Проданная

— Знаешь, мне плевать, что ты сейчас делаешь, — вдруг выпалил Минхо, помешивая чай. Чан промолчал, горько усмехаясь себе под нос. Обычно Ли говорил эту фразу, когда они напивались в клубе в стельку, и Чан предлагал какой-то «глупый кипишь», как это называл Минхо. — Тогда почему ты такой нервный? — блондин прямо посреди кухни достал сигарету и подошёл к вытяжке. — Если тебе сейчас плевать. — Если тебя прибьют, то прибьют всех нас, только чуть погодя, — Минхо буднично вкинул себе кубик сахара. — Зачем тогда меня мама такого красивого родила? — Чтобы ты пошёл в медицинский, — вздохнув, Бан сделал затяжку, ощущая неприятную дрожь в теле. От нервов. — Учиться латать ваши мафиозные задницы, конечно. На этом моменте они оба могли бы засмеяться, но их прервал влетевший в комнату Сынмин с ноутбуком. Очки съехали набекрень, один домашний тапочек, судя по всему, был утерян ним по дороге из-за спешки. — У нас есть весьма рискованная возможность.

***

Крик Минхена стоял в ушах Юзи. Он умолял отпустить его. Кровь текла по рукам, и она хоть и чужая, но такая теплая, что невольно начинает жечь кожу. Чья это кровь? Почему её так много? Почему брат так отчаянно зовет девушку на помощь, срывая голос? Слезы начинают бежать из глаз у Ким, а сердце колотится как бешенное, сжимаясь все сильнее с каждым ударом. — Минхён! Минхён, где ты?! Минхён! Крик брата не прекращается, но слышится громкий лай собак с рычанием. Этот кошмар продолжается тем, что чужой крови под ногами уже почти лужа. Треск раздается из темноты, вызывая рвотные позывы. — Юзи, помоги мне! Прошу тебя!!! — хрипит голос из последних сил. — Минхён! — Юзи зашлась отчаянным рыданием, не в силах найти брата. — Минхён, держись! — Юзи! — чей-то посторонний окрик, и темнота вокруг начинает рябить. — Проснись, проснись, это всего лишь кошмар! — Чан трясет девшку за плечи, заставляя открыть глаза. Словно испуганный зверёк, Ким тут же поджала под себя ноги, и отползла в дальний угол кровати, истерически дернувшись от парня, как от огня. Руки сжаты в кулаки, а дыхание настолько сбитое, что в горле хрипит и дерёт. Видимо, она и вправду сильно громко кричала, что повредила голосовые связки. — Юзи, — Чан поднял ладони, чтобы испуганная девушка могла их видеть. — Не бойся, это я, я тебе ничего не сделаю. Тебе снился кошмар, ты громко кричала. — Где Минхён? — заплаканные глаза Юзи словно впились в саму Чанову душу. — Я сейчас полечу за ним, — Бан присел на край матраса. — Я подпишу все документы, и Минхена отпустят. С минуту Ким сидела молча уткнувшись в колени своим красным носом, останавливая поток слез. Каждый поджилок дрожал от страха за родного брата, над которым сейчас издевался Уджин. — Ты сказал, что тебя убьют, — Юзи сказала это так надломлено, что просто не узнала своего голоса. — Уджин не оставит тебя в живых. — Не задумывайся об этом, — выдохнул Чан, протягивая руку, чтобы стереть слезы с девичьей щеки, но рука Юзи тут же перехватила его ладонь, сжимая своей. — Ты думаешь, что твоя жизнь для меня ничего не значит? — зашипела девушка, как могла, злясь на эту благую жертвенность Криса. Будто смерть — это дело обыденное, и ему ничего не стоитрасстаться с жизнью. — А она что-то значит? — он не хотел выглядеть пойманным врасплох, и поэтому потянул свою руку к Юзи, тем самым притягивая хрупкое тело к себе. Юзи подняла лицо, и посмотрела в его глаза. Темные и холодные. Она не понимала, чем заслужила его готовность пожертвовать собой, но она очень и очень не не хотела, чтобы это случилось. Юзи не могла отпустить Чана так просто, и в обмен на кого-то. Была одна очень мудрая и старая метафора, которая сейчас всплыла у Юзи перед глазами в буквальном смысле. Когда в открытом море, в тонущей лодке, которая выдерживает всего лишь двух людей, сидят они втроем: Юзи, Минхён, и Крис. И кто-то должен шагнуть в воду, давая шанс другим спастись, и доплыть до берега невредимыми. Девушка прикидывала у себя в голове только один вариант событий: как она ныряла в воду сама, не давая ни одному, ни второму времени на размышления. Юзи никогда не умела ненавидеть, до этого дня. Даже когда считала, что Минхён продал её в бордель, она не ненавидела его. Только ощущала предательство, но только ровно до того момента, пока Чан не рассказал правду о том, как было. Но теперь Юзи знала, как выглядит ненависть. Она ненавидила каждую рану на теле брата, которую ему нанесли на кожу. Она ненавидила тех, кто это сделал. И готова была сдирать с мучителей брата шкуры так же мучительно, как это делают они. — Да, значит, — самой себе сознаваясь, Ким почти вскрикнула, держа парня за руку. — И что же? — стальным голосом спросил Чан, угрожающе приблизив ваши лица. Сознаться с потрохами? Рассказать, что Юзи влюбилась в него, как в средней школе девочки влюбляются в плохих парней-старшеклассников? Что окунулась в его темные глаза, и замерзла в них, дрожа каждой клеточкой тела? Или что румянец начинает приливать к щекам каждый раз, как он произносит её имя? В любом случае, Юзи должна сейчас, или никогда, но сказать. Потом может не быть, ни его, ни её, ни их вообще. — Ты значишь всё, — будто свистящими пулями, Юзи выстрелила каждый слог, глотая всхлипы, которые рвались из груди. Не смотря на то, что она собралась уйти, Чан держал Ким за руку достаточно крепко, для того, чтобы вырваться. — Отпусти. — Своё я не отпускаю, — Чан шумно выдохнул, вдруг неожиданно притягивая Юзи за талию, из-за чего она почти упала обратно на кровать, однако, столкнулась с препятствием в виде Крисовых плеч. Руки Бана крепко замкнулись за её поясницей, крепко обнимая, а нос уткнулся в растрепанную макушку. Он делился своим теплом с девушкой, пока та тихо роняла из глаз соленые капли на изгиб его шеи. Крис чувствовал, как каждая горячая слезинка скатывается под воротник его рубашки, и стекает по спине вниз. Он не был достоин Юзи, но все равно не мог отпустить. — Ты меня ударишь, если я сделаю так? — не дожидаясь ответа, он взял девушку за подбородок одними лишь пальцами, накрывая губы своими. Юзи рефлекторно прижалась к нему всем телом, прерывисто дыша, и пытаясь забыться в поцелуе. Выместить в нем все, что она чувствовала. Потому что говорить об этом больно. О тех чувствах, которые не имели права существовать. И лучше она не будет озвучивать всего в слух, чтобы не резать сердце, и не оставлять на нем рану. Признание девушки звучит беззвучно. Отражаясь только в глазах, когда она слезала с коленей Чана. Он смотрел на неё снизу, держа за руки. Запоминая. — Все будет хорошо, — будто для себя сказал он. Потому что они оба знали, как будет. — Я улетаю. Ты с Феликсом и Хенджином летишь в Шанхай, там будете ждать дальнейших указаний, если они будут. Он и правда думал, что мог туда запроторить Юзи? Да если головорезы Уджина захотят найти их, это случится ещё на аэродроме. — Нет, Чан, я не полечу в Шанхай,  — Ким помотала головой. — Мне там делать нечего, я поеду за братом. — Ты добровольно просишься в ловушку? — уточнил блондин. — Да. — Нет. — Я хочу. — Я не разрешаю, — упрямства у них хватало обоих. — Я тебя не спрашиваю. — Сейчас не время для спора, собирай вещи, — Чан встал с кровати, и вышел из комнаты, оставляя Юзи в тишине. Его рука выскользнула из её руки, будто и не грела так нежно.