Now you know me (for your eyes only)

Февраль 2017 Было около семи вечера, когда Гарри и Луи выбежали из студии, толкаясь плечами и хихикая, как подростки, бегущие домой из школы, зная, что найдут пустой дом. — Ко мне или к тебе? — спросил Томлинсон, когда они вышли на улицу, натягивая на себя кожаный жакет и понимая, что для его наряда слишком холодно. Он мог бы, по крайней мере, захватить с собой шарф… (Не то, чтобы были какие-то плюсы). — Чур, я веду. Думаю, что ко мне ближе, — ответил Гарри, торопливо шагая большими шагами, за которыми Луи едва поспевал. — Хей, — глядя на него, он обнял шатена крепкой рукой за плечи, прижимая к себе, — ты замерз. Луи закусил губу, пытаясь скрыть улыбку, склонил голову на грудь Гарри и позволил себя направлять. — Мне нравится твое пальто. Гарри прижал его еще крепче, потирая рукой бок, чтобы согреть. — Спасибо. Изо рта шел пар. — Вот так, — Гарри достал ключи от черного «Рейндж ровера». Он открыл пассажирскую дверцу для Луи и сел рядом с ним. Не успел он завести двигатель, как Томлинсон уже уткнулся лицом в промежность Гарри. — Я разобью машину, — сказал Стайлс, стараясь говорить спокойно, костяшки его пальцев побелели. Шатен поднял на него глаза, его руки застыли на молнии джинсов. Он увидел, как у Гарри дернулся кадык и сжалась челюсть. — Ты прав, — он кивнул, садясь прямо, но не убирая руки с бедра Гарри, — к тому же, я не дразнил тебя больше трех часов только для того, чтобы напасть на тебя в долбаной машине. Серьезно, Луи. Попытайся сдерживать себя. — Верно, — усмехнулся Гарри, хотя и напряженно. Он выехал с парковки (почему Луи счел это таким возбуждающим умением?!) и его восхитило, что он даже не превысил скорость, несмотря на явное желание поскорее оказаться дома. Томлинсон убрал руку с ноги Гарри и слегка прикусил ноготь большого пальца. — И все же… — он почесал затылок, поворачиваясь к Стайлсу, — я, эм, ну…я не думаю, что парни видели, за стеклом, но, конечно, скажи мне, если это заставило тебя, э-э, чувствовать себя неловко или что-то еще. Я был немного не в себе, но никогда не хотел переступать черту. — Какая часть тебя, поддразнивающая меня, когда мы пели, когда наши сотрудники могли видеть, решила, что ты не доставляешь мне удовольствие всем этим? Луи улыбнулся, довольный и немного смущенный. — Хорошо. Просто…скажи мне остановиться. Если ты когда-нибудь этого захочешь. — На будущее, мое стоп-слово — Сен-Лоран, — ухмыльнулся Гарри, не отрывая глаз от дороги. Луи усмехнулся. — Ну конечно. Гарри издал булькающий смешок. Как, черт возьми, он мог быть таким горячим и мужественным и в то же время таким приятным и милым, черт, Луи никогда не привыкнет к этому. Он откинулся на спинку сиденья и вытянул ноги на приборной доске, получив неодобрительный взгляд от Гарри, который, однако, ничего не сказал. — Чертовски холодно, — пожаловался шатен. — Почти приехали, — заверил его Стайлс. — Эй, а потом у нас Лос-Анджелес. Будет круто, правда? Что касается рекламной части песни, они с Гарри никогда не обсуждали детали. Их команды встретились и они оставили сосредотачиваться на музыке и записи. Но теперь, учитывая недавнее изменение перспективы, идея поездки с Гарри приобрела совершенно новый вкус. — Так круто, приятель. Знаешь, Зейн на самом деле хотел, чтобы я поверил, что это было сегодня! Он сказал мне это вчера вечером, ожидая, что я сойду с ума. Гарри это позабавило. — Серьезно? Я имею в виду, ты бы забыл об отъезде в США? — Ничего такого, чего не случалось раньше. Но я говорил с Джеймсом на твоей вечеринке, так что я был в курсе¹. — Сверху, — повторил Гарри, перекатывая слова на языке, и на его щеке появилась ямочка. — Сверху, — кивнул Луи. Он прижал ладонь к выпуклости Стайлса, чувствуя головокружение, и положил подбородок ему на плечо. — Поторопись, — пробормотал он. Гарри сморщил нос, как он обычно делал, когда хотел быть серьезным, но не мог. На его поджатых губах Луи увидел широкую ухмылку. Мужчина Гарри прибавил скорость, и через несколько минут они уже ехали через сады дома Гарри; будь проклята эта безопасность, Гарри еще сильнее нажал на газ, с ревом добравшись до гаража, а затем уже не так плавно замедляя ход. — Все эти красавицы твои? — спросил Луи, разглядывая три спортивные машины рядом с тем местом, где Гарри парковал свою. Он захлопал ресницами, касаясь ими щеки Гарри, мурлыча, более или менее шутливо, — Это так сексуально. Гарри захохотал, но тут же сглотнул. — Не притворяйся, что не коллекционируешь дорогие машины, Лу. — Я не коллекционирую, — надулся шатен. — То есть, у меня есть несколько, но, думаю, это даже не половина, — он показал руками в воздухе кавычки, — «твоей коллекции». Гарри только закатил глаза, вынимая ключ из машины, которая перестала жужжать. — У меня всего еще три, в Лос-Анджелесе. — Всего, — Луи выгнул брови. Они вышли из машины и снова встретились перед ней. — Эй, — сказал Гарри, — я почти уверен, что у тебя есть самолет. — А у тебя нет? — Томлинсон был искренне удивлен. Он осмотрел машины, когда они шли по гаражу к двум ступенькам, ведущих к серой двери. — Мне нравится летать с людьми. — Такой чудной, — поддразнил его Луи, ткнув Гарри в ребра, когда они остановились перед дверью, и он достал другой ключ. — Человек из народа. Гарри Стайлс: поп-звезда, которая летает бюджетными авиалиниями! Стайлс резко повернул голову, чтобы посмотреть на него, когда дверь со щелчком открылась. Одна из его шаловливых ручонок была на спине Луи, и он отпустил его, чтобы ткнуть шатена в грудь. — Ты закончил? — он растягивал слова, жарко дыша Луи в ухо. Луи ответил ему, прижимая к дверному косяку и просовывая бедро между ног. — Ах. Только посмотрите на него. Он такой властный, когда ему до смерти хочется трахнуться. Гарри издал пронзительный стон и дважды едва заметно кивнул. Луи довольно хихикнул. Он неохотно оторвался от Стайлса, взял его за руку и потащил к лифту, так как теперь он казался немного рассеянным, с потемневшими глазами и слегка приоткрытым ртом. Томлинсону пришло в голову, что они впервые по-настоящему держатся за руки и что их разница в росте и строении подходят друг другу, как кусочки мозаики. Он нажал кнопку вызова лифта, переплетая пальцы другой руки с пальцами Гарри. Тот смотрел на их соединенные руки с мягкой улыбкой. — Это мило, — прошептал он, не уточняя, что имеет в виду. Но что бы это ни было, Луи согласился. — Да. Когда двери лифта открылись, они вошли, становясь рядом друг с другом, их плечи соприкасались, все еще держась за руки. Луи мог только представить, что поездка будет сопровождаться серьезными поцелуями, сухими объятиями, и, возможно, они останутся без одежды прежде, чем они доберутся до верхнего этажа. А вместо этого…между ними кипело напряжение, но более тихое, более сладкое настроение окутало их, как мед. Они жаждали этого так долго, а теперь, подумал он, он просто хотел не торопиться. Замедлиться. Он хотел, чтобы его держали за руку и нежно целовали, а еще он хотел поужинать. Он хотел возбудить Гарри и все сделать правильно. Он хотел трахать его до беспамятства и обнять, чтобы уснуть. Боже, Гарри был таким удивительным. Он был реальным, и это заставляло Луи чувствовать все. Автоматические двери открылись, и Луи ввел парня внутрь, даже не включив свет. Он заставил его сесть на диван, легонько толкнув в плечи, уже чувствуя себя непринужденно дома у другого мужчины. — Сиди. Я принесу нам что-нибудь поесть. — Ты не должен этого делать, — сказал Гарри, сверкая глазами в темноте. — Я хочу. Стайлс улыбнулся, наклонился, снял ботинки и аккуратно положил их на подлокотник. Луи чувствовал его взгляд на своей спине, пока он не скрылся из виду. Оказавшись на кухне, он вынужден был смириться с тем, что он самый ужасный повар из всех, кого знало человечество. Если бы в его жизни не было хороших людей, которые поклялись кормить его, он, наверное, умер бы с голоду. Или просто питался одними хлопьями. Он открыл опрятный и полностью заполненный холодильник Гарри для вдохновения, молясь, чтобы там осталась еда с вечеринки, которой, в конце концов, было всего два дня…но, конечно, их не было. К счастью, сам Гарри, похоже, любил готовить и запасаться. Не очень-то романтично кормить его тем, что он сам приготовил, но Луи решил, что а) он не пытался быть романтичным, и б) не очень то романтично провести ночь с пищевым отравлением или вызвать пожарных. Особенно пожарных. Он не мог забыть клип Лиама в 2015 году…это были крепкие парни. Он не мог позволить Гарри смотреть на них. В любом случае. Он нашел что-то, с чем можно было работать, с помощью табуретки достал большой поднос на одной из верхних полок, красиво все расставил и вернулся к Гарри, который — вот ублюдок — зажег несколько свечей в темной комнате. Ваниль и корица. Луи судорожно сглотнул, сердце застучало в ушах. Айфон Гарри был подключен к колонкам в дальнем конце комнаты и играл на небольшой громкости; к счастью, это была не Лана, иначе Луи упал бы в обморок от воспоминаний. Ему показалось, что он узнал «Live Forever» британской рок-группы Oasis, но он не был уверен на сто процентов, потому что Гарри смотрел на него так, так пристально… — Привет, — он откашлялся, осознав, что его голос звучит резче, чем обычно. — Благодаря, ну. тебе, у нас есть хумус, морковь и сельдерей, которые ты уже почистил и порезал, и сыр. Который порезал я. И крекеры. И виноград. Он сел рядом со Стайлсом, согнув колени, чтобы уравновесить на них поднос, после того как скинул ботинки, чтобы положить ноги на кожаное сиденье. На нем были носки с с листиками марихуаны. — Идеально, — серьезно ответил Гарри. Луи пожал плечами, чувствуя, что начал краснеть под пристальным вниманием парня. — Я хотел накормить тебя остатками с твоего дня рождения, но ничего не нашел. Тебе повезло. Думаю, твои гости были гребанными пиявками. Гарри улыбнулся. — Удивительно. Эм, нет, знаешь, я отдал Леа остатки пищи. Она такая трудолюбивая, и я хорошо ей плачу, но у нее трое прекрасных детей, и я сомневаюсь, что они могут позволить себе изысканную еду. Когда я был один, я пригласил их сюда и у нас было что-то вроде небольшой вечеринки. Она знает, что каждый раз, когда у меня какое-то мероприятие, она может взять выходной и просто забрать все детям. Я не хотел ее, ну, обидеть, но… Шатен поспешно поставил поднос на кофейный столик и обнял Гарри за шею, не в силах подавить желание поцеловать его в губы. Он вывел их обоих из равновесия, так что Гарри опирался на подлокотник, а Луи — на него. После минутного потрясения Стайлс обхватил ладонями щеки и открыл рот, страстно целуя Луи в ответ. — Ты, — сказал он между поцелуями, Гарри скользнул ниже, пока не прислонился головой к подлокотнику, Луи забрался на него, — настоящий, — еще поцелуй, — ангел. Он отстранился ровно настолько, чтобы схватить крекер и баночку хумуса с подноса, не теряя равновесия, потому что Гарри удерживал его на месте. — Ешь, — приказал он, кладя крекер Стайлсу в рот. Чтобы не поперхнуться, Гарри выпрямился и положил локти на подлокотник. Вместо того чтобы смотреть, как он жует, Луи сунул палец в хумус и попробовал его на вкус. Разумеется, это было чертовски вкусно. — И это тоже, — добавил шатен, обильно обмакивая палец в сливочный соус и протягивая его Гарри. У Гарри была эта раздражающе очаровательная привычка первым делом вытаскивать язык. Еще одна вещь, которая будет преследовать Луи вечно. Язык Гарри высунулся, прежде чем его губы мягко обхватили указательный палец шатена, а затем выпустил его с игривой усмешкой и блеском в глазах. Томлинсон на несколько секунд впал в транс, ваниль, корица, Oasis и тусклый мерцающий свет свечей заполнили его чувства; вдыхая и выдыхая медленно, в такт с Гарри, оседлав его бедра. Затем он очнулся, поднялся, чтобы взять поднос, и увидел, что Гарри сел ровно, положив ноги на диван, широко расставив ноги, чтобы шатен мог прижаться к его груди. Так он и сделал. Стайлс лениво приоткрыл рот, и Луи положил в него виноградину, при этом его палец коснулся нижней губы парня. Все шло медленно, грудные клетки двигалась в унисон, дыхание было спокойным. Гарри обхватил Луи за талию, когда тот держал блюдо. Он взял немного сыра, липнущего к рукам. — Давай, — он ткнул Гарри в щеку, — открывай. Тебе надо поесть. Гарри откусил кусочек, но, проглотив его, надул губы. — Ты тоже ешь. Ты меня балуешь. — Не глупи, — ответил Луи, хотя и взял себе ломтик сыра. — я съел гамбургер с картошкой-фри с ребятами в студии. Ты едва съел две палочки картошки. — Ты держал руку у меня в штанах двадцать минут, прежде чем мы присоединились к ним в другой комнате, — заметил Гарри. — Я не был голоден. — Верно, — Луи склонил голову набок и удовлетворенно кивнул. — что ж, извини. Но тебе нужно поесть, чтобы это больше не повторилось. Гарри удивил его, быстро чмокнув в щеку, из-за чего в его животе почему-то потеплело, почему-то больше, чем от того факта, что он сидел напротив члена Стайлса. — Ты такой милый. И, кроме того, это снова произойдет, — заявил Гарри, а затем добавил, прижимая Луи немного крепче, — пожалуйста. Мне понравилось. Шатен улыбнулся, болезненно осознавая, что никогда не сможет отказать этому парню ни в чем, кроме, может быть, оргазма. Что он даже не мог отрицать. Это имело смысл. Песня на заднем плане сменилась на басовый рифф, с которым Луи был хорошо знаком. Гарри начал петь, низкий протяжный голос проник в кости Томлинсона, заставляя его дрожать: — Я — марионетка на веревочке c острова Трейси, бриллиант, путешествующий во времени, мог бы принять форму сердечных страданий. Пришел, чтобы отыскать тебя, случайно столкнулся одним бархатистым утром, опоздал на долгие годы…² — Ладно, ладно, — засмеялся он, прикрыв рот рукой. — Я понял, что ты хочешь сделать. Гарри широко раскрыл глаза, фальшиво невинно. — Я не знаю, что… — Мм, — кивнул Луи, снова целуя его. На этот раз поднос оказался между ними, когда Луи повернулся, и упал на пол. Комнату наполняли влажные звуки поцелуя и приглушенные стоны, смешиваясь с Arctic Monkeys. — Ты думаешь, что ты такой умный, не так ли? — прошептал Луи в губы Гарри, схватив его за запястье и подняв руку Стайлса над головой. Он сделал то же самое с другой рукой, на которой Гарри носил браслет. — С твоим секс-плейлистом и прочим дерьмом. — Ну, это сработало. — Черт, ты такой самодовольный, — Луи решительно дернул бедрами. — Напрашиваешься. — Хочешь меня ударить? — Гарри непристойно задыхался, выгибая спину навстречу телу шатена. Луи продолжал тереться об него, но освободил запястья, чтобы запустить руки под кардиган и рубашку Гарри. — На самом деле я хочу быть нежным с тобой. — Может, я этого и не хочу, — с вызовом произнес Гарри. — Ты невозможен, — проворчал Луи, — Повернись. Зрачки Гарри расширились, но он не пошевелился. — Я сказал, повернись. Не заставляй меня повторять. Парень поспешно подчинился. Луи расстегнул джинсы и грубо стянул их до колен. — Я просто должен сделать так, чтобы тебе понравилось, да? — сказал он, поглаживая округлую ягодицу одной рукой, — Даже не сниму одежду. Ты так сильно этого хочешь. Гарри отчаянно закивал, потеряв дар речи. — Подожди, — сказал он Стайлсу, тяжело дышавшему, прижимающемуся щекой к подлокотнику со спущенными джинсами. Он прошел в ванную, которая была просто огромной, но куда более классической, чем ванная наверху, явно предназначенная для обычных гостей. Найдя смазку и презервативы в одном из ящиков, Луи сделал заметку, что должен постоянно носить их с собой. И, черт возьми, он не делал этого с тех пор, как ему было двадцать и он был возбужден до безумия. Он мельком взглянул на себя в зеркало: рыжеватая небрежная щетина, грязные растрепанные волосы и множество засосов на шее. Затем Луи бросился к Гарри. Нет, он не побежал торопливо к нему. Это сбило бы весь настрой, так он направился спокойной и собранной походкой к ожидающему его парню. — Ты не кончишь, пока я не скажу, — сказал он, разводя в стороны колени Гарри и устраиваясь между ними. — Понял? Парень кивнул. — Хорошо. Ты нечасто снизу, не так ли? Похоже, ты немного ошеломлен, — спросил он, открывая смазку и покрывая ею два пальца. Гарри покачал головой, отчего его волосы разлетелись как от ветра в разные стороны, а кудри легли небольшой шапкой, словно нимб над головой. — Ты можешь говорить, — Луи улыбнулся, надеясь, что Гарри почувствует это в его голосе, так как сам опустил голову, сосредоточившись на сжатом колечке мышц. — Я, — с трудом сглотнул Гарри, — я знаю. — Хорошо… — Луи обвел одним пальцем сморщенный ободок, чуть дразня, а другой рукой прижимая ногу к Гарри к дивану, дабы удержать его раскрытым перед собой. — Так ты… эм, в порядке? Стайлс только кивнул. Луи ласково потирал дырочку пальцем, но больше ничего не делал. — Как ты относишься к, эм, Сен-Лорану? Гарри не смог сдержать мягкий смех, отчего Луи сразу стало легче на душе. — Ненавижу этого парня, — хихикнул Гарри, — серьезно, Лу. Ты удивительный. Я в порядке. — Хорошо, — при этом Томлинсон надавил пальцем на сжатое отверстие, проникая внутрь и восхищаясь, как вокруг него сжался парень, такой теплый и невероятно тугой. — О боже, — простонал Гарри, сжимая пальцами твёрдый подлокотник. Луи с довольной улыбкой на губах потянул руку назад к себе, а затем вновь проникая в узкую дырочку и повторяя незамысловатые движения снова и снова, сгибая палец под разными углами, пока дыхание парня не стало настолько тяжелым, прерывистым, что казалось, что он готов кончить лишь от этого. — Еще один… пожалуйста, — таким слабым, умоляющим голосом попросил Гарри, что Луи не смог сопротивляться и моментально добавил второй палец. Томлинсон сам был чрезмерно возбужден, чувства обострились словно оголенные провода из-за Гарри, запаха, атмосферы, света. Музыки. Гарри. «And the thrill of the chase moves in mysterious ways/И дрожь от погони загадочно будоражит, So in case I'm mistaken/Так что, в случае, если я ошибаюсь, I just wanna hear you say/Я просто хочу услышать, как ты говоришь: You got me baby/"У тебя есть я, малыш. Are you mine? /А ты мой?"»² Гарри толкал свою задницу навстречу пальцам, что Луи разводил ножницами, растягивая бархатистые влажные стеночки, подготавливая к своему члену. Томлинсон сам прикусил губу, чтобы сдержать рвущийся наружу стон от такой развратной картины перед глазами. Он без предупреждения добавил третий палец, отчего парень простонал, поддаваясь ощущению и мурлыча лучше, чем кошка. Луи постепенно наращивал темп, пока Гарри не начал захлебываться стонами и ругательными словами. Свободной рукой Томлинсон так сжал его талию, что на бледной коже появился светлый, пока еще незаметный, синяк. Шатену стало невыносимо жарко, учитывая, что он до сих пор был в одежде. Луи погладил кончиками пальцев дрожащее бедро, толкая пальцы ещё глубже. Гарри откинул голову назад, бессвязно бормоча: — Такой потрясающий, Лу, мне нравится, так нравится. В животе Томлинсона, будто готовилась взорваться бомба. Он чувствовал, что переполнен эмоциями, и убрал руку, изумленно глядя на сжимающуюся вокруг пустоты дырочку. — Чёрт возьми, — пробормотал Луи, дергая Гарри за руку, чтобы тот повернулся и он смог снять кардиган. — К чёрту всё. Поцелуй меня. Гарри впился в его губы, с жадностью целуя, позволив парню раздеть себя. В то же время он трясущимися руками расстегивал его джинсы, стараясь не отпускать распухшие от страстных поцелуев губы. Они потерялись во времени, целуя друг друга беспорядочно и желанно, руки Гарри пытались прочувствовать каждый сантиметр обнаженной кожи Луи, когда тот снял футболку и отбросил её на пол, где уже кучкой лежала остальная одежда и стояла еда. Наконец, Томлинсон снял с себя джинсы и боксеры, заставляя совершенно голого парня извиваться под ним. Гарри впился пальцами в его плечи, когда шатен приподнял его за ягодицы для удобства. Сильные ноги обхватили талию Луи, прижимая к себе ещё ближе. Гарри слегка вспотел, кожа порозовела и была такой мягкой, в зелёных глазах застыла немая мольба, и Луи хотел его до дрожи в коленях. Он разорвал упаковку презерватива, раскатывая на невыносимо твёрдом члене и при этом пожирая глазами потрясающее тело парня, особенно чернильную бабочку на животе, которая, казалось, была готова взлететь оттого, как были напряжены мышцы пресса. В этот момент Луи был уверен, что на заднем плане играла песня Элвиса. Но, возможно, всё это было в его голове. «Wise men say only fools rush in, but I can’t help/Мудрецы говорят: спешат лишь дураки, но я не могу…» Он с нежностью погладил щеку Гарри, откидывая потные волосы со лба. — Кто ты вообще такой? — прошептал он, медленно проникая членом в жар его тела. Удовольствие было настолько сильным, что ему пришлось замолчать, чтобы иметь способность двигаться, совершать плавные ритмичные толчки, которые сотрясали тело Гарри. Луи продолжал поглаживать большим пальцем гладкую щеку парня, и тот открыл глаза, смотря на него с обожанием. — Ты так прекрасен, — пробормотал Луи, едва осознавая, что он, вероятно, выглядел одержимым (хотя он это и не отрицал в какой-то степени). — Такой хороший мальчик. Ты ведь знаешь, да? Ты так хорош, малыш. Такой потрясающий. Лицо Гарри было неравномерно покрыто красными пятнами, глаза водянистые, блестящие — полны слез. Но Луи совершенно искренне говорил ему эти слова. «Like a river flows, surely to the sea, darling, so it goes, some things are meant to be/Как река непременно впадает в море, любимый, некоторым вещам суждено быть…» ³ Он наклонился, чтобы поцеловать его прямо в приоткрытые губы, но в итоге они лишь шумно дышали, опаляя друг друга горячим воздухом. Луи замедлил темп, но тем не менее с каждым движением бёдер проникал глубже, попадая по простате. Гарри стонал всё громче и громче, отчаянно хватаясь за каштановые пряди волос Луи, за его шею, лопатки и талию. Томлинсон буквально рухнул на него, его движения становились всё более и более хаотичными, и приближающийся оргазм стал отчётливо ощущаться внизу живота. — Ты можешь кончить, когда захочешь, детка, — прохрипел он, прижимая губы к влажной от пота ключице Гарри, — Бог знает, я заставил тебя ждать. — Ты первый, — голос Гарри был таким тихим с прекрасной хрипотцой, отчего Луи сдавленно простонал. — Упрямый, — Томлинсон покачал головой. — Ты упадешь в обморок, если не кончишь, любимый. Гарри внезапно задрожал всем телом, изливая тёплую сперму полосами между их прижатыми друг к другу телами, пачкая живот и грудь старшего. — Продолжай, — шатко прошептал он Луи, поднимая голову и слизывая пару капель собственной спермы, попавших на ключицы парня. Томлинсон так и сделал. Он продолжил двигаться в ужесточенном темпе, преследуя собственный оргазм, который настиг его меньше минуты спустя, подстегнутый вялым, разрушенным Гарри, что пробовал себя на вкус, лаская языком его кожу. Луи сразу же покинул растянутую дырочку, посчитав, что парень вероятно стал очень чувствительным, и, сняв презерватив и завязав, опустил его на пол рядом со своей обувью. Он лег на Гарри, который развёл руки в приглашении. Стайлс поцеловал его в макушку. — Знаешь, — прервал он тишину, привычно растягивая слова, но говоря более глубоким голосом, чём обычно. — Насчёт того, когда ты спросил меня, часто ли я снизу. Нет, не часто. Я говорю это, потому что хочу, чтобы ты знал, что мне трудно встретить кого-то, кто может доминировать над мной. Я хотел разозлить тебя. — Похоже на тебя, — согласился Луи, замолкая, так как понимал, что тот ещё не закончил. Усмехнувшись, Гарри продолжил: — Да. Но… На этот раз всё было совсем не так. Я имею в виду, что это было круто, и можно повторить в следующий раз. Но… Не знаю. Думаю, мне сложно найти человека, которому я могу доверять. Который может мне доставить удовольствие, как я хочу. Имеет ли это смысл? Луи был уверен, что Гарри слышал, как его сердце бьется. Он лежал в темноте с широко раскрытыми глазами, Стайлс сжимал его ладонь в своей. Кожа была липкой от пота, из-за чего они буквально прилипли друг к другу. и если бы Луи прямо сейчас открыл рот, то не смог бы отвечать за свои дальнейшие слова. Поэтому он глубоко вздохнул, уткнулся носом в шею Гарри и приготовился сказать что-то менее резкое, чем-то, что крутилось в его голове. В жопу Гарри и его плейлист, полный песенок о сексе и романтичном дерьме. (Take my hand, take my whole life too, for I can't help…/Возьми мою руку, возьми и всю мою жизнь, потому что я не могу…)³ Луи провел пальцем по контуру татуировки птиц, что красовались на груди Гарри. — Имеет. Я понял тебя, детка. (Честно говоря… Может быть, это получилось хуже, чем у Элвиса). Он почувствовал, как Гарри глубоко выдохнул. — Хэй, Лу, — позвал Гарри через некоторое время. Луи уже чувствовал неудачную шутку в воздухе: — Ты дал мне еду для кроликов. — Что?! — Луи повернулся, поднимая на него глаза, положив подбородок ему на плечо. — Ну же! Все эти овощи?! Там даже морковь. — Я сейчас невероятно обижен. Даже не знаю, почему ты мне нравишься. Гарри сморщил нос. — Я тебе… нравлюсь? Луи повернул голову, уставившись на спинку дивана, но чувствуя биение сердца Гарри под своей щекой. — Нет-нет. У тебя просто действительно огромный член. — Понятно, — Стайлс начал перебирать тонкими пальцами короткую чёлку, поглядывая на него, едва удерживая тяжелые веки поднятыми. — Могу сказать то же самое в ответ. — Спасибо, приятель. — Нет проблем. Заиграла песня «Thinking out loud». Луи нужно как-нибудь встретиться с Эдом за парой бокалов пива. Но сейчас он устал. Томлинсон закрыл глаза и позволил мирному, тихому пению Гарри усыпить его. Он не спал слишком долго, проснувшись и не почувствовав себя хорошо отдохнувшим, не ощущая, что прошел целый год с тех пор, как сомкнул глаза, что было обычным эффектом долгой незапланированной дремоты. На Луи было накинуто красное клетчатое одеяльце, Гарри сидел на полу, прислонившись спиной к креслу, и, держа в руках кружку с радугой. На нем был отвратительный кардиган от «Гуччи», под котором не было ничего, кроме черных боксеров и серых пестрых носков, натянутых до середины икр. Кроличья еда была убрана, всё выглядело чисто и правильно. Томлинсон потер глаза и зевнул. — Привет. Вот чай, — Гарри приветливо улыбнулся и кивнул головой в сторону стеклянного журнального столика, на котором на деревянной подставке стояла голубая кружка, накрытая блюдцем, чтобы жидкость не остыла. — Спасибо, — Луи обернул одеяло вокруг себя как своего рода тогу, учитывая, что он все еще был голым, и взял чашку, отложив тарелку в сторону. Он сделал глоток. — Это прекрасно, — затем добавил: — Спасибо, приятель. — Ну, мне уже следует знать, какой чай ты пьёшь. — Ты… Думаю, да. Снаружи ударила молния, и Луи с Гарри на мгновение замерли. Последовало оглушающее громыхание грома. — Хм, — Гарри повернулся к нему, когда вдруг зашумел ливень, стуча крупными каплями по земле, окнам и всему, до чего мог достать. — Как ты относишься к тому, чтобы поиграть в скрабл? — Как ты относишься к тому, что я уничтожу твою задницу? — Мы оба знаем, как я к этому отношусь. — Тогда давай! Эй, я имел в виду скрабл! Сотри это выражение с лица. Смех Гарри эхом разнесся по гостиной. Луи надел обратно боксеры, решив, что система отопления дома позволяет ему оставаться только в них, и натянул одеяло на плечи. Стайлс вернулся через некоторое время, балансируя на коробке с игрой двумя тарелками, от которых исходил божественный запах, по пути нажимая плечом на включатель света. Луи посмотрел на него. — Это… булочки с корицей?! Как в «Икее»? — Ты что, это домашние, — Гарри поставил коробку на кофейный столик и протянул одну из тарелок парню, положив маленькую золотую вилку рядом с небесно пахнущей липкой булочкой. — Это ты сделал. В то время как я только завернулся в одеяло и не нашёл времени ответить на сообщение сестры. Гарри сел напротив него. — Я просто поставил их в духовку. Я заранее делаю много и замораживаю. Знаешь… на черный день. — Игра слов.⁴ Ты всегда знаешь, как завести мужчину, — пошутил Луи, беря вилку и бесцеремонно протыкая ею мягкую выпечку. Должно быть, было уже далеко за восемь, и он умирал с голоду. Неудивительно, что булочка оказалась потрясающей на вкус. Она была такой мягкой, липкой, но не слишком сладкой, буквально таяла во рту. Парень боялся, что у него возникнет привыкание, и он не сможет жить без этих булочек. — В буквальном смысле, — объяснил Гарри, откусив кусочек, и, жуя, распаковывал скрабл. — Когда я еще жил в Холмс-Чапеле, до того как Джемма уехала в университет, у нас была такая традиция, когда шел сильный дождь. Просто играть в скрабл и что-нибудь выпекать. Раньше я был пекарем, поэтому в основном я отвечал за выпечку, что давало возможность Джемме жульничать с буквами, но всё же… и мама, и Джемма особенно любили булочки с корицей. Поэтому я делаю их, когда испытываю стресс. И до сих пор я пеку их, когда идет дождь и я дома. Конечно, если я один, то скрабл отлетает. Луи внимательно смотрел и слушал его, словно разучился жевать. — Ты очень по ним скучаешь, да? Гарри кивнул, опуская взгляд. — Каждый день. Но теперь я в Лондоне, так что все в порядке. Просто… мне нравится Лос-Анджелес, мне нравится быть там, атмосфера и стиль жизни. Я не думал, что мне может понравится этот город, но это так. Но потом я задумываюсь о том, как изменилась моя жизнь и просто хочу вернуться домой. Я больше не знаю, что такое дом. На последнем слове его голос чуть дрогнул; Луи быстро заморгал, так как совсем забыл о том, что его горящим от сухости (а может от подбирающихся слёз) глазам это необходимо. Он оставил тарелку на столе и подполз поближе к Гарри, волоча за собой одеяло по мягкому белому ковру. — Дом — это, — начал он, откашлявшись после того, как услышал свой сиплый голос, а затем повторил: — Дом — это чувство. Как поётся в твоей песне, да? «What a Feeling»… Ну, ты знаешь текст… Независимо от того, где ты находишься, ты никогда не чувствуешь себя одиноким, и как только ты это поймёшь, ты будешь дома. Чувствовать себя как дома. Гарри посмотрел на него, чистая зелень его глаз казалась ярче из-за красноты вокруг радужки. — Ты чувствуешь себя как дома? Луи сжал его руку. — Да, — сказал он, не вдаваясь в подробности (может быть, даже для самого себя). Он вернулся на свое место к своей булочке. — Итак, насколько болезненно ты хочешь, чтобы я надрал тебе задницу? Гарри прыснул со смеху. Заиграла песня The Beatles; на улице бушевала непогода. Чай Луи был теплым, и он чувствовал умиротворение. — Я же говорил, что выиграю тебя, — похвастался Луи, помогая Гарри собирать плитки с буквами. — Тогда получается, что ты солгал, так как ты явно проиграл. — Ты можешь перестать?! Хватит уже говорить про свой фиктивный счёт. — Ты имеешь в виду тот счёт, где я считаю только существующие слова? — Я имею в виду тот, где ты признаешь, что проиграл! — Луи бросил в него букву, попадая по плечу. — Что? — Стайлс в шоке широко раскрыл глаза, хватая весь мешочек с буквами и бросаясь на парня, повалив его на пол. Луи взвизгнул, пытаясь ухватить его за запястья и оттолкнуть, но тот высыпал ему всё содержимое мешочка на голову. Плитки с буквами градом попадали на ковёр, отдаваясь глухим стуком. Луи воспользовался тем, что Гарри отвлёкся на секунду, посмотрев на его губы, слегка потерянный из-за того, что парень крепко обхватил его запястье. Томлинсон перевернул их, оказавшись сверху, и, оседлав бёдра, прижал его руки к полу. Парень же и не пытался сопротивляться, разглядывая его с вожделением в глазах. — Скажи это, — приказал Луи. — Что? — Гарри притворился, что не понимает. — Скажи это. — Вампир? — произнес тот, подавив самодовольный смешок. Луи навалился на него, поднимая его запястья над головой, что сжимал в своих пальцах. — Я не уверен, что хорошо расслышал, — прошипел он, потираясь носом о Гарри и прислушиваясь к прерывистому дыханию парня. — Повтори, — он повернул голову и наклоняясь ухом к губам Стайлса, что даже почувствовал крошечные мурашки из-за теплого дыхания. — Трахни меня еще раз. Кровь хлынула к члену, отчего у Томлинсона пошла кругом голова. На этот раз он взял Гарри сзади, прижимая его к дивану, парень вцепился в подушки, а Луи схватил его за волосы, а затем за бедра, отчаянно двигаясь внутри. Луи принял душ в одиночестве, поскольку Гарри понадобилось сделать пару телефонных звонков. Он решил воспользоваться его ванной. Кроме того, Гарри явно подразумевал, что Луи туда пойдёт. Не то, чтобы шатену нравились все эти хипстерские масла и тому подобное. Он оделся в свою одежду, хотя и особо не горел желанием делать это после душа. Но на часах уже было десять вечера, пятница, так что вполне возможно, что у Гарри были свои планы, Луи не мог остаться. О. Но на улице до сих пор лило как из ведра. В любом случае… он не мог повести себя так невоспитанно и остаться, предполагая, что Гарри и дальше будет рад его компании. Может быть, у него были друзья или что-то в этом роде; звонок казался довольно срочным, учитывая, что выходные были не за горами, то скорее всего это касалось сегодняшнего вечера. Луи, однако, не собирался подслушивать и этот звонок, так как первый до сих пор не уходил из головы, отчего даже у него значительно испортилось настроение, стоило только подумать о том, что Гарри с кем-то другим, о котором заботится. Не то чтобы он не заботился о Луи. Но по сути их связывает просто… песня. В конце концов, Луи остался в комнате Гарри, занимая себя ответами на сообщения и письма на почте, пока не услышал приближающиеся шаги Гарри. — Луи, — просто сказал он, заглядывая внутрь. Значит, Луи был прав. Гарри выглядел суровым и серьёзным, напряжённая челюсть вовсе не была признаком возбуждения. Может быть, Гарри понял, что, трахаясь с Луи, он не вернёт «платье, на котором играют блики света//dress is catching the light», и он решил выгнать его. Тем не менее, это было бы немного невежливо. Может быть, Луи принимал всё слишком близко к сердцу. — Я как раз собирался уходить, — сказал он, вставая. — Спокойной ночи, Гарри. Между бровями Гарри залегла глубокая складка. — Зачем? — Я… э-э… не хотел бы вмешиваться в твои планы на ночь. — У меня нет никаких планов. Там льёт как из ведра, — просто сказал Гарри, как будто это было самой очевидной вещью в мире (что, вообще-то, было правдой в определённой степени, но все же, это не означало, что Гарри хотел провести с ним весь вечер пятницы). — Верно, верно, — Луи кивнул. — Но, знаешь… — Как нелепо. Что он вообще должен сказать? — Мне надо уйти по делам… — Ложь. — Понимаю. Ну, я имею в виду, ты трахал меня уже дважды. С таким же успехом ты мог бы отправиться прямо сейчас, верно? Луи чуть не отшатнулся, как от пощёчины. Он никогда не слышал, как Гарри говорит таким резким и горьким тоном. И он не позволит никому так с ним обращаться, потому что это Луи тонет в этом, в то время как Гарри играет с ним, как со своей новой любимой игрушкой, а потом пишет любовные песни о ком-то другом. — Верно, — резко ответил он, стараясь не звучать задетым за живое, — я имею в виду, если ты не хочешь, чтобы я снова тебя трахнул. Может, тогда ты не будешь таким кретином. У Гарри перехватило горло. — Не думай, что это меня заводит. — Я знаю, что это тебя заводит. Гарри провёл рукой по волосам. — Ну, тогда вперёд, дерзай. Я весь твой, — он развёл руки в стороны, бросая Луи вызов. На его лице застыло самодовольное выражение, но не его обычная ухмылка. Что-то было не так, Гарри был холоден как лёд. — Гарри, — позвал его Луи. Он был так далеко, и это разбивало ему сердце. — Эй. Посмотри на меня. Вместо этого Гарри подошёл к кровати, снял кардиган, под которым у него были одни боксеры, и забрался под одеяло. — Сегодня моя пятница. Она будет довольно жалкой, так что если ты не собираешься меня трахнуть, пожалуйста, просто уходи. Выключи свет. — Что за абсурд, — ответил Луи, подходя к кровати. Он сел рядом с Гарри, скинул туфли, положил ноги на одеяло и обнял колени, повернувшись к Гарри. Он закутался в одеяло по самую голову. Оно закрывало лицо Гарри, как полотенце в его гардеробной, много лет назад. Сердце Луи упало. — Эй. Что случилось? — Все в порядке. Я устал, — пробормотал Гарри из-под одеяла. — Хорошо, — кивнул Луи, спрыгивая с кровати. — Тогда можешь одолжить мне что-нибудь чистое? Гарри приподнял голову: — Что? — Я не буду спать в твоей постели в грязной одежде. Бог знает, что там произошло. Луи не видел его, спрятанного под одеялом, но он был уверен, что Гарри очень сильно сморщил нос. — Помоги себе сам, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал нейтрально, если не недовольно. А может, он и правда был недоволен, но Луи было все равно. Он не собирался оставлять его в таком состоянии. Луи прошел в гардеробную, потом заглянул в шкаф. Он взял простую немного прозрачную чёрную футболку и штаны. Он не должен был замечать, как комфортно чувствует себя в одежде Гарри, но, увы, заметил. Он снял свои носки и, на этот раз, попытался сложить все красиво и аккуратно, прежде чем положить одежду на пуф у стены. Выйдя из гардероба и вернувшись в спальню Гарри, он выключил свет. Луи осторожно приподнял одеяло, Гарри повернулся к нему спиной, свернувшись калачиком. Он улыбнулся про себя, засовывая ноги под одеяло: прошло много лет с тех пор, как он ложился спать раньше полуночи. Гарри не двигался, поэтому Луи не осмеливался прикоснуться к нему. Просто смотрел на него, такого крохотного под тяжелым пуховым одеялом, пытающегося заснуть, в позе эмбриона, когда он явно еще не спал. Он так молод, подумал Луи. Конечно, он и сам был довольно молод. Но Гарри выглядел таким взрослым, он был таким бодрым, хорошо говорил, он общался с людьми, которым было чуть за тридцать и которые были вдвое старше его. И все же, Гарри был ребенком. Он даже казался крошечным — узкие бедра, худые руки, длинная белая шея под копной непослушных волос. — Спокойной ночи, Гарри, — сказал Луи, сворачиваясь калачиком и закрывая глаза. Ему даже не хотелось спать, и он даже не знал, что делает здесь, в постели Гарри (в то время, когда он обычно пил шоты и курил косячки с друзьями), потому что Гарри был что, грустный и сварливый? Серьёзно. С каждой минутой это становилось все глупее. И все же, Луи не мог заставить себя уйти. Он повернулся спиной к Гарри, жалея, что не помнит, где его телефон, и удивляясь, почему, проводя время с Гарри, он забывает обо всем остальном. Он помнил, как отправил несколько рабочих писем, ожидая Гарри, но телефона, конечно, не было на прикроватной тумбочке. (Не его, конечно. На его стороне кровати, нет, на стороне кровати Гарри, которую он сейчас занимал). Он не мог сказать, как долго это продолжалось. Он попытался заснуть, но не смог. Пытался думать о чем-то, кроме Гарри. Но не смог. С какими-то шуршащими звуками, столь заметными в неподвижном воздухе, Гарри двигался по кровати. Луи почувствовал, как его взгляд скользнул по спине, по шее, от висков до пальцев ног пробежал холодок. — Я немного повздорил со своей командой, — услышал Луи его голос. Сглотнув, он повернулся к нему лицом в темной комнате. Глаза Гарри были влажными, блестящими, как маяки в шторме его лица. — Извини, — просто ответил он, не желая настаивать на большем, и уже зная, о чем спорил Гарри. — Прости, что я набросился на тебя, Луи. Это не имеет к тебе никакого отношения. — Все в порядке. — Может, перестанешь быть таким хорошим? Луи закатил глаза. — Я не настолько хорош. Гарри смотрел на него, только лунный свет падал на его скулу и нос. — Нет, настолько, — прошептал он, придвигаясь чуть ближе. Луи не сводил с него глаз. — Я разговаривал по телефону со своим менеджментом, — сказал Гарри, — а моя пиар-команда — дерьмо собачье. Они заставляли меня делать вещи… которые я не хочу делать, и я чувствую себя таким ничтожеством, потому что я все еще делаю это. Луи поморщился. Конечно, он знал, о чем идёт речь, и очень хорошо знал, что это делает с людьми, особенно с такими молодыми, которые все ещё пытаются разобраться в себе. Они все говорят, какой образ показать миру, тот, который, если не повезёт, прилипнет к тебе навсегда. — Это контракт, Гарри, — спокойно сказал он. — Ты не можешь его разорвать. Это не делает тебя ничтожеством. Если уж на то пошло, это делает тебя храбрым. Я читал о твоём недавнем заявлении, «это не обязательно должна быть женщина», и я был очень горд. Прости, что не сказал тебе раньше. Я все ещё помню, что ты сказал мне, когда я сделал каминг аут. Это много значило для меня. Гарри снова пододвинулся ближе. На этот раз, Луи сделал то же самое. — Ты много значил для меня, — ответил Гарри. Их голоса были едва ли громче шёпота, которым они обменивались в постоянно уменьшающемся пространстве между ними. Луи облизнул губы и поджал их, пытаясь подобрать слова, но все, что приходило ему на ум, казалось было бы слишком или недостаточно. Гарри придвинулся ещё ближе и поцеловал Луи в губы, а затем отстранился, продолжая говорить. — Я сказал им, что не пойду никуда сегодня вечером, — сказал он неожиданно резко и наклонился вперёд. Луи улыбнулся и наградил его ещё одним крошечным поцелуем. — Хорошо. — И они согласились только из-за дождя, — пробормотал Гарри, на этот раз мягко положив ладонь на щеку Луи и оставив её там. Луи ещё раз коротко поцеловал его. — Дождь? — его тон был насмешливым, но он был уверен, что Гарри все ещё не в себе, и его это расстроило. Он слегка погладил Гарри по плечу. Гарри вздохнул: — Из-за него мои наряды могут испортиться. Что, чёрт возьми, не так с моей жизнью?! — Это почти смешно, приятель. Гарри поцеловал его чуть глубже и дольше. — Перестань называть меня приятелем. Луи хихикнул. «Это освежает», — подумал он, ведя такой глубокий разговор, но все ещё чувствуя, как внутри у него все искрится. — Ладно… приятель, — он озорно поджал губы. Рука Гарри сжала его челюсть, Гарри перекатился на него и яростно поцеловал, всем его телом удерживая Луи. Он отстранился, приподнимаясь на локтях; губы все ещё были приоткрыты, он так напряжённо смотрел на Луи, что он чувствовал себя полностью обнажённым. — Думаю, тебе это нравится, — выдохнул Луи. Гарри приподнял брови. — Ты просто ищешь предлог, чтобы поцеловать меня, — продолжил Луи. … — Эй, в любом случае, я должен пойти завтра, и это будет слишком очевидно, как будто они хотят отомстить мне, потому что знают, что я брошу их, как только смогу. Менеджмент, лейбл, PR. Всех. Но, как… это трудно, и иногда я спрашиваю себя, что, если я не могу сделать это в одиночку? — Гарри… Ты не один. … — Лу, ты не спишь? — Ммм. Гарри прикусил губу. — Ты когда-нибудь задумывался, какой была бы твоя жизнь, если бы ты не подписал контракт и все такое? Наверное, я бы все ещё был пекарем. Это было бы намного проще. Может быть, адвокатом. — Думаю, я бы изучал драму. — Думаешь, мы бы встретились? Луи коротко поцеловал его. Они были так близко, их конечности переплетались, и это было так естественно. — Не знаю… наверное, это возможно? Может быть, в универе Манчестера? Наши родные города находятся в одном районе. — Может, мы были бы соседями. И лучшими друзьями. — Предложил Гарри. — Оу, — Луи снова поцеловал его, убирая волосы со лба. — Можешь себе представить… Мы с тобой есть в каждой вселенной. — Честно говоря, я не знаю, верю ли я в параллельные вселенные. — Фу, Луи, — Гарри ткнул Луи в ребра, заставляя его извиваться и хихикать себе под нос. Затем он поцеловал его шею, почти невинно. — Притворись ради меня. — Хорошо, хорошо, — согласился Луи, скрестив пальцы на шее Гарри и слегка почёсывая его. — Итак, есть мир, где ты, э-э, допустим… фотограф. Бедный фотограф. Не можешь даже заплатить за аренду твоей дерьмовой лондонской студии. Итак, однажды вечером друг предлагает тебе зарегистрироваться на seekingarrangements.com… — Чтобы найти папика?! — Гарри рассмеялся. — Какого чёрта? — Я имею в виду, ты бы так и сделал. — Угу. Может быть, и так. Но это был бы верный путь к катастрофе. Луи придвинулся ближе к Гарри, вдыхая его запах и перебирая волосы на затылке мальчика. — Почему? — тихо спросил он, закрывая глаза. — Мы бы влюбились друг в друга. Луи не ответил, но уткнулся носом в шею Гарри. … — Это как… я пытаюсь заставить людей увидеть меня настоящего, я действительно чертовски пытаюсь, но они все ещё не делают этого. Двенадцатилетние девочки просят меня трахнуть их в Твиттере. Я не знаю, что делать. Я пытаюсь быть собой, но для них я другой человек, и я ненавижу его, чувак. Я хочу вырваться на свободу, но от меня продолжают отмахиваться, и это так расстраивает. — Детка — Прости, прости. Недостаток сна, нездоровое питание… — Ты можешь остановиться? — Луи вытер щёки Гарри большими пальцами и прижал его голову к груди. Он не думал, что что-то может быть более интимным, чем ощущение слёз Гарри на своей футболке. … — Луи, займёшься со мной сексом? Заставь меня забыть обо всем, — Гарри зарылся головой в подушку, его длинная шея изогнулась, грудь медленно поднималась и опускалась. Луи перекатился на него, распластавшись на его теле, когда их ноги переплелись. Гарри поднял голову, чтобы поцеловать его, и Луи легко открыл рот, запустив руки в волосы мальчика. — Нет, — твёрдо сказал он. Гарри перевернул их так, что оказался сверху, держа себя на весу, затем медленно опустился, пока не оказался на расстоянии дыхания от Луи. — Почему? — прошептал он за секунду до того, как их языки встретились. — Потому что ты не в своём уме. Ты уязвим, и я не воспользуюсь этим. — Ты можешь видеть меня таким… я доверяю тебе, — Гарри продолжал целовать его, их тела слились воедино. — Я знаю. — Мне все равно, — выдохнул Гарри, бессмысленно проводя влажными губами по груди Луи.  — А мне — нет. Луи проснулся около обеда, один; в его голове кружили смутные воспоминания о том, как солнце встало вместе с Гарри, смешанные с прошёптанными признаниями, которые останутся с ним навсегда, вкусом слёз Гарри, звуком его дурацкого смеха и ощущением его губ. Рядом с ним, там, где должен был быть Гарри, лежала записка. Конечно, безукоризненно шикарная канцелярская бумага и аккуратный почерк, написанный чем-то похожим на пыльно-синюю авторучку. «Доброе утро. Теперь мне гораздо лучше. Мне нужно было идти, но ты так сладко спал… пожалуйста, оставайся, сколько захочешь. У меня есть еда. Спасибо, что остался. Спасибо, что не всегда даёшь мне то, что я хочу. xx Г» Статьи о Гарри, ужинающем со своей новой таинственной подругой-моделью, уже появились к тому времени, как Луи покинул квартиру Гарри. Он чувствовал себя немного неловко, оставляя его одного, особенно после того, как Гарри рассказал ему всё, когда они лежали, прижимаясь друг к другу, под облаком одеял. Очевидно, он хотел быть рядом с Гарри, и он будет. Но ждать, пока он вернётся, чувствуя себя как дома… Просто сидеть там, как терпеливый супруг, готовый отдать себя ему — потому что был на это готов — после этих разговоров о личном… Дело в том, что это было нетрудно. Нет, это было проще всего. Именно по этой причине Луи должен был уйти сейчас, прежде чем увидеть, какой великолепный наряд придумал Гарри, как выглядели его волосы сегодня, удалось ли ему скрыть отметину Луи на самом твёрдом месте челюсти. По сути, Луи не бежал: он защищал себя. Не то чтобы Луи не знал, что Гарри не натурал. Но он знал, что Гарри будет эмоционально истощён, физически вымотан и все же, все ещё влюблён в кого-то другого. Луи не знал, как он мог не заметить этого раньше, потому что теперь песня звучала в его голове снова и снова. Линии между ними становились все более и более размытыми, и Луи нужно было личное пространство. Он не собирался прекращать то, чем они занимались, в конце концов, это уже произошло. Луи просто не мог привыкнуть проводить каждое пробуждение с Гарри, иначе он не смог бы вернуться к жизни, в которой не было бы Гарри. Сознавая непривлекательность своего почерка, он решил послать Гарри сообщение из лифта. Кому: Г ‘Клянусь, дело не в таинственной девушке. У меня дела, но увидимся в понедельник. Не могу дождаться. Спс за еду’ Затем, по прихоти, напечатал ещё одну. ‘Все ещё очень горжусь тобой, детка. Ты очень сильный’ Гарри ответил несколько часов спустя, когда Луи направлялся на ужин с Джейд и Джеси, тщетно пытаясь не думать о нем. Г: ‘детка > приятель’