***
POV Беззубик
Стоит для начала рассказать, откуда вообще взялись драконы. Как мы стали такими? Почему обладаем столь разными способностями? Кем были самые первые драконы? Сейчас я всё тебе поведаю, братец. Изначально не было ничего. Не было мира, света, времени, жизни и смерти. Была пустота, в которой бродили лишь бестелесные духи, ни живые, ни мёртвые. Они не были похожи ни на что — у них не было формы, голоса, эмоций или желаний. Можно было бы сказать, что их по сути тоже не существовало на самом деле. Так бы и продолжалось бесконечное ничего, пока не появилось то, что стало началом всего и вся — Солнце. Оно стало матерью света и первого из наших богов — Мелкона. Изначально Мелкон был таким же бестелесным духом, который не желал ничего и просто бродил в пустоте, как и остальные. Но появление света изменило всё. Духи обрели эмоции, которых никогда не было — страх, удивление, любопытство. Они испугались неизвестное существо и отпрянули от него. Никто не решался подойти к нему, хоть каждый и испытывал интерес. Но среди них был один единственный, который обрёл первую смелость и направился к яркому созданию. Это и был Мелкон. Дойдя до источника яркого света, он потянулся к нему. Вместе с эмоциями, тогда появились и различные чувства. Дух стал ощущать тепло, жизнь. Ему начало казаться, что свет придаёт ему форму. Он мог шевелить пальцами, крыльями, хвостом, которые ему подарило Солнце, его глаза могли видеть первородную тьму, которая постепенно поглощала яркие лучи. Он стал первым из драконов — повелитель света, сын Солнца, яркая чешуя которого испускала свет, подобно породившей его матери. Первенец стал осматриваться, но ничего вокруг не было, кроме тьмы. Тогда Мелкон захотел создать землю, где может жить и он сам и существа, подобные ему. Так и появились равнины, горы, степи, пустыни и всё остальное. Это было детство нового мира. Там, на пустошах, ещё не было ни деревьев, ни животных, ни каких-либо явлений вроде ветра, дождя, облаков и всего остального. Чтобы земля освещалась равномерно и обрела краски, солнечный первенец создал небо, благодаря которому всё вокруг наполнилось цветами. Первый из драконов ступил на землю. Но он был один, а гигантский шар света не мог разговаривать, хоть и создал жизнь и подарил духам эмоции с чувствами. Тогда Мелкон решил создать ещё одного дракона и сделать его своим сыном: он взял маленькую частицу Солнца и смешал его с глиной, после чего придал этой массе форму, частично основываясь на своей внешности, после чего попытался вдохнуть жизнь в сына. Но ничего не получилось. Творение Мелкона не оживало, как бы он ни старался. Печаль охватила божество. Он так хотел иметь сына, но не знал, что ему делать. И тут ему пришла мысль в голову: «Я появился благодаря Солнцу. А сына я пытаюсь создать сам. Что если света недостаточно для того, чтобы появилась жизнь?» И тогда Бога осенило — само Солнце появилось из тьмы, в которой существовали духи. Значит и она была таким же источником жизни, как и яркий шар света, и, возможно, она может оживить глиняного дракона. Так всё разделилось на день и ночь. А чтобы ночью тьма не поглотила землю полностью, было создано тёмное Солнце — Луна, вместе со звёздами. Своим холодным светом она оживила сына Мелкона. Из-за этого он отличался от отца, обладая чёрной чешуёй и нося в себе одновременно частицу тьмы и частицу света. Однако родитель очень любил своего первенца, как и он своего отца. Так и родился Саранг — бог Луны. С тех пор многое изменилось в мире и появились новые боги, каждый из которых поддерживал созданную первым повелителем баланс и гармонию. После разделения на день и ночь, Мелкон решил создать дракона-покровителя земли, который смог бы придать лучшую форму всё ещё молодому миру и заодно наделил бы необитаемые пустоши жизнью. Если Саранг был сделан из глины, то Эрон был каменным драконом, вроде стражей Ванахейма, тело которого со временем обросло мхами и другими растениями. Сам же он и вправду придал более подходящую форму миру: все горы и скалы обрели уникальные и по-своему прекрасные виды — одни были остроконечными пиками, высотой почти до небес, другие были плоские, как равнина, третьи были похожи на изображение богов света и Луны; кроме этого именно он создал всех существующих ныне растений и животных. Эрон является прородителем драконов, которых вы называете «Камнеедами», в частности Громмелей, Скалотрясов и Шёпотов Смерти, а также именно он породил на свет Древорубов и Разнокрылов. Единственное отличие в том, что первые такие драконы ещё не обладали огненной силой, однако к этому мы вернёмся позже. Через время многие растения начали засыхать, а животные не могли вечно жить и умирали от странного недуга. Мелкон понял, что это всё засуха и природе необходима вода, которая будет давать жизнь не меньшую, чем свет и земля. Так и родилась покровительница воды — Ахава, благодаря которой появились моря, реки и озёра. Кроме этого она создала облака и дождь, который одаривал засушливую землю живительной влагой, а с помощью Эрона в воде появились живые существа, о которых богиня заботилась, словно мать, в частности — рыбы, киты и все водные драконы, существующие и по сей день — Громобои, Кипятильники, Гроза морей. Следующим Мелкон хотел создать бога воздуха и погоды, который смог бы приносить тёплые или холодные ветра в те места, где само Солнце не могло дать тепла, как например, вечные льды на севере или, например, в жаркие пустыни, где почти не было прохлады. Однако в этот раз он позволил сделать это Сарангу и Эрону, которые хотели попробовать свои силы и создать брата, о чём очень просили отца. Вместе они сделали дракона из глины и облаков, после чего попытались оживить существо. Их затея провалилась — оживлённый дракон, сделав несколько шагов и осмотрев мир, рассыпался в прах, оставив после себя только скелет. Двух братьев охватила печаль. Саранг и вовсе посчитал только себя виновным в смерти нового дракона, но отец успокоил их, сказав, что можно найти выход и даже эти кости можно оживить. Но чтобы осуществить желаемое, сил богов было недостаточно, ведь никто из них не умел воскрешать мертвецов, хоть и обладал невероятной силой. Долго искал первый из драконов решение, пока к нему не явился один из тех бестелесных духов, которые существовали ещё до рождения Солнца. Он попросил дать ему кости в качестве пристанища, поскольку сам он хотел чувствовать, быть живым, иметь семью, которой у него не было, обещая взамен на это подчиняться светлому богу, как своему королю. Мелкон позволил духу вселиться в останки, после чего на драконе-скелете появились чёрные перья и шерсть, которые покрывали всё, кроме головы-черепа. Он стал богом смерти, по имени Нергал. Дракон-скелет давал покой душам умерших и следил за ними в тёмной бездне. Несмотря на всё это, он не желал никому зла, хоть по легендам от этого дракона исходил мертвецкий холод, а когда он ступал на землю, то растения на том участке тут же переставали расти, превращаясь в прах и сажу, а ядовитая слюна Нергала создавала губительные растения на местах, куда падала. Бог смерти занял своё место в мире, как и все, кто был до него. Помогали ему в делах созданные им же слуги — Костоломы. Но и бог воздуха всё же появился на свет. Мелкон, Саранг и Эрон ещё раз создали дракона из глины и облаков, но на этот раз он ожил, став новым членом семьи первых драконов. Младший сын получил имя Кукулькан и стал повелителем неба и погоды. Белый дракон дал начало всем холодным и тёплым ветрам, которые помогали в полёте птицам и другим летающим животным, а также волновали моря и озёра и перемещали тучи и облака с водой на различные расстояния. Попутный ветер помогал не только драконам и птицам, но и расселял семена растений на благоприятную для них землю. И именно Кукулькан стал первым из драконов, обладающим силой молний и отцом всех Скриллов, Снежных призраков и Тайфумерангов. Последний из богов появился неожиданно и изначально показался другим ошибкой природы. Это случилось во время сильной бури и землетрясения, когда в море, без участия Эрона и остальных, вырос огромный вулкан и начал извергать из себя лаву, состоящую из расплавленного камня и металла. Ахава и её брат Эрон уже собрались избавляться от «этой странной напасти», однако первенец Солнца запретил им это делать, приказав всем наблюдать за новым явлением природы. Гора всё больше подымалась, создавая вокруг себя новый остров. Когда поток лавы стал затихать, боги заметили, как многие сотворённые ими драконы прилетели к огню. Среди них были даже служители богов смерти и воздуха. А ещё через время на вулканическом пепле появилась растительность, пусть и не сравнимая с той, которая росла на обычной земле. Мелкон и его дети поняли, что огонь — это не ошибка природы, а её дар и новый источник жизни для большинства драконов, даже не видевших его ранее. Но эта стихия была неподвластна никому и поэтому на свет появился последний из детей Мелкона — бог огня Адран. Его тело пронизывали огонь и лава, а чешуя была полносью сделана из остывшего металла. Местом его обитания стал тот самый вулкан, который и принёс невиданную доселе стихию в этот мир. После рождения этого дракона все те, кто пришёл к его горе, с позволения старших богов, получили способность извергать огонь из пасти. А творениями самого Адрана стали Ужасные чудовища, Пеплохвосты, Огнееды, Лаварыги и Эраптодоны. Так и появился мир, созданный первыми богами драконов, где каждый из них отвечал за свой элемент и природное явление. Почти все создали меньших драконов, которые разлетелись по всем уголкам мира и были неотъемлемой частью природы. Все, кроме Саранга, сына Солнца и Луны. Долгое время он не мог забыть своей оплошности с созданием бога воздуха, но после того, как мир обрёл конечные очертания, и каждый из семьи Мелкона создал своих подданных, тёмный бог тоже решил создать тех, кого мог назвать своими детьми. Он несколько раз пробовал вдохнуть жизнь в глиняные изваяния с помощью своей матери — Луны. Однако почти ничего не удавалось. Он злился от этого, но продолжал свои попытки. Казалось, что уже не будет у старшего сына своих драконов. Но вдруг во сне ему однажды явилась тёмная звезда, похожая на Солнце, но гораздо меньше. Саранг подумал, что ему надо найти эту звезду и тогда он узнаёт своё предназначение или даже получит новую неизвестную способность. Так и случилось — она отдала божеству свою силу, полностью слившись с ним. Почувствовав в себе новые возможности, сын Мелкона вернулся к Луне и вновь собрал дракона из глины и чёрного угля, после чего использовал яркое сияние матери. Каково было счастье бога, когда он держал у себя в лапах живое дитя, созданное им же самим. Так появились мы — Ночные фурии, которых он считал своими любимыми творениями. Лунный дракон ободрился после этого и продолжил создавать потомство. Саранг сам породил Дьявольских Дервишей, Ночных Жутей, Крылатого Ужаса, Дымовичков и других, которые расселились по всему миру. Отец, братья и сестра радовались за него и поражались, глядя на новых существ. И чем дальше заходил Саранг, тем больше росла его сила. На её пике он сделал доселе невиданное — дал жизнь гигантам: Красной и Фиолетовой Смерти, Воплю Смерти, Огнеброну, Потрошителю, а также сделал Скрилла-титана и титана Ужасное Чудовище. После пришествия в мир гигантов, боги начали подозревать тёмного дракона. Он был добр со всеми, кого создал, однако Адран, Кукулькан и Эрон стали считать, что он не способен контролировать свои умения и просили его избавиться от силы тёмной звезды. Саранг отказывался это сделать, говоря: «Я ни за что не избавлюсь от своей единственной возможности создавать жизнь». Постепенно между братьями появилась неприязнь. Кукулькан видел, что некоторые гиганты способны брать под контроль других драконов и потребовал, чтобы брат избавился от них. Но вины старшего сына в этом не было, что и сам он говорил неоднократно. Тёмный дракон отказывался убивать своих детей, но бог неба на этом настаивал, говоря, что они слишком опасны для этого мира. Между братьями возникла уже неприкрытая вражда, которую развязывать удавалось лишь богу Солнца. В тайне от лунного дракона, братья говорили отцу, что его старший сын хочет захватить трон и с помощью гигантов он намеревается собрать армию из всех существующих драконов и направить их против богов. Отец всё ещё не верил им, однако было видно, что сомнений в нём было с каждым разом всё больше. И вот однажды Саранг пришёл к Мелкону в надежде, что последний не верит тому, что говорят младшие сыновья, что у первого нет никаких злых намерений. Отец успокоил своего старшего сына, говоря, что точно так же любит его и что всегда в него верил, всеми силами стараясь скрыть некоторые волнения. Это стало ещё заметнее, когда тёмный дракон задал вопрос: «А когда я могу получить трон, отец?». Мелкон ответил на это лишь: «Время покажет, сын мой. Пока ты ещё не готов». После этого Саранг усомнился в своей семье ещё больше. Он не верил словам отца. Он считал, что уже достоин трона не меньше, чем кто-либо другой. Тёмный бог вопрошал: «Ты сомневаешься во мне, отец? Неужели ты поверил словам моих братьев? Они просто завидуют моей силе. Я никому и никогда не желал зла, почему ты во мне сомневашься?». Но ответа не последовало. Саранг разозлился и ушёл к чёрным горам, где был наедине со своими творениями. И вдруг ему встретился Тифон — змей с сотнями огнедышащих голов. Он сказал сыну Луны, что близкие последнего действительно не хотят отдавать ему трон и даже пойдут на его убийство, но не сделают королём. Хоть Саранг и сомневался в своих близких, он всё ещё не верил словам подозрительного змея, однако затем Тифон показал ему разговоры богов, живших на небе. Они говорили о том, что старший сын стал слишком сильным и его необходимо найти и убить, и что сам Мелкон отдал поручение Нергалу и его слугам на поиск тёмного бога. Тифон обманул Саранга, так как этого разговора между богами не было, однако последний поверил змею, после чего принял решение — собрать всех своих драконов и пойти войной на родную семью. И это было начало всеобщего конца. Сын Мелкона, воспользовавшись силой тёмной звезды, получил неограниченную власть над луной и с её помощью закрыл Солнце, образовав затмение. Из-за этого вода в морях вспенилась, забурлила и перестала слушаться Ахаву, которая, даже несмотря на это, всё еще имела свою силу. На небесах сгустились чёрные тучи. Земля начала дрожать. Животные и птицы принялись разбегаться в разные стороны. Тогда-то взгляд богов узрел Саранга, с которым пошли все, кого он породил: Ночные фурии, Дымодышащие душители, Дервиши, титаны и гиганты. В ответ на это, все другие создания божеств атаковали армию лунного первенца. Это была великая битва, в которой сплелись огонь, молнии, яд, клыки и когти. Все бросались друг на друга яростно, безжалостно, съедая и разрывая на части. А ведь среди враждующих стай были и друзья, и даже порой родственники, однако божье повиновение было для них главнее, чем связи. Накидывались и на самого Саранга, однако он был сильнейшим из сыновей бога света, владея чёрным пламенем, мощь которого было гораздо сильнее, нежели у обычного огня, и поэтому он просто раскидывал всех, кто осмелился на него напасть, словно они были для него насекомыми. Тогда уже другие повелители элементов попытались остановить своего брата. Первыми на его пути стали те, с кем у него была наиболее яростная вражда — Кукулькан, Адран и Эрон. Первый создал чудовищные смерчи и призвал молнии, второй высвободил из земли лаву, третий начал землетрясения, оползни и свернул горы. Они использовали всю силу, что только была им подвластна, дабы придать душу Саранга богу смерти, который, к слову, не принимал участия в битве. Не смотря на мощь трёх стихий, тёмный дракон был гораздо сильнее братьев и с помощью дара, подаренного ему ночной звездой, убил их одного за другим, после чего стал обладать их способностями. Как только три брата погибли, мир пострадал ещё сильнее: вся лава начала вырываться из земли с такой мощью, что её потоки доставали до неба и застывали, создавая уродливые сталагмиты и искорёженные скалы, по земле прошли огненные волны, поглощая всё на своём пути, а с неба, будто снег, начал сыпаться пепел, вместе с мёртвыми птицами и драконами, погибшими в бою; ветра вышли из-под контроля, создавая невиданной силы ураганы, чёрные тучи заполонили небо окончательно, отправляя на землю бесчисленное множество молний, снега и ливней; Земля начала рушиться, появились трещины, ведущие в тёмную бездну, новые горы поднимались и тут же разрушались; всё, что было создано богом Солнца, сползло к краю света, оставляя после себя безжизненные пустоши, покрытые золой и пеплом, а некоторые куски камней попросту откалывались от гор и улетали в воздух, постепенно распадаясь в пыль. Сотни и тысячи драконов погибли тогда. Столько смертей ради лживой цели, навязанной тысячеголовым змеем. Саранг же не замечал катастрофы и продолжал свой путь к небесным владениям отца. На его пути встало последнее препятствие — Ахава, богиня воды. В отличие от других братьев, она никогда не подозревала его, никогда не желала ему зла и любила, из-за чего ссорилась с Кукульканом не меньше, чем сам лунный дракон. И он тоже любил её, из-за чего не хотел убивать сестру, прося её отойти с дороги. Она же, увидев последствия деяний старшего брата, испытала лишь ужас. Саранг хотел переубедить Ахаву, но она не решилась пропустить его к отцу, после чего океаны и льды собрались вокруг неё и направились на тёмного бога. Ей даже почти удалось полностью сковать брата во льду, однако он разрушил барьер и, не без грусти, убил сестру, забрав себе последнюю стихию. Тогда воды вышили из берегов, смывая все оставшиеся леса, которые не задели огонь и другие катаклизмы и проваливаясь в ту же бездну, заполонённую душами умерших, в которую постепенно проваливался мир. Теперь Саранга ничто не останавливало. Сквозь тучи и молнии он взобрался на небо, где его отец наблюдал за затмением Солнца, которое нависло над туманными пустошами. Заметив сына, он вопросил: «Оглянись вокруг, сын! Это безумие — твой путь к трону? Что ты наделал?» Тёмный дракон ответил: «Вы с братьями отвергли меня, испугались моей силы, хотя я ничего плохого не сделал ни вам, ни кому бы то ни было другому. А потом и вовсе задумали убить меня! Хотели отправить меня прямиком в царство мёртвых!». Его отец непонимающе говорил: «Это ложь! Никто не хотел тебя убивать!». Но Саранг уже не верил ему. Началалсь последняя битва умирающего мира. Самая грандиозная из случавшихся. Сын Солнца и Луны владел всеми стихиями, однако сила света была сопоставима со всеми ними, из-за чего Мелкон и его отпрыск дрались наравне. За это время тёмный бог получил раны, но продолжал стоять на лапах, яростно атакуя отца молниями, тёмным огём и всеми остальными способностями, что имел. Бог света отражал почти всё, при этом буквально выжигая чешую сына лучами Солнца. Но и сам Мелкон получал ранения, и чем больше их становилось, тем больше гасло само Солнце, закрытое Луной. И вот, кажется, что Саранг уже умирает и отцу остаётся нанести лишь один удар, чтобы убить взбунтовавшегося сына, как вдруг последний становится настолько могущественным, что свет больше не может наносить ему вред. Все элементы, что были у нашего создателя приобретают максимальную мощь и с их помощью он побеждает отца, залечивая также все свои раны. Последние слова, что произнёс Мелкон звучали так: «Саранг, если бы ты знал, как любили тебя твои братья и как любил тебя я, мой сын… Трон твой, если ты этого так хочешь… Я хочу лишь спросить тебя… Теперь ты доволен?». После этого жизнь покинула первого из драконов и Солнце медленно начало угасать. Бог Луны обернулся и не поверил своим глазам: перед ним предстала стена из искорёженных и разрушенных гор, собравшаяся на краю света, застывшие следы лавы и дымящиеся вулканы, испаряющиеся моря и океаны, угольки, оставшиеся от некогда величественных зелёных лесов, падающий с неба пепел, нестихающие молнии, а главное — тысячи погибших драконов, лежащих повсюду. Тогда Саранг испытал ужас, который никогда в жизни не испытывал. И именно тогда к нему явился тот самый тысячеголовый змей Тифон, говоря: «Поздравляю, мой король. Теперь трон твой, как тебе и хотелось». Тёмный дракон обернулся к нему, говоря: «Да, я король. Но чего?! Король развалин?! Король погибших драконов?! Король пустошей и золы?!». Змей ответил: «Не важно, главное — всё погибло. Больше ничего нет. Есть только мы и эта прекрасная, завораживающая картина конца света. Лишь несколько мгновений — и погаснет Солнце. Потрясающее зрелище». Тогда-то Саранг всё понял: Тифон не хотел помочь ему, а хотел лишь разрушений, хотел видеть, как мир умирает, но не обладал достаточным могуществом, чтобы одолеть богов и устроить это сам. Но он разглядел силу в тёмном драконе и именно этот змей посеял сомнения и раздор среди братьев, вызвав вражду между ними. Саранг пришёл в ярость, когда до него всё дошло. Он жестоко убил змея, отрубив часть его голов и сбросив его тело в бездну, откуда невозможно было выбраться. Оставшиеся головы он бросил на небо, где они превратились в звёзды, образовав созвездие дракона. После этого он убрал Луну от Солнца, но это не остановило его угасания. Медленно, но верно, тьма покрывала груду развалин, на которую смотрел опечаленный бог, не зная, что делать. В момент отчаяния к нему подошёл Нергал, совсем не пострадавший в катастрофе. Саранг рассказал ему всё, что произошло, но бог смерти и так всё знал, о чём и поведал брату. Сын Мелкона спросил у дракона-скелета: «Я хочу исправить всё, брат. Ты мудр, я знаю это. Помоги мне, прошу. Что я могу сделать?». Бог смерти промолчал немного, после чего сказал: «Ответ ищи в душе отца своего». После этого он исчез, будто не было его вовсе. Создатель гигантов сначала не понял слов брата, однако затем он подошёл к мёртвому отцу и взял его душу в лапы. Хоть первое божество погибло, она всё ещё источала свет. Тёмный дракон вспомнил, что именно Солнце подарило душу его отцу и если вернуть её первому источнику жизни, то не исключена вероятность того, что он разгорится вновь, сделав мир таким, каким он был до катастрофы. Саранг решил попробовать сделать это и начал подниматься к угасающему светилу, которое уже было похоже на тлеющую золу, и если бы кто-то увидел его сейчас, ни за что бы не поверил, что когда-то этот огромный шар мог светится ярче всего в этом мире. Дойдя до нужного места, дракон приподнёс душу отца Солнцу, однако, к его ужасу, это практически ничего не исправило — оно стало лишь едва более ярким, отогнав тьму с груды обломков на краю земли, но не вернуло жизнь и гармонию. Лунный бог уже было впал в отчаяние, но вспомнил, что с помощью света появился и он сам, и все его братья и сестра, кроме разве что Нергала, который вселился в останки дракона, вспомнил что именно он самый могущественный из богов и что от него всё зависит в данный момент. Саранг сделал последний выбор в своей жизни — он взошёл на Солнце и решил отдать ему себя. Яркое пламя охватило бога, после чего он полностью сгорел, освободив таким образом все частицы света и вернув их туда, откуда они появились. Это и стало причиной спасения всего сущего. Земля полностью восстановилась, хоть и изменила свою форму. Ветра и ураганы с молниями утихли, рассеяв тучи. Воды вернулись в свои берега, так же, как и огонь ушёл под землю. Погибшие драконы возродились, вновь разлетевшись повсюду и продолжив свой род. Переродились также и боги, кроме Саранга, который обрёл покой, став с Луной одним целым. Новым богом света стал дракон, имя которого затерялось в легендах и до нас дошло лишь его прозвище — Золотой король, чешуя которого действительно была из этого красивого металла. Из океана вышел Ханг — новый покровитель воды и её обитателей. Богиней неба и погоды стала Селина, прекраснейшая из семьи. Бог земли Эрон переродился в Ланса, который поселился в густых лесах. А новым богом огня стал Молох, живший под землёй среди расплавленного железа. А Нергал продолжил следить за упокоением умерших, как и прежде. Так начался новый мир, в котором мы все сейчас живём. Проходили годы, столетия. Легенды о первом боге Солнца и его сыне постепенно утрачивали правду, превращаясь в мифы. Но мы, Ночные Фурии, помним истинную историю, которую нам поведали наши собратья, выжившие в битве первых богов. Помним о тысячеголовом змее, который жаждал разрушений и о великом подвиге нашего создателя, который искупил вину, отдав себя пламени. Такие вот легенды у нас, Иккинг.Конец POV Беззубик
***
Иккинг слушал рассказ Беззубика с открытым ртом. Он был в таком восторге от легенд драконов, что передать словами это было попросту невозможно. — Беззубик, это просто потрясающе! — парень чувствовал себя ребёнком, так как ещё никогда он не получал такого удовольствия от чьих-то сказаний. — Сотворение мира, боги, всё это… у меня слов не хватает, чтобы сказать как я благодарен тебе! Я хочу записать всё это! Хочу, чтобы это рассказывали люди! Это так здорово! — Хэддок бросился к своему дракону, крепко обняв его за шею. — Я люблю тебя, братец! Спасибо тебе огромное за это! — усмехнувшись, произнёс юноша. — Всегда пожалуйста, дужище!— ответил Беззубик, лизнув своего наездника. — Фу! Ну неужели нельзя было обойтись без этого?! — возмутился тут же Хэддок, оттирая слюну от лица. — Это очень весело. Ты же знаешь, что я не перестану это делать, даже когда тебе будет лет 50. — улыбнулся ящер. — Эх, ты. Уже 20 лет стукнуло, а ведёшь себя как маленький. — проговорил сын Стоика Обширного, почёсывая шею и голову. — А почему бы и не повеселиться? — спросиль дракон, усмехаясь. — Для этого всегда будет место. Без этих шалостей я сам не свой. — Ну ладно, ладно. — с забавным сарказмом развёл руками юноша, после чего они пошли вдоль леса. — Слушай, а расскажи ещё что-нибудь. Как в ваших легендах появились люди, например? Что за Драконоголосый? Мне дико интересно это узнать. — Хорошо, раз уж тебе это так нравится. Люди появились в мире совершенно случайно и никто точно не знает откуда они пришли, ведь у каждого есть свои легенды, многие из которых я не знаю. Тем не менее, я помню одну. Когда-то давно, спустя некоторое время после перерождения мира, бог земли Ланс захотел создать сына. Ему не удалось это — сын родился слабым и немощным, после чего умер спустя несколько дней. Покровитель растений и животных отдал останки Молоху, чтобы сжечь их. Огненный дракон сделал это, а прах отнёс в пещеру, находившуюся под высокой чёрной горой. Лансу было очень жалко сына и один раз он решил посетить гору, дабы почтить его память. Каково же было удивление бога земли, когда в прахе он обнаружил странных существ, не похожих ни на одно животное. Они были крохотные, голые, ходили на задних лапах и говорили на своём, неппонятном драконы языке. Дракон удивился этим существам, но был рад тому, что создал новую жизнь, пусть и ценой своего сына. Люди поклонялись ему, почитая как своего бога, и попутно расселялись по всей земле. Они начали создавать деревни и города, изобретать разные приспособления для охоты и выращивания растений. В конце-концов многие из них начали придумывать своих богов, забывая о великом драконе, который являлся их истинным создателем. Спустя долгие десятилетия большинство из них забыли истинную природу драконов и начали охотится на них, убивая одного за другим и превращая их чешую в доспехи. У счастью, даже несмотря на это всё ещё есть те, кто поклоняются великим богам драконов, строят храмы и святилища, скрытые от посторонних, и знают, что именно драконы — самые могущественные существа, от которых пошла жизнь и род человеческий. — Ух ты! Это тоже интересно. Не ожидал такого поворота событий. — продолжал удивляться Иккинг. — А откуда взялся Драконоголосый? — Это герой одного мифа, который, пожалуй, является одним из моих самых любимых из старых сказаний. Когда-то давно, очень далеко отсюда в одной стране жил дракон по имени Джилокассин. Он был мирным мудрецом и поэтом, жившим высоко в горах. На людей он не нападал, однако интересовался ими, а особенно одной девушкой. Она часто приходила в лес к озеру, где прихорашивалась и пела. Согласно легенде, её пение было настолько прекрасным, что завораживало дракона и спустя время он понял, что хочет с ней познакомиться. Воспользовавшись магией, Джилокассин принял человеческий облик, после чего пришёл к озеру, чтобы встретить ту, кто его так заинтересовала. Он видел, как на девушку напали злые люди и нанесли ей страшные раны. Человек снова обернулся драконом и убил тех, кто на неё напал, после чего принёс к себе и вылечил. Девушка рассказала ему печальную историю о том, как её любимый муж погиб, а родители выдали её за другого, жестокого человека. Он убил сына предыдущего мужа девушки, после чего та сбежала. И именно этого мужчину и его слуг убил дракон. Джиолокассин был тронут историей пострадавшей и предложил ей кров и заботу. С тех пор они были неразлучны. Беглянка, зная истинный облик того, кто спас ей жизнь, была настолько тронута его добротой и заботой, что искренне полюбила. Он также полюбил её, видя в глазах девушки истинную ласку. Они любили вместе бродить по лесам и лугам, а порой и улетали далеко-далеко, куда не ступала нога человека. В один момент женщина захотела подарить своему любимому сына, что позже и произошло. Но дав дракону потомка, она умерла. Джилокассин почувствовал страшную печаль, ведь единственная любовь ушла от него навсегда. В память об этой женщине, дракон вырастил своего первенца, передав ему всю мудрость, которую познавал веками и наделил его благородством. Повзрослев, сын девушки и дракона стал путешествовать по миру, помогая невинным. Из-за того, что он понимал язык драконов и мог говорить с нами, его и прозвали Драконоголосым. Он был силён, однако предпочитал решать проблемы хитростью, нежели силой. Однажды жители нескольких деревень попросили его избавиться от одного жестокого дракона, который забирал их животных, затаскивал людей в свою берлогу и разрушал всё на своём пути. Драконоголосый вызвал на бой ящера и они сошлись в поле. Человек уже повалил его, но дракон сказал, что никого сильнее их двоих нет на свете и предложил разделить весь мир поровну. Человек согласился на это, после чего они пришли к столице их страны. Сын дракона запряг чудище в плуг и начали они борозду пропахивать. Таким образом они дошли до моря, где мужчина сказал: «Землю мы разделили с тобой. Давай теперь море делить будем, а то скажешь, что твою воду берут». Зашёл дракон на середину моря, как человек схватил его и утопил там. Ещё один случай произошёл, когда сын Джилокассина решил остановить войну между одним людским племенем и стаей драконов. Прийдя к тамошнему вожаку, он сказал, чтобы драконы оставили людей в покое, и что он знает лучшее место, где стая может жить. Драконы послушались этого человека и ушли за ним. Вожак поразился его уму и находчивости и был очень рад тому, что бесконечные сражения с людьми закончились. После этого Драконоголосый также спас и самого вожака, который сильно пострадал в драке с несколькими противниками, вылечив тому раны. В благодарность за всё это, он сделал человека новым лидером стаи. Сын Джилокассина правил ими до самой смерти мудро и справедливо. До того, как Драконоголосый умер, о нём узнал и сам Золотой король. Когда-то давно во сне у него было видение, что к нему прийдёт смерть. И причиной этому станет существо, не похожее ни на дракона, ни на кого-либо другого. Оно будет мелким, будто насекомое, будет ходить на задних лапах, а по силе и уму будет сопоставимо даже с гигантом. Когда появились люди, король не думал, что они представляют опасность для него. Но после всего, что происходило с течением времени, после того как творения Ланса и Молоха начали убивать драконов и после того, как Драконоголосый стал вожаком, новый бог Солнца понял, что видение может быть правдивым, и что могут убить и его, и всех остальных богов. Он принял решение создать место, где все они могут укрыться, при этом не теряя своих сил и наблюдая за миром и поддаными. До сих пор ходят среди нас легенды о тайном мире, где обосновались боги. Никто не видел его, однако некоторые описывают это место как остров, окружённый вечным туманом и штормом снаружи, вокруг которого расположились высокие острые скалы, на которых восседают гигантские каменные стражи, вроде тех, что в Ванахейме, а главный, кто стережёт вход — громадный морской змей Церах, который погубил сотни людей, пытавшихся добраться до земли богов. Вот такая вот история. — Беззубик, я просто не засну, пока не запишу всё это. — продолжал восторгаться Иккинг. — Представляешь, как все будут выглядеть, когда узнают это. Я уже представляю, как Рыбьеног будет меня безостановочно расспрашивать обо всём. — на слова юноши чёрный дракон ответил своей беззубой улыбкой. Они продолжали идти через чащу, изрядно заросшую разными кустарниками и вдруг остановились на знакомой поляне с валунами, рядом с которой было большое поваленное дерево и открывался вид на деревню. У обоих в этот момент было чувство ностальгии. — Помнишь это место, Беззубик? — Как же мне его не помнить? Именно здесь я понял, что не все люди злодеи и убийцы. Это была та самая поляна, где ровно пять лет назад Иккинг, над которым смеялись почти все в деревне, который был хилым мальчишкой, регулярно попадавшим в неприятности, обнаружил сбитую им Ночную Фурию. В тот момент перед ним встал один из самых важных выборов в жизни: убить дракона, чтобы возыметь уважение деревни, или же отпустить, сохранив жизнь раненому и напуганному существу? Именно тогда, в результате второго решения, началась их история, которая навсегда изменила жизненный уклад викингов и именно после этого мальчика стали уважать все представители его народа. Он неоднократно думал над тем, что было, если бы он сделал другой выбор, убив дракона, однако старался выбросить из головы эти размышления, ведь уже был счастлив из-за своего реального решения. — Подумать только, прошло уже пять лет. — перед сыном вождя возникали картинки прошлого, пока он смотрел на сломанное дерево. — Тогда-то я представить не мог, что человек, который сбил меня, станет моим самым лучшим другом, братом. — Я тоже, Беззубик. Я тоже. — сказал Иккинг, погладив дракона по голове. — И всё же прости меня за это. Ты бы мог летать сейчас как все, если бы я не ранил тебя. — Иккинг, не думай об этом больше. Это всё уже в прошлом. Смирись с этим. — настаивала фурия. — Для меня главное то, что ты для меня брат. Единственный, кто у меня есть. Я совсем не помню своих родителей. — голос ящера стал немного печальным, а глаза опустились вниз. — Я даже не помню своего собственного имени, которое они мне дали. И давали ли они его вообще, я тоже не помню. — Я тоже не помню свою маму, Беззубик. Отец много о ней рассказывал, говорил, что она очень любила меня и была самой лучшей из всех, кого он когда-либо встречал. — юноша положил руку на морду Беззубика. — Я бы очень хотел, чтобы она сейчас была с нами. — Я не знал об этом, Иккинг. — Ничего страшного, Беззубик. Главное, что у меня всё ещё есть семья: мой отец, Астрид, и ты конечно же. И не надо думать, что у тебя есть только я, потому что все, кого я перечислил и тебе семья тоже. А ещё Громгильда, Кривоклык, Сарделька, Барс с Вепрем — друзья тоже могут быть семьёй, братец. У тебя всегда будут те, кто поддержит тебя и поможет в трудную минуту. — чёрный дракон повернулся к лучшему другу и улыбнулся. Это сделал и сам Иккинг. — Спасибо тебе, Иккинг. Спасибо за всё. Я рад, что у меня есть такой друг, как ты. Я тоже тебя люблю, брат. — Эх ты, Беззубик. — юноша вновь обнял дракона. — Знай — мы братья навеки и никто и ничто не разрушит нашу дружбу. — Я знаю это, и тоже так думаю. — проурчал ящер. — Только не смей снова меня слюнявить. — они вместе засмеялись после этой фразы. — Ну как вы тут? — спросила проходящая мимо Астрид, приближения которой друзья не заметили. — О, привет Астрид. — Иккинг подошёл к возлюбленной и поцеловал её. — Ты не поверишь — Беззубик рассказал мне столько интересного про легенды драконов. Это просто нечто! — Надо же. — обрадовалась девушка. — Беззубик явно отличный рассказчик, раз тебя это так впечатлило. Согласен, малыш? — она почесала фурию за ушком, из-за чего тот начал мурлыкать, закрыв глаза, после чего лизнул её. А как только пришла Громгильда, то чёрный дракон тут же устремился за ней, принявшись играть в перетягивание бревна. Всадники же присели у валуна и юноша стал рассказывать златовласой валькирии Олуха всё, что услышал от названного брата: о драконьих богах, о самопожертвовании сына Луны Саранга, о Драконоголосом и так далее. Хофферсон удивлялась тому, что у драконов есть такие сказания, и когда парень закончил, она тоже захотела поделиться этим с односельчанами, чему её любимый был несказанно рад. Астрид ещё раз мельком глянула на драконов и улыбнулась, после чего снова обратила внимание на будущего мужа, однако в этот раз на глаза ей попалось то, что не поддавалось никакому объяснению, и её настигло неимоверное удивление, отчего Иккинг не понимал, с чем связана её реакция. — Иккинг? — спросила шокированная Астрид. — Да. Почему ты на меня так смотришь? — Давно у тебя появилась вторая нога? — Что? — он начал смеяться от её вопроса. — Астрид, у меня нет никакой… На глаза сыну вождя попалась невообразимая картина: там, где должен был быть железный протез, был сапог на совершенно здоровой ноге, без каких-либо шрамов, словно юноша не потерял её тогда во время битвы с Красной смертью. Он был в таком же шоке, как и Хофферсон, на которую направил полный непонимания взгляд. — Ой-ой.