Стелла-Миллениум

Джек ненавидит это. Ненавидит цапаться. Вновь и вновь. Ненавидит продолжающиеся атаки и злость. Ненавидит себя за то, что так бесится, но всё равно продолжает. Он уворачивается от новой атаки чернильной темноты и отвечает ледяным ударом, но как и всегда ещё одним торосом на границе с Гренландией становится меньше, а этому черному Духу хоть бы хны!.. Они разносят ледяное поле с гигантскими торосами как детский песочный замок, но Фрост всё также не желает признавать свою неправоту. Ледяной понимает, что кроме этого безразличного взгляда и сухих подцепок уже ничего сегодня не дождется и взлетает вверх, озлобленно шипя. Хотя шипеть, по идее, должен именно Кромешник. Но всё опять тщетно… *** — Да когда это закончится? — вскрикивает Джек, залетая в главную залу к Хранителю Рождества и вымораживая на автомате все стены и пол, — С ним вообще можно покончить? Почему он опять вылез из своих чертовых подземелий?! Ник! — Джек, ты опять выморозил весь паркет, а бубенцы не могут из-за этого подавать мне записи… — даже не поднимая на ледяного мальчишку взгляда, на ходу бросает Николас, огибая Джека и меланхолично пропуская его слова мимо ушей, вновь что-то чиркая в своей записной книжке. — Что?.. — осекается загнанный паренек, — Да… Да причем здесь бубенцы? Заноза чертова, под названием Дух Страха опять пакостничает и, скорее всего, запугивал детей, и я полдня на него убил возле Гренландии, а ты про паркет?! — Хах! Пятый раз за неделю, и притом полдня ещё… Бьешь собственные рекорды, ледышка, — пофигистично усмехается Хранитель Пасхи, сидя за столиком возле камина вместе с Туоф и раскидывая новую партию в карты. — Тебя забыл спросить, ушастик! — огрызается мальчишка и устраивает настоящее наледенение на паркете, медленно морозом ломая доски паркета, — Я говорю с этим пора кончать, это уже не в какие рамки, а вы даже не слушаете меня! Он опять напал на меня!  — Джек… Я не знаю из-за чего ты сцепился с Кромешником на этот раз, но, позволь заметить, что за всю неделю, так же как и за весь тот месяц, ни один огонек не пропал или не стал черным на глобусе, что означает что… — Северянин хмыкает, прерываясь, когда проходя мимо Астера видит его карты и хитро подмигивает Туоф, — …Так вот, это означает то, что наш пакт действует, а ты, как всегда, бесишься, не пойми из-за чего, и цапаешься с ним на пустом месте. — Что?.. Это… это вы-то его защищаете? Вот этого сволочного Духа Страха? Защищаете и оправдываете? — ошеломление на лице мальчишки сменяется обиженным негодованием, и он не понимает, почему вокруг царит такая непринужденная и ленивая атмосфера. — Джек, милый, — Туоф, хихикнув, бьет карту Астера вновь выиграв, и терпеливо объясняет Джеку, — Мы не оправдываем и тем более не защищаем Короля Кошмаров, но согласись, что с его стороны всё это время не было даже ни одной попытки напасть на нас или на детей. — Он на меня напал! — нагло перебивает Фрост, нетерпеливо взвыв в голос. — Ты сам его провоцируешь, — спокойно продолжает Фея, и ждет когда Кролик отобьется от двух королей, — А потом вы танцуете полдня или всю ночь, и в результате на планете сокращаются мистическим образом либо ледники, либо леса. Может… в следующий раз, выберете для разнообразия… пустырь или подземелья? На последних словах Хранительницы Памяти Астер прыскает, а Николас многозначительно хмыкает, но тут же замаскировывает это под кашель. И только сама девушка с пестрыми крыльями тактично умалчивает подтекст, сдерживая легкую улыбку. А Ледяной Джек стоит посредине залы, не понимая о чем они и почему так спокойны, и впервые обижается на друзей. Он здесь с серьезной проблемой, которая его так выводит, а им словно о стенку горохом. — К черту! Найду его в подземельях и потребую сдаться! Или найду доказательства, что он нас дурит с этим перемирием! — Джек упрямо сверкает голубыми глазами и моментально развернувшись, с потоком студеного ветра, улетает в открытое окно. А Туф перестает сдерживать улыбку и тихо смеется, даже не обращая внимания, что проигрывает не менее развеселившемуся Астеру. — Да-а-а, дела, — тянет Николас, присаживаясь временно возле игроков и подчеркивая что-то в рабочем блокноте, — И когда он догадается, интересно? — Судя по его искренней злобе и не желанию даже продумывать свои мысли? Ха! Жди в следующем десятке лет!.. — фыркает Астер и бьет карту Туф. — Я ставлю на ближайшие полгода, — непринужденно пожимает плечами Фея. — Хах! Я — свидетель, однако, я увеличиваю… три десятка, — хмыкает басисто Норд, и пихает в бок Сэнди, который спит в соседнем кресле, — А ты что думаешь, друг мой? Песочный Человек же, проснувшись, оглядывает всех присутствующих непонимающим взглядом, но видя загадочные улыбки на лицах друзей и вымороженные стены, только высвечивает знаки над головой, которые означают — «Что, опять?» Ответом ему служит всеобщее — «Ага!» Подумав с минуту да понаблюдав за ещё одной партией Астера и Туф, Сэнди делает последнюю ставку — «Повышаю. Такими темпами до пятидесяти лет дойдет…» Норд хмыкает, отчего-то кивая другу, а Кролик с Феей только улыбаются и раздают новую партию, только уже на четверых. *** — Сгинь! — рявкает Джек швыряя вперед заряд острых льдин, и удачно уходя от черной волны, которая за его спиной сносит еще три столетних дуба. — Только в твоих снах, малыш! — шипение неожиданно раздается над ухом и Джек с приглушенным рыком разворачивается, чтобы вмазать этому ненавистному Духу Страха, однако за спиной уже никого нет, и Ледяному остается только шипеть и замораживать всю распаханную от их бойни поляну. Он ненавидит эту встречу. Очередную, после его патруля мирных улочек последнего городка. Он ненавидит то, что подсознательно уже выискивает черную худую фигуру среди теней домов. Он ненавидит, когда оказывается неправ, а Кромешник словно поджидал его и заманивал в эту часть дремучего старого леса. Частично леса, потому что то, что они творят, уничтожает зеленых великанов с частотой — пять в минуту, а дерутся они уже больше двух часов. Безрезультатно правда. Джек уже не впервые, но всё равно благодарен за то что он Дух. Он не устает, слегка выматывается, но это поправимо, и вновь бьет на поражение, расходуя все свои силы и не пойми от чего ощущая, что даже этого недостаточно. Ему всего недостаточно — собственной скорости: такой мизерной по сравнению с идеально точными и неуловимыми перемещениями Короля, недостаточно силы и мощи ударов; Кромешник как всегда играет с ним, не сражаясь даже в пол силы, и Джеку недостает терпения и хладнокровия, зато у Бугимена этого хоть отбавляй! Да этой надменной заразе даже скучно! — ревет внутренний голос и Фрост на пике своей злости и негодования уворачивается от черных жгутов и приближается к Кромешнику почти в плотную, но в последнюю секунду ледяной удар уходит в ещё одно дерево, а его противника и рядом нет. — Зараза! Чтоб тебя! Ледяной Дух отвлекается, задерживается взглядом и движением всего лишь на какую-то секунду, и его тут же ловят — бесцеремонно и жестко, со спины, отбирая посох и крепко сжимая, настолько, что последний воздух исчезает из легких. — Пусти! Сволочь! — парнишка брыкается, пытается вывернуться, но силы у Темного Духа побольше и ему не составляет труда удерживать в таких странных объятьях взбалмошного мальчишку. — И долго ты еще будешь играть в эту ненависть, маленький Дух? — опаляя жарким дыханием холодную шею Джека, интересуется Кромешник, специально приблизившись и сократив личное пространство до минимума. Мальчишка конечно такого не стерпит, и Король Кошмаров это знает. — Я … тебя… — взвыв в голос громко, протяжно, словно в награду за этот скучный бой и все сегодняшние оскорбления Королю, Джек царапает сильные руки затянутые в черную материю, но ничерта сделать не может и почти выбивается из сил. — Ты, ты такой… — Оу, Джек… Будь любезен — закрой рот, — нагло перебивает Питч, и змеино шипит, по горло сытый поведением этого мелкого, — Либо скажи что-то новое, а то в сотый раз слышать за эту ночь твое «ненавижу», утомляет. — Да ты… ты! — Джек задыхается, не понимая почему его начинает настолько трясти и почему перестает вырываться, лишь с силой впивается пальцами в худые запястья Кромешника. Фрост хочет сказать всё — высказать, наорать, оскорбить и послать-таки наконец, и только открывает рот, как неподалеку слышится шум и треск. А в следующую минуту на поляну, пока еще светлую из-за снега и яркого света луны, выходит странное существо. Если бы даже из далека его глаза не светились зелёным и аура вокруг была более спокойная, то Джек принял бы незнакомца, мужчину лет сорока на вид в старых одеяниях, за простого человека. Но простым и даже смертным тот не был. Дух и, кажется, лесной. — Натворили здесь, поломали… — медленно перебираясь через бурелом поваленных, замороженных или просто разнесенных в щепки деревьев, бурчит странник, — И что это здесь устроили, злыдни никчемные?.. — Лучше иди к черту, мелочь, и не мешай, — небрежно так фыркает Кромешник, однако мальчишку и на сантиметр отпускать не собирается, прижимая к себе. — Не хами, Черный Дух, я знаю кто ты, но не боюсь тебя… — хмурится мужчина, сверкая зелеными глазами и подходит ближе, рукой указывая на Джека, — И отпусти мальчишку, нечего ему здесь делать, да быть побежденным тобой.  — Тебя забыли спросить! — не сговариваясь шипят двое Духов, и Джек жалеет, что, по сравнению с тьмой Кромешника, его посох находится далеко и ненужного свидетеля нельзя заморозить, но тьма отлично справляется и одной волной отшвыривает куда-то глубоко в оставшийся лес незваного Духа. И только после улегшейся волны темноты и пятиминутной тишины до Джека медленно так доходит, и их слова, сказанные одновременно, и сами действия, и его новая злость, только теперь не на Кромешника, а на сторожевого леса, который хотел им помешать и… разделить? Но знакомый шелестящий голос вновь отвлекает все мысли и заставляет вздрогнуть всем телом: — Ну что, продолжим? Или маленький Дух признает свое поражение? — так насмешливо издевательски шипит Темный Дух и нарочито сильнее дергает к себе Ледяного Джека. — Да не дождешься! — почти вровень ему шипит Фрост, однако попыток вырваться не делает, медленно вымораживая черную материю на руках Короля. — Джек, ты такой глупенький… Мелкий еще, несмышленый, а желаешь тягаться со мной? — почти смешок, задевая горячим дыханием щеку Морозного Духа и наслаждаясь тем, как мальчишка подрагивает. — А ты нахальная, эгоистичная сволочь, без принципов и минимального понимания морали! И не забыл, сильный ты наш, как я однажды уже тебя победил? Мне повторить? — О да, это было эпично! — наигранно веселится Бугимен, — Особенно после того, как мы заключили пакт, да Джек? У тебя было такое вытянувшееся лицо, когда я тебя той же ночью повалил на лопатки и… — Заткнись! — Фрост поклялся не вспоминать и тем более не бесится из-за этого, но стоило Кромешнику напомнить, как парень тут же вспыхивает и начинает вырываться вновь, не желая даже вспоминать о том случае. — М?.. — издевательски ведет Бугимен, медленно сжимая в объятьях Джека сильнее, — Не хочешь вспомнить, как позорно проиграл мне, и каким беззащитным был без посоха подо мной? — Закрой рот! — рявкает, не выдерживая, Ледяной Дух, понимая, что слова «врага» будят в нем далеко не враждебные мысли, и почему-то двоякость фразы сейчас бьет как никогда. И вновь у него медленно мысли ползут совершенно в иное русло, в то о котором он запретил себе даже думать. А всё чертов Кромешник! — Ты задыхался тогда, шипел, брыкался… Пытался даже укусить, — Питч сволочь и знает об этом, потому так мечтательно медленно растягивает слова, и вспоминает брыкающегося под собой мальчишку той ночью. — Ненавижу, сволочь такая! — и со злобным рыком Джек наконец вырывается. Запыхавшийся, растрепанный и злющий, совсем не похожий на себя, он прожигает ухмыляющегося Короля Кошмаров ледяным взглядом и пытается за эти секунды вспомнить, где же его посох. — О, да, это мы уже проходили! — сверкает золотыми глазами Питч и медленно, по кошачьи, приближается к Фросту, — Но давай перейдем сразу к той части, где ты умоляешь меня отпустить тебя, а я весь такой плохой не соглашаюсь… Ледяной Джек лишь проклинает тот день, когда Хранителям взбрело в голову «пощадить» врага, хотя кто кого пощадил это ещё вопрос, и заключить этот ненавистный пакт. Но мысли бредовые и не помогают, лишь сбивают его, и Джек теряет время, а его ненавистный противник уже слишком близко и не дает ему добраться до посоха. В следующую секунду мир меняется, резко и стремительно, а после парень чувствует под собой нечто мягкое и холодное, понимая что его таки опрокинули на снег. — Отпусти сволочь! — пытаясь вырваться, иль хотя б ударить нависающего сверху Кромешника, рявкает Фрост, но все тщетно, и его лишь сильнее вжимают в снег, фиксируя руки по обе стороны от головы. — Не так! — вот теперь Король стал хоть на грамм серьезней, не то зло, не то пристально смотря в голубые глаза дикого мальчишки. — Ненавижу! Гад, тварь, сволочь черная! Джек вскрикивает, дергается, но лишь тратит силы и ещё сильнее чувствует тепло исходящее от тела Короля, и потому не выдерживает и зажмуривается, ибо это его предел, а эмоции выходят из-под контроля. — Это уже было. По-другому мальчишка! — шипящий хрипловатый голос, как разряды высоковольтного тока по телу, и Джек вновь распахивает глаза, встречаясь с пожирающим желтым взглядом. — Да не дождешься! — шипит Морозный Дух, в последний раз пытаясь вырвать руку из цепких пальцев, — Отпусти, сказал же! Живо отпусти! — Покричи погромче, может тебя кто услышит. Давай! — Твою ж… стервятник! Гад… Какой же ты… — Фрост всхлипывает и не может даже голову повернуть в сторону, потому что не может оторваться от этого взгляда. Его всё больше трясет и он молит хоть кого-то вновь прервать их, потому что не выносит всего того, что начинает клокотать внутри. — Ну же, Джек, ты ведь хочешь назвать меня по-другому? Как тогда? — Король в своем коварном репертуаре, но на сей раз не играется, а выжидает, как настоящий хищник, и наклоняется всё ниже, почти сокращая между ними расстояние, — Давай, скажи… — Питч! — не выдерживая, вскрикивает ледяной мальчишка, и вскидывает голову, смотря прямо в желтые глаза напротив, с придыханием повторяя: — Питч… — Доиграешься ж ведь… — Кромешник склоняется ещё, ближе прожигая взглядом и давая юному Духу последний шанс отступить. — Уже, судя по всему… — Джек думает, что дурная была идея в первую же ночь провоцировать Короля, но ничего поделать он не мог, ровно что и последующие эти полгода, как раз до этого момента, — И ждал всё, провоцировал, а ты, сволочь, хоть раз бы… — Хоть раз что? — усмехается Питч, понимая, что бесполезно уже играть и осторожно проводя кончиком носа по ледяной щеке мальчишки, — Зажал возле дерева или ледника?.. — Или применил настоящую атаку, идиот… — шумно выдыхая доканчивает Джек, но вопреки своей ледяной натуре не может успокоиться, вырывая руки из захвата чужих пальцев, — Думал, мне показалось тогда, уже крыша ехать начала, а ты… — Заткнись, Фрост, — Кромешник нагло перебивает запыхавшегося парнишку и сокращает последнее расстояние, жарко целуя неугомонного Духа Холода, и позволяя ему притянуть себя ближе. А надо было действительно ещё в ту ночь захапать Снежного и не отпускать до рассвета, желательно утащив в подземелья. Развращая долго и со вкусом этого несносного мальчишку на черных шкурах. *** — Эй? Ну, вы где все? До Нового Года осталось всего ничего! — Туффи, искрящаяся и с новой переливающейся накидкой, заглядывает в кабинет Северянина и зовет собравшихся там трех Хранителей к праздничному ужину. — Идем! — первый с края стола спрыгивает Астер, отпивая со своего бокала глинтвейн и салютуя им смеющейся Туф. Второй выплывает из кабинета Сэнди, радостный и веселый, и отдает красивый поклон Фее. Последним же под галдеж стайки бубенцов выходит Ник, поглаживая свою бороду и явно чем-то задумавшийся. — Это будет чудеснейший Новый Год! — провожая взглядом друзей, восклицает Хранитель Рождества. — Не сомневаюсь, — соглашается Туффи, но тут же слегка хмурится и ещё раз заглядывает в кабинет, — Подожди, а где Джек? — Ох… А он разве не с тобой? — удивляется Ник, и получив отрицательный кивок тихо бурчит себе под нос, — Ну, как всегда, Фрост у нас не может просто так! — Я его на лестнице наверх видел, возможно на верхних этажах опять, — хмыкает уходящий в центральную залу Кролик. — О, тогда я пойду позову… — спохватывается Зубная Фея, но её тут же пресекает Норд, останавливая за руку. — Не надо! Я это… — он неловко смеется, — Я сам. А ты пойди, помоги Астеру, и смотри, чтоб Сэнди опять ничего не проспал. Туффи конечно косится подозрительно на друга, но соглашается, а Николас, вздохнув с облегчением, идет наверх приговаривая что-то о непослушных трехсотлетних подростках, и слабой психике крылатых хранительниц. *** — А ты уверен? Может, я хочу посмотреть! Да, что ж ты… — Джек всхлипывает и вновь тихо приглушенно стонет. Но горячие сильные руки уже не обнимают, а шарят под толстовкой, ненавязчиво так подбираясь ближе к краю бридж. И Джек в последний раз посылает все остальные идеи и праздник куда подальше. — Там ничего нового, правда, а здесь темно и тихо. Согласись?.. — Король коварно улыбается и заново переключается на вкусную шею Морозного Духа, заставляя того выгибаться и тихо постанывать, — А после ко мне, и отказы…  — Заткнись!.. — Джек с какой-то сумасшедшей улыбкой прерывает своего Темного Духа и вновь срывается на жадный поцелуй, обнимая Кромешника за шею и позволяя всё-таки посадить себя на это чертово трюмо, и пошло раздвигает ноги, намекая явно не на невинный расклад сегодняшней ночи. — Доиграешься, Снежный, — в перерывах между укусами, и такими уже развратными стонами парнишки, предупреждает Король Кошмаров, но ничего не имеет против всхлипывающего и льнущего к нему Джека, дергая мальчику ближе к себе, и втягивая в новый глубокий и жадный поцелуй. Здесь, наверху, слишком сумрачно — единственный торшер пусть и освещает этот маленький закоулок в коридоре, но явно недостаточен, и тени стелются по ковровым дорожкам и прячутся на стенах. Но Джека устраивает. Устраивает и теплый полумрак, и тяжелые пыльные шторы, задернутые не до конца, так что можно видеть белые ледники севера, устраивает и это жесткое, но старинное трюмо, на которое можно облокотиться. Всё устраивает, особенно так желанно запускать руку в черные волосы и отвечать на влажный горячий поцелуй, тихо постанывая от накатывающего удовольствия. — Может, к черту праздник уже сейчас? — едва отрываясь от мужчины, жалобно выспрашивает Ледяной Дух и тут же закусывает губу от болезненного укуса на шее. — Хочешь домой? — усмехается Питч, и зализывает красный след от своих зубов на бледной коже. — Джек, ты… — Северянин, ничего не подозревавший и шествующий по коридору в поисках Джека, так и замирает, находя Хранителя Радости в объятьях Короля Кошмаров. Только вот Фросту плевать на случайного свидетеля, а Кромешнику тем паче, и мальчишка не успевает даже ответить, как его опять утягивают в очередной крышесносный поцелуй, на который он ну никак не может не ответить. — Вы… Вы совсем ошалели! — через минуту ступора и наблюдения за всем этим безобразием взрывается Ник, повышая голос, отчего Джек всё-таки отвлекается и расфокусировано смотрит на Норда, — Вы… Это же… На трюмо восемнадцатого века! Джек, а ну живо слезь! — Угомонись, Хранитель, я его уже забираю, — перебивает возмущенного Северянина Кромешник, оглядывая Джека пошлым многообещающим взглядом, — Празднуйте без него, ибо этого нахаленыша не будет, как минимум, неделю. Ник не успевает на это ответить, ровно хоть и что-то сказать Джеку, потому что мальчишку вновь увлекают в поцелуй, а черная дымка в следующее мгновение скрывает двух Духов и переносит в далекие подземелья. — Совсем оборзели! — возмущается обалдевший Санта через неполную минуту. Он задумчиво чешет бороду и ещё раз придирчиво осматривает трюмо, но убедившись, что антикварная мебель в порядке, со вздохом облегчения спускается вниз, бурча что-то про ненужные закоулки в замке и слишком озабоченных Темных да Ледяных Духов.