Как сказать прощай

Как сохранить секрет… Когда, возможно, не стоит

      — Иккинг, правда, я в порядке. Я могу подняться наверх и сама. Совсем не обязательно нести меня, — сказала я, обхватив шею мужа руками, пока он нетвёрдо ступал по ступеням в нашу спальню.       — Нет, мама сказала отдыхать тебе как минимум неделю, — напомнил мне он.       — Но Иккинг, я ненавижу сидеть взаперти! Можно мне хотя бы на улицу выйти? Я обещаю, что буду просто сидеть! — умоляла я.       Вождь покачал головой.       — Нет. Прости, милая, но ты останешься дома. Может, я и параноик, но я лучше переусердствую в заботе, чем недослежу и позволю тебе снова заболеть.       Я недовольно заворчала. Мне не нравилось сидеть взаперти, но мне также не нравилось, когда Иккинг волновался за меня.       — Два дня. Я останусь в доме ещё два дня, но не больше. После этого я пойду тренироваться в метании топора, чтобы я смогла убить тебя, — сказала я ему.       — Как пожелаете, миледи! — сказал довольный Иккинг, радуясь, что ему удалось переспорить меня.       Мой любимый муж водрузил меня на кровать и поцеловал в щёку. Он собирался уйти, но я задержала его, взяв за руку.       — Останься со мной, — попросила я тихо. Иккинг улыбнулся и прилёг рядом, обнимая меня. Я соскучилась по близости с ним. Вдруг я почувствовала что-то мокрое на своей макушке, посмотрев наверх, я увидела мужа, вытирающего глаза.       — Иккинг… — прошептала я, беря его лицо в свои руки.       — Извини, Астрид. Я думал, что потерял тебя. Ты была больна и не приходила в себя. Не думаю, что я был когда-либо напуган больше за всю свою жизнь, а я ведь встречался лицом к лицу с поистине ужасными драконами… — он шмыгнул носом и снова вытер глаза.       Приподняв голову, я нежно поцеловала его губы. Мы оба отдались поцелую, наши тела слились воедино. Он положил одну руку мне на талию, а другой гладил спину. Мы не были близки с тех пор, как я заболела, и нам обоим этого не хватало. Иккинг вздохнул и положил голову мне на грудь. Я вдыхала запах его волос. Он был такой… я не знаю… Иккинга. Я хотела быть ещё ближе к нему.       — Астрид, — прошептал он. Я посмотрела на него, его глаза потемнели от страсти.       — Мам, я не хочу это слышать. Я пойду приготовлю нам что-нибудь перекусить, — сказала Зефир, вставая, и отправилась на кухню.       Я засмеялась. Вскоре она вернулась с обедом.       — Я пропущу то, что случилось дальше, но только ради тебя, детка, — пошутила я, Зефир подняла глаза от своей тарелки и посмотрела на меня с облегчением.       Спустя час мы лежали, обнявшись, держа друг друга в крепких объятьях. Мы не знали тогда, что только что сделали то, что изменит наши жизни навсегда.       Настоящее       После вкусного обеда из бараньего сэндвича мы с Зефир вернулись к работе над платьем. Я теперь занималась рукавами, а невеста — поясом.       — Итак, в этот день я и была зачата? — спросила Зефир.       — Дорогая, я бы этого очень хотела. Но, к сожалению, это было не так, — ответила я. Моё сердце сжалось от болезненных воспоминаний.       — Мам, о чём ты говоришь? Я ведь старший ребёнок в семье Карасиков, — сказала Зефир, непонимание отразилось на её лице.       — Да, детка, но у тебя был предшественник… — сказала я тихо.       Взгляд Зефир смягчился:       — Что случилось, мама? — спросила она взволнованно.       Двадцать два года назад       Два дня постельного режима сотворили чудо. К следующей неделе я выходила на улицу и чувствовала себя так, словно не болела вовсе. Спустя пару недель после того памятного дня, когда мы с Иккингом занимались любовью, я с Хедер отправилась на базар. Я собиралась купить немного пшеницы и отбивных из яка для ужина. Мы проходили мимо лотка с угрями, как случилось кое-что странное. Мой живот забурлил, и я быстро прикрыла рот рукой. Меня затошнило от запаха угрей.       — Астрид, ты в порядке? — забеспокоилась Хедер.       Я судорожно оглядывалась, выискивая место подальше от посторонних взглядов. Неподалёку была крошечная хижина, перед которой рос куст. Она была вне зоны видимости. Я едва успела добежать туда, прежде чем всё содержимое желудка покинуло его. Хедер незамедлительно оказалась рядом, она придерживала мои волосы, похлопывая меня осторожно по спине. Когда рвота прекратилась, она помогла мне добраться до ручья за рынком, чтобы я могла освежиться. Подруга достала кусок ткани из сумки и, смочив его водой из ручья, промокнула мне лицо, чтобы остудить его.       — Спасибо, Хедер, — произнесла я слабым голосом.       Она кивнула:       — Пожалуйста, Астрид. Но из-за чего тебе стало плохо?       Я надеялась, что она не спросит. Глядя вниз на свои ботинки, я тихо ответила:       — Запах угрей…       Глаза Хедер расширились.       — С чего бы тебя стало тошнить из-за этого? Мы проходим мимо этого лотка каждый день. Я пойду найду Иккинга. Ты, видимо, снова заболела, — она повернулась, чтобы уйти, но я схватила её за руку.       — Не зови Иккинга, — сказала я торопливо.       — Почему? Что происходит? — спросила Хедер.       Я вздохнула и спрятала лицо в ладони.       — Мне кажется, я беременна, — прошептала я. Хедер радостно вскрикнула.       — О боги! Это же потрясающе, Астрид! Давно? Когда появится малыш? Подожди, почему ты не хочешь рассказать Иккингу? — она завалила меня вопросами.       Я рассмеялась.       — Хедер, ты потратила всего две секунды, чтобы произнести всё это. Притормози. Я просто не хочу, чтобы Иккинг волновался, — объяснила я.       — Ну, в конце концов тебе придётся ему рассказать, — ответила Хедер.       Я снова уставилась на свои ботинки. Это я знала, но вот чего я не знала, это как я ему расскажу. Иккинг будет на седьмом небе от счастья, это точно, но тем не менее, этот разговор требует подготовки. Мы с Хедер вернулись к покупкам. Я ещё несколько раз чувствовала приступы тошноты, но не такие жуткие, как самый первый. Когда мы закончили, Хедер проводила меня домой.       — Расскажи Иккингу, — произнесла она мягко, — он будет так счастлив!       Я кивнула и попрощалась.       Прошло два месяца. Целых два месяца, а я всё ещё не сообщила Иккингу о беременности. По правде говоря, я боялась. Если бы я рассказала ему, это стало бы реальностью. Я думала, что ещё не готова стать матерью. Но я знала, что мне скоро придётся ему всё рассказать. Меня часто тошнило, и Иккинг стал что-то подозревать, к тому же моя талия стала чуть более округлой.       Как-то я была снаружи, сажала цветы у нашего дома вместе с Рыбьеногом, когда почувствовала боль. Сначала она не была сильной, лишь небольшие спазмы, как при месячных.       Но боль росла и становилась всё сильнее. Во время одного очень сильного спазма, я застонала и положила руку на свой живот. Я даже не подумала, что что-то может быть не так, пока Рыбьеног с паникой в глазах не посмотрел на меня.       — Эм, Астрид… у тебя начались месячные или… — сказал он своим высоким взволнованным голосом.       Я посмотрела вниз и увидела, что мои легинсы были красными от крови. И в ту же секунду меня накрыла новая волна боли. Я чуть не кричала, Рыбьеног кинулся ко мне.       — Рыбьеног, — простонала я, — Я беременна… П-приведи… Валку и Иккинга. Пожалуйста.       Он помог мне подняться и дойти до входной двери, а потом побежал, выкрикивая имена Иккинга и Валки. Чтобы войти в дом, мне потребовалось несколько минут из-за того, как быстро меня накрывали волны боли. Когда я оказалась внутри, мои ноги подогнулись и, обессилев, я упала на колени, идти я больше не могла.       — Астрид! — услышала я позади крик Иккинга. Он подбежал ко мне и осторожно поднял. Я была слишком слаба, чтобы сказать что-нибудь, я просто смотрела на него.       — Почему ты мне не рассказала? — спросил он шёпотом.       — У тебя ещё будет время всё узнать, а сейчас нам надо приготовиться к сильному кровотечению, — сказала Валка, беря в руки столько полотенец и простыней, сколько могла унести. Иккинг отнёс меня в нашу комнату, и Валка расстелила полотенца на кровати, прежде чем он положил меня на неё.       Всё, что я помню — это боль. Ужасная боль. Как будто ежемесячные спазмы усилились в десятки раз. Я, смутно помню, что Иккинг сидел возле меня на кровати, я сжимала его руку, облокачивалась на него. Валка освободила меня от леггинсов и убирала всё, что там было, в основном, море крови…       Когда всё закончилось, я сильно ослабла от кровопотери и боли, которую испытывала. Иккинг прижимал меня к себе. Мне потребовалось несколько минут, чтобы осознать, что произошло. И когда я поняла, я начала рыдать, уткнувшись в грудь Иккинга. Я знаю, что он тоже плакал. Валка убрала всё вокруг нас, за что Иккинг поблагодарил её. Она сказала, что зайдёт утром, чтобы проведать меня.       После её ухода, наступила тишина, прерываемая лишь нашим тихим плачем. Иккинг сделал вдох и слегка отклонился назад, чтобы видеть моё лицо. Он ласково взял его в свои руки.       — Почему ты не рассказала мне? — прошептал он, его голос охрип от рыданий.       — Я не знаю. Прости меня, Иккинг. Я просто не знала, как сказать тебе, — ответила я.       — Астрид, ты должна делиться со мной такими вещами, — начал он, но я не дала ему закончить.       — Я знаю, милый. Я обещаю, что в следующий раз не буду молчать, хорошо? Мне так жаль! — я снова расплакалась.       Он вздохнул и снова прижал меня к себе, гладя мои волосы.       — Всё хорошо. У нас всё будет хорошо… — прошептал он успокаивающе. Так мы и просидели весь остаток дня, не позаботясь даже об ужине.       Лёжа в его объятиях, я задавалась вопросом, что же я сделала не так.       Настоящее       Мои глаза наполнились слезами, как и глаза Зефир.       — Мама, я понятия не имела… — прошептала она.       Я кивнула.       — Знаю, но думаю, ты теперь достаточно взрослая, чтобы узнать правду.       Моя милая дочь подошла ко мне и обняла. Я вздохнула, наслаждаясь возможностью держать свою девочку в объятьях. Теперь я не делала этого так часто, как раньше.       — Я появилась после этого? — полюбопытствовала она.       Я улыбнулась и кивнула.       — Да, детка. Потом появилась ты, но спустя почти год. Рыбьеног и Хедер поженились, и у них родилась дочка Мила.       Зефир улыбнулась, услышав имя своей лучшей подруги.       — А после её появления, мы с твоим папой узнали, что я беременна…       Двадцать один год назад       — Как себя чувствует миледи? Тебе лучше? — Иккинг спросил, поднося мне чашу с водой.       — Я в порядке. Хотя, конечно, рвота каждый раз, как я почувствую запах рыбы, — это невесело, — простонала я, поднимаясь и позволяя Иккингу отвести меня внутрь. — Но теперь я в порядке, милый, — сказала я, — тебе пора возвращаться к работе.       — Но что, если с тобой что-нибудь случится? — спросил он.       Я засмеялась.       — Иккинг, ничего не случится. В этот раз, я чувствую, всё будет по-другому. Со мной всё будет хорошо. А если и случится, я пошлю кого-нибудь за тобой.       Молодой вождь улыбнулся и сделал шаг вперёд, притягивая жену для горячего поцелуя. А потом отправился в кузницу — проведать Плеваку было первым пунктом в его списке дел на сегодня.       Настоящее       — Чем занимаются мои красавицы? — спросил Иккинг, заходя в дом. Его борода покрылась сединой раньше волос на голове, а хромота из-за протеза ухудшилась с возрастом, но он был всё тем же Иккингом, в которого я влюбилась, когда мы были подростками.       Я улыбнулась ему, и он наклонился, облокотясь на спинку кресла, чтобы поцеловать меня. Наффинк вошёл следом за ним. Мой сын вырос в прекрасного молодого человека. Поскольку ему уже исполнилось восемнадцать, он проходил обучение у своего отца премудростям работы вождя. Наффинк внешне взял лучшее от меня и моего мужа. У него была взъерошенная копна светлых волос и ярко-зелёные глаза его отца. И такая же глуповатая улыбка, как и у Иккинга, и я её просто обожала.       — Привет, малыш! Как обучение? — спросила я у сына.       — Привет, мам! Великолепно! Я узнал у бабушки, как распределять поля, а дядя Эрет показывал мне, как работать с рыбацкими суднами и их экипажами, — ответил он с энтузиазмом. Он обнял меня и уселся рядом с Зефир.       — Папа, мы почти завершили моё платье! Правда, оно красивое? — спросила Зефир, она смотрела на отца сияющими голубыми глазами. Иккинг и Наффинк были близки, но у Зефир с папой были совершенно особые отношения. Они были, как два сапога — пара.       — Оно прекрасно! Ты будешь, как принцесса, в этом платье, — сказал Иккинг, целуя Зефир в щеку. Она улыбнулась и вернулась к работе, добавляя ещё деталей на пояс.       — Мама целый день рассказывала мне истории, — сказала Зефир.       — О, правда? — спросил Иккинг, улыбаясь. — Какие истории?       — Мама как раз собиралась рассказать о том времени, когда была беременна мной. Она сказала, что ты не любил оставлять её одну, — ответила Зефир.       — Может, ты меня заменишь, милый? Я приготовлю ужин. Наффинк, поможешь мне? — попросила я.       — Хорошо, но предупреждаю, я намного лучше рассказываю истории, чем твоя мама, — прошептал Иккинг.       Я рассмеялась.       — Я всё слышу!       Иккинг тоже засмеялся.       — Итак, однажды я отправился по делам, оставив твою маму одну дома. После того, что случилось во время первой беременности, я ненавидел оставлять её одну…