорвать его на части, Луи сглотнул тонну слюны. — С Днем рождения. Гарри переплел их пальцы и всем весом прижал руки Луи над головой. — Самое лучшее. Его цепочка с крестиком свисала с шеи, касаясь кожи Луи; он потерся членом о выпирающую тазобедренную косточку, а затем очень медленно опустился вниз по бедру, пачкая его и создавая беспорядок. Они в течение долгих секунд неотрывно смотрели друг другу в глаза, прежде чем именинник неожиданно не отпрянул, добираясь до верхнего ящика прикроватной тумбочки. Луи прикусил кулак. — Чего ты хочешь? — спросил Гарри, кидая смазку и пачку презервативов на кровать и снова обращая пристальный взгляд на Луи. — Это твой День рождения, приятель. Чего ты хочешь? — Ну, во-первых, чтобы ты перестал меня называть «приятелем», пока у меня все еще болит горло после твоего члена. Луи захныкал в ответ, слабо кивая. — Также я хочу трахнуть тебя, — добавил Гарри, рисуя кончиками пальцев невидимые фигурки на животе парня. — Если ты не против. Луи закатил глаза. — Хватит быть таким вежливым, блять. Делай со мной, что хочешь. Гарри опустил взгляд. — Кажется, моя вежливость тебя возбуждает. Луи не мог этого отрицать. То, что он спрашивал его согласия, было чертовски горячо, но теперь, когда между ними всё было решено, Гарри мог просто изнасиловать, использовать, взять его любым способом, каким ему хотелось. — Тогда хорошо, — протянул Стайлс, открывая смазку и покрывая ею два своих длинных-предлинных пальца. Луи издал хриплый стон только при одном виде. Гарри пустился рядом с ним, раздвигая его ноги в стороны и ставя их так, чтобы он ступнями упирался в мягкое одеяло; одну руку он оставил на колене Луи, а холодным пальцем другой дразнил его дырочку. Нога, которую Гарри не держал, дернулась, чуть не задев его самого, от нетерпения. Томлинсон, совсем отчаявшись, толкнулся навстречу пальцу, умоляя: — Давай. Гарри ухмыльнулся и подчинился. Жжение от медленного проникновения было потрясающим, и, блять, блять, у него было чертово кольцо на пальце. Стайлс неспешно, до невыносимости плавно сжимал палец внутри него, надавливая на тугие стеночки, и у Луи всё зачесалось под кожей от нетерпения — этого было недостаточно. — Еще, — выпрашивал Луи, слабо скуля. Гарри ждал всего несколько секунд, прежде чем выполнить его желание. Томлинсон чуть не сошел с ума, когда тот начал разводить пальцы ножницами, растягивая, и боль смешивалась с удовольствием в непреодолимом жаре, охватывающем всё тело. — Я готов, — выдохнул он, как только Гарри установил определенный ритм, вызывающий искры удовольствия в нервных окончаниях. — Пожалуйста, я готов. Гарри проигнорировал его, добавляя третий палец и без конца безжалостно массируя припухшую простату, не давая момента расслабиться. Жжение от растяжки ослабляли холодные кольца, что врезались в нежную кожу при каждом движении руки. — Черт, — Луи затряс головой, толкаясь, чтобы сильнее трахнуть себя чертовыми пальцами парня и, наконец, заставить его что-то делать. — Пожалуйста. — Тебе будет больно, — ответил Гарри, явно будучи против спешки. — Я хочу этого, — прохрипел Томлинсон, откидывая голову и слегка выгибаясь в спине. Должно быть ему удалось убедить Гарри, тот вытер руку об одеяло и схватил презервативы и смазку. Луи сопротивлялся желанию прикоснуться к себе, так что просто смотрел, как Гарри изо всех сил пытался открыть презерватив трясущимися руками, а затем раскатал по всей длине. Он практически пожалел о том, что поторопил его, потому член Гарри был огромен. Но. Практически пожалел. Он резко вдохнул через нос, когда Гарри снова навис над ним, приняв прежнее положение, взяв его за руки и прижав их над головой парня. Видимо, ему действительно нравилось видеть Луи таким податливым, открытым и уязвимым. Томлинсон не особо возражал. — Как ты хочешь? — прорычал он, приблизившись к его лицу. — Жестко. — Я имел в виду… — Понял, понял. Я хочу видеть твое лицо. — Хорошо. Гарри устроился поудобнее, и Луи приподнял задницу, обхватив ногами его талию. — Не нужно быть мягким со мной, — прохрипел Луи. Гарри покачал головой, смотря на него со смесью неверия и изумления. — Я и не собирался. Взгляд Гарри метнулся к губам Луи, а затем снова к глазам прежде чем он начал медленно погружаться в узкую дырочку, растягивая её вокруг своего члена. Они не нарушали зрительный контакт, буквально забыв о том, что нужно моргать. Луи издал громкий звук, похожий на мяуканье, сжимая его руки в своих, лежащих на подушке над головой. Гарри задрожал, когда вошёл практически полностью, до самого основания, тяжело дыша в лицо шатену. Луи застонал от чувства заполненности, Боже, его член был невероятным, как и Стайлс сам. Он был готов вечно удерживать его в своей заднице.  Гарри осторожно толкнулся дальше, сталкиваясь с ним бедрами и зажмуривая глаза. — Чёрт, Лу. Блять. Ты такой… такой узкий. — Двигайся, — простонал тот в ответ, закрывая глаза и поддаваясь удовольствию.  Опираясь на их сцепленные в замок руки, Гарри дал ему то, чего он хотел, хотя они оба этого желали одинаково сильно. Быстро, отчаянно, небрежно (но попадая каждый раз по простате), грубо. Тяжёлые шлепки их тел заглушали лишь резкие вздохи и громкие стоны, пока Гарри не начал терять самообладание, его руки выпустили пальцы Луи, переходя на талию, а затем спускаясь на задницу, поднимая и притягивая парня ещё ближе, словно пытаясь проникнуть ещё глубже. Томлинсон ухватился за грудь мужчины, впиваясь в кожу ногтями и оставляя после себя красные полумесяцы. — Ты принимаешь мой член так хорошо, — растягивая слова, произнес Гарри, по лбу стекла капелька пота, глаза были закрыты. — Я не могу в это поверить. Луи открыл рот, чтобы ответить, но, но не смог издать ни единого звука, кроме «Гарри, Гарри». Гарри. Гарри был всем для него. — Продолжай… продолжай стонать. Мое имя, — звучало так, словно он приказывал и умолял одновременно. Луи послушно кивнул. — Гарри, — тихо прошептал он на выдохе. Томлинсон посмотрел в блестящие зеленые глаза и обхватил ладонью его щеку, напоминая о сладком мальчике, который оказался совершенно не в себе, после того, как поплакал в одиночестве. Его большой палец остановился у уголка приоткрытого рта, и он протолкнул его внутрь. Стайлс обхватил его губами, непристойно посасывая, слюна стекала по подбородку и по ладони Луи, капая на постель. — Гарри. Гарри замедлился, но его толчки были точными и направленными, поражая простату Луи и почти заставляя его кричать от удовольствия. Он упирался одной рукой в изголовье, а другая сжимала талию парня, причиняя ему приятную боль. Луи видел что-то в его глазах, то, что он был совершенно уверен, что чувствовал в собственной груди. — Давай, Гарри, — выдохнул он, выгнув спину, — заставь меня кончить. Только из-за твоего члена. После этих слов стал будто зверем, сорвавшимся с цепи. Он толкнулся в него с такой силой, что парень проехался по матрасу всем телом и изголовье кровати со стуком врезалось в стену. На этот раз Луи на самом деле вскрикнул. Темп был сумасшедшим, и Томлинсон был так чертовски близко, что ему хотелось плакать. — Мне нравится слышать тебя, — простонал Гарри. — Хочу, чтобы все тебя услышали. Стони моё имя. — Гарри. — Да… Да. Ты удивительный, детка, — Гарри двигался в устойчивом темпе, напрягая мышцы, покрытое испариной, что отражала бледный лунный свет, проникающий через неаккуратно задернутые шторы. — Гарри, — снова заскулил Луи, пораженный видом перед ним. Ему казалось, что если он так умрет, то он не будет против. Его руки свободно скользи по влажной спине мужчины, временами хватаясь и царапая кожу. — Черт, Лу, ч-черт. Ты такой горячий. Такой узкий. Луи видел звезды перед глазами. — Так близко! — простонал он. Гарри кивнул. — Черт, да. Я-я тоже. Каждый мускул его идеального тела был напряжен, дрожа внутри от усталости и удовольствия. Несколько капелек пота упало на Луи с вьющихся волос. Он продолжал ударять головкой члена по простате, и Луи теперь даже видел не звезды, а Бога. — ГАРРИ! — вскрикнул Томлинсон, срываясь на хрип, слезы защипали в уголках глаз, а в животе словно вспыхнуло пламя, сжигая все внутренности. Мужчина не замедлил шагу, лицом уткнувшись в изгиб его шеи, тяжело дыша. Губы раскрылись в немом стоне, отчего слюна потекла по подбородку, смачивая ключицы Луи, они оба потные, и мокрые волосы Гарри каким-то образом оказались во рту парня. — К твоим услугам, детка. Они оба словно взорвались, по-другому не скажешь, и Луи на секунду показалось, что он умер, когда перед глазами всё вспыхнуло белым. Ему потребовалось пару секунд, чтобы оргазм окончательно накрыл его с головой, Гарри примерно десять. Он рухнул на Луи, придавив его своим телом. Сердце Луи пыталось вырваться из груди, он чувствовал его и в горле, и в нижней части живота. Он хотел что-то сказать, но не знал, что именно, да и хватит ли у него сил открыть рот. Лучший секс в моей чертовой жизни. Теперь никто и никогда не сможет заставить меня почувствовать себя не то что лучше, даже также. Пожалуйста, трахай меня так, пока мы не умрем от этого. — Хорошая выносливость, — выдохнул Луи вместо этого. Когда Гарри отстранился и вышел из него, Луи поморщился от сильной чувствительности. Он рассматривал царапины на плечах Гарри и немного завис на том, как мышцы на его спине перекатывались под кожей, пока Стайлс снимал презерватив. — Это было не так уж долго, — заметил Гарри, ложась рядом с ним.  — Хватит быть таким дерзким. — Луи кинул на парня взгляд из-под ресниц, пытаясь не закрыть глаза от усталости. Хотя, он был бы не прочь повторить. Гарри усмехнулся, показав ямочку. Они лежали в тишине, восстанавливая дыхание. — С днём рождения, — сказал Луи несколько мгновений спустя. Повернувшись на бок, Гарри закрыл глаза. — Это был самый лучший день рождения, — пробормотал он, засыпая. Луи перебирал его влажные от пота волосы и слушал дыхание парня, дожидаясь, пока он глубоко уснёт. Он смотрел на него дольше, чем нужно, задерживаясь взглядом на изгибе его верхней губы. Луи заворожённо смотрел на тени, которые отбрасывали острые скулы Гарри, на едва заметный блеск пота на его лбу. Гарри выглядел, как чёртов мираж. Сердце Луи сжалось. Старясь быть очень тихим, парень поднялся с кровати и прошмыгнул в ванную. Он решил не принимать душ, потому что из-за этого ему пришлось бы остаться в комнате Гарри дольше, и Луи мог бы нечаянно разбудить его. Это могло привести к тому, что, в послеоргазменной неге, он стал бы спрашивать Стайлса, является ли Луи единственным, кто думает, что они занимались любовью, а не просто трахались. Вместо этого, он обтёрся влажным полотенцем и вернулся в спальню, чтобы собрать все свои вещи. Поспешно одевшись, Луи босиком вышел из комнаты, обнаружив, что вечеринка внизу уже стихла, но несколько оставшихся гостей смотрели на него так, как будто он устроил им порно в прямом эфире. (Что было совсем не далеко от правды.) Луи пытался идти к двери не хромая, но ему пришлось принять тот факт, что он, вероятно, был похож на пингвина. Он смутно осознал, что бирка его футболки натирала ямочку в основании шеи. Томлинсон опустил взгляд вниз, разглядывая разбросанный по полу мусор с вечеринки, избегая знакомых людей. — ЛУИ! На пути к лифту он резко остановился, поражённый. Теперь ему было совершенно плевать на людей. Они перестали интересовать его сразу же после того, как он увидел Гарри, сбегающего по лестнице в одних, мать вашу, трусах. Всё его тело было покрыто небольшими красными пятнами и синяками, как будто он подрался, на лице остался след от подушки, а волосы топорщились в разные стороны. — Стой! — Гарри снова его окликнул. Как будто Луи был способен сделать хоть шаг. Он был готов расплакаться, смотря на то, как Гарри быстро шёл к нему. Не исключено, что он наступил на пролитый алкоголь и упавшую еду. Гости, стараясь проявить хоть каплю такта, пытались смотреть на него не так явно. — Лу, — тихо сказал Гарри, останавливаясь прямо напротив Луи. — Хей. Лифт оповестил о прибытии звуком, который Луи уже выучил и начал ассоциировать со стойким чувством печали, которое наполняло всё его существо, когда Луи покидал Гарри. Гарри взглядом указал на лифт. — Заходи. Луи, не отводя глаз от Гарри, сделал два шага назад. Стайлс последовал за ним. Двери лифта ещё не успели закрыться, как ладони Гарри мягко опустились Луи на щёки. Глаза парня были необыкновенно печальными, и Луи не мог этого вынести. — Лу, прости меня. — Что? — Раз уж на то пошло, то извиняться следовало Луи, ведь это он сбежал как вор, пока его любовник спал. — Прости меня, — повторил Гарри, поглаживая скулы Луи большими пальцами. — Л-ладно. Гарри сделал ещё один шаг, становясь вплотную к Луи. Стайлс внимательно вглядывался в глаза Луи, но, вероятно, находил в них только вопросы. Он нахмурился, продолжив мягкие поглаживания. — Это было неправильно, Лу, мне очень жаль. О, отлично. — Всё, — Луи попытался отстраниться от его прикосновений, но Гарри не позволил ему этого. Луи опустил взгляд, потому что он больше не мог смотреть в эти глаза. — Всё в порядке? Я не ожидал, что… Я, правда, этого хотел, так что… — Замолчи, — губы Гарри были так близко, что Луи чувствовал, как они шевелятся, пока он говорит. — Мне жаль, малыш. Мне жаль, что я трахнул тебя и даже не поцеловал. Я об этом мечт… Луи обернул руки вокруг шеи Гарри, настойчиво, но мягко ловя его губы своими. Он был уверен, что они оба этого хотели. Это было правильно. Поцелуй был самым вероятным исходом. Он даже не успел углубить поцелуй, как они спустились в лобби. Луи со смешком выдохнул. Он всё ещё стоял, обняв Гарри за шею. — Я не одет, — сказал Гарри самую очевидную вещь. Луи покинул его тёплые объятия и отклонился назад, чтобы нажать на кнопку пентхауса. — Тогда давай вернёмся. Гарри снова притянул его к себе, положив тёплую ладонь ему на шею. — Не знаю, как я мог жить без этого, — прошептал он в губы Луи. Они в мгновение сократили расстояние между их лицами. Луи приподнял подбородок, накрывая губы Гарри своими. Они глубоко целовались, сплетаясь языками. Это было чувственно и пылко, сильно отличаясь от того поцелуя несколько лет назад. Тогда это было тягуче и сладко, почти механически, как будто они уже знали, что их губы созданы друг для друга. Однако сейчас всё было абсолютно противоположно. Они чувствовали желание и грусть, в поцелуе сквозила вина и отчаянная нужда всё исправить. Словно в этот самый момент они пытались передать, как долго они этого хотели. Пытались наверстать всё то, что упустили: слова, которые вертелись на кончике языка, но так и не были произнесены, пропущенные удары, все те секунды, когда они были так близки к этому мгновению. Они пытались наверстать упущенное время. По крайней мере, именно это чувствовал Луи, настойчиво целуя Гарри и дрожа всем телом. Лифт слишком быстро приехал, так что они снова оказались в квартире. Тяжело дыша, они разорвали поцелуй. Бросив друг на друга быстрый взгляд, они зашли внутрь, сотрясаясь от неконтролируемого смеха. Луи побежал к лестнице и Гарри последовал за ним, откровенно игнорируя оставшихся гостей. Луи остановился на верхней ступени, где никто, кроме Гарри, его не видел. — Я чувствую себя таким высоким, — он хихикнул, прикосновением к плечу останавливая Гарри, который стоял на две ступени ниже. Вторую руку Луи положил на другое плечо и медленно прислонился к мужчине, смотря на него с игривой искоркой в глазах. Гарри заворожённо следил за его действиями. Мужчина положил руки Луи на бёдра. Возможно, он помогал Луи удержать равновесие, чтобы он смог наклониться для поцелуя, но Луи быстро клюнул его в нос и, развернувшись, побежал в спальню. Он с разбегу прыгнул на кровать, Гарри стремительно налетел на неё прямо за ним. Луи приподнялся на локтях и отодвинулся подальше, не сводя взгляда с Гарри. — Я собираюсь поцеловать тебя через десять секунд, — заявил Гарри, подползая к нему на коленях. Он закатил глаза. — Десять? Я мог бы просто подрочить. Гарри рассмеялся и поцеловал его, наваливаясь сверху и заставляя его лечь. Они столкнулись зубами, пухлые губы оттягивали губы Луи, а языки сплетались в причудливом танце. — Какой хитрец! — Завизжал Луи, но Гарри заткнул его поцелуем. — Прошло, эм, точно меньше… — Пытался проговорить он между поцелуями. Гарри снова ловко поймал его губы своими и глубоко поцеловал, так что Луи на несколько секунд превратился в безвольную кучку желе. — Меньше десяти секунд! — Быстро закончил он, притягивая Гарри к себе за волосы и снова сталкивая их губы. Гарри усмехнулся. — Не мог устоять. Луи удовлетворённо хмыкнул, чувствуя тепло тела Гарри на своём. Он немного двинулся, что показалось Гарри каким-то сигналом, потому что его поцелуи в мгновение стали более требовательными, заставляя с каждой секундой всё отчаянней желать его прикосновений. Луи застонал, когда Гарри отстранился от его губ, только чтобы провести дорожку поцелуев от его челюсти к шее, прикусывая чувствительную кожу на ключице и отодвигая край футболки, чтобы освободить больше пространства для ласк. — Кажется, ты надел футболку задом наперёд. Что-то в голосе Гарри и том, как он сказал это, просто снесло Луи крышу. Была ли это глубокая хрипотца с явной примесью желания и похоти или же соблазнительный акцент, или грёбаная тупость предложения, или тот факт, что Гарри сказал это, когда его припухшие от поцелуев губы и ключицы Луи были соединены блестящей ниточкой слюны… Это подвело его к грани. — Трахни меня снова, — попросил он, изгибаясь дугой, чтобы дать Гарри почувствовать своё возбуждение. Хорошо, что Гарри уже был наполовину раздет. — Я весь твой, — сказал он, прежде чем Луи притянул его к себе для поцелуя. Гарри на удивление умело снял с него джинсы и трусы, не разрывая поцелуя. Он губами проложил дорожку по груди Луи, скидывая одежду с лодыжек на пол. — Никаких пальцев, — почти приказал Луи. — Я достаточно растянут с прошлого раза. Похоже, Гарри был только рад пропустить этот этап. Смазка и презервативы уже лежали на кровати, так что Стайлс быстро надел резинку и смазал член, пока Луи лежал и расслабленно водил рукой по своей плоти. — Не смей, — сказал Гарри, переведя взгляд на Луи. — Руки так, чтобы я их видел. — Ты ведёшь себя нелепо, — возмутился он, но подчинился, обернув руки вокруг шеи Гарри и играя с его волосами. — Может, ты перестанешь оскорблять меня, пока я тут хозяин положения? — Гарри обиженно покачал головой, приподнимаясь. Одно ожидание заставляло Луи дрожать. — Жалкое подобие каламбура, — парировал он. Неожиданно, Гарри резко толкнулся бёдрами и вошёл в него во всю длину. Он повторил это несколько раз, заставив Луи громко выпустить воздух из лёгких. — О, да? — Дерзко спросил он, хотя его голос звучал напряжённо. Гарри сразу же взял бешеную скорость, врываясь в Луи, который уже тяжело дышал, матерясь себе под нос. — Ты можешь… ну, знаешь. Можешь войти в меня в любое время. Просто дай мне знать. — Сраный Господь, — Гарри прикусил нижнюю губу, ускоряясь. — Ты можешь… о боже! Ты можешь начать двигаться, знаешь? Я… блять, я в порядке. Гарри рассмеялся, но ответил на колкую фразу тем, что обхватил основание члена Луи. Томлинсон всхлипнул. — Тебе лучше сохранить дыхание для криков, а не для всякого саркастичного дерьма, — ухмыльнулся Гарри. — Я думал, тут будут поцелуи. И Гарри был буквально везде: в нём, одной рукой обхватывая его член, а другой крепко сжимая задницу, тёплым языком проводя по нижней губе Луи. Они грязно целовались, пока Гарри так сильно трахал его, что спинка кровати ударялась о стену, а Луи подскакивал на простынях с каждым толчком, крепко обхватив талию Гарри ногами. Стайлс плотно обхватывал его член, но он не двигал рукой, хотя отголосков его резких толчков хватило, чтобы довести Луи до близкого к слезам состояния. — Я близко, — сказал он надтреснутым голосом. Гарри прикусил его кожу на подбородке. Гарри двигал бёдрами с сумасшедшей скоростью, сбившись с ритма. Очевидно, он почти дошёл до пика, но хотел заставить Луи кончить. В тот момент, когда его ладонь начала двигаться по члену Луи, он больше не мог сдерживаться, кончая в кулак Гарри и себе на грудь. Луи сфокусировал взгляд на руке Гарри и, поднеся её ко рту, языком провёл широкую полосу по его ладони, пробуя собственную сперму на вкус. Проделывая это, Луи не спускал глаз с Гарри, ожидая его реакции. С его именем на губах Гарри кончил. Луи пожалел, что он использовали презерватив. Он бы хотел, чтобы Гарри кончил в него. Он послал ему благодарный взгляд, пока Гарри избавлялся от презерватива. Стайлс довольно улыбнулся ему в ответ и пошлёпал в ванную комнату, что дало Луи шикарную возможность насладиться великолепным видом его узких бёдер, округлых ягодиц и чётко очерченных мышц спины. Когда Гарри вернулся несколько секунд спустя, неся с собой два влажных полотенца, вид был ещё восхитительнее. — Эти татуировки, — вырвалось у Луи. — У меня снова встанет. — Не проблема, — протянул Гарри, обтирая Луи полотенцем, несмотря на то, что он сам был больше испачкан. Но сейчас Луи не хотел быть вежливым. Он чувствовал тёплое и мягкое полотенце на своей коже и, о боже, Гарри был ангелом. Гарри тоже вытер себя, пока Луи восхищённо на него пялился. — Если я усну, — медленно и осторожно спросил Гарри, — ты будешь здесь утром? — Учитывая то, что я в данный момент я не могу ходить, я скажу да, Гарольд. Гарри довольно хмыкнул, пока Луи залезал под одеяло. — Не знаю, верю ли я тебе, — возразил Гарри. — Ложись спать, ворчун, — приказал Луи, придвигаясь ближе к Гарри, когда он присоединился к нему под одеялом. — Ты никогда не узнаешь, пока не проснёшься. — Но… — Хватит быть маленьким мудаком и ложись спать. Гарри прикусил нижнюю губу и повернулся спиной к Луи. Иисусе, он, что маленькая ложка? — Знаешь, мне нравится, когда ты ведёшь себя властно, — полусонно пробормотал Гарри. — Поговорим об этом позже, — сказал Луи, обнимая Гарри за талию и прижимая к себе. Он чувствовал, как мальчик разрывался от счастья и уже знал, что этой ночью он будет чертовски отлично спать.