Как сказать прощай

      — Иккинг, я не знаю, что делаю, — произнесла я между стонами. Теперь мы были в нашей спальне, но я отказывалась лечь на постель. Я ходила туда-сюда, хватаясь за руку Иккинга при каждой схватке.       — Я тоже не знаю, дорогая, но мне кажется, тебе лучше лечь, — сказал он, пытаясь подвести меня к нашей кровати.       — Я пока не хочу, если я лягу, тогда у меня точно появится ребёнок! — ответила я нервно. Я пыталась скрыть слёзы в своих глазах, но Иккинг заметил их.       — Эй, Астрид, посмотри на меня, — сказал он, твёрдо беря меня за плечи, чтобы я замерла на месте.       — Что? — спросила я, моё дыхание становилось всё тяжелее.       — У нас будет ребёнок. Хождение по комнате не поможет отвратить это. Астрид, мы ждали этого несколько лет. И да, никто из нас не знает, что нам делать, но мы научимся всему вместе. Мы не будем идеальными, мы наделаем ошибок, но наш ребёнок будет знать, что мы любим его больше всего на свете. Я боюсь так же, как и ты, но мы справимся. Иккинг и Астрид — навсегда, помнишь? — он улыбнулся и поцеловал меня в щёку.       Я сделала несколько глубоких вдохов и выдохов и посмотрела на него.       — Навсегда, — прошептала я.       Я поцеловала его и позволила ему отвести меня к кровати. Потом мы услышали шаги на лестнице. Валка ворвалась в комнату вместе с Плевакой, который следовал прямо за ней.       — Э-э, я понимаю, почему ты здесь, мам, но Плевака? — растерянно спросил Иккинг.       — О, ты удивишься, малец, как много детей появилось на свет с моей помощью, — ответил кузнец.       — Он помог родиться и тебе, Иккинг, — сказала Валка. Плевака кивнул и пошёл в кузницу взять несколько светильников.       Пока Иккинг переваривал информацию, Валка помогла мне устроиться на краю кровати. Она усадила меня, расставив мои ноги и согнув их в коленях. Вместе с Иккингом она помогла мне снять штаны и накинула простыню мне на колени, чтобы немного прикрыть меня. Они подложили под меня подушки, и Иккинг сел рядом со мной, чтобы поддерживать меня. К этому моменту схватки стали намного сильнее, чем раньше. Я с трудом сдерживалась, чтобы не закричать или не ударить кого-нибудь.       — Мама, что нам теперь делать? — спросил Иккинг.       — Теперь мы поможем ей правильно дышать во время схваток и будем ждать, — спокойно ответила Валка.       Прошло несколько часов, а потуги так и не начинались. Валка сказала, что я ещё не готова, и я молилась, чтобы это случилось поскорее. Я вся взмокла и выдохлась. Иккинг пытался помогать мне, но его «дыши, Астрид, дыши. У тебя отлично получается!» быстро надоели мне. Я не слушала его, когда он произносил это. Я лишь сжимала его руку и причиняла ему страдания каждый раз, как меня накрывала новая волна боли.       — Почему, ради всего святого, я разрешила тебе запихнуть этого демона внутрь меня? Ты до меня больше никогда не дотронешься! О боги, я ненавижу тебя! — кричала я. Позже я сказала ему, что не имела ввиду ничего из этого, но в тот момент… Я до сих пор не уверена в том, что чувствовала тогда.       Я рожала всю ночь, кричала при каждой схватке. Плевака зажёг несколько светильников, чтобы Валка могла видеть меня. Она проверяла каждые полчаса, можно ли мне тужиться. Вскоре должно было взойти солнце, а я всё ещё не родила. Уже наступило утро, когда Валка улыбнулась и объявила:       — Так, Астрид, теперь можно тужиться!       Я была уже так измотана. Я взглянула на Иккинга, слабо сжимая его руку.       — Милый, я не могу это сделать, — простонала я. Началась новая схватка, и я закричала от боли, сжимая руку моего мужа так сильно, что удивительно, как я её не сломала.       — Астрид, не говори так. Уже почти всё! Ещё чуть-чуть, и мы будем держать на руках нашего ребёнка! — подбадривал Иккинг.       Я застонала и приготовилась к новой схватке. Как только она началась, Валка сказала мне тужиться так сильно, как только я могу. Прошло какое-то время, и она обратилась ко мне со словами:       — Так, я вижу головку, остановись! Позволь телу сделать своё дело.       Я облокотилась на Иккинга. Даже если у меня было пару минут отдыха между схватками, боль была всё равно невыносима. По выражению лица Иккинга я могла сказать, что он не хочет, чтобы я проходила через это снова.       — Астрид, головка вышла, начинай тужиться снова! — взбудораженно приказала Валка. Плевака подошёл к кровати, держа в руках пелёнку для ребёнка.       Я закричала, тужась изо всех сил.       — Ещё разочек, девочка, — сказал Плевака.       Я снова закричала, сделав усилие в последний раз. И потом всё кончилось. Плач ребёнка заполнил комнату.       — О, Иккинг, Астрид! У вас девочка! — сказала Валка, слёзы выступили на её глазах, когда они с Плевакой перерезали пуповину и отдали мне дочку.       Она была крошечной. Её лицо всё было сморщенное и красное, её ещё не вымыли, но она была самым прекрасным существом, которое я только видела. Иккинг склонился ко мне, с благоговейным трепетом глядя на нашу дочь в первый раз.       — Привет, детка, — засмеялась я тихо, едва не плача. — Я твоя мамочка, и я люблю тебя очень сильно! — прошептала я, целуя в нос пищащего младенца.       — А я твой папочка! — тихо сказал Иккинг. Девочка обхватила своими крошечными пальчиками его палец. Затем Валка и Плевака взяли малышку, чтобы помыть её, оставив меня вдвоём с Иккингом.       — У нас дочка… — сказал Иккинг, не веря сам себе.       — Да, — ответила я, широко ему улыбаясь. Он улыбнулся в ответ и нежно поцеловал меня.       — Я люблю тебя! Ты удивительная! — сказал он мне, прижимая к себе.       — Я тоже тебя люблю, — произнесла я, снова целуя его. Мы посмотрели друг другу в глаза. Я знала, о чём он думает, потому что думала о том же. Мы бы хотели, чтобы Беззубик и Громгильда были здесь. Они были бы счастливы за нас. И хотя наших драконов с нами сейчас не было, мы с Иккингом надеялись, что однажды наши дети встретятся с нашими друзьями.       Вернулись Валка и Плевака и отдали нам малышку.       — Вы уже придумали, как назовете малютку? — спросил Плевака.       Мы с Иккингом улыбнулись и посмотрели друг на друга.       — Да, придумали, — ответил Иккинг.       — И? —спросила Валка.       И мы с Иккингом одновременно ответили:       — Зефир Камикадза Карасик.*