***
Хината довольно быстро добрался до вокзала, зафиксировал велосипед у перил и побежал искать окно брóни, покупки и выдачи билетов. В глазах парня мелькали люди, одетые в деловые костюмы, в яркие футболки и шорты, но все они были для Шоё серой массой людей, ничего не значащих для него. Гудели поезда, ждущие людей, что садились в них. Рыжеволосый издали заметил помещение, в котором, по его мнению, должны продавать билеты. Когда подбежал ближе, увидел маленького мальчика с золотистыми волосами, который разговаривал с человеком в будке. Скорый поезд, сверкая освещенными окнами, с громом промчался мимо, и перрон задрожал. — Как они спешат, — удивился маленький мальчик. — Чего они ищут? — Даже сам машинист этого не знает, — сказал усатый дядька, что сидел в будке. И в другую сторону, сверкая огнями, с громом пронесся еще один скорый поезд. — Они уже возвращаются? — спросил золотоволосый. — Нет, это другие, — сказал продавец билетов. — Это встречный. — Им было нехорошо там, где они были прежде? — Там хорошо, где нас нет. И прогремел, сверкая, третий скорый поезд. — Они хотят догнать тех, первых? — спросил мальчик. — Ничего они не хотят. Они спят в вагонах или просто сидят и зевают. Одни только дети прижимаются носами к окнам. — Одни только дети знают, чего ищут, — промолвил блондин. — Они отдают всю душу тряпочной кукле, и она становится им очень-очень дорога, и, если её у них отнимут, дети плачут…* Сердце Хинаты сжалось. Подслушанный разговор надолго врезался кареглазому в память. А может быть, Кагеяма — его тряпичная кукла, что всегда была рядом, а когда её забрали — Шоё начал плакать? Пока десятый номер приходил к данному умозаключению, даже не заметил, как мальчик с золотыми волосами ушёл. Рыжеволосый опомнился и подбежал к будке. — Здравствуйте! — поздоровался омега. — Привет-привет, парень. — ответил усатый дядька. — У вас вчера должен был покупать билет Кагеяма Тобио… — Кто-кто? — не понимал продавец. — Нууу, такой высокий парень, чёрные волосы, холодный взгляд синих глаз, на которые спадает чёлка… — Хммм… Такого паренька помню… — Так у вас же есть журнал, в который вы записываете людей, которые купили билет, и куда они поехали? — Нет, конечно! Зачем писать каждого прохожего? Таких правил-то нет! — восклицал лысый мужчина. — Оуу, ладно, извините… А вы сказали, что помните человека, похожего на моё описание… — Да, вид грозный, а голос грустный, но, сука, решительный! — Не можете вспомнить, куда он купил билет? — спросил Хината. — Извини, парень, не помню! Много людей покупают билеты, если человека по описанию я и могу опознать, то вспомнить, что он говорил или что делал, увы, не могу. — В любом случае, спасибо вам! — крикнул Шоё напоследок и побежал к своему велосипеду. Долго ли, коротко ли, далеко ли, близко ли*, рыжеволосый шёл к своему железному коню, но, примерно, через двадцать минут он уже гнал на всей скорости домой.***
— До свидания, Ойкава-сан, Бокуто-сан, Акааши-сан. — сказал Тобио на перроне. — Покедова! — Поки-поки! — До свидания, Кагеяма-кун. Черноволосый взял сумку, накинул её себе на плечо и, развернувшись, пошёл вглубь здешнего вокзала. — Удачи тебе там, с Хинатой! — крикнул Котару, хлопнул Акааши по плечу и добавил, — Эх, молодость! Кагеяма тем временем уже зашёл в здание. Множество людей было на вокзале. Кто-то уезжал, кто-то провожал, а кто-то встречал. Альфа думал, что лишь его никто не провожал и никто не встречал. Голубоглазый достал мобильник и открыл отсек с блоком питания. Под батареей лежал маленький обрывок бумаги, очень измятый и пожелтевший от времени обрывок. На нём был написан адрес отца. Брюнет выбежал из вокзала и сел в первый же приехавший автобус. Сразу же заплатил контролёру и сел на свободное место. За окном начался сильный ливень. Дождевая завеса мешала увидеть что-либо дальше двух метров. Вот автобус остановился и добрая половина пассажиров сошла. Кагеяма натянул ворот кофты на голову, чтобы было не так мокро и побежал мимо людей, мимо бездомных собак и кошек, мимо многоэтажных домов, мимо отдельностоящих строений, рассчитанных на всю семью. Дом семьи Учиха, Ринтару, Окумура… Вот и знакомая фамилия! Кагеяма… — Нашёл. — с облегчением вздохнул парень и подошёл к двери. Несильный стук пронзил тишину дома. За дверью послышались шаги и дом открыл мужчина лет сорока пяти. — Т-тобио? Тобио-кун! — воскликнул он и обнял сына. — Отец, здравствуй! — сказал в грудь отцу Кагеяма. Даже со своими ста восемьюдесятью сантиметрами сеттер доставал мужчине лишь до подбородка. — Как же давно ты не приезжал. Что-то случилось? — Случилось, но… — Никаких «но»! В дом! Я приготовлю кофе и мы с тобой поговорим. Так сказать, изольёшь душу своему отцу. Голубоглазому ничего не оставалось, как войти в дом…